Помоги мне

      Вот вы задумывались, что чувствуют люди, которым приходится притворяться теми, кем они совершенно не являются? Нет? Вот сейчас и узнаете…

***

      Было раннее утро. Солнце только-только начало вставать, но уже вытесняло Красавицу-Луну со своего места и окрашивало тёмно-синее небо в тёплые оттенки, которые постепенно переходили в голубой. Птицы весело щебетали о чем-то своём, пытаясь разбудить людей своим прекрасным пением, но никто не хотел вставать в это время, хотя, кто знает, может есть и исключения.       Почти все жители одного дома спят, кроме одного человека, который, кажется, совсем не ложился спать этой прекрасной ночью.       Его комната была погружена в полумрак, так как шторы пурпурного оттенка были плотно задернуты, дабы свет такого тёплого, раннего и весеннего солнца не проникал внутрь.       Сейчас парень, одетый в простую однотонную серую футболку и в шорты такого же оттенка, но чуть темнее и выше колена, сидел на кровати в самом дальнем углу у стены и прижимал свои колени к груди, которая судорожно вздымалась от каждого неосторожного вздоха, глуша свои крики и слезы.       Его имя Мэттью Харгривз. Для друзей просто Мэтт. Все знают этого парня, как самовлюбленного и эгоистичного человека, но это совсем не так.       Каждый божий день ему приходится притворяться очень глупым и всегда веселым мальчиком, который не замечает ничего и никого, кроме себя самого. И ему больно осознавать это, ведь он на самом деле не такой. Он намного умнее, серьёзнее и рассудительнее, но никто этого понять не хочет. Никто, кроме, наверно, его двух лучших друзей — Эдда и Торда. Том же был обычным другом, который не особо заботился о парне.       Эти двое помогали ему во всем этом дерьме, даже когда он говорил только о себе. Но они не догадывались, что за маской самовлюбленности скрывается человек с израненной душой.

Отвратительно

      Мэтту хочется кричать, кричать до хрипоты и боли в горле, но нельзя показать настоящего себя. Он не может так просто взять и разрушить весь тот хрупкий образ, что строил так долго и упорно, но ради чего? Ради чего все эти муки и страдания?

Просто ты лицемерный человек, Мэттью

      Точно. Ему же так хотелось, чтобы все взгляды были устремлены на него; чтобы все смотрели только на него; чтобы им восхищались, а с его обычным поведением этого не добьёшься, ведь таких людей очень много. И как, смог ли ты добиться нужного внимания?

Нет

      А почему? Ответ на поставленный вопрос очень прост: люди перестали воспринимать тебя всерьёз и стали показывать пальцем, называя слабоумным.

Это был первый переломный момент.

      После того дня, когда Эдд сказал Мэтту, что тот стал слишком легкомысленным, второй даже не задумывался об этом в плохом плане, ведь он думал, что все хорошо. А ведь внутри сознания он достаточно хорошо понимал, что глупо прятаться именно так; глупо выдавать себя за того, кем ты по сути не являешься. Мэтт знал, что все это неправильно, но было уже поздно: маска надета и занавес открыт.

Играй свою роль в этой никчёмной жизни, Мэттью.

      Он зажимает рот рукой и жмурится, сдерживая очередной крик. Он очень сильно хотел рассказать кому-то про свою проблему, но…

      Кто тебя поймёт, глупый? Друзья? Ошибаешься. Они отвернутся, когда узнают, что ты врал им столько лет… Ты останешься один, но ты же не хочешь этого?

Нет

      «Молчи и не говори никому о том, что чувствуешь на самом деле», — сам себе говорил Мэтт каждый чёртов день, хотя было непреодолимое желание послать всех к чёртовой матери и просто быть самим собой.       Впиваясь ногтями в столь нежную кожу рук до первых капелек крови, он прикусывает тонкие и искусанные губы до такой степени, что во рту отчётливо ощущается металлический привкус, глуша и крики, и душевную боль. Мэтт запускает свои длинные и аккуратные пальцы в мягкие, морковного оттенка волосы, сжимая пряди и немного оттягивая, чтобы боль помогла прийти в себя.       Он резко склоняет голову вниз, упираясь лбом в свои острые коленные чашечки и давится очередным всхлипом, напрягаясь всем телом, чтобы остановить череду других.       Сейчас ему нужно сходить на кухню и попить воды, чтобы успокоиться; в ванную, чтобы окончательно прийти в себя и смыть всю эту грязь; снова в комнату, чтобы переодеться и привести себя в порядок, надев маску с насквозь фальшивой улыбкой. Но делать все это нужно было тихо, чтобы ненароком не разбудить остальных.       Сделав глубокий вдох, Мэтт встаёт с помятой постели и делает первый осторожный шаг. Ноги подкашиваются, будто ватные, и не слушаются, поэтому он спотыкается, но хватается за изголовье кровати и удерживает такое хрупкое равновесие. Закрыв глаза на пару секунд, дабы прийти в себя, Мэтт приоткрывает голубые очи и медленно идет вниз, стараясь ступать по холодному полу босыми ногами как можно тише.       Лестница наконец была преодолена. Правда, это заняло несколько минут, а не какую-то жалкую минуту из-за бессилия.       Мэттью старался как можно скорее и тише дойти до кухни, чтобы случайно не наткнуться на своих соседей. Было глупо считать, что в такой ранний час кто-то вообще не спит, но все же есть вероятность того, что кто-то встал. Но Мэтт все равно не хотел, чтобы его увидели в таком состоянии, поэтому и спешил.       Зайдя в помещение и держась за косяк двери, Мэтт увидел за столом своего друга — Торда — что попивал кофе. Судя по небольшим, но густым клубкам пара над чашкой, напиток был горячим, но Торд все равно пил его, будто это была обычная вода.       Мэттью уже было хотел быстренько свалить с кухни, пока Торд его не заметил, но, видимо, не судьба. Серые, словно холодный металл, глаза пронзили тощую фигуру парня и тот, будто его пригвоздив того к полу, не смог сдвинуться с места, а только опустил голову, скрывая свое лицо за чёлкой и снова прикусывал измученные губы.       Мэтт не был готов к встрече с кем-либо, а особенно с Тордом, поэтому вести себя сейчас так, как он делает это всегда — сложно. Он не успел настроиться; не успел привести себя в порядок; не успел надеть придуманную маску своего же изготовления. Так что сейчас ему было плохо лишь от осознания того, что Торд мог отвернуться от него. Этого Мэтт хотел в самую последнюю очередь.       Торд с небольшим интересом во взгляде наблюдал за парнем, иногда делая неторопливые глотки обжигающего горло напитка. Он не нарушал эту тишину, так как ждал от Мэтта первый шаг, ведь тот постоянно делал так.

Но он не делал.

      Парень был в лёгком замешательстве, так что что-то сказать в своё оправдание ничего не мог. Он все также стоял с опущенной головой и смотрел сквозь чёлку себе под ноги, закусывая губу и сжимая кулаки до побеления костяшек.

Не смотри на меня так…

— Почему ты не спишь? Время раннее, — Торд все же нарушил тишину спустя минуты две. Потому, что она стала давить на него, хотя раньше этого не было.       Мэтт слегка вздрогнул от неожиданности. Нет, он знал, что Торд скоро что-то скажет, но не был пока готов к этому.       Сказать что-то в ответ он не мог: голос был сиплым и немного подрагивал, из-за него Торд сразу смог бы понять, что с ним что-то не так. — Мэтт? Почему ты молчишь? — Торда немного напрягало то, что Мэттью до сих пор молчал. — Всё… Всё хорошо, — быстро и с запинкой произнёс парень. Он не очень хотел, чтобы Торд догадался, ведь…

…всё плохо.

— Всё точно хорошо? — Торд снова сделал глоток кофе и поставил чашку чуть дальше от себя, складывая руки друг на друга. — Да… Не. Не беспокойся. Я пойду, — по середине фразы голос предательски дрогнул, так что он мысленно поругал себя и поспешил уйти, но тёплая ладонь на своём запястье заставила его остановиться. — Что случилось? Ты ведёшь себя странно, — Торд чуть сжал свою ладонь на чужом запястье, так как нутром чувствовал, что если отпустит, то тот уйдёт. — Отпусти… — тихо попросил Мэтт. — Мэтт, я же вижу, что с тобой что-то не так. Объясни, — Торд положил вторую руку на плечо Мэтта, от чего тот слегка вздрогнул и сильнее закусил губу, чувствуя привкус крови. — Торд, пожалуйста, отпусти… — чуть громче сказал Мэттью и, черт возьми, он может поклясться, что выглядит сейчас очень жалко. — Нет. Скажи, что с тобой происходит и я отпущу. Ты выглядишь не важно, — парень чуть сжал чужое плечо.       Мэтт очень хотел выговориться кому-то, но понимал, что лучше этого не делать, поэтому он вырвал свою руку и, мимолетно взглянув на Торда, красными от подступающих слез, глазами, поспешил уйти.       Увидев заплаканное лицо друга, Торд почувствовал неприятное покалывание в районе сердца. Поморщившись, он посмотрел вслед Мэтту и, вздохнув, снова сел за стол. На сей раз он пил бодрящий напиток медленнее и раздумывал над этой ситуацией, ведь он впервые в жизни видел Мэтта таким… подавленным? Да, именно таким.       Мэттью, захлопнув за собой дверь, скатился по деревянной поверхности спиной и прижал свои колени к груди, глуша новый поток слез и всхлипов. Он понял, что Торд уже мог догадаться, поэтому ему стало ещё хуже, ведь была вероятность, что тот что-то расскажет остальным и всё — конец. — Надо попросить его ничего не рассказывать другим… — в слух сказал Мэтт, смотря в пустоту.       Вытерев выступающие слезы с глаз спустя несколько минут, парень поднялся с места и повернулся к двери лицом. Он протянул к ручке свою еле заметно подрагивающую ладонь и повернул ее, чуть помедлив. Как же он испугался, когда увидел за дверью Торда с поднятой рукой. Видимо, хотел постучаться.       Увидев, что дверь распахнулась, Торд осмотрел Мэтта с ног до головы и только тогда медленно опустил руку и отвёл взгляд. — Чт-… Что ты тут делаешь?.. — успокоившись, тихо спросил Мэтт, опуская голову, чтобы Торд не видел его красные глаза.

Уйди, пожалуйста…

— Я поговорить пришёл… Можно войти? — парень все-таки посмотрел на Мэтта.       Тот без лишних слов отошёл от двери, так как знал, что Торд все равно не отстанет от него и будет ещё очень долгое время ходить где-то рядом.       Торд кивнул в знак благодарности и прошёл внутрь комнаты, осматриваясь. Было темновато, поэтому взгляд серых глаз не сразу зацепился за кровать, что стояла в самом дальнем углу. Пройдя дальше, Торд осторожно сел на край кровати, смотря на Мэтта, и аккуратно похлопал по месту рядом с собой, мол, садись и мы поговорим.       Сглотнув вязкую слюну, что скопилось в ротовой полости, Мэтт медленно подошёл к своей кровати и сел рядом с Тордом, смотря в пол, сцепляя свои еле подрагивающие руки в замок и стараясь унять дрожь. Он делал замок из рук, когда нервничал, но Торд же этого не знал. — О чём ты… хотел поговорить? — Мэтт был уже готов, так что уже начал входить в такую родную, но неприятную ему роль. — О тебе. Что с тобой? Ты выглядишь не важно, чувак, — Торд внимательно всматривался в профиль Мэтта, ища ответ на свой вопрос, но его не было. — Просто не выспался и… кошмар приснился. Не беспокойся, — он кое-как выдавил из себя что-то наподобие улыбки, но та была настолько неестественной, что Торд даже не поверил. — Не ври хотя бы себе. Ты выглядишь так, будто у тебя кто-то умер.

Я умер…

— Я правда так выгляжу? Это ужасно! — Мэттью издал нервный смешок и попытался перенести тему на другой разговор, но Торд был непоколебим. — Мэтт, — с нажимом произнёс его имя Торд и чуть нахмурился. — Я серьёзно. Что случилось? — Ничего, правда! Просто кошмар, — Мэтт всё ещё смотрел куда угодно, но не на Торда.

Помоги мне…

— Ты нервный. Никогда не видел тебя таким.

Потому что это не Я.

— Ну, хаха… Плохой сон заставил поволноваться, — он нервно улыбнулся, уже почти полностью вжившись в свою роль. — Не ври. Тебе и раньше снились плохие сны, но ты не выглядел таким, — Торд попытался посмотреть ему в глаза, но Мэтт либо отворачивался, либо отводил взгляд. — Посмотри мне в глаза и повтори сказанное, если ты не врёшь.       Мэтт не мог этого сделать. Он не мог выдержать зрительный взгляд с кем-то, а с Тордом, с его пристальным и пронзительным взглядом, который в душу будто заглядывал, тем более. — За-зачем? — голос снова дрогнул и он прикусил свой язык до тупой боли. — Просто. Посмотри. Мне. В глаза, — с этими словами Торд взял лицо Мэтта за подбородок и повернул в свою сторону, заглядывая в странно-печальные голубые глаза, что собеседник упрямо прятал, избегая контакта. — Мэтт, пожалуйста…       Мэтт поколебался немного, всего минуту, и, сделав глубокий вдох, посмотрел в глаза Торда, даже глуша тупое непреодолимое желание отвести взгляд.       Торд долго вглядывался в его глаза, ища что-то, и, будто найдя нужный ответ, крепко обнял парня. — Расскажи мне… — шёпотом попросил Торд, теплой ладонью пройдясь вдоль спины Мэтта и вызывая стадо мурашек по коже.       Мэттью широко раскрыл глаза, смотря на Торда, скорее на небольшую часть головы, то бишь затылка и волос, а потом также крепко обнял в ответ, уткнувшись лицом в его шею и сжимая в ладонях красную футболку на спине парня. Он очень сильно хотел рассказать все, но ком в горле предательски мешал.       Будто понимая, что Мэтту нужно немного времени для того, чтобы он пришёл в себя, Торд продолжал обнимать его, слегка покачиваясь из стороны в сторону, таким способом стараясь успокоить. И это помогло, правда, он не успокоился, а лишь дал волю слезам и на душе стало как-то легко.       Прошло пять минут; десять; пятнадцать, а Мэттью только-только начал успокаиваться и приходить в себя, отстранившись от Торда и вытирая слезы, которые упрямо продолжали идти. — П-прости… — торопливо проговорил Мэтт дрожащим голос. — Не извиняйся. Ты можешь теперь объяснить мне всё? — Торд бережно положил свою руку ему на плечо, поглаживая большим пальцем.       Быстро кивнув пару раз, Мэтт начал свой рассказ, запинаясь в некоторых местах, но Торд его понимал. Сейчас было совершенно плевать, что Торд мог отвернуться от него; мог высмеять или ударить; мог рассказать кому-то про это. Сейчас Мэтту просто хотелось найти поддержку в родном человеке, который почти смог разглядеть его, настоящего его.       Закончив говорить на последнем издыхании, Мэтт обнял свои ноги и потупил взгляд в пол, думая, что парень сейчас уйдёт и оставит его в одиночестве. Но Торд превзошёл все его ожидания: он обнял Мэтта.       Это настолько удивило Мэттью, что тот поднял голову и посмотрел на Торда с немым вопросом, в свою очередь ища ответ в таких родных стальных глазах. — Ты многого натерпелся, — он чуть улыбнулся и снова обнял Мэтта, зарываясь рукой в мягкие волосы друга. — Всё хорошо. Ты сильный, раз выдержал такую ношу в одиночку.       В районе сердца начало как-то приятно покалывать, а глаза снова начали сщипать, что могло означать скорое появление нового потока слез. Мэтт шумно шмыгнул носом и обнял Торда в ответ, тихо плача ему в плечо, от чего футболка намокла, но на это никто не обратил должного внимание.       Торд шептал какие-то ласковые и подбадривающие слова, хаотично гладя Мэтта то по спине, то по голове. От этого он не мог перестать плакать, так как получать что-то столь приятное за такое продолжительное время было непривычно, но так нужно.       Так они просидели ещё немного и вскоре Мэтт успокоился, но не отпустил Торда, продолжив нежиться в таких тёплых и родных объятьях. — Успокоился? — Торд посмотрел в глаза Мэтта, так как голова парня лежала у него на плече, повернутая в его сторону.       На его слова Мэтт только кивнул и слабо улыбнулся. «Спасибо», — одними губами сказал Мэттью и закрыл глаза, чувствуя усталость и сонливость. — Меня не за что благодарить, Мэтт. Тебе нужно отдохнуть, — Торд невесомо поцеловал Мэтта в лоб и хотел было уложить на кровать, но тот схватил его за запястье и слегка потянул на себя. — Торд… Полежишь со мной? — Мэтта совершенно не смутил еле ощутимый поцелуй, он просто хотел ещё немного побыть рядом с Тордом; ощутить тепло его тела и просто побыть с кем-то, а не ощущать объятий холодного одиночества, что неприятно окутывало тело с ног до головы. — Да, конечно, — он улыбнулся и, когда Мэтт подвинулся к самому краю у стены, лёг рядом, осторожно обнимая его.       Мэтт доверчиво прижался к нему и, закрыв свои небесно-голубые очи, обнял парня в ответ, уткнувшись лицом в его шею.       Торд издал тихий смешок и чуть крепче обнял его, прикрыв глаза и немного улыбнувшись. Почему-то ему нравилось обнимать Мэтта и не нравилось видеть его грустным или подавленным. Хотелось постоянно быть рядом в трудные и довольно хорошие периоды жизни и просто лежать, как они делают это в настоящий момент.       Мэттью начал потихоньку засыпать, обнимая Торда словно детскую игрушку и улыбаясь, как маленький ребёнок. — Спасибо, Торд, — на гране сна и реальности сказал Мэтт, думая, что его не услышал. — Не за что, — последовал тихий ответ перед тем, как Мэттью полностью погрузился во тьму сна, не чувствуя такой тёплый взгляд и не видя мягкую улыбку, адресованную именно ему.       Едва коснувшись в легком поцелуе лба Мэтта, Торд закрыл глаза и начал погружаться в сон.       Теперь Мэтт не будет нести эту ношу в одиночку. Рядом будет верный друг, который позже станет кем-то большим, но это сейчас не так важно. Всё хорошо и это главное…

Видно, терпел я не зря…