To Hell With the Devil

      По пути к дому подруги, мы заскочили в магазин, где взяли приличное количество выпивки, хотя, сколько водки не бери, все равно два раза бегать. По-моему, здесь алкоголь продают всем подряд, что нас, естественным образом, обрадовало. Утром будет тяжко, но такова наша участь — бухать, пока молодые! А вы как лето проводите?       Наськин коттедж как всегда выглядел шикарно. Большой двухэтажный дом, каких здесь немного, встретил нас тишиной и ярким светом. Как только мы оказались в уютной гостиной с камином, Тёмыч кинулся к огромному телику с криками: — Плазма! Родная, я так мечтал о тебе! — Тёма, веди себя прилично! — пригрозил я. — А я не умею! — Понимаю, — улыбнулась подруга, глядя на всё это. — Я сплю и вижу, как смогу в Инет выходить без проблем каждый день. Представляю, каково вам, парни без удобств цивилизации. — Вот видишь, человек меня понимает, — ответил Тёмыч, плюхнувшись на диван. — Ладушки, вы пока располагайтесь, а я на кухню, разберусь с закусью и всем остальным. — Давай, я помогу, — предложил я подруге. — Пошли.       Оставив Люська и Тёму наслаждаться обстановкой, мы с Наськой прошли на кухню. В солнечном свете, пробивавшемся сквозь огромное окно на кухне, моя подруга выглядела настоящим ангелом. Длинные светло — русые волосы теперь доходили до самой поясницы, а голубые глаза, казалось, стали ещё выразительнее. — Тебе бы в модели надо, — сделал я комплимент. — Аха, буду перед коровами дефилировать и демонстрировать местным бабуськам последние коллекции. Нет уж, увольте!       Я лишь улыбнулся. Шутить подруга всегда умела, и в любой компании могла разрядить обстановку. — Ты мне хоть расскажи, что за люди твои друзья? — доставая посуду из шкафчика, спросила она. — Ну-у-у, как тебе сказать, нормальные парни. Тёмыч, правда, слишком озабочен иногда, так что, имей в виду! — пригрозил я пальцем. — Ха, он ещё не знает Наську, — ухмыльнулась девушка, от слов которой я чуть не свалился на пол. — А Люсёк, кстати, всегда такой тихий — мирный? Прям ангел. — Пока не выпьет и не начнёт наглеть. У этого ангела нимб на рогах держится. Он у нас как бы, принц голубых кровей, если что, — сказал я, делая акцент на слове «голубых». — Всё ясно, я так и подумала с самого начала, когда Тёмыч пялился на меня во все свои наглые глазёнки, а Люсёк ноль внимания. Это, знаешь ли, насторожило. Обычно мужичьё так и пожирает меня глазами, а тут полный игнор. — Ну, ты всегда разбиралась в настоящих мужиках. — Ну да, я ведь из тебя мужика сделала.       После этих слов повисла недолгая пауза. Да, прошлым летом у нас с Наськой была пара горяченьких моментов, которые впоследствии привели нас в объятия друг друга — пьяных и жаждущих острых ощущений. Наутро было стыдно и даже совестно, но мы всё обсудили и причислили этот случай к одним из тех, что лучше никогда не вспоминать. Да и вообще, прошлое лето было богатым на такого рода события. — Ну, ладушки, — произнесла подруга, потирая руки. — Пойдём к твоим друзьям уже! — Агась.       Мы забрали со стола закуску и выпивку и двинули к парням, дожидавшихся нас в гостиной. Они опять рассуждали о чём-то, когда мы вошли. — Говорю же, иногда мне кажется, что мой телефон за мной шпионит! — Тёмыч, по ходу, снова взялся за свои параноидальные размышления. — Не думай об этом так часто, а то придут люди в белых халатах, — посоветовал блондин.       Тёма ничего не ответил, а мы с Наськой прошли в комнату и, разложив еду и выпивку на столе, расположились на огромном диване. — Так вы давно знакомы? — спросил Люсёк. — С детства, — ответил я. — Если надо, в разведку вдвоём отправимся! Столько всякой херни пережили. — Аха, а сколько водки было выпито прошлым летом! — мечтательно произнесла подруга. — Понимаю, — улыбнулся Тёмыч. — Слушай, я тут заметила, что ваша с Демоном «любовь» так и не прекратилась? — спросила меня Наська. — Ха, она за этот год, по-моему, только усилилась, — отпивая из бокала, предположил я. — Не знаю, что страшней — всё лето жить, как на иголках, прячась от него или же изредка выходить на улицу, но на каждом углу с ним сталкиваться. — Да, ребятки, вы встряли по полной, — вздохнула подруга. — Настён, неужели всё так плохо? — спросил Тёмыч. — У нас тут много чего изменилось. В общем, если кто-то из вас, парни, мечтал попасть в деревню скрытого яоя, вы в неё попали. — Серьёзно? — чуть не подавившись пивом, спросил я. — Аха, знал бы ты, какой тут изврат творился на прошлый Новый год — вряд ли бы приехал, тем более, с друзьями! — Можно поподробнее? — поинтересовался блондин.       Наська, задумавшись, начала рассказывать: — Ну, мы с парой девчонок после того, как куранты пробили, и президент что-то там сказал по телику, пошли гулять, естессно уже под шафе. В руках шампусик, мы такие невъебенно счастливые, и ничто не омрачает праздник. И всем скопом решили мы сходить в наш «супер — охренительный» клуб, где все наши знакомые были уже в дрова, а ди-джей так вообще спал на пульте, и народ сам ставил музон. Так вот, мы с подругой отлучились в туалет и по пьяни перепутали двери. Соответственно, оказались мы в мужском туалете, но в шоке мы были не от этого факта, а от того, что происходило на наших глазах. Не буду вдаваться в детали, но, короче говоря, Демон, Микки и ещё какой-то местный эмо-бой, устроили потрясное «шоу». Я в тот момент пожелала лишиться глаз, честное слово! Зато подругу всё это зрелище впечатлило. Ну, она яойщица со стажем. Вот так мы и встретили Новый год. Да и вообще, все последующие дни стали какими-то странными и извращёнными. Так что, парни, будьте бдительны, и если что, кричать бесполезно, потому что ваши крики всё равно никто не услышит, — разъяснила подруга.       Мы все пребывали в легкой степени ахуя и, не зная, что сказать, тупо сидели с упавшими челюстями. Благо, хотя бы к Тёмычу вернулся дар речи: — Так значит, Демон всё-таки того... — Аха, и того, и другого и ещё, Бог знает кого! — ответила Наська.       Все поникли. В комнате теперь царила атмосфера обречённости и надвигающегося депрессняка, поэтому Наська сразу же подорвалась к музыкальному центру и врубила какой-то музон. Комната вмиг наполнилась громкими басами. — Не хрен киснуть! Ну так что, в города на раздевание? — подмигнув, предложила блондинка, и все мы резко оживились. Всё-таки, зря мы что ли собрались, в конце концов?       Не помню, сколько прошло времени — полчаса, а может и час, но состояние уже пришло к тому, что даже тараканы у меня в голове дико отплясывали нижний брейк. За окном как-то быстро стемнело. Я глянул на своих друзей. Наська вовсю флиртовала с Тёмычем, который шептал ей на ухо явно какие-то пошлости, на что подруга лишь глупо хихикала. Люсёк, наше безмятежное солнце уже хлестал водку прямо из горла, чего, по-моему, вообще никто не замечал. А я, пытаясь переиграть орущий во всю музыкальный центр, перебирал струны своей бедной гитары. Наська, оторвавшись от Тёмы, внезапно предложила: — Парни, вы не находите, что стало как-то скучновато? Может, в бутылочку?       Черт, только не это! Я так и знал! Подстава!       Тема сообразил: — Но, блин, нас тут трое парней и ты одна. — Ты кэп, блин! Вся фишка как раз в этом! Или как, зассали? — Опять на слабо берёшь? — спросил я, зная расчетливый ум подруги, явно что-то задумавшей.       Люсёк, видимо осознав серьёзность всей ситуации, быстро поднялся с дивана, сказав: — Я согласен! — Ха, кто б сомневался, — пробурчал Тёмыч. — Короче, я за бутылкой, а вы и не помышляйте о побеге! — предупредила Наська.       Она ушла, а мы лишь переглянулись. Всё-таки, связываться с Наськой опасно. Как говорил Сусанин: «Если хочешь завести друзей, заведи их подальше!» Вот так же и Наська, чем больше ты с ней общаешься, тем хуже тебе.       Когда подруга вернулась, в руках она крутила пустую бутылку из-под шампанского, напевая при этом: — А я иду такая вся не в Дольче Габбана! Ух!       Приземлившись на пол рядом с диваном, Наська сказала нам: — Ну что, сит даун жопа плиз!       Мы, сгребая с собой выпивку, присели рядом с пьяной подругой, которая и для парней стала «своей в доску». Обнимая её одной рукой, Тёмыч, севший рядом с ней, спросил: — И на что играем? — На желания, канешн! Только сразу предупреждаю, без отговорок и нытья, если что-то не устраивает. Желания могут быть абсолютно бредовые. По рукам?       Мы все кивнули, удобнее устраиваясь в кругу. — Кто начнёт? — спросила подруга. — Твоя идея, тебе и крутить, — ответил я. — Ну, ладушки. На кого укажет, тот, м-м... тот пусть споёт что-нибудь смешное или расскажет стишок! — крутанув бутылку, как следует, сказала Наська.       Мы все в предвкушении уставились на бутылку, которая сделав пару кругов, указала на Наську. Мы заржали, а подруга гордо поднялась, и, прокашлявшись, начала: — Надену платье новое, В белую горошину. Отъебись плохое! Приебись хорошее! Уух! — Ха, задорненько получилось! — ржал Тёма.       Мы с Люськом тоже угорали, а Наська потянулась к бутылке, сказав: — Блин, даже страшно как-то во второй раз. — Погодь! — сказал я. — Может это, ещё пивка для рывка?       Все мою идею поддержали, и, выпив еще «немного», мы продолжили так увлекшую нас, игру. Наська вновь начала крутить бутылку. — Что ж, не будем мелочиться. Следующая жертва танцует стриптиз на столе! — неожиданно заявила она, и бутылка снова закрутилась. Все мы в тихом шоке наблюдали за этим, пока горлышко не показало на Тёмыча!       Люсек ухохатывался, упираясь головой мне в плечо, я тоже не мог сдержать радости: — Давай, крошка! Покажи нам всю страсть! — Ничё, я тоже посмеюсь, когда до тебя дойдет очередь, — злобно сказал Тёмыч, вызывая у нас новый приступ ржача. Тема заполз на стол, скидывая кроссовки, а Наська, поднявшись с пола, подошла к орущему центру и переключила песню. Знаете, танцевать стриптиз под «Владимирский централ» весьма необычно, особенно, когда ты пьяный.       Аплодисментами мы поприветствовали восходящую звезду стриптиза, а в ответ к нам полетел носок, который, так и не долетев до нас, завис на люстре. Новый приступ ржача сразил нас, и мы с Люськом уже катались по полу. Наська единственная сохраняла самообладание и смотрела на извивающегося Тёму, который придумывал всё новые движения, каким позавидует заправская танцовщица. — Знаешь, на ютубе ты бы порвал всех! — прокричала она. — Жаль лень за камерой бежать!       Но Тёмыч даже не реагировал. Он так увлекся процессом сбрасывания одежды, что чуть не снял всё вместе с трусами, когда песня закончилась. Спрыгнув со стола, он вернулся к нам с довольной рожей. — Что ж, это было... эротично! — вырвалось у меня. — Запомните этот день, потому что больше вы этого не увидите! — пообещал друг.       Наська тоже вернулась в круг, где Тёма уже предвкушал месть, потирая руки. — Щас я оторвусь на ком-то из вас! Хе-хе! — Не навреди себе же! — продолжал хохотать блондин.       Тёмыч со всей дури крутанул бутылку, радостно сообщая: — На кого попадет, тот переоденется в женские шмотки!       Наська не менее радостно согласилась: — Клёво, я принесу свои, а если на меня попадет, вы мне ваши отдадите!       Бутылка медленно двигалась, останавливая свой выбор на мне. Хре-е-ень! — Бля-я-я! — мой типичный возглас, казалось, заглушил все остальные звуки в комнате. — Что, красавица, допрыгалась? — с издевкой спросил Тёма. — Смотри, как бы резинка на трусах не лопнула! — ответил я, вставая и обращаясь к Наське, — Давай только в нормальную одежду. — Как скажете, принцесска!       Мы пошли наверх, перевоплощать меня. Оказавшись в комнате подруги, я отметил, что тут ничего не изменилось с того года. Взгляд сразу же упал на кровать, где прошлым летом мы отожгли по полной. Наська поймала этот взгляд, спросив: — Что, хочешь повторить?       Я подошёл к подруге вплотную и шёпотом произнёс над самым ухом: — Ни за что.       А я её напугал! Видимо, такая близость со мной вызывает у неё какие-то противоречивые чувства. Но мы это ещё проверим.       Отойдя от меня к шкафу, и, отвернувшись, испуганная подруга тветила: — Ладно, давай быстро найдём что-нибудь для тебя.       Блин, а она реально нервничает, вот только я не понимаю, почему я веду себя, как озабоченный мудак, у которого сильнейший недотрах? Я зачем-то подошёл к ней и положил руки на её талию со спины. Она вздрогнула от этого: — Ник, что ты задумал? — Да чего ты испугалась-то? Я просто соскучился! — убирая руки, ответил я. — Не вздумай страдать ерундой! А то будет тебе ата-та! — шутливо пригрозила она, но я понял, что девчонке не до смеха. А я козёл.       Кинув мне какой-то до жути розовый топ и короткую джинсовую юбку, Наська усмехнулась: — Будет шикарно сочетаться с твоими волосами. Ща ещё туфли подберем! — А ты не слишком увлеклась? — спросил я, разглядывая будущий наряд. — Спокуха, доверься мне! Парни охереют от тебя! — пообещала она. — Я сам уже херею, что согласился.       Через пару мгновений из зеркала на меня смотрела мужеподобная девица. Мало мне одежды, так Наська еще и подкрасила мне глаза светло-голубыми тенями и прилепила на волосы заколку, которая убрала мою челку на бок. Мда, если бы я не был так пьян, мне бы не было так пофиг. — Бля, я, как юный трансвестит! — пожаловался я. — Пошли давай, подружка!       Я еле держался на этих высоченных каблуках, поэтому крепко держался за подругу. Убью её, но чуть позже. Сейчас нужно еще эффектно появиться перед друзьями. Аха!       Когда мы спустились по лестнице в гостиную, я заметил охуевшие лица парней. Люсёк тупо пялился, а Тёмыч, присвистнув, восхитился: — Да что б меня черти драли! Эпично! — Чмырь, закрой хлеборезку! — ответил я. — Что, не успел в бабу переодеться, как ПМС замучил? — Аха, это потому что ты здесь! Друг ещё называется! — Ладно-ладно! Просто тебе идёт. Будем звать тебя Никой, — не унимался друг. — Придушу!       Я еле-еле доковылял на этих стропилах и вместе с Наськой сел к парням, при этом опустошая бокал с выпивкой и придумывая желание. Краем глаза я заметил, что Люсёк пялится на меня, но сделав рожу кирпичом, я крутанул бутылку: — Проигравший выпьет залпом бутылку водки! — выпалил я.       Народ офигел, но что поделать? Я же сижу сейчас в вызывающем бабском наряде и ничо, терпимо! Странно, но никто не возмутился моему условию, и когда горлышко бутылки указало на Тёму, он лишь злобно зыркнул на меня и взял ещё не начатый шкалик со стола. Открыв крышку, парень выдохнул и произнес: — Ну, за Родину!       Опрокинув бутылку, Тёма быстрыми глотками стал опустошать её, корчась и морщась от горького обжигающего вкуса. Половина содержимого естественным образом вылилась, но друг допил до конца, вновь опускаясь на пол. — Мужик! — похвалила его Наська. — Лады, — задыхаясь, произнес Тёма. — Раз уж пошла такая пьянка, на этот раз тот, на кого бутылочка покажет, поцелует сидящего рядом с ним человека. Взасос. По самые гланды. Все поняли? — глядя на меня, спросил друг. — Крути уже! — ответил пьяный Люсёк.       Тёмыч вновь принялся раскручивать бутылку, и после пары оборотов она медленно остановилась, указывая на Люська. Вот тут-то и началась моя паника. Хотя я и был пьян, я понимал, что сейчас должно произойти. — Давай, Люсёк! Задай жару! — довольно промолвил Тёма.       Я повернулся к блондину, который явно ждал именно такого поворота событий. — Ну вперед, — сказал я другу. — Как скажешь.       Люсёк потянулся ко мне, прильнув губами к моим, проникая языком в мой рот, сплетаясь с моим языком в каком-то диком танце. Мне понадобилась секунда, чтобы прочувствовать момент и самому начать углублять этот неистовый поцелуй. Ещё чуть-чуть и я изнасилую своего друга прямо на этом полу, прямо на глазах у друзей. Я уже повалил блондина на этот самый пол, прижимая друга к мягкому ковру, сильнее впиваясь губами в его податливые губы. — Жара! — послышался голос Тёмы. — Щас кончу! — а это уже Наська.       Нужно было притормозить! Я отпрянул от друга, словно меня облили холодной водой. Люсёк, казалось, чувствовал то же самое. Мой мозг был затуманен. Все запуталось к чертям. Наська с Тёмой смотрели на нас с Люськом в шоке, но не осуждали. Я поднялся с пола и пошёл к выходу. — Ты куда? — спросил Тёмыч. — На блядки! Да на воздух выйду, подышу, — ответил я, направляясь к двери.