Оставь мечты - Не победить в войне Ты расплавишься, ты Сгоришь в моем огне!
Рвано дыша, Мерлин хватался за широкие плечи Мордреда, чувствуя, что чья-то призрачная стальная хватка сомкнулась на его шее, не отпуская, желая убить его, уничтожить. Жар, исходящий от тела друида, дурманил, лишал разума, и каждый раз Мерлин сам сдавался без боя, он проиграл эту игру, слишком жестокую для него. Днем он вел себя, будто ничего между ними нет. И это не он ночами судорожно сжимает Мордреда в объятиях словно утопающий, что нашел свое спасение. И это не он сгорает в страсти, в этом бушующем пламени, которое ночью, когда рядом Он, невозможно контролировать.Твои глаза – Ты знаешь мою власть. Любовь – игра, Сыграй же эту страсть.
И вот сейчас он с каким-то безумным отчаянием целует любовника, вновь затевая игру. Его проигрыш уже заранее предрешен, но Мерлин снова создает видимость борьбы. Шепчет что-то о ненависти и долге, но Мордред его не слушает. Он никогда его не слушает. - Хочешь, ненавидь, мне все равно, – говорит рыцарь, попутно избавляя мага от штанов, - но никогда, слышишь, не говори мне об Артуре. Я - не он, запомни это. – Последние слова слетают с губ Мордреда тихим шепотом, но почему-то вызывают дрожь в руках Мерлина. Он согласно кивает, закрывает глаза и тянется за поцелуем сам, желая поскорее окунуться в огонь страсти. Сильные руки уверенно раздевают его, скидывая ненужное тряпье возле кровати бесформенной кучей. Туда же летит и Его одежда. Мерлин вздрагивает, когда Мордред проводит тыльной стороной ладони по его щеке, друид как всегда непредсказуем. Он чувствует взгляд любовника и открывает глаза. - Рассматриваешь меня так, словно не видел никогда, - слова сами слетают с губ, и Мерлин ждет ответа. Тихий смех слишком громко звучит в маленькой комнате, и маг вновь вздрагивает от неожиданности. - Может, и не видел. Ты всегда разный, вот сегодня ты чем-то расстроен, и возможно это как-то связано с твоим утренним разговором по душам с нашим горячо любимым и почитаемым королем, - немного зло бросает Мордред, с улыбкой наблюдая, как удивленно на него смотрит Мерлин. – И предупреждая твой следующий вопрос, я все знаю, Эмрис… Мерлин снова первый сдается, проигрывая в который раз эту странную игру, он всем телом прижимается к друиду, целует его в шею, проводя руками по спине. Сам бросается в пламя, утягивая за собой любовника. Он приглушенно стонет, когда Мордред с силой сжимает его бедра, подставляет шею для поцелуев-укусов. Ярко красные отметины, словно клейма, выступают на коже, и Мерлин уже точно знает, кому принадлежит, как бы глупо это не звучало. Это было глупым еще с самого начала, когда все только началось. Но отступать уже некуда, да и желания убегать от этого человека, тоже нет. Мерлин ему доверяет, иначе бы не открывался полностью, раз за разом позволяя ему заглядывать в душу. Легкими поцелуями Мордред покрывает шею и плечи любовника, он слышит, как учащенно билось его сердце, словно оно пыталось вырваться из тесной клетки. Мерлин вновь принадлежит только ему и никому больше. И Мордред целует его как никогда раньше, вкладывая в поцелуй все чувства и страхи, доказывая, как же он ему дорог. Мерлин вновь понимает его без слов. Проводя рукой вдоль его позвоночника, Мордред с восхищением смотрел на тело под ним. Мерлин сейчас выглядел таким хрупким и беззащитным, что у друида сердце сжималось от щемящей нежности. Легко целуя мага в шею, Мордред руками вырисовывал на его теле причудливые узоры, он прекрасно знал, куда стоит надавить чуточку сильнее, а где невесомо погладить, что бы Эмрис тихо ахал или вскрикивал от наслаждения. Стоны и вскрики заполнили комнату; Мерлина не волновало, что там за дверью другой мир, который сейчас для них не существовал. Сейчас его волновала лишь горячая рука на его члене; маг вновь приглушенно стонет, когда Мордред легко проводит большим пальцем по всей длине, чуть надавливая на головку. Он желает большего, но любовник все еще играет с ним, давая понять, что он в его руках. У Мерлина складывается ощущение, что Мордред поцеловал каждый миллиметр его тела. Особенно друид любит целовать его в шею, слегка прикусывая при этом кожу. А еще мага в дрожь бросает, когда горячий влажный язык Мордреда касается мочки уха, тогда его выгибает, словно он дикий кот перед жертвой, в которую вот-вот вонзит свои клыки. У Мерлина влажная от пота спина и красные губы, он их кусал, чтобы не стонать слишком громко, когда холодные и скользкие пальцы проникли в него. Сразу же он попытался сильнее насадиться на них, жар внизу живота сводил с ума, превращая его в безвольную куклу. Мордред легонько целует любовника в плечо, пытаясь хоть немного успокоить, но вид обнаженного тела туманит разум. Руки сильнее стискиваются на бедрах Мерлина, да так что завтра там наверняка будут синяки, и он входит сразу на всю длину; Эмрис протяжно стонет, вцепляясь руками в уже изрядно помятую подушку. Друид задает бешеный ритм, не забывая при этом ласкать любовника. Жар, словно лава растекается по венам, разъедая мысли, оставляя после себя ощущения острого блаженства. Но его все мало. Мерлин прижимается к нему сильнее, ощущая, что конец близко и закрывает глаза. Он вновь проиграл, но признаться в этом себе с каждым разом все сложнее. И в момент, когда в голове взрывается вулкан, а туго натянутая струна лопается, Мерлин широко раскрывает глаза, запоминая лицо Мордреда в момент высшего наслаждения.Серым днем от страсти тлеть, Ночью – в пламени гореть, Но в глазах друг друга мы читаем – смерть!
И уже засыпая, Мерлин думает, что ошибся. Спасая Артура, он не заметил, как сам угодил в силки. Мордред не погибель короля, вовсе нет, он его погибель. И только его…Жестокая игра… Жестокая игра до конца!