Последняя из Слизеринов. Книга III

После возвращения с каникул Хогвартс долго не мог войти в привычное русло, но хотели ли мы этого или нет, но всем нам приходилось подстраиваться. Я думала, что моя жизнь круто изменится после того, как я получила рабское клеймо Реддла, которое остальные называли Чёрной Меткой. Считала, что как-то поменяюсь сама или изменится отношение ко мне, но ничего подобного не происходило. Я все так же общалась с друзьями, ходила на занятия, изредка ловила странные взгляды Снейпа или Дамблдора на себе, но предпочитала не замечать их, делать вид, что я обычная ученица Хогвартса, всего лишь пятнадцатилетняя девушка, каких пруд пруди. Я понимала, что мое отрицание — это только попытка отсрочить неминуемое. Но даже такая иллюзия мне нравилась больше, чем мысль, что настанет день, когда Реддл позовет меня, словно дрессированную зверушку, к себе и снова даст какое-нибудь задание… Но этого не происходило, и январь подходил к концу. Декан помог мне с кошмарами, для этого понадобилось несколько занятий, чтобы он смог пробиться ко мне в сознание и поставить там, как он объяснил ментальную закладку. Это такая магическая преграда, которая заставляет человека делать то или иное действие, привязанное к какому-нибудь слову или фразе. Например, можно заставить человека прыгать на одной ноге, если он услышит слово «квиддич». Это самый простой ее вариант. То, что сделал Снейп, было гораздо сложнее и тоньше. Он заставил мой разум ставить блок, когда в подсознании всплывал тот самый кошмар. Или как-то так. Объяснение Северуса было слишком размытым и без конкретных данных, поэтому я не смогла бы повторить что-то подобное. Собрания ОД продолжались, и все на них занимались усерднее, чем обычно. Больше всего меня поразил Невилл, которого словно подменили. Не было мальчишки, который каждый раз расстроенно вздыхал, когда у него что-то не получалось. На его место появился парень, который с завидным усердием отрабатывал раз за разом заклинания, не обращая внимания на промахи. Я точно не знала, с чем это связано, но догадывалась, что на него так повлиял массовый побег из Азкабана, устроенный моими же руками… Мы с Долгопупсом так и работали в паре. Сегодня тренировались в применении Щитовых чар, и теперь была очередь Невилла посылать в меня заклинания, а мне защищаться. Отбив три подряд Экспеллиармуса, я уже готовилась, что мы поменяемся. Схема была такая — один посылает три заклинания, а другой отражает. Потом менялись. Но Долгопупс так увлекся, что продолжал сыпать заклинаниями, а я, не воспринимая никогда эти тренировки всерьез, не успела отразить одно из них. Палочка выскочила из рук, а следующее заклинание отбросило меня на несколько метров назад. Удар спиной об пол был болезненным. — Пончик, — произнесла я, принимая сидячее положение. — Ты в каком мире сейчас находился? В этом или потустороннем? Моя несчастная левая рука болела из-за того, что я на нее приземлилась. — Ой, прости, — хмуро произнес Долгопупс. — Я задумался. — О, я заметила, — с сарказмом произнесла я, принимая помощь Фреда, чтоб встать на ноги. — Цела? — спросил он, когда я приняла вертикальное положение. — Да, спасибо, — произнесла я, потирая левое запястье, чувствуя, что оно уже опухло. — Что с рукой? — спросил Гарри, а остальные прекратили упражнения и удивленно смотрели на Долгопупса, который сильно покраснел и разглядывал носки своих ботинок. — Ничего, — отмахнулась я. — Неудачно приземлилась. — Дай посмотреть, — произнес Гарри, а я непроизвольно отшатнулась. — Не стоит, — произнесла я, стараясь сгладить неловкость. — Извини, Поттер, но не знала, что среди твоих многочисленных талантов имеется целительство. За маской грубости я пыталась скрыть страх, вызванный тем, что мой секрет мог быть раскрыт. Послышались редкие смешки, а Гарри, одарив меня осуждающим взглядом, отвернулся. — Пожалуй, на сегодня достаточно, — произнес он, а я, облегченно выдохнув, направилась к подушке, где оставила свою сумку. Запястье неприятно дергало, заставляя меня морщиться. Похоже, я его все же повредила. Пока я одной рукой провозилась с сумкой, убирая в нее учебник по зельеварению, Выручай-комната опустела. Остался только Невилл, который стоял возле большого зеркала, разглядывая старую колдографию. Ее притащил Поттер, пояснив, что это первый состав Ордена Феникса. Мне это было неинтересно, поэтому я никогда ее и не рассматривала. Невилл выглядел расстроенным, а я решила немного подбодрить его. — Эй, Пончик, — позвала я, направившись к нему. — Ты чего такой хмурый? Невилл вздрогнул и тут же смущенно опустил взгляд, словно я его застала за чем-то запретным. — Ничего, я просто задумался… — Если твои мысли занимает раскаяние в том, что ты так грубо уложил меня на лопатки, то не стоит себя терзать, — улыбнувшись, произнесла я, подходя ближе. — Нет, я не думаю про это, — начал он, а потом, поняв, как это прозвучала, добавил: — То есть, я, конечно, думаю. Но не только об этом. В смысле, извини, я правда не хотел. Просто задумался, и… — Так, стоп-стоп, — вскинув руки, произнесла я, желая остановить нескончаемый поток слов. — Я пошутила, Невилл. Долгопупс глубоко вздохнул, а потом, снова посмотрев на колдографию, произнес. — Мои родители — они… — начал Невилл, но я видела, что слова даются ему тяжело. — Знаешь, я ведь живу с бабушкой. Мои родители, они были членами Ордена Феникса и мракоборцами. После того, как Тот-Кого-Нельзя-Называть исчез, они были схвачены четырьмя Пожирателями: Барти-Краучем, Беллатрисой, Родольфусом и Рабастаном Лестрейнджами. Они пытали их, желая узнать, куда делся их Лорд. Они применяли к ним заклятие «Круциатус» до тех пор, пока оба не сошли с ума. Я медленно прикрыла глаза, стараясь ровно дышать, а тем временем Невилл, казалось бы, ничего не замечал и продолжал свой рассказ: — Теперь они в больнице Святого Мунго. Они никого не узнают, даже своего родного сына! Я открыла глаза, чувствуя себя очень паршиво. Страшная участь… Я перевела взгляд на колдографию, пытаясь понять, кто из изображенных на ней волшебников являлся родителями Долгопупса. При виде круглолицей волшебницы с короткой стрижкой у меня не осталось сомнения, кто это. Долгопупс был очень похож на мать. Рядом с ней стоял высокий мужчина, который был отцом Невилла. — Мне жаль, — тихо произнесла я, говоря чистую правду. — Ты ведь здесь не при чем, — ответил он. — Но все равно спасибо. Какое-то время мы стояли молча. Невилл был в своих мыслях, а я боролась с вновь возникшим отвращением к самой себе. Я знала, что выпустила на свободу не тех людей, которые будут помогать старушкам и снимать котят с деревьев. Но знать и столкнуться с последствием их прежних деяний — разные вещи. Кто знает, сколько еще будет таких семей, которые разрушат эти преступники, выпущенные моими руками! Вся кровь, пролитая ими, будет на моих руках. С силой стиснув зубы, я старалась не показать, что за буря тревожит меня. — Поэтому я должен быть сильнее, понимаешь? — спросил Долгопупс, посмотрев на меня. — Чтобы при встрече с Пожирателями я мог постоять за себя. Как и мои мама с папой. Я просто обязан быть достойным сыном своих родителей. Я прикусила губу, не зная, что ответить на это. Уверена, Невилл бы возненавидел меня, узнав, что перед ним стоит человек, выпустивший этих подлецов на свободу. — И ты им будешь, — через силу выдавила я. — Обязательно будешь, Пончик. Долгопупс слабо улыбнулся, а потом, почесав затылок, спросил: — Всегда было интересно, но почему «Пончик»? Я вздохнула с облегчением, благодарная, что он не стал изливать мне дальше душу, а так кардинально изменил тему. — Потому, что у тебя мордашка круглая, — произнесла я, слегка похлопав его по щеке. — Ясно, — буркнул он. — Буду налегать за столом на овощи. Я рассмеялась, чувствуя на душе небольшое облегчение. Еще раз бросив на снимок взгляд, я уже хотела уже отойти от зеркала, как мое внимание привлекла одна женщина, которую я мгновенно узнала. Хоть колдография и была старой, но все равно можно было рассмотреть ее красивые рыжие волосы. — Пончик, а кто это? — напряженно спросила я, постучав пальцем по изображению волшебницы. — А ты не знаешь? — удивился Невилл, а я помотала головой. — Это мама Гарри — Лили, а рядом с ней его отец — Джеймс. Я пораженно замерла, продолжая таращиться на снимок. В голове складывались все кусочки мозаики. Снейп и труп этой женщины — Лили, матери Гарри. Мерлинова борода! Неужели он был влюблен в нее? А она, судя по всему, выбрала другого. Что было между ними? Не в этом ли причина того, что они оказались по разные стороны баррикад? Неужели, Снейп действительно предан Дамблдору? И не из-за этого ли так ненавидит Гарри? Черт возьми, от этих мыслей у меня даже закружилась голова. — Венера? — позвал меня Невилл. — А почему ты спросила? — Да так, не бери в голову, ладно? — произнесла я, натянуто улыбнувшись. — Извини, но мне пора. — Постой! — окликнул меня он, когда я направилась к выходу. — Насчет моих родителей… Пожалуйста, не говори никому, ладно? Я их не стыжусь, но не хочу, чтобы кто-то знал… — Конечно, Невилл, — быстро согласилась я. — Увидимся. Возвращалась в комнату я уже в смешанных чувствах. У меня появился крохотный огонек надежды, что разберись я во всей этой ситуации Северус-Лили-Джеймс, я смогу лучше понять, что двигало Снейпом, и, быть может, смогу заручиться поддержкой сильного волшебника, который, похоже, недурно так водил за нос Темного Лорда… Быстро поднявшись по ступеням, ведущим в спальню Малфоя, я резко распахнула дверь, даже забыв постучать. Драко, чуть ли не подпрыгнул на кровати от неожиданности. — Вен… — Ты знал, что твой крестный, возможно, что-то испытывал к Лили Поттер? — прямо задала я вопрос, желая хоть с кем-то поделиться своими мыслями, которые словно пчелы, жалили меня, не давая успокоиться. — Что? — удивленно спросил он. — С чего ты это взяла? Присев на кровать, я принялась рассказывать, как однажды увидела воспоминания Снейпа, когда он обучал меня легилименции. — Я не знал об этом, — растерянно произнес Драко, взлохматив свою шевелюру. Я же невольно проследила за его жестом, отмечая, что с растрепанными волосами он выглядит куда лучше… Встряхнув головой, я сосредоточилась на Северусе и Лили. — Я думаю, что мало кто знал… Как считаешь, можно ли узнать что-нибудь у Люциуса? — Зачем это тебе? — насторожился Драко, а я прикусила губу, размышляя, как лучше преподнести свою мысль. — Мне кажется, что со Снейпом не все так просто. Дамблдор считает, что он верен ему. Волан-де-Морт полагает, что Снейп целиком и полностью его человек, что все эти годы успешно притворялся двойным агентом. Я думаю, что с ним не все так просто. Я уважаю этого человека, и хочу… ну, не знаю, помочь ему? Облегчить как-то его участь… Драко молча наблюдал за мной и молчал, поэтому мне оставалось лишь гадать, о чем он действительно думал потому, что его лицо ничего не выражало, став непроницаемой маской. — Я даже не знаю, что тебе сказать, — в конце концов, нашелся он с ответом. — Но я могу узнать у отца про школьные годы крестного. — Это было бы неплохо, — согласилась я, только сейчас понимая, что сижу на кровати в комнате Драко, а он уже готов ко сну, а из одежды на нем только пижамные штаны. И реши я прикоснуться к нему, то стоит только протянуть руку. — Кхм, — неловко кашлянула я, отводя взгляд от его голого торса. — Пожалуй, мне нужно еще раз все обдумать. Спокойно. Малфой опустил голову, а я успела заметить, что уголки его губ едва заметно подрагивали, словно он пытался скрыть улыбку. — Ага, давай, — произнес он, вернувшись в горизонтальное положение и снова открыв книгу. — Подумай. Спокойно. Чувствуя, как мои щеки краснеют, я быстро поднялась с его кровати и так же стремительно покинула чужую комнату, хлопнув напоследок дверью. А мне вслед раздался тихий смех.