Волчья шкура

Волк схватился за перерезанное горло, силясь удержать хлещущую из равной раны кровь. Та всё лилась и лилась, капая на земь, окрашивая в песок в бурый. Ноги подкосились, а воин рухнул на спину, захлёбываясь в собственной крови. Усталость, подобно быстрому потоку, накатывала на него, но Куница всё равно упрямо пытался подняться и продолжить бой. Яр же криво ухмыльнулся, проводя языком по окровавленному лезвию кинжала, пробуя красный бисер на вкус. Победа была за ним. Грязная победа. Тело не слушалось скифа, а жизнь быстро утекала из него вместе с каждой алой каплей. - Арес сделал свой выбор! - Раздался каркающий крик седого Анагаста пред ликом чёрного идола. В то же мгновение последний вздох вырвался из разорванного горла волка, а глаза застыли, обращённые к чёрному небу, пылающему огнём костров. Тишина, словно уши изнутри проедающая, нависла тяжёлым облаком над сырой землёй. Молодой скиф поёжился, переворачиваясь на живот и приоткрывая глаза медовые. Тёмный, туманный лес открылся его взору. Воин невольно поморщился, осторожно вставая на ноги и проводя рукой по горлу. Кожа холодная и бледная, как у мертвеца, но раны, которую оставила после себя кость кинжала жертвенного, не было. Ровно как и биения сердца тоже. - Что за чертовщина? - Фыркнул рыжий скиф, замечая на руках краску золотую, коей мёртвым дань отдавали. Проиграл? Куница мотнул головой, отгоняя мысли скверные, и перехватив кинжал вострый поудобнее, бесшумно в чащу леса изумрудную направился. Сон это или явь, волк сможет выйти, он это знал. Воин прислушался. Ни одного следа не видно. Ни человека, ни животного какого. Но где-то в дали были слышны голоса. Грубые и каркающие, скифские. В груди что-то жалостливо защемило, а ноги сами казалось повели в сторону тепла людского, но Волк Ареса остановился. Зверь скулил, заходился воем и тянул в сторону от треска костра. Воин нахмурился, но зверю уступил, и бросив взгляд тоскливый в сторону света, свернул на другую тропинку, в сторону от становища. Сосняк сменился березняком, а деревья в нём стали похожи на белых призраков, маячивших то тут, то там в то ли вечернем, то ли в утреннем полумраке. Вот в нос ударил запах тины и сырости. Впереди было болото, с берегов густо камышами и осокой поросшее. Куница пригляделся и заметил едва заметные очертания деревянной избы посреди топи. Зверь притих странно, но скиф всё же решился на столь неосторожный шаг, как забраться в постройку. Он перехватил поудобнее кинжал и тихо заскользил по моховым кочкам. Сноровки воину было не занимать. В окне покосившейся избушки мерцал слабый огонёк свечи. Казалось, что любое дуновение ветра легко сможет её затушить. Волк Ареса подкрался ближе и заглянул в деревянное нутро домишки. Около печи маячила стройная фигура, одетая в белый сарафан и явно что-то готовившая. Куница бесшумно вскочил на подоконник, подошёл ближе и медленно приставил кинжал к горлу девушки. От белых волос пахло тиной и лягушками, а сарафан чем-то напоминал саван русский. - Ой... - Пискнула она скорее от удивления, нежели от испуга, но роняя кувшин с молоком. Тот с грохотом разбился, разливая содержимое на пол. Белобрысая осторожно коснулась тонкими пальцами лезвия. - Скифский. - Как выйти из леса? - Коротко спросил воин, не отводя руки. Зверь бесновался, требовал пролить крови, русской крови. Не скажешь, что совсем недавно он же скулил и выл, ведя скифа через топи. - Никак. Никак тебе не выйти. Никто не выходит, и ты не выйдешь! - Отозвалась бодро и смешливо девчонка. - Да? - Чуть надавил на кинжал Куница, разрезая холодным лезвием нежную плоть и пуская тонкую кровавую нить. Убить? Легко! Для того и растут Волки Аресовы, чтоб на людей охотиться, да золото добывать. - Ладно-ладно! Есть ход, только кинжал убери, скиф! - Неохотно сдалась девица, а воин так же неохотно отвёл руку, но кинжал убирать не собирался, всё ещё крепко сжимал в ладони. - Где? - Смотри-ка! Темнеет уж, а мавки темноту привечают... - Вдруг бросила на окно хитрый взгляд она. - Давай я тебя утром отведу? Останешься у меня на ночь, а я тебя досыта накормлю, да спать уложу. - Промурлыкала девушка, проводя ладонью по плечу воина. Тот сбросил руку. - Мавки, говоришь... - Хмыкнул в ответ рыжий воин, обходя дубовый стол и присаживаясь на лавку. Его насторожила столь резкая перемена в поведении девицы, но хоть какой-то провожатый ему нужен был. - Меня Мариной звать, а тебя, скиф? - Спросила Марина, ставя перед волком крынку с молоком. - Куница. - Отозвался он, поведя носом и вдыхая запах предложенного напитка. Пах он чем-то сладким и одновременно горьким. Запах, похожий одновременно и на медуницу, и на вереск. "Сон-трава..." Пронеслась, словно стрела, в скифской головушке мысль. Слава Аресу, что попробовать не успел! Пока девчонка у печи крутилась, собирая черепки от кувшина разбитого, скиф зелье снотворное неторопливо в открытое окно выплеснул. - Интересное имя. - Обычное. Так что за топи-болота? - Хищно ухмыляется воин, отодвигая опустевшую крынку. - В Навь ты забрёл, Волк Аресов. Много тут скифьего люда, любите вы не в свои чертоги забредать. Да только ты первый на избу мою вышел. - Задумчиво застучала ногтями по дереву Марина. Пальцы белые, а ногти прозрачные совсем, длинные и чуть загнутые. Птичьи словно. Кожа её мрамором казалась, а два огромных тёмных глаза походили на угли, вплавленные в бледное лицо. - Как морок обойти сумел? - Ты про говор скифский, да костра треск? Зверь меня спас, в сторону от становища повёл. - Ещё шире растянулась клыкастая улыбка на таком же мертвенно-сером лице. - Да, все Волки Аресовы к Стае тянутся, вот на морок и попадаются. Везучий ты однако, Куница! - Фыркнула девица, поправляя непонятного цвета ленту в длинной косе, словно змея обивавашей девичью шею. - Ладно, спать пора. Утро вечера мудренее! Домик у меня маленький, но место и для тебя найдётся. Могу тебя на лавку положить. - Нет, я лучше в конюшне переночую. - Покачал головой скиф, подходя к двери. Неуютно как-то в избе деревянной ему было, всё равно что в темнице у русичей. Ему больше шатры свободные нравились, да свист ветра на равнинах. - Ну, как пожелаешь. Только осторожен будь, помни, мавки темноту привечают... - Куница лишь кивнул и быстрым шагом дошёл до конюшни, которая пустовала так долго, что уже успела зарости паутиной и пылью. Осмотрелся Волк Ареса и расставил пару ловушек, на случай, если хозяйка избы решит ещё чего учудить. Да и от мавок если обороняться придётся, тоже. Ярко сверкают в ночи жёлтые глаза звериные, да отливает серебром кинжал в свете лунном. Готов молодой скиф к опасностям ночи. Ухмылка с лица не сползает.