Я в твоем теле

Стоило ему пропасть за дверью, как в свете уличной лампы, висящей на доме парней, показались два силуэта. Две девушки шли, тихо перешептываясь о чем-то. Подойдя достаточно близко, они остановились около сидящего на заборе парня. Та самая Тая, которую привел с собой Чонгук, выглядела крохотной даже стоя рядом с подругой. — Привет, — поздоровалась Мари с ней, и девушка смущенно качнула головой. — Ты Тая? — спросила Мари и вновь получила кивок как ответ. — Садитесь, — она похлопала по забору, приглашая девушек запрыгнуть. – Мне Мари сказала, что ты выбрала мою песню на прослушивании, — отыгрывать роль Чонгука у Янг выходило с каждым разом все лучше и лучше. —Да, Эйфория, — почти шепотом сказала Тая, боясь поднять глаза на парня. — Понятно. Хочешь ее спеть со мной? — спросила Мари, глядя сразу на Чонгука и на Таю, прячущуюся за ним. Чонгука в этом момент словно молнией прошибло. Казалось, что эту фразу хотел сказать сам Чон, когда окажется в своем теле. — Я не знаю ее на корейском. – Сообщила Тая. -Я знаю, мне она сказала, но ты можешь спеть ее на своем языке. Я хочу послушать, — Мари улыбнулась, стараясь быть максимально мягкой с незнакомой ей девушкой. Ей казалось, что Чон дорожит ею, поэтому не хотелось портить отношения и образ. — Хорошо, — сжав руку подруги, проговорила Тая, глядя в ее глаза, словно надеясь на поддержку. — Я могу спеть с вами? — вдруг, повернувшись к Мари, спросил Чонгук. Их взгляды пересеклись, и парень вновь закусил губу. Янг уже заметила, что парень так делает каждый раз, когда волнуется и ему очень важно услышать ответ. — Конечно! Я не против. — Я принес! — крикнул Тэхен, только-только выходя на улицу с кофтой в руках. — О, привет. А это кто? Это та самая Тая? — запрыгнув на забор и передав кофту Чонгуку, Тэхен посмотрел на девочку в больших круглых очках. Она кивнула головой и вновь спряталась за Мари. — На сколько хорошо ты с ними знакома? Они тебя не смущают? — шепчет Тая на ухо подруге, стараясь делать это максимально тихо. Чонгук в теле Мари сжимает вторую руку, чтоб не выдать мурашек, разбегающихся по всему телу, от горячего дыхания и девичьего шепота на ухо. — Они же просто люди, как и мы, — тихо отвечает он, слегка повернувшись к Тае. — Не переживай. — Я больше боюсь, что они не поймут мой корейский. — Ну я же его понимаю, — Чонгук сжимает руку Таи и, улыбаясь ей, поворачивается к Тэхену и Мари. — А мы тут петь собирались, — говорит он Тэхену и тот отрывает взгляд от Мари. Кажется, ему все еще не верится, что в теле его друга — девушка. — Да? А что? — Мою песню... — начала Мари. — Эйфорию, — завершил Чонгук. — Ого, какой синхрон, — замечает это Тэхен и смотрит на них, надеясь, что те скажут, что вернулись в свои тела, но те лишь улыбаются и молчат. — Ладно, я начну? — говорит Мари и начинает петь. Ее тут же подхватывает Чонгук, знакомый со своей песней до покалывания в пальцах. Следом к ним вплетается голос Тэхена, не удержавшегося от прекрасного звучания, и лишь после него, когда три пары глаз взглянули на последнюю девушку, Тая открывает рот и начинает петь песню своими словами. Тэхен на мгновение сбивается, стараясь понять, что он слышит не корейский. Но голос ему очень нравится, вне зависимости от того, на каком языке исполняется песня, и он быстро возвращается в общую композицию. Два мужских и два женских голоса переплетаются в интересный квартет. Переглядываясь между собой, они улыбались и, казалось, теперь не было никаких границ между этими ребятами. Не было разницы в том, на каком языке она поется, кто ее поет и кто в чьем теле. Пока они пели, даже не заметили, вышедших и скрывшихся в ночной темноте Хосока и Намджуна. Парни вышли подышать свежим воздухом, после того как просидели в душной комнате, пытаясь придумать новый трек. Чтоб хоть как-то проветрить голову и душную комнату, они решили выйти на улицу. Но, услышав, что с заднего двора доносятся голоса не только парней, но и девушек, ребятам пришла мысль посмотреть, что происходит. Выйдя через дверь, в которую ранее вошел Тэхен, они быстро отошли в сторону и, облокотившись на стену, стали наблюдать за четверкой. Когда песня закончилась, Намджун подался вперед, отталкиваясь от стены, и подошел к парням и девушкам, узнав в одной из них ту, с которой пару дней назад заметил Чонгука. — О, здравствуй. Снова тут с тобой встречаемся, — говорит Намджун, протягивая руку знакомой девушке. — А не та ли это девушка, которую я видел с тобой? — врывается из тьмы в свет Хосок, подходя к макнэ. — Д-да-а... Это Мари Янг, — почесывая затылок, пытается быстро сообразить, что ответить Мари в теле парня. Дело приобрело совсем не тот исход, к которому она готовилась с утра. По плану было признаться во всем Тэхену и познакомиться с Таей, чтоб иметь хоть какое-то представление о той, с кем успел задружиться Чон. Но теперь тут оказались еще два человека, с которыми так или иначе Мари уже пересекалась и пересекался Чон, но не в своем теле. — Вы тут, как я вижу, уже подружились? — подмигивая Тэхену и Чонгуку, говорит Намджун, переводя взгляд на Хосока, который тоже улыбается, демонстрируя две милые ямочки возле уголков губ. — Просто так получилось, пересеклись пару раз... — хотел оправдаться Чонгук. — И уже сидите на заборе за нашим домом, — договорил Хосок, перебивая девушку. — М-Мари... Пойдем к себе? — жалобно шепнула Тая, пододвигаясь к девушке. — Ты чего? Засмущалась что ли совсем? — Я... — но не успела она договорить, как за нее договорил ее желудок. Чонгук ухмыльнулся, смотря на подругу, но, увидев, что та словно тает на глазах в попытках стать меньше и незаметнее, соображает и, повернувшись ко всем, выдает: — Ой, кажется я проголодалась. Я видела между домами гриль. Никто не хочет мяса? — оглядывая всех, парень надеется, что никто не заметил, что проголодался совсем не он, и кто-то поддержит мысль о вкусном, шкворчащем на гриле мясе. Долго ждать не пришлось, потерев ручки, Хосок радостно закинул руку на плечо Тэхена, стягивая того с забора и закидывая вторую руку на Намджуна, ухошел в сторону дома. — Вы куда? — спрыгивая с забора кричит вслед Мари. — Звать остальных! Устроим вечер знакомств. Сегодня в зале мы были какие-то зажатые, а нам в одном шоу сниматься. Чонгук, на тебе заказ мяса, раз твоя подруга решила его приготовить, — крикнул, глядя через плечо, Хосок, и заходя в дом. Как только парни скрылись, оставляя Таю, Мари и Чонгука на улице, троица огляделась. — Ну, я закажу мясо, а вы зовите девушек, — натягивая искусственную улыбку, сказала Мари, доставая телефон и набирая смс, правда не в службу доставки, а самому Чону, с просьбой подсказать номер, где лучшее мясо в Корее. Уже через полчаса во дворике между двумя домами сновали девушки и парни в кофтах и теплых штанах, стараясь не мешать друг другу, накрывая вынесенные из домов столы и расставляя стулья. Доставка подъехала буквально пару минут назад, и за мясо взялись Сокджин, Чонгук в теле Мари и Марго. Тая бегала между всеми, ловко уворачиваясь, раскладывала тарелки и столовые приборы. Мари в теле Чонгука и Тэхен выпросили у Юнги разрешение вынести из его студии колонки, чтобы на улице было не скучно. Мин сначала был против, но его удалось уломать, когда к просящим присоединился Чимин, и общими усилиями макнэ-лайн уговорили своего хена. Намджуна посадили на стул и приказали ничего не трогать, потому что он уже успел перевернуть стол, наскочив на него с пледами. Чтобы он сам не поранился и не поранил других, ему вручили те самые пледы, чтоб он мог их разложить на стулья и лавочки для защиты пятых точек от холода, а при желании люди могли обвернуться ими для большего тепла. Хосок взял в охапку Юнги и Чимина для помощи ему в украшении дворика. Несколько гирлянд, найденных на чердаке, идеально подошли для этого. Юнги также вспомнил, что у него валялся давно забытый прожектор. Откуда он у него, он не помнил, но знал, что тот светил довольно ярко и лишний свет им не помешал бы, учитывая, что ночь давно укутала Корею в свою бархатную темноту. Закрепив его на своем балконе, ребята направили его в сторону балкона девичьего дома, где те придумали идею притащить три зеркала в полный рост и отразить свет прожектора в три разные стороны их дворика. Идея казалась шикарной, но на деле все вышло не совсем идеально, однако свет был, и его хватало. С горем пополам, когда почти все было готово, Марго опомнилась, что помимо мяса всем нужно будет что-то пить. Заметив Хосока, бродящего по двору без дела, она покинула компанию Сокджина и Мари и направилась в его сторону. — Оппа, — немного неуверенным голосом произнесла она. С виду по ней не скажешь, что что-то может выбить ее из колеи или заставить смущаться, в тот же день во время практики она четко ответила Хосоку на его вопрос, но сейчас разглядывала траву под ногами и не осмеливалась взглянуть на парня. — Я? Привет, — Хосок живо повернулся к девушке с лучезарной улыбкой и рассмотрел ее. Ее рост почти совпадал с его, даже без каблуков, но сейчас казалось, что она уменьшилась в размерах. — Я... меня зовут Марго, у нас мясо почти приготовилось, но совсем нет соков или газировки. Я подумала, что может она у вас в доме после доставки осталась? — Нет. Никто не заказывал напитки. Я этого Чонгука... — Не надо. Ты посмотри, как он со всеми носится, чтоб устроить тут все. — Вообще-то, это была моя идея, — надул губы Хосок, и Марго впервые улыбнулась, смотря на него. — Вот так бы сразу. Чего такая хмурая была? — Я? Я не хмурая, — начала оправдываться девушка, как вдруг мимо нее прошла Тая, и вновь на лице появилась маска. — Хо-Хосок, я тут хотела спросить... — Ты не видишь, что мы разговариваем? — шикнула блондинка на Таю, и та вмиг закрыла рот, не договорив. — Тише, девочки. Что случилось? Я слушаю тебя... Прости, твое имя... — Хосок втиснулся между девушками, заставив их сделать несколько шагов назад. — Тая! Я хотела сказать, что Сокджин-оппа просил узнать у тебя, когда у нас начало? Кажется, он хочет отойти от гриля ненадолго. — Мы скоро начнем. Я сейчас сгоняю за напитками, и все будет. — Тебе помочь? — вызвалась Марго, пытаясь шагнуть к парню, но Хосок быстро остановил девушку. — Это будет тяжело, я лучше попрошу помочь наших Макнэ. Они как раз дурака валяют, — взглянув через плечо Марго, Хосок заметил, как троица во всю играла в камень-ножницы-бумагу на щелбаны, а девушки, облепив их, громко улюлюкали. —Тогда... тогда я пойду заменю Сокджина-оппу. Я же не зря вызвалась помочь с едой. — Я обязательно попробую кусочек, который ты приготовила, — сказал Хосок, ухмыльнувшись, и направился к тройке бездельников, которые, видимо, жопой чувствовали приближение урагана. Тая тоже посеменила в сторону макнэ, но ей преградила путь ее подруга Мари и увела помогать с мясом, так как его было ЗАВАЛИСЬ! — Так, бездельники, хватит радовать девчонок своими выходками. Кто поможет мне купить и принести напитки, о которых забыл позаботиться... ЧОНГУ-У-УК! — последнее слово Хоуп выделил, сделав небольшую паузу. Парень тут же соскочил, понимая свою ошибку и поднял руку вверх. — Я помогу, — сказал Чон младший и наконец-то увидел улыбку на лице хена. Тот закинул руку на плечо младшего, и они пошли к выходу. Выйдя на улицу, Хосок вручил Чонгуку маску и кепку. Хоть на улице уже и было очень темно, хоть глаз выколи, но лишняя осторожность не помешает. В районе, где располагался дом Бантан и девушек, было еще светло за счет фонарей, но Хоуп хотел поскорее принести напитки, поэтому выбрал короткий путь через мало освещенные переулки. — Хен, разве ты не боишься, что тут кто-то на нас выскочит? — Я? Боюсь? — Хосок ухмыльнулся, но как только из-за угла выскочила крыса и прошелестела бумажным пакетом, парень чуть не прыгнул на руки макнэ. — Понятно. — Ладно, ты же знаешь, что я боюсь. Эх... честно, я поэтому тебя и взял. Ты сильный. Если на нас не нападут, то ты понесешь пакеты. — То есть я твоя лошадь? — You my little horse, — прикусив внутреннюю часть щеки, чтоб не засмеяться, проговорил с акцентом Хосок, намекая, что Чон младший — это копия самого Хосока.* — Хе-е-ен! — громко возмутился Чонгук, но тут же засмеялся. Все те рассказы, которые слышала Мари о Хосоке и его прозвище, сейчас витали между полутемных улочек, по которым шагали два друга. Она себя чувствовала так комфортно в компании Хосока, что уже и не замечала, как стала вести себя, словно она и есть настоящий хозяин тела. С каждым днем ей было все комфортнее и проще. Пробелов в ее поведении становилось все меньше, и поэтому она уже не так переживала оступиться и сказать что-то не Чонгуковское.