To Hell With the Devil

      Придя домой, мы помогли бабушке распаковать сумки, и она нас временно отпустила, но из дома выходить строго запретила. Если честно, я ей даже благодарен. Мы с парнями засели на диване в гостиной, соображая, как бы обыграть всю эту ситуацию с Демоном. Тёмыч, являясь нашим философом и генератором идей, задумчиво смотрел куда-то перед собой, изредка издавая какие-то звуки: — А что если... не, это не то! Быть такого не может... — И какая же безумная идея пришла в твою «светлую» голову? — cпросил я друга. — Просто на мгновение мне подумалось, будто этот самый Демон к тебе не ровно дышит, — выдвинул он гипотезу. — Чего? — я чуть не поперхнулся. — Обосновывай, если что-то говоришь!       Тут и Люсёк подключился к дискуссии: — А что? Это вполне возможно, если учесть слова твоей бабушки о «домогательствах».       Я припомнил, что бабуля крикнула Демону в магазине, и самому стало как-то не по себе. Тёма вновь начал рассуждать: — Хм, а знаешь, вы вдвоём сегодня очень даже неплохо смотрелись. — А не пойти бы тебе на развеселые три буквы? — разозлился я. — Ну, на самом деле, это не очень смешно, а то ведь реально, поймает и изнасявкает где-нибудь под забором. Страх! — ужаснулся Тёмыч. — Так, всё! Не хочу больше об этом! Давайте лучше обсудим планы на выходные, — решил я сменить тему. — Завтра суббота, а значит можно «вмазать».       Блондин, схватившись за голову, простонал: — Ребят, только не давайте мне напиваться, а то я итак уже ничего не помню. — Не боись, дружище. Куда мы денемся с подводной лодки? Если умирать, так вместе! — радостно произнес Тёма. — Да уж, Тёмыч, ты как всегда умеешь подбодрить. — Ну дак, это ж я! Хе-хе. — В общем, если всё сложится удачно, завтра познакомлю вас с самым сумасшедшим и одновременно самым адекватным человеком в этой деревне — с подругой моего тяжелого детства Наськой. С ней любая пьянка превращается в сумасшедший, но такой организованный банкет!       Тёмыч, услышав женское имя, сразу же просиял: — А как бы ты её оценил, скажем, по десятибалльной шкале? — Блин, Тёма, ты самец просто, — усмехнулся блондин. — Самец он и в деревне должен оставаться самцом, мой юный друг! Учись, пока я жив. — Да уж, ты его сейчас научишь, кажется, на свою голову, — сказал я. — А насчет Наськи губу особо не раскатывай — она та еще динама. — Ну, мы не таких ломали, — не успокаивался Тёма. — Передо мной ведь невозможно устоять! — Ты ещё даже не видел её, а уже планы строишь, — возразил Люсёк. — Я уже чувствую, что мы с ней хорошо проведём время, — мечтательно произнёс друг, а мы с блондином еще раз удивились Тёме. Хотя, он действительно был красивым парнем и у девушек пользовался бешеной популярностью. Вот такие мы — красавцы.       День как-то незаметно для нас стал вечером, и за окном уже светил полумесяц. Мы успели пообедать с бабушкой (к слову, кулинарные способности моей бабуськи оценили все), а Люсёк вообще еле вылез из-за стола, так как его закормили чуть ли не до обморока, мотивируя этот поступок тем, что «мальчику нужны витамины для здорового роста, а то совсем худенький и маленький», аха!       На ужин бедный Люсёк снова толкал в себя еду, а бабушка с улыбкой накладывала ему добавки. — Вот садюга! — тихо сказал я Тёме, когда мы сидели за столом. — Кто знает, может к концу лета Люсёк стараниями твоей бабули из задохлика превратиться в мужика? — так же тихо ответил он. — Да она из любого дурь выбьет! Не удивлюсь, если к концу нашего отдыха, Люсёк забудет, что он гей и перестанет признаваться мне в любви, — сказал я, мысленно надеясь, что так и будет. — Было бы неплохо вернуть его в ряды натуралов. Хотя... С ним всегда самые зашибенные тёлки нашего класса тусуются. Будет обидно, если Люсёк вдруг начнет с ними встречаться! — Аха, так внезапно! После каникул вдруг произошла переоценка ценностей, и он многое понял, — усмехнулся я, и Тёмыч заржал.       Блондиныш, сидевший напротив нас, странно посмотрел на двух идиотов, а бабушка, которая оказалась у меня за спиной, треснула мне по башке. — Ну-ка тихо! За столом едят, а не болтают! — приказным тоном произнесла она. — Есть, товарищ бабушка, — ответил я. — Так-то! После ужина в баню пойдете, и это не обсуждается. Смоете с себя все городские микробы. А потом спать!       Мы все округлили глаза на слове «баня», и вовсе не потому что мылись мы там редко, а потому что перспектива идти туда всем вместе не очень-то радовала. Я, Тёма и... Люсёк! — Ой-ой, — тихо произнёс Тёмыч, и я его понял.       Блондин вообще сидел с таким видом, будто инопланетяне только что захватили нашу планету, а он стоял в сторонке и смотрел. — Ой, чё-то как-то у меня сердце прихватило! — сказал я. — Бабуль, можно я спать пойду лучше, а? — Не будешь меня слушаться, кое-что другое прихватит, бестолочь! — ответила бабушка, вновь отвесив мне тумак по голове.       Вот и приплыли! Заманчивая перспектива, ничего не скажешь. После прошлого лета, когда на пляже произошёл один, скажем так, инцидент с участием нас троих, я больше не рисковал раздеваться при Люське, хоть убейте! Тогда мы были в одних плавках, и блондин всё время недвусмысленно на меня таращился, а когда мы все нажрались в дым, оказавшись вдруг наедине, я, поддавшись моменту, сам (!) стал приставать к полуобнаженному блондину и зажимать его. А затем вообще поцеловал друга... Не слабо так поцеловал. Потом я, разумеется, поговорил с парнем, объяснив всю эту ситуацию, как «гормоны сыграли» и «по пьяни перепутал тебя с девушкой, прости», на что Люсёк ответил, что всё в порядке. И всё равно, на душе было как-то неприятно. Я и сам не понимаю, что тогда на меня нашло, но с тех пор, я не оголяюсь перед другом, и пью только в компании.       А теперь что, вообще всё с себя снять? Ой, что-то мне как-то поплохело! — Так что заканчивайте с ужином, а я всё пока проверю. Банька у нас э-ге-гей! — сказала бабушка уходя, а я поперхнулся чаем от её слов. Тёма похлопал меня по спине, а Люсёк покраснел до состояния «я томат» и встал из-за стола. Видимо, то лето он до сих пор вспоминает. Всё-таки, мне не по себе от такого поворота событий.       Окончательно потеряв аппетит, я поднялся и направился в свою комнату, размышляя о моей дальнейшей судьбе. Блин, а вдруг я скрытый гей? Не, Ник, выбрось эти мысли нафиг из своей башки! Нельзя слишком много думать, мало ли, что я ещё придумаю! Но всё же...       Я сидел на кровати с гитарой и как обычно сочинял мелодию, когда в дверь постучали, и показалась физиономия Темы: — Можно к тебе? — Заваливай.       Тёма прошёл в комнату и, усевшись рядом, протянул мне бутылку с сомнительным содержимым. — Что это? — спросил я. — Ты выпей.       Я взял бутылку, открыл крышку и принюхался. Резкий запах алкоголя ударил в нос: — Какого хрена? Не говори, что это бабушкин самогон! — Он самый! — Как ты...? — Я тайничок приметил на кухне. Не волнуйся, бабуля ничего не заметит, я шифроваться умею! — Блин, Тёмыч, я, конечно, тебя уважаю, но... — начал я оправдываться. — Слушай, дело твоё, но тебе нужно расслабиться. Пусть Люсёк думает, что ты нормально к этому относишься. Выпьешь, и весь этот страх улетучится. Давай, за маму, за папу, за бабушку, в конце концов! — Ты аферист, — ответил я, сделав огромный глоток. Жидкость тут же обожгла горло и моментально ударила в голову. Это вам не водка — штырит в один присест! — Молодец, боец! — похвалил Тёма. – Ну, давай, крепись.       Затем он встал и вышел из комнаты, а я быстро пришёл в состояние «мне хорошо и пох на всё». Всё-таки, моя бабушка – зло!       Когда я спустился вниз, парни уже сидели с полотенцами и ждали меня. Тёма незаметно мне подмигнул, а я улыбнулся чуть туповатой улыбкой, как мне показалось, так как меня уже слегка развезло. Люсёк взглянул на меня и снова вспыхнул алым цветом. Блин, ему бы тоже не помешало выпить какой-нибудь волшебный эликсир, чтобы перестать так смущаться! Как девочка, ей Богу. — Вот и ты, — сказала бабушка, когда я спустился. — Знала, что забудешь полотенце!       «Ха, кто б сомневался!» — подумал я. — Держи, — протянула она белую материю, на которой лежало мыло. — А теперь дуйте мыться!       Ну, мы и пошли. Баня находилась чуть дальше от дома, и к ней нужно было спускаться по небольшому склону, но для меня в моём нынешнем состоянии этот склон показался слишком крутым, чтобы не грохнуться. Вот я и упал: — Бля! — как всегда вырвалось.       Тёма с Люськом шли впереди меня и, услышав мой возглас, остановились. — Дружище, ты цел? — спросил Тёмыч. — Да нормалёк!       Я быстро поднялся, и мы двинулись вперёд. Благо, идти осталось недолго, поэтому вскоре мы уже заходили внутрь. Когда в предбаннике мы стали раздеваться, мне было абсолютно пофиг на всю ситуацию и на то, что будет потом. Я просто снял с себя всё и пошёл внутрь, даже не глядя на парней. — Эй, ты нас-то подожди, герой! — крикнул Тёма, но я уже вошёл. Честное слово, я сейчас чувствовал себя самым смелым человеком на свете и плевать, как выглядела в этот момент моя задница!       Пока мы мылись, Люсёк оценил все мои прелести, а я пофигистично продолжал смывать с себя мыльную пену. Я не знаю, какие мысли сейчас крутились в голове у Тёмыча, потому что вид у него был, словно он вот-вот заржет! Если бы не «вертолёт» в моей голове, я бы ему врезал от души.       Через некоторое время мы втроём сидели в парилке на скамейках, обёрнутые в полотенца. Горячий воздух меня совсем разморил и ввёл в состояние отрешённости от внешнего мира. Парни что-то оживлённо обсуждали, и я краем уха пытался вникнуть в эту беседу. — А я говорю, что не смогу! — протестовал против чего-то Тёмыч. — Ты даже не пробовал, а уже отказываешься! — ответил Люсёк таким же тоном. — И всё равно я не могу представить себя, смотрящим на то, как два мужика признаются друг другу в своих чувствах! Это как-то... неправильно что ли. — Даже на спор не смог бы? — не отставал хитрый Люсёк. — Ты меня «на слабо» что ли берешь? Не-е, я пас! И вообще, пойду-ка я, от греха подальше, а то ещё обратишь меня в свою веру ненароком, — сказал Тёма, поднимаясь со скамейки. – Ну, мужичье, бывайте! Я пошёл.       Люсёк лишь ухмыльнулся, а я понял, что мы остались вдвоём, когда за Тёмой закрылась дверь. Чёрт, а вот теперь мне не так спокойно! Блин, ещё ни с того, ни с сего, у меня началась икота. Наверное, алкоголь пытался выйти из организма. — Ник, — тихо позвал меня парень, сидящий рядом. — Ты как, в порядке? — спросил он, ложа мне руку на плечо. — В норме! — как-то слишком резко ответил я и встал со скамейки, только чтобы не чувствовать этого прикосновения. Нужно было что-то сделать, чтобы отвлечься, поэтому я взял ковш с водой и вылил её на раскаленные камни. Помещение сразу же наполнилось горячим паром, но жарко мне было вовсе не от этого. Сейчас я стоял спиной к другу, который почему-то подошёл ко мне так близко, что спиной я чувствовал его тело. Бля-я-я!       Его рука вдруг обхватила меня и сейчас была на моем животе, а горячее дыхание обжигало ухо. — Люсёк, какого хрена ты... — Ты можешь сколько угодно притворятся, что тебе всё равно, но не отрицай, что тот поцелуй год назад для тебя был неслучайным, — прошептал он, пройдясь языком вдоль моей шеи, от чего в моем теле что-то щелкнуло.       Внезапно он развернул меня лицом к себе, крепко удерживая двумя руками и глядя прямо в глаза. Одна рука лежала точно на пояснице, другая на плече. Наши губы сейчас были на расстоянии в пару жалких сантиметров, и я понимал, чем всё может кончиться, ведь я был не в том состоянии, чтобы сопротивляться. Я смотрел на друга растерянным взглядом, и он, воспользовавшись моей беспомощностью, поцеловал меня! Непринужденно, но в тоже время страстно, словно вкладывая всего себя в поцелуй, блондин творил с моими губами нечто невероятное. Я словно таял в этих руках, но понимал, что я творю нечто неправильное. Остановись, Ник! Ты же нормальный (голос Джигурды в голове), нормальный!       Когда парень оторвался от моих губ, он тяжело дышал, да и я тоже. — Может, хватит вести себя так? Как это понимать твою? — взбесился я. — Тогда, может не стоило отвечать на мой поцелуй? — ответил он и быстро ушёл.       Я же остался стоять в этой душной парилке и думать, что же только что произошло, мать вашу!? Я и правда веду себя странно! А Люсёк, этот маленький наглый блондин, довёл меня до состояния, которое я не мог объяснить! Как же я завтра посмотрю ему в глаза? Я ведь не гей! Нет, я точно не гей! Какого хрена со мной происходит? Эта деревня и правда настоящий Ад! С этими мыслями я медленно пошёл к выходу, искренне надеясь, что доберусь до комнаты, не наткнувшись на одного из друзей.