Призванные по ошибке

POV Лиля Маглор ушел, так и не выяснив ничего для себя. Перед тем, как подняться с кресла и выйти, он заинтересованно спросил меня: -Что за песню ты пела? Тогда в лесу? -Это походная песня. В нашем мире ее поют, когда идут в поход. -Она военная? -Нет, совсем нет. Сейчас поход вовсе не означает войну, это что-то вроде отдыха в лесу, когда люди идут туда с ночевкой или просто отдохнуть и расслабиться. -Но ведь можно отдохнуть и другим способом. -Иногда требуется этот выход в лес, в горы или куда-либо еще. В нашем мире довольно просто устать от рутины, всяких жизненных трудностей и скорости времени. Думаю, вам это чуждо. Поэтому люди и уходят на несколько дней, чтобы расслабиться, забыть обо всех бедах и тяготах, почувствовать единение с природой. И эту песню, и еще множество подобных, они поют, сидя у костра и подыгрывая себе на гитаре. Этот инструмент похож на лютню. А почему вы спрашиваете? -Стало интересно. Если уж не удается выяснить у тебя что-то, то можно провести это время с пользой для себя. Мне пора. До свидания. Передам брату ваши условия. Бесшумно поднявшись и идя так тихо, что его присутствие выдавало лишь едва слышное шуршание ткани, эльф вышел из комнаты. Я напряженно прислушивалась. Ключ не повернулся в замке. Выждав еще несколько секунд, я поднялась с кресла. Никого не было, в комнату никто входить не спешил, поэтому я рискнула проверить кое-что. Осторожно подкравшись к двери, легонько толкнула ее. Поддалась! Выглянув в коридор, я никого не увидела, поэтому рискнула сделать пару шагов по ту сторону двери. Тихо прогуливаясь туда-сюда по коридору, я, погруженная в свои мысли, не сразу заметила подошедшую Лотанариэ. Эльфийка коснулась рукой моего плеча, я вздрогнула от неожиданности. -Что-то случилось? – спросила я ее немного испуганно. -Нельзя. Вам нельзя сюда, - отрывисто сообщив мне и так известную информацию, девушка открыла дверь и практически втащила меня в комнату. Бросив последний взгляд на коридор и запомнив расположение предметов, я вошла и прикрыла за собой дверь. Лотанариэ тут же закрыла ее на ключ. -Почему нельзя? -Лорд Майтимо запретил, - эльфийка развела руками. Кажется, ей все равно, буду я расхаживать здесь или там. Все равно ведь меня на месте почти не удержишь. Вздохнув, я опустилась на кровать, вопросительно посмотрев на служанку. В руках она держала поднос, на котором дымилось несколько мисок, распаляя аппетитный аромат по всей комнате. Пахнет сыром. Это сырный суп? Ух ты! Поставив еду на стол, эльфийка собралась уже уходить, но я быстро остановила ее, схватив за руку. Если не сейчас, то никогда. Нужно спросить об этом прямо сейчас, пока она не поняла, что происходит, нужно поймать момент. Постаравшись построить фразы на простом и понятном ей языке, я на выдохе сообщила: -Я хочу учить ваш язык. Можно? -Наш язык? – удивление Лотанариэ нельзя было разве что потрогать. Она явно не ожидала ничего подобного от меня. -Язык эльфов, - пояснила я. – Если хочешь, я могу учить тебя этому языку. Эльфийка на несколько секунд задумалась, а потом резко вырвала свое запястье из моей руки и быстро выбежала из комнаты, закрыв дверь на замок. Я только вздохнула. Что ж, попытка не пытка, хоть она и не увенчалась успехом. Хотя, глядя в ее глаза, я заметила мелькнувший на мгновение огонек интереса. Может, ей и правда было бы это не в тягость? Но у нее есть лорд. Лорд, чьих приказов она не имеет права ослушаться. Вкуса еды я почти не почувствовала. Сидела и ковырялась ложкой в миске. Не съела почти ничего, хоть и была ужасно голодная. За завтраком тоже почти ничего в рот не затолкала. Странно. Меня слишком одолевали мысли, чтобы сейчас я думала о каких-то первостепенных вещах. Ну не поем и не поем, подумаешь… Как отреагировал Маглор? Конечно, я видела. Но у эльфов не только душа – потемки, но еще и мысли. Все мысли. Почти не было эмоций, самый яркие были у Маглора, все остальные умело прятали их. Или ничего не чувствовали, кто их знает. Хотя Айнон и Белег были совсем не такими. Они казались живыми, именно, этим эльфам не хватает живости! Я отодвинула стул и поднялась. Сидя не думается. Стала мерить шагами комнату, распределяя мысли по полочкам и одновременно вслух монотонно считала шаги. Сколько пройду до полного успокоения? Это своеобразная медитация, пока голос констатирует очевидные числа, занимая тело, мозг во всю работает, и даже лучше, чем после многочасового отдыха. Итак, куда пошла Лотанариэ? Идеи рознятся: от того, что она просто испугалась и вплоть до того, что пошла к лордам, просить их угомонить меня. Есть, конечно, вероятность, что она поможет мне с изучением языка, но очень и очень маленькая. Оставим пока служанку в покое. Что у нас с Маглором? Самое сложное – предугадать, как отреагируют остальные. По эльфу видно, он спокойный, уравновешенный, немного витает в облаках. Судя по всему, натура творческая, а они все по-своему ненормальные. Он ничего не сказал, не попытался упрекнуть или запугать. Просто молча принял ультиматум и попросил передать. Нельзя портить с ним отношения, Маглор может быть нам очень полезен. Что? Меркантильная? Использую людей (или не очень)? Манипулирую? Нет, с манипуляциями мне пока фокусы не всегда удаются. Все остальное – может быть. Но здесь иначе нельзя. Либо ты, либо тебя. Это не наш мир, и здесь у нас никого нет. Будем жить и выбираться своими силами. Я все ходила, додумывая последние мысли, и не переставала считать вслух шаги, число которых давно перевалило за несколько сотен. И не могла прийти ни к одному хорошему соглашению. End POV -Что?! – Маэдрос вскочил из-за стола, немного пошатнув его. Ударив руками по его крышке, эльф стоял и напряженным гневным взглядом сверлил Куруфина. Брат, который только что передал ему сообщение от Евы, стоял недовольный, но задумчивый. Его взгляд тоже метал молнии, но при этом в них было видно некое смешение чувств. Вопросительно взглянув на младшего, Майтимо спросил: -Что-то еще? -Нет. Пока нет. -Хорошо, - старший брат кивнул головой и вышел из-за стола. – Тогда схожу, уточню условия сделки, - издевательским тоном произнес он. -Только не переусердствуй, - усмехнулся в ответ Куруфин, провожая брата задумчивым взглядом. Хорошо, что он успел немного успокоиться. Он еще в прошлый раз достаточно напугал ее своим резким тоном и разъяренным видом. В мыслях вспыхнуло испуганное лицо и сжатая в углу фигурка, но Маэдрос молча вытряхнул ее из своей головы. Большими шагами он в мгновение ока добрался до комнаты Евы, за дверью которой вновь была тишина. Замерев на мгновение перед дверью, эльф повернул в замке ключ и распахнул ее. Ева снова стояла у окна. У распахнутого окна. Она находилась в опасной близости к краю, но, казалось, не замечала этого. Она тянулась вперед и завороженно смотрела на то, как дождевые капли срываются с карниза, падая вниз, чтобы разбиться там на тысячи маленьких капелек. Одной рукой она придерживала раму, в то время как второй тянулась вперед, силясь поймать очередную падающую частичку северного неба. С минуту наблюдая за ее тщетными попытками вытянуть руку на нужную длину, Маэдрос наконец выдвинул предположение, которое давно вертелось на языке. -Быть может, мне упрятать вас в подземелье? Ева вздрогнула и, чуть не свалившись с карниза на пол в комнате, удивленно обернулась к нему и спросила испуганным тоном: -Зачем? -Там нет окон, - жестко отрезал Нельяфинвэ, глядя на нее испепеляющим взглядом. Девушка стушевалась и потупила взгляд. -Я… Я хотела сказать вам спасибо. За то, что спасли меня тогда. Правда. Мне… Для меня это очень важно. Я сейчас не пыталась выпасть, я… -Да? Интересно, что же ты тогда делала? -Я пыталась поймать дождевые капли… Простите, я так больше не буду. Маэдрос вздохнул. Разве можно так беспечно относиться к своей и так короткой жизни? Зачем пытаться укоротить ее еще больше? Он тут же одернул себя, пытаясь забыть тот позорный поступок, который чуть не погубил и его. -Почему ты хотела это сделать? -Я… Много чего случилось. И в этом мире, и в моем. Мне просто стало тяжело с этим жить. Я подумала тогда, что это единственный и самый верный выход. Вам… вам, наверное, этого не понять, - лепетала она тихо. Однако голос был твердый, и тон, которым были произнесены эти слова, подтверждал всю серьезность произошедшего. -Мне? – Майтимо усмехнулся, твердо глядя ей прямо в глаза. «-Маэдрос! – испуганный голос вырвал его из пелены, но не смог остановить уже сделавшую шаг вперед ногу. В голове туман. Ничего нельзя сказать, сделать или подумать так, чтобы это не причиняло боли. Каждая мысль, каждое мимолетное движение – все отдавалось тупой болью. Каждая мышца, каждый участок кожи, каждая косточка и каждый сустав все еще помнили раскаленное железо Ангбанда и обжигающий холод каменной скалы. Помнили и отдавались тем тупым ощущением безысходности, которое он надеялся больше никогда не почувствовать. Он больше ничего не хотел чувствовать. Смех. В его голове все еще был слышен смех тварей Моргота и его собственный крик, иной раз застревавший в горле от невыносимой боли. В эти моменты он думал, что лучше будет задохнуться. Раз и навсегда. Что держало его тогда, не давая сойти с ума и последовать вслед за изуродованными собратьями? Вряд ли кто-то скажет ответ. Что-то поймало его в последний момент и втянуло в окно комнаты. На мгновение свет в глазах погас, темнота сомкнула вокруг свои руки, осторожно, по небольшому участку отодвигая их. Его голова часто трещала по швам. Ослабевшее тело упало на пол, не в состоянии удержаться в вертикальном положении. Нельяфинвэ застонал. Еще свежие раны снова ощутили давление и удар, смягченный чьим-то телом. Фингон. Только он мог прийти именно сейчас. Маэдрос не знал, радоваться или плакать. Он хотел покончить с этим раз и навсегда, думал, что сейчас-то ему точно никто не помешает. Это потом он понял всю ничтожность своего поступка. Только спустя много лет, после того, как его мысли и тело были приведены в чувство, он осознал, что едва не сотворил. -Что ты делаешь, друг?! – Фингон говорил на грани истерики. Он был напуган, его руки едва заметно дрожали. – Ради этого ли ты пережил все пытки, что учинил тебе Моргот? Ради этого ли ты провисел столько времени на ледяной скале, обдуваемый всеми ветрами? Ради этого ли?.. Знакомые с детства темно-серые глаза были наполнены слезами. Ладонь друга крепко сжала его здоровую руку. Фингон тепло и очень осторожно прижал Майтимо к себе дрожащими руками, словно пряча от темных мыслей и страшных поступков, что в последнее время окружили его. Не удержавшись, Нельяфинвэ всхлипнул, пообещав себе на грани забытья, что больше и думать не станет о самоубийстве. -Ради этого ли я спасал тебя?.. – тихим шепотом закончил начатую ранее фразу Фингон, укрывая спящего товарища своей мантией». -Ради этого ли я спасал тебя?.. – так же шепотом на эльфийском повторил Маэдрос фразу, что следует за ним с тех самых пор, словно оберегая от каждого темного и опасного шага. -Наверное, ты права, - скептически хмыкнул он, до сих пор глядя на Еву. – Мне этого не понять. POV Ева После ухода Куруфина я долго не могла отделаться от этой навязчивой картины узника на скале. Кого-то он мне напоминает. Вот только кого – тайна за семью печатями. Никак не могла вспомнить его. Когда мысль была совсем рядом – протяни руку и схвати – стоило к ней потянуться, как она тут же ускользала, словно дразнилась. Вскоре разразился ливень. Сначала тихо, осторожно постукивая по крыше тяжелыми каплями, дождь вскоре разошелся. Иногда ветер заносил капли в чуть приоткрытое окно, от чего ковер, лежавший на полу, немного намок. Я долго стояла у этого самого окна, пытаясь не думать о той роковой случайности, которая спасла мне жизнь. Спустя какое-то время дождь немного стих. Несмотря на это, капли все равно стучали по крыше и некоторым окнам, и звук был таким громким, что казалось, будто идет град. Отворив окно шире, я с наслаждением ощутила на себе холодный пронизывающий ветер и едва чувствительные капельки воды. Это освежало и остужало голову. Мне нужен был воздух, а здесь, хоть и прохладно, все-таки душно. Наблюдая за игрой дождя, я выцепила взглядом одну большую каплю, которая свесилась с карниза и, казалось, вот-вот сорвется. Быстро вытянув руку вперед, я с огорчением поняла, что чуть-чуть не успела. Почувствовав азарт, я подошла еще ближе и вытянулась в окно, насколько мне позволял мой рост. Даже так я доставала до конца карниза едва ли второй фалангой пальцев. Первая капля сорвалась и прошла сквозь растопыренные пальцы. Вторая упала чуть сбоку, потому что я качнулась и сдвинула руку. Тогда попробуем еще! Я так увлеклась, что не заметила, как ко мне пришли. Испуганно обернувшись на оброненную жестким, однако не лишенным ехидства голосом фразу, я потупила взгляд. Было страшно. Еще страшнее, чем в первый раз. Меня снова уличили в том, от чего спасли. Даже несмотря на то, что я ничего совершать и не думала. Глядя в его глаза я поймала себя на мысли, что еще не видела ничего прекраснее. Переливаясь осторожными светлыми тонами, что бегло накладывались на темный от природы цвет радужки, они каждый раз немного менялись в зависимости, наверное, от освещения. Чуть замедленные движения, однако, замечающие почти все вокруг. Иногда мне казалось, что эти глаза живут своей жизнью. Однако они были наполнены такой скорбью и печалью, что сразу выдавали количество прожитых лет самого эльфа. В них читалось все: пережитые испытания, жизненный опыт, легкий отблеск давно прошедшего беззаботного детства и догадки о грядущих днях. Невероятно. -Так зачем вы пришли? – я сделала усилие, оторвавшись от созерцания его глаз, в которых на мгновение промелькнула тень, чтобы узнать, зачем же он все-таки пожаловал. Явно не чай с плюшками пить. -Уточнить условия вашего ультиматума, - Майтимо вмиг посерьезнел и оторвался от стены, угрожающей скалой надвигаясь на меня. -А что… что с ними не так? -Все. По какому поводу вы его выставили? -Мы… Мы просто хотим видеться чуть чаще, чем раз в месяц. Нам тоже нужно знать, что друг с другом все в порядке, что мы в здравом уме и твердой памяти, что нас еще не убили. Разве это нечестно? Мы рассказываем все, о чем вы хотите узнать. Разве мы не в праве попросить вас хотя бы о недолгой встрече после каждого допроса? -Если я запрещу вам встречаться, вы откажетесь отвечать? Я поняла, что вопрос явно с подвохом, но лучше ответить прямо и честно. Я сглотнула и кивнула, подтверждая догадку лорда. -Вы же понимаете, что это не помешает нам узнать все, что нужно? Не стоит нас недооценивать. Мы гораздо более подкованы в способах добычи информации, чем вы думаете. С минуту мы молчали. Я не решалась ничего ответить, Маэдрос же просто молчал. Не знаю, что у него на уме, но мне пока нечего сказать. Он прав, и прав абсолютно. Но мы тоже должны сделать хоть что-то. В один момент я услышала, как хлопнула дверь, а когда подняла голову, увидела, что никого кроме меня в комнате не осталось. End POV -Почему ты говоришь об этом мне? – Келегорм приподнял бровь, осматривая своего старшего брата. -Майтимо не оказалось в кабинете, поэтому я решил сообщить эту немаловажную информацию хозяину замка, в котором мы сейчас и проживаем. Маглор нашел его в коридоре, когда уходил от покоев старшего брата, которые на удивление оказались пустыми. Что ж, видимо Куруфин нашел Нельяфинвэ раньше, чем Кано. -Хорошо, спасибо, что предупредил. Пойду разбираться с этими условиями. -Осторожнее. Она умеет удержать разговор на нужном месте. Тьелькормо улыбнулся брату и направился в обратную сторону. Коридор мелькал за коридором, эльф медленно, но верно приближался к цели своей прогулки, если это можно так назвать. Запертая дверь дала ясно понять, что сейчас Лиля одна, и поговорить с ней не составит труда. По крайней мере, можно будет сразу начать с необходимого. Девушка сидела на кровати и что-то выводила пером на бумаге. Испачканные чернилами дрожащие пальцы неумело держали писчий предмет, но она, не замечая ничего вокруг, выводила символы, высунув от усердия язык. Получалось коряво, но строчки выходили ровными. Что это, стихи? В один момент Лиля издала какой-то утробный рык, смяла одной рукой листок и отшвырнула в сторону. -Ни одной дельной рифмы, ыа! – тихо, но сердито произнесла она. -Лотанариэ тебе за бардак спасибо не скажет. Девушка вздрогнула и соизволила наконец обратить на него внимание. Вскочив с кровати, она тут же переставила чернильницу на стол и поздоровалась. -Я начну сразу… -Подождите… ой… то есть… позвольте для начала мне кое-что вам сказать… Келегорма позабавила такая реакция на, как ей показалось, резкое обращение, и он лишь кивнул, умело скрывая эмоции. -Я хотела попросить у вас прощения за тот случай. За мою истерику. Я была пьяна. Понимаю, что повела себя ужасно и недостойно, но… Тьелько махнул рукой, прерывая этот поток мыслей. -Забудь, - удивление на ее лице было столь явным, что эльф и сам немного удивился такой реакции на его ответ. С этой истерикой не все так просто? Или она не привыкла к подобному? -Хорошо. Простите, еще раз… Лиля опустила голову и закусила губу, сверля глазами зеленый узорчатый ковер на полу. Келегорм смотрел на это нелепое создание, и в его мыслях промелькнуло воспоминание. Нет, не пьяной смертной в его глупых объятиях. Он узнал старшего брата, чей взгляд он тогда и увидел на лице девушки. Она успокоилась быстро, но с Майтимо было не так просто, хоть иногда ему и было достаточно простого присутствия рядом. Он часто пребывал в некой прострации, которая держала его в цепях, не давая освободиться и принять беззаботную жизнь. Нельзя. Туркафинвэ считал своим негласным долгом помогать ему. Выводить старшего брата из этого состояния. Развлекать. Тьелько усмехнулся. Он снова почувствовал себя шутом. Несомненно, он любит Нельяфинвэ, и взаимоотношения у них лучше некуда. Но только он, Келегорм, знает о тяжести, что лежит на плечах старшего. Только он видел его искренние слезы. Но никто ни разу не видел, как плачет он сам. Никто, кроме верного Хуана. Он в одночасье потерял всё: дом, отца, родню, покровительство. Они все потеряли. И всем было тяжело. Он старался быть сильным и своим веселым нравом, известным еще в Валиноре, помогал братьям прийти в себя. Но, будучи веселым балагуром, старавшимся отложить страдания на потом, он все же был надломлен внутри. Как и все они. Но другие предпочитали отдавать боль сразу. А он хранил слезы в себе, оставляя их втрое больше потом. Потом, когда точно знает, что его никто не видит. Это одиночество, он чувствовал, потихоньку ломает его изнутри. Он знал, во что его превратила жизнь, и понимал, что это ожесточило его. Сделало циничным в некоторых вопросах, помогло скрывать эмоции. Даже от Куруфина, который был ему ближе всех. По ночам он вспоминал отца. Его улыбку, ласковые сильные руки, доброту, которую тот излучал. Он часто проводил время с Келегормом. Иногда в его глазах читалась ужасная тоска, и, как он однажды сказал, Тьелькормо был последним лучиком, последней ниточкой в его жизни, связывающей Феанора и его прошлое. Он единственный из братьев унаследовал цвет волос и черты характера своей бабки. И уже тогда, являясь утешением для отца, он понимал, что это больно для него самого. В нем всегда видели того, кем он не являлся. Видели не его. От этого он и привык показывать всем и вся ненастоящего себя. Создалось ощущение, что он, настоящий он никому не нужен. О «настоящем» знали только братья. И не всегда они могли заметить, что истинный Келегорм сейчас заменил себя на фигуру, сотканную из фальши. Так и здесь. Конечно, Ева наверняка знает о том, что Лиле тяжко приходится. Как и Куруфин о тяжести на его душе. Но сама фраза «Пусть она ни о чем не узнает» уже говорит о многом. Скрытность. Привычка прятать слезы. Привычка носить маски, выдавая всем то, что они хотят видеть. Пусть не такая явная, но она уже есть. Туркафинвэ понимает ее. Поэтому постарается забыть об этой маленькой случайности, произошедшей не далее, как пару дней назад. Тьелько наконец осознал, что ее глаза, которые она показала ему в тот момент, он видел отнюдь не на лице Майтимо, как ему показалось поначалу. Первое впечатление обманчиво. Эти глаза он знает не понаслышке и не по наблюдениям. Он знает их, потому что видит каждый день. Лишь пару мгновений, но видит. В зеркале, что висит в его покоях прямо напротив кровати. POV Лиля -Вы по поводу предложения? Сделки? – осторожно уточнила я, понимая, что ступаю по очень тонкому льду. Келегорм тряхнул головой, словно сбрасывая наваждение, и кивнул, вперив в меня свой неожиданно теплый взгляд. Теплее, чем тот, с которым он сюда пришел. -Значит, вы отказываетесь говорить нам что-либо, пока не увидитесь еще раз? Я кивнула и на пальцах разъяснила, почему это будет справедливо и не учинит никому никаких злобных вещей. Все останутся в выигрыше. Я прошла дневную норму шагов, пока придумала, как же это все красиво сказать. Еще и так, чтобы не оскорбить ничьи чувства и мысли. Здесь, повторюсь, надо быть очень осторожными. -Эта мысль имеет место быть. Но вы же понимаете всю глупость этой просьбы? Не вы здесь устанавливаете правила. -Я понимаю, - тихо ответила я, кротко опуская голову вниз, почти сразу же подняв ее вверх. – Но ведь тогда всем будет проще. Мы будем более открытыми, более охотно пойдем вам навстречу. В методе кнута иногда нужен небольшой пряник, чтобы он был действеннее. Эльф усмехнулся и осмотрел меня сверху вниз. Поверил? Понял? Почему он молчит? -Говоришь метафорами, но меня этим не запутаешь. Сразу я тебе ничего не скажу. Неужели вам не хватило той, прошлой встречи? – прищур. Внимательно за мной наблюдает. А под таким взглядом тяжело что-то придумать. Как у доски. Все мысли вдруг куда-то разбежались, остался только глупый детский лепет. -И все же… надеюсь… вы подумаете над этим и сообщите ваше решение. Для нас это действительно очень важно. Мы здесь совершенно одни, мы должны знать, что с подругой все в порядке. Это… что-то вроде жизненной необходимости. Мы с самого детства вместе. -Давишь на жалость? – Келегорм приподнял бровь, беззлобная ухмылка не сползала с его лица. Понял, что сумел просто смешать мне все мысли, которые я долго и упорно раскладывала по местам весь день. Давай, терпи, справляйся, у тебя должна быть выдержка! Я сжала руки в кулаки от нервов, да так, что ногти впились в ладони. -Ни в коем случае. Не имею такой привычки. Просто констатирую факт. Простите еще раз. Эльф кивнул головой и собрался выходить. Я хотела было его остановить и уточнить про изучение языка. Но он ничего об этом не упомянул, так что, думаю, Лотанариэ пока никому ни о чем не доложила. Будем надеяться, что все будет хорошо. Когда в замке повернулся ключ, я прошла на кровать и наконец разжала кулаки. От напряжения они немного забились, мышцы закаменели, но даже так я смогла увидеть нечто интересное. Только вот я не поняла, удивляться мне или ужасаться этому факту. Ногти не отрасли ни на миллиметр. End POV