From this tomb we shall build you a throne In your name we shall sing Light your torch, let the flames lead you home Long live the King! ♬ Avatar — King After King
Билл с сомнением наблюдал за приготовлениями Артура, борясь с желанием запереть его где-нибудь. Он был готов сделать это — лишь бы король держался подальше от того, кто и под замком был опаснее большинства встретившихся им за последние полгода. — Вообще-то у тебя есть слуги, — наконец, он не выдержал, провожая взглядом руки, осторожно уложившие меч на стол. — Они, знаешь, для этого и нужны — носить завтраки, обеды и ужины. — Не уверен, что могу подвергать кого-то такой опасности, — Артур усмехнулся, и Билл не без труда перехватил его взгляд. — Он может заморочить голову, и ты это знаешь. — Знаю, именно поэтому и боюсь, — Билл нахмурился сильнее, заметив, как иронично дёрнулась бровь короля. — Эти встречи отравляют тебя. Он отравляет тебя, роняет зёрна сомнений в твоём сознании, они пустят корни, а ты знаешь, что делают корни даже с самой твёрдой почвой. — Разрушают, — Артур кивнул. — Только у меня эти семена не приживутся. Он подхватил поднос с весьма нескромным ужином: половина утки, приготовленной на огне, была украшена печёными яблоками и грушами; два приличных ломтя хлеба лежали на тарелке с сыром, которого хватило бы на пару дней точно; рисовый пудинг и большой кубок с вином дополняли меню, и, глядя на всё это, Билл мог только тяжело вздохнуть. — Зачем тебе это всё? — спросил он, когда Артур был уже у дверей; тот обернулся, отвечая без тени иронии или смеха. — Он — всё, что осталось от моей семьи.* * *
Подниматься по кривым и сбившимся от времени ступеням башни было долго и мучительно, но Артур привык. Ему в своё время пришлось много пройти на своих двоих, так что подобные испытания его не пугали, особенно при наличии достаточно важной цели. Его цель не соизволила оторваться от чтения книги, когда король переступил порог комнаты — слишком просторной и светлой, чтобы её можно было называть темницей. Артур прошёл сразу к столу, ставя на него поднос и готовя всё к непосредственно ужину. Он спиной чувствовал взгляд, где-то между лопаток, как и всегда в первые минуты его пребывания здесь. Голос тоже не заставил себя ждать: — Это так мило, что ты сам приносишь мне еду. Не перестаю поражаться благородству великого короля Артура. — Ты просил утку, тебе приготовили утку, — отозвался Артур, чуть поворачивая голову, но не смотря на собеседника. — Половину, так что это и завтрак тоже. — Есть на ужин и на завтрак одно и то же? Издевательство. — Ты можешь не есть вечером или утром — никто не запрещает. Вортигерн фыркнул, закрывая книгу, и поднялся, медленно подходя к столу. Он никуда не торопился — вот уже полгода, так что мог позволить себе заставлять короля ждать. По сравнению с первыми неделями заточения, когда бывший правитель Камелота отказывался не только разговаривать, но и есть, прогресс в их общении был колоссальным. Стол стоял под зарешечённым окном, рядом два стула: один прямо напротив источника света, второй у стены. Его неизменно занял Артур, Вортигерн же сел перед подносом, принимаясь за еду. — Ты был прав, — Артур даже расслабился, кладя руку на стол и опираясь спиной на стену. — Твой совет помог заключить более выгодный договор, чем мы планировали. Они и правда были готовы нам уступить. — И почему же ты не хочешь выпить со мной по этому поводу? — Вортигерн взял кубок и поднял его. — Потому что мне не разрешают нести сюда питьё для себя, — Артур чуть усмехнулся. — Боятся, что я тебя отравлю? — Да, напустишь туда своего змеиного яда. Вортигерн усмехнулся и сделал приличный глоток, возвращаясь к поеданию утки. Она была превосходной, но несколько замечаний всё равно прозвучали — больше из вредности, которой свергнутому королю Камелота было не занимать. Артур слушал вполуха, он привык к такому ворчанию, главной целью которого было выведение его из равновесия. Со временем стало получаться всё хуже, и Вортигерн отказался от такого инструмента воздействия, продолжая лишь по привычке и вообще скорее из любви к искусству. — И как же твои рыцари без страха и упрёка разрешили тебе принять совет от твоего вздорного дядюшки? — Вортигерн кинул на него короткий взгляд, чтобы убедиться, что вопрос был услышан. — Я не сказал им, что это твой совет. — Хитро. — Мудро. — Порой это одно и то же. Артур не стал возражать, у него не было настроения спорить. Приятная усталость накатывала волнами — как и всегда после долгих поездок. Сам он ещё не ел, лишь распорядился, чтобы все остальные обязательно поужинали и отправились отдыхать. Они сделали хорошее дело, укрепили власть королевства и заслужили спокойный вечер и безмятежную ночь. Артур бы и сам хотел крепко спать сегодня, но ему нужно было разрешить один вопрос. — Почему ты мне помогаешь? — он вынырнул из своих мыслей и сфокусировал взгляд на Вортигерне, которого это даже несколько застало врасплох. Впрочем, ненадолго, он неопределённо пожал плечами: — Потому что так лучше для королевства. — Но бы ты сам не стал заключать такой договор, верно? — Я бы выжал из них всё и оставил ни с чем, — Вортигерн взял кубок и отпил вина, смотря на племянника поверх серебряного края сосуда. — И почему же мне посоветовал поступить иначе? — Потому что пока ты король, для Камелота лучше так. Ты бы не стал угрожать им войной, если они не согласятся, а я бы стал. Ты бы не убил их посла, если бы он принёс тебе отказ, а я бы убил. Ты хочешь укреплять связи, я предпочитал укреплять могущество своих земель. Разная репутация — разные решения вопроса. Пока ты король, — повторил Вортигерн, наслаждаясь этим «пока», как самым прекрасным словом в мире, — Камелот будет таким. Дружественным, но слабым. — Мирное решение вопросов не равно слабость, — Артур приподнял уголки губ. — Компромиссы не ослабляют Камелот, но помогают получить союзников, которые нам нужны. — Может, ты и был рождён королём, но до настоящего правителя тебе ещё далеко. Вортигерн на всякий случай приподнял кубок над столом — бывало и такое, что Артур в гневе переворачивал его, сметая всё на пол, а вино проливать совершенно не хотелось. Но, к его удивлению, племянник остался совершенно спокоен — и даже улыбнулся. Вортигерн приподнял бровь, но до того, как он успел что-то ещё сказать, Артур поднялся, чуть наклоняясь к нему и касаясь губами лба. — Доброй ночи, дядюшка, — он направился к двери, в планах был ужин и долгий, заслуженный сон. — Пусть я далеко от людей, но я знаю, о чём они говорят, — Вортигерн смотрел в окно, через которое пробивались лучи закатного солнца, отпечатывая переплетения прутьев решётки на его лице. — Одни считают, что ты станешь копией отца. Таким же мудрым и добрым. Другие считают, что ты хорош лишь на фоне меня — тирана и деспота, а сам ничего из себя не представляешь. Уверен ли ты в том, что знаешь, кто ты такой? Мальчик, приходящий за советом к тому, кто убил его родителей, король, выросший в публичном доме, избранный, завоевавший трон волшебным мечом… — Я знаю, кто я, — Артур остановился у порога, и Вортигерн повернулся, чтобы встретиться взглядами, когда он обернётся; и Артур обернулся, смотря прямо, спокойно и уверенно. — Я сын своего отца, я племянник своего дяди, я наследник трона, я хозяин Экскалибура, я король Камелота. Я не копия и не тень, я не буду, таким, как он, я не буду таким, как ты. Я другой — другим вырос и править буду по-другому. — И как же ты будешь править, король Артур? — Вортигерн улыбнулся уголком губ. — Ты увидишь, — Артур улыбнулся тоже, толкая дверь и выходя. — Все увидят.