Циклон

— Соня, а вот и наш долгожданный гость!       С этими словами Павел, который, сам того не замечая, крепко сжимал обеими руками плечи немного растерявшегося незнакомца, усадил его рядом с Софией, прежде чем тот успел с ней поздороваться. Сухонький низкорослый мужчина, лет сорока на вид, с серьёзным сосредоточенным выражением лица оценивающим взглядом сначала посмотрел на сидящую с ним плечом к плечу Софию, затем на Павла. То был представитель одного из отелей «Four Seasons» Европы, «большая шишка по этим вашим гостиницам», как говорил серб. Он приехал из Германии, чтобы обсудить с хозяевами «Элеона» весьма выгодные условия сотрудничества, чему Павел Аркадьевич, толком не знающий дела, был несказанно рад. — Паша, я просила тебя быть аккуратнее, — недовольная поведением серба, она предложила немцу снять промокшее насквозь пальто и налила ему горячего чаю.       Разговор не заладился сразу. То ли из-за Павла, всё время встревавшего по делу и без и просившего его перевести, то ли из-за Софии, мысли которой находились далеко за пределами стола и предложенных немцем инвестиций, то ли из-за циклона, шедшего прямо на Москву в эту холодную и без того мокрую пятницу. Представитель «Four Seasons», сославшись на усталость после перелёта, предложил перенести встречу и, договорившись обо всём, поспешно удалился, оставив Павла и Софию наедине.       Серб рассчитывал на продолжение вечера вместе с «госпожой управляющей», поэтому был весьма рад столь быстрому исходу переговоров, хоть и не совсем удачному. Девушка же сидела озадаченная проведённой с Павлом ночью. Она сильно волновалась перед тщательно продуманным разговором с ничего не подозревающим сербом, несмотря на то что выпила заранее успокоительное, и, стараясь избавиться от назойливого, точно муха, беспокойства, пыталась себя занять чем-то посторонним: листала их с Настей недавний диалог или пыталась найти пудру, которой и в помине не было у неё в сумке. — Ты какая-то расстроенная. Если это из-за немца, то не переживай — другого найдём. Тебе «цезарь» с курицей или креветками? Ой, я вспомнил, ты же не ешь майонез, то-то у тебя фигура такая красивая, я в этом вчера убедился… — на лице Паши появилась пошлая ухмылка, но он, немного одумавшись, отложил меню в сторону, взял её руку в свою и добавил: — слушай, прости, если я вдруг вёл себя некорректно с этим, как его там называют… представителем. Знаешь, я не особо разбираюсь во всех бумажных делах, но ты же меня научишь? Обещаю, что не буду паясничать. Всё-таки мне очень дорог «Элеон» и тем более ты.       София подняла на него свои большие голубые глаза, полные сожаления. Из мальчишки он превращался в мужчину и с каждым днём удивлял её своим преображением всё больше и больше, начиная с откровений в застрявшем по воле судьбы лифте и заканчивая обещанием, сделанным прошлым вечером. Ей было нелегко признаться себе в том, что чувства, испытываемые к нему, — не больше, чем привязанность. Не влечение, не влюблённость… Ничего серьёзного. Обыкновенная человеческая привязанность, так необходимая Софии, которая большую часть своего времени проводила в полном одиночестве. — Послушай, Паш. Ты отличный парень, правда. Но вчера мы оступились. Тебе нужен человек, с которым ты будешь вместе идти по жизни и развиваться. Я не могу, не готова вернуться назад и ещё раз пройти всё это вместе с тобой. Прости меня.       Женщина медленно встала и, осторожно взяв с вешалки пальто, словно в спину ей смотрело дуло пистолета, размеренными шагами направилась к выходу. Но Софии уже ничего не угрожало — она сумела сразить Павла единственным выстрелом. Ответа не последовало. «Убит» — мелькнуло в голове серба, который никак не ожидал такого исхода от этого вечера.       Осознавая причинённую Павлу боль, Софии хотелось лишь одного — разобраться со всем тем, что творилось у неё сейчас в голове, предварительно взяв бутылку красного и уединившись где-нибудь, например, в «Элеоне», который находился всего в двух кварталах. Но мысли её были прерваны незадачливым немцем, изо всех сил старавшимся завести припаркованную возле ресторана машину. — София, — обратился он, — я, конечно. понимаю, что это не моё дело, но вам не стоит оставаться в России. Прежде чем приехать сюда, я ознакомился с вашими профессиональными успехами. Поверьте, за границей вас будут ценить и уважать по достоинству. Здесь «Элеон» — ваш потолок. Возьмите на всякий случай мою визитку, — немец под звуки «пробудившегося» мотора протянул ей свой номер телефона и слился с потоком машин. «Германия — так Германия» — подумала она, пробегая сквозь улицы, дома и прохожих.