Пряными травами

Его тело будто горело в огне. Жгло абсолютно везде. В груди будто появился раскаленный кол, который нельзя было вытащить. Нацу пытался покашлять, чтобы хоть как-то продышаться среди ночи, но боль никак не унималась – раны были ужасно глубокие… После драки с Алдороном, древесным драконом, Драгнил был серьезно ранен. Один раз, на глазах у друзей и Люси, он чуть не превратился в настоящего убийцу. E.N.D. внутри него начал понемногу просыпаться, но, когда угасал благодаря Заклинательнице, была неумолимая боль, будто неведомый для него огонь выжигал изнутри. Даже для убийцы Драконов он был горячим, в чем Нацу никак не хотел признаваться друзьям, дабы не пугать их. Однако все и так было ясно по его состоянию. Сейчас уже драка позади, осталось лишь расхлебать ее последствия. В домике, что был заброшен, они устроили привал. Они – это Люси и Нацу. Команда же поспешила навстречу следующему дракону, чтобы не терять время, которое было так ценно. Хэппи полетел домой, чтобы попросить очередную порцию пряных трав для быстрого заживления ран убийцы драконов. Люси, тяжело вздохнув, сидела у камина, который тусклым светом освещал комнату, не попадая во все потаенные уголки заброшенной хижины. Было достаточно тепло с учетом того, что жар шел не только от зажженного камина, но и от Драгнила, бессознательно лежащего на чистой постели, принесенной Девой. Веки, казалось, были самой тяжелой ношей сейчас, так как Заклинательница сама не оправилась от столкновения с Алдороном. Она понимала, что ее другу сейчас гораздо хуже, и именно эти мысли хоть как-то приводили ее в чувства. Руки, словно окутанные кандалами, продолжали тереть в ступке пряные травы, что дала Полюшка, чтобы приложить к ране и вытянуть на себя весь жар и боль. В этот раз все заживало не так быстро, как хотелось бы. Запах разносился по всему домику весьма специфичный, будто с какой-то острой кухни, из-за усталости Заклинательницы казавшийся даже приятным. Уже практически засыпая, девушка наложила Драгнилу повязку и отправилась в мир Морфея, слыша смену тяжелого дыхания напарника на более мирное посапывание. *** В комнате становилось все жарче, влага с кожи убийцы Драконов начала испаряться, даже холодная тряпка, так заботливо положенная на его лоб блондинкой, стала сухой. К сожалению, долго спать Люси не пришлось: Нацу начал снова хрипеть и кашлять от невыносимой боли. Девушка подскочила к кровати, где спал Драгнил, и увидела гримасу ужаса на таком красивом лице. В груди словно все рухнуло: ей ведь показалось?.. Нет, не показалось, спустя пару секунд, Хартфилия увидела, как на коже лица и шеи начинают появляться светло-серые чешуйки. Чешуйки дракона. Черт, только не это. Снова, как в той битве с первым Драконом. Теперь это стало происходить чаще. - Борись, Нацу… - слезы начали застилать карие глаза, а руки на автомате меняли повязку на лбу на новую, снова холодную. Как только холодная тряпка коснулась Драгнила, со лба пошел пар. Ох, в этот раз температура розоволосого поднялась до немыслимых пределов, Люси вспомнила про пузырек, который дала целительница на «крайний случай». Наверное, его пора достать из сумки с лекарствами, но не тут-то было. Как только девушка хотела убрать руку с только что положенной повязки, Нацу резко открыл глаза, которые сейчас были с драконьими вытянутыми зрачками и ярко-желтой радужкой, и моментально схватил блондинку за запястье, смотря куда-то в потолок. Люси обомлела. Она так сильно испугалась, что не сразу почувствовала жжение в той области, где схватил ее убийца драконов. Его пальцы были невыносимо горячими. Кажется, у Хартфилии останется ожог. Она попробовала вырвать руку, но безуспешно. Через мгновение Драгнил сам отпустил ее, снова впадая в беспамятство и закрывая страшные глаза Дракона.

Я боюсь опять слететь с петель нечаянно…

Нужно отдышаться и наложить себе мазь, пока не появились волдыри. Люси искренне надеялась, что он не начнет превращаться в огнедышащего ящера у нее на глазах, но прогностические признаки были так себе. Сначала жар, потом чешуя, теперь глаза. Как же страшно было бы его потерять, а еще страшнее усмирить. Ей даже в голову не приходило, что же ей делать, случись необратимое. Запястье забинтовано, елей делал свое дело, вытягивая боль. Нужно было срочно влить в Нацу тот пузырек, потому что крайний случай начал уже наступать, а времени было все меньше. Драгнил периодически корчился от боли в беспамятстве и плотно стискивал зубы, что составляло сложность для Заклинательницы влить в него целебное зелье. Она сидела на его кровати и попыталась зажать убийце Драконов нос тряпкой, так как до оголенной кожи просто невозможно дотронуться. На секунду ей показалась, что план удался, и девушка влила буквально несколько капель в рот Нацу, но тот закашлялся и не проглотил такое важное лекарство. Чешуйки начали появляться одновременно теперь уже в нескольких местах… Было тяжело осознавать, что сейчас может произойти непоправимое. Надо было срочно что-то придумывать, чтобы споить это зелье напарнику. - Нацу, проснись, - девушка попробовала его растормошить через многослойное одеяло, чтобы не обжечься, но безуспешно, огненный маг только немного подвигался и дальше продолжить спать. В нос ударил резкий запах пряностей. Тех трав, что дала Полюшка. Они словно очаровывали Заклинательницу, будто какой-то обонятельный наркотик, которому сложно противиться. Она не могла перестать о нем думать. Что за наваждение… Как же сложно сдерживать свои эмоции сейчас. Люси не понимала, что будет если она потеряет единственного человека, к которому смогла питать чувства. Она ведь скрывала то, что последние несколько месяцев засматривается на напарника. Больше пугало то, что в некоторые моменты она испытывала непреодолимое влечение. Черт, но это же Нацу. Где-то там, в ее мечтах, он был гораздо меньшим раздолбаем, но таким же отважным и сильным воином. Может быть, ее привлекала его сила? Или желание познать Драгнила в ином свете? Это было больное влечение. Единственным правильным выходом ей сейчас казалось абсолютно неприемлемое для девушки действие, в голове так пульсировало, что здраво мыслить было трудно, да еще и этот запах… Набрав к себе в рот этой кисло-сладкой жидкости целебного зелья, Люси близко наклонилась к Драгнилу, чувствуя его дыхание, обжигающее ее лицо. Ничего не поделать, эти изменения в Нацу ее пугали, а в прошлый раз спасли только объятия, когда маг спалил до тла ее одежду. Заклинательница надеялась, что ее губы не получат такой же ожог, как запястье. Девушка, приготовившись к худшему, осторожно коснулась горячих губ напарника, пытаясь раздвинуть их, чтобы все же влить лекарство. Было очень горячо, но не так невыносимо, как на больной руке. Мгновенно ее бросило в жар, но это была совокупность окружающих ее катализаторов, таких как сам Нацу, от которого несло жаром, так и внутренних эмоций самой Хартфилии, которые она старалась приглушить особым образом, подавляя все свои потайные желания. Ему же так нужна ее помощь… Зелье начало свое действие незамедлительно. Как только оно коснулось его губ, гримаса боли начала исчезать с лица, а губы сами приоткрылись. План Люси сработал. Нацу с жадностью проглотил лекарство, словно это была последняя капля воды в пустыне. Это все казалось сном: для нее – кошмаром, а для него таким хорошим. Ее губы такие приятные, они точно могут быть только во сне. Внутри начало нарастать чувство умиротворения от действия зелья и мягких губ Люси. Боль понемногу начала уходить, а раскаленный кол в груди казался уже не таким раскаленным. Резко воздух показался таким холодным, словно им хотелось дышать снова и снова, чтобы охладить себя. - Пить… - прохрипел Нацу в полубессознательном состоянии, но все же пытаясь приоткрыть глаза. Хартфилия была слишком близко. Это что, не сон? - Тише, - тут же успокоила его напарница, наливая дрожащими руками воды в стакан. Может, он ничего не поймет и не вспомнит? Температура его тела начинала падать с критической отметки, но все же не так быстро, так что для Люси парень все равно оставался горячим, по человеческим меркам, а не по меркам для убийц драконов. Придерживая розоволосого за голову, Хартфилия попыталась его напоить маленькими глоточками. По мере восполнения жидкости в организме, Драгнил начинал приходить в чувства, блондинка решила тут же снова поменять уже высохшую повязку, замечая, что чешуек стало меньше, чему была искренне рада. Убийца драконов откинулся обратно на подушку, прикрыв глаза и пытаясь отдышаться, снова возвращался в реальность, где его ждала заботливая Люси, а не сжигающий заживо огонь. В нос ударил запах каких-то специй, которыми, по всей видимости, блондинка пользовалась по наказанию Полюшки. Такой терпкий для него аромат. Довольно своеобразный, он переключал на себя внимание, заставляя перестать думать о боли всем, происходящим вокруг. - Еще пить, - на выдохе произнес он, пытаясь почувствовать силу в руках и ногах и пробуя пошевелить ними. Снова холодный стакан с холодной водой новой волной начали приводить его в чувства. Жадно глотая прозрачную жидкость, Драгнил смог полноценно раскрыть глаза: его Люси выглядела такой уставшей, что он чувствовал за это себя перед ней виноватым. Она всегда где-то рядом, Нацу всегда это знал. Поставив несчастный стакан на пол, девушка снова с надеждой посмотрела на напарника. Ему хватило сил, чтобы поднять руку и заправить ее непослушный локон золотых волос за ухо. – Спасибо тебе, Люси, - даже при таком тусклом свете он понимал, что она покраснела. Его пальцы не были обжигающе горячими, но температуру до обычной снизить не успели, поэтому Хартфилии было жарко там, где он коснулся ее. - Убери повязку, она жжет, - взгляд Заклинательницы переместился на прикрытую рану Драгнила. У повязки был эффект перцового пластыря, довольно неприятный. - Это пряные травы, - девушка аккуратно начала снимать повязку, а аромат трав сильнее начал наполнять комнату маленького домика. Парень немного поморщился и нехотя посмотрел на рану, которая начала затягиваться. Он ведь уже лежал так вторые сутки, пока Люси беспрестанно за ним ухаживала. Девушка протерла кожу вокруг, аккуратно промакивая самое печальное место, где Драгнил морщился, и наложила новую повязку, но уже с целебным елеем, таким же, как и у нее на запястье. Рана была на правом боку, поэтому удобно делать перевязки, пока он спал и не тревожить юношу. Когда Хартфилия сбросила намоченные кровью бинты и тряпки в таз, Нацу взял ее за руку и, словив непонимающий взгляд карих глаз, провел ею по своей коже, начиная от раны, затем по перебинтованной груди, переходя на шею и заканчивая на его щеке, которой он терся о ее ладонь, ловя сладостный момент. Это было его обезболивающее, так как Драгнил сразу же забывал о всех своих ранениях. Он не стал отвечать на немой вопрос напарницы, это было абсолютно ни к чему. Убийца драконов же ее не спрашивал о том, как вышло, что как только он приоткрыл глаза, а она… Была так близко. Здесь лишние слова не нужны, зачем вслух говорить о том, что и так ясно, да ставить Заклинательницу в неловкое положение, она ведь, падая с ног, ухаживает за ним. Изумрудные глаза заглядывали прямо в душу, от них было не скрыться нигде. Казалось, что огонь камина отражался в его взгляде, а может это был и его собственный огонь. Заклинательница вдруг попыталась одернуть руку, так как кожа Нацу была еще горячей, но он инстинктивно не дал ей этого сделать. - Мне показалось, что ты начал превращаться, пока спал, - девушка вспомнила эти драконьи ярко-желтые глаза и чешуйки на лице. Ее это правда очень сильно напугало. - Я был как в аду, - его тогда ломало изнутри, будто раздрабливало каждую кость тела и при этом все горит, обжигает, рассудок теряет свою хватку и отправляется в безмолвное путешествие в никуда. – Не оставляй меня, - он не отрывал от нее взгляда. В глубине души Саламандр понимал, что Хартфилия для него является всем тем, чего ему так не хватало до ее прихода в гильдию. Зачем говорить очевидные вещи, Люси и так понимала его, без слов. Признаваться в любви это так по-детски. В какой-то момент все пошло не так. С кожи Драгнила начал испаряться светло-синий дым, который напугал Хартфилию до мурашек. Люси подняла глаза на напарника, чтобы удостовериться, что он в своем сознании, но увидев бледную пелену, что застилала его глаза, шумно сглотнула. Разум Саламандра поплыл, а слова, которые пытались вырваться из его уст, превращались в нечленораздельную речь. Видимо, зелье осело и достигло пика своей концентрации. Заклинательница немного отстранилась от убийцы драконов, не понимая, что же с ним происходит. - Ауч! – воскликнула Хартфилия, когда напарник резко схватил ее за здоровое запястье и, потянув на себя, развернул девушку на спину, нависая над ней и обжигая ее бархатную кожу нещадно горячим дыханием. - А ты лечи мои раны, - он уткнулся головой в ее шею, обжигая ее кожу своей, пытаясь проморгаться, но вместо изумрудных глаз появились драконьи зрачки снова, - от этой больной любви, - парень взглянул на Люси, испуганную и не понимающую, что с ним творится, ведь зелье должно было подействовать, но не так, - пряными травами, - Драгнил провел горячими губами по нежной коже, а затем слегка прикусил, - пряными травами, - Саламандр еле смог себя оторвать. Она сейчас обладала каким-то неземным притяжением. Что за чертовщина, раньше он спокойно себя контролировал. Какой-то странный побочный эффект от зелья или от повязки. Оба мага ничего не понимали, но Нацу не мог это остановить, а Люси не хотела препятствовать. Глаза снова стали зелеными, но все еще под непонятной пеленой. - Горячо… - шептала Хартфилия, когда напарник навалился на нее своим телом, целуя девушку за ухом, и оправляя свои ладони в путешествие по ее бедрам, а затем по талии, попутно задирая легкую ночную сорочку-футболку. Его пальцы и губы обжигали, но это было терпимо и даже порой скрывалось за теми приятными ощущениями, что он дарил ей. Рана на теле казалась такой незначительной теперь, что боль почти отошла на последнее место и давала о себе знать только при слишком резких движениях. Саламандр не мог остановиться, не мог оторваться. Он понимал, что его Люси совсем не сопротивляется, и это было очень приятно, но не так приятно, как ее бархатная молочная кожа. Пусть где-то оставались красноватые пятна от небольших ожогов, а где-то от его следов любви. Когда Нацу сжал ее талию, девушка шумно выдохнула, пытаясь сдержать приятный для его ушей стон. Его поцелуй был слишком влажный и слишком горячий, но чертовски приятный. Люси запустила свои тонкие пальчики в его взъерошенные розовые вихры одной рукой, а второй обнимала напарника за шею, чтобы быть как можно ближе к нему. Его тело обжигало ее, но невозможно было отказаться от объекта своего вожделения, особенно сейчас, поэтому она терпела, новые и новые волны эйфорических ощущений затмевали легкий дискомфорт. Ей категорически не хватало воздуха, но отпустить такие желанные губы Саламандра не было желания. Он вынужденно отстранился, но лишь для того, чтобы сорвать с Хартфилии эту ненужную одежду. Они смотрели друг другу безотрывно в глаза, не произнося ни слова, только тяжелое дыхание было слышно в комнате, тускло освещенной небольшим огоньком в камине. У него было красивое тело, правда, красивое. Люси невольно загляделась, и сама провела ладонями по рельефному торсу, пуская уже по его стану мурашки и пьянящие ощущения. Синий дым, что испарялся с его тела, становился все незаметней, все прозрачней. Убийца драконов снова наклонился к своей Заклинательнице, одаривая головокружительный поцелуем и делая ее беспомощной, он дотрагивался до ее плеч, исследовал плавные изгибы ее тела и сходил с ума. Это физическое тактильное удовольствие и моральное удовлетворения от осознания, что это все не сон. В реальность его возвращала Люси лишь иногда, когда корчилась от долгого прикосновения его ладоней к одному месту на коже, так как там начинал появляться ожог. Но он правда старался для нее, чтобы не доставить слишком сильного дискомфорта. В этот раз в нос ударил запах самой Люси. Вперемешку с пряностями тех трав, ему совсем начало сносить крышу: он кусал ее шею, слегка оттягивая нежную кожу, на что получал возбужденный выдох со стороны Хартфилии. Хотелось раствориться в ней, быть как можно ближе, постоянно дотрагиваться до нее и не приносить никакой боли. Наспех избавившись от остатков ее одежды и насколько позволяло положение, спустил мешающие шаровары, снова прильнул к ее мягким губам, параллельно входя в Заклинательницу. Этот ее стон был очень соблазняющим, у Люси сперло дыхание от приятных ощущений. Теперь горячо было там, но это не доставляло дискомфорт, видимо, температура Нацу все же падала от лекарства. Он вжался в Хартфилию насколько это только было возможно. Обнимая, максимально прижал к себе, не переставая дарить ей горячие поцелуи везде, где мог дотянуться. Кусать он ее тоже не забывал, потому что Люси слишком чувственно отзывалась на эти его ласки. Пока Заклинательница, откинувшись на подушку, краснела и принимала жар Драгнила, попутно пытаясь не забывать дышать, Нацу не отказывал себе в удовольствии исследовать ее хрупкую шею. Его движения были несколько рваными, потому что Саламандр, похоже, был в полубессознательном состоянии: он не мог противиться тому, что его ведет, но при этом действие зелья словно опьяняло с неистовой силой, но никто из них не обращал на это никакого внимания. С каждым новым столько желанным толчком Хартфилия все приближалась к заветному оргазму. Ее грудь колыхалась в такт движением Нацу, который не упускал возможности обратить внимание и на эту ее часть тела, чтобы доставить как можно больше удовольствия им обоим. Он обжигал своими прикосновениями ее руки, сжимал талию, вновь и вновь срывая стоны с девичьих уст и заглушая их желанным влажным поцелуем… Когда оба начали ощущать, что долгожданная развязка уже близко, Люси не могла остановить свои руки, которые блуждали по мускулистой и широкой спине Драгнила и оставляли там царапины. Она сдерживалась, чтобы не ранить его, так как ран на его теле и так предостаточно, а Саламандр безбожно оттягивал сладкий момент до нужного времени. *** Расслабленно глядя на тяжело дышащего напарника из-под полуопущенных ресниц, девушка поймала на себе его изумрудный взгляд. Это больное наваждение от пряных трав или от лечебного зелья, Хартфилия так и не поняла, но и не противилась ему, так как просто наблюдать за Нацу со стороны было очень больно. Она видела, как засыпает один из сильнейших магов Хвоста Феи и чувствовала, как падает его температура, а синий дым единичными всплесками испарялся с поверхности его кожи, словно волшебство. Утром ему точно станет лучше, а с E.N.Dом они справятся вместе.