***
— Наын, проходи, — приглашает Ёсан свою девушку в дом, заранее приготовив вино, свечи и романтический ужин, — разувайся и чувствуй себя свободно, как дома, — он фальшиво улыбнулся и прошёл на кухню. Они были вместе уже около двух лет. Влюблённый Кан был готов ради неё на всё что угодно, и она успешно этим пользовалась. В итоге он осознал пустоту её сердца в отношении себя, вполне догадывался и о других её встречах и интрижках. «Посиделки» у него в частном доме были весьма однозначными и понятными обеим сторонам. Хотя по началу он и воспринимал это как «первая и единственная», но в итоге разочарование в окружавших его девушках стало укрепляться всё сильнее, а отсутствие каких-либо отношений с родителями поселило его одного в дом в конце улицы. Ужин был относительно тихим, если не считать самого громкого на свете мурчания на коленях Ёсана — Сонхва был в ударе. Он ласкался, тёрся об него как мог, покусывал пальцы его ног, вставал ему передними лапами на плечи, будучи на коленях, и как-то слишком упрямо смотрел тому в глаза. — Убери этого чертового кота. Ты что, не можешь выбросить его на улицу? Он там рос, ему несложно будет вновь приспособиться, — начала возмущаться Наын. Парень посмотрел на Сонхва. Но его уже не было. Он успешно драл новые капроновые колготки его девушки с громким мурлыканьем под ужасные женские крики. Ёсан подхватил его под пузо и выставил за дверь кухни, щелкнув по носу. Кот торжествовал и в своём счастливом настроении пошёл гадить в её новенькие туфли, которые буквально неделю назад подарил ей его хозяин. — Я его не выкину, — сказал Ёсан, равнодушно смотря на подранные колготки, а вместе с ними и ноги красавицы, — я его люблю, — «и у меня никого, кроме него, нет», — подумал парень, но промолчал, смотря в недовольное лицо Наын, — к тому же чёрные коты приносят удачу, — ухмыльнулся Кан и взглядом проводил уходящие в спальню поцарапанные ножки. Он ещё некоторое время посидел на кухне, думая, стоит ли ему идти туда, ведь это будет абсолютно нечестно по отношению к ней. С другой же стороны, она и так об этом знает, однако она всё ещё с ним, она пришла и ждёт его под одеялом. А нужно ли? Ёсан вышел из кухни и встал в дверях своей спальни, опираясь боком о стену: Сонхва сидел на комоде и рассматривал спину ничего не подозревающей и лежащей на боку девушки. Этот взгляд был хитрый, с нотками ненависти. Парень не успел выкрикнуть «СТОЙ», как чёрные, но уже не мягкие, а очень даже колючие, лапы приземлились на её спину, оставляя широкие красные полосы на коже. Нет, он даже не поцарапал её до крови. «Этот засранец напугал её, просто напугал», — с удивлением подумал Ёсан и лег на кровать успокаивать орущую матом маленькую «принцессу». Во время всего процесса «успокаивания» очень мерзкий и противный кот, по словам Наын, сидел на тумбочке перед кроватью и смотрел на неё. Ёсан его не видел, но чувствовал, он точно знал, что тот сидит и смотрит, но ему было пофиг, почему-то именно в тот вечер у него слегка отказали все органы (кроме одного) и эмоции. Она же была крайне недовольна после окончания, и Ёсан сделал два вывода для себя: во-первых, она, скорее всего, не любит животных (особенно тех, что делают мокрыми её туфли), а во-вторых, она больше не вернётся. «Кто ещё так долго станет терпеть что-то подобное?» — задумывался Кан, не понимая, что говорит больше о себе, чем о ней. Утром всё было как обычно: Сонхва, как всегда, лежал на нём в позе звездочки («И как только коты могут ложиться в такую позу?»), а сам парень залипал в телефоне, бессмысленно листая ленту и понимая, что в этот выходной он точно никуда не хочет и никого не хочет ни в одном из известных смыслов. Однако ему пришлось убрать телефон, буквально выкинуть его в окно, по одной из самых неожиданных причин. Кота на животе уже не было, и, судя по ощущениям, этот комок шерсти возился где-то в районе ног, внизу кровати. Казалось, будто бы он усердно вылизывается, потому что Кан чувствовал его небрежные и быстрые прикосновения своими мягкими бочками, а потом тишина. «Ну и ладно», — решил он и включил камеру, чтобы сделать очередную селку в инстаграм. К его огромному сожалению и к сожалению Сонхва (хотя как бы не так), камера, не в своём обычае, включилась не фронтальная, а очень даже задняя, и на большом экране смартфона глазам Ёсана была представлена картина любопытного рода: голый и высокий, судя по телосложению, парень с чёрными волосами сидел на корточках в ногах его очень осторожно, не прикасаясь. Руки он сложил у себя на груди и глядел недовольно, с презрением, будто бы светловолосый ему что-то сделал. Подкинув телефон кверху, Ёсан быстро сел на кровать, ощущая подступающий инфаркт. Внизу кровати сидел его кот, Сонхва, и мягко вылизывал себе лапку, совершенно не обращая внимания на бешеного, как, возможно, он думал, хозяина. Тот же покосился на смартфон и решил, что это очередной и очень странный эффект в социальной сети, но, проверив каждую маску, он ничего так и не обнаружил. Пока Ёсан проводил свои поиски, отсутствие черного демона замечено не было. Поэтому совсем скоро, буквально через пять минут, его ждал ещё один приступ, вызванный свежесваренным кофе на его столе. Обыскав каждый угол своего дома, парень вовсе не знал, что делать и кому звонить. Из-за появления кружки кофе на кухонном столе в полицию не позвонишь. И не объяснить же людям, что у него нет никого. Совсем никого, кто был бы способен порадовать его таким сюрпризом. Ёсан снова взял кота на руки и вполне серьёзно шепотом, уже понимая, что, возможно, он спятил, спросил: — Это ты, что ли? В ответ он услышал «мяу» и увидел широкие, ничего не понимающие в человеческой речи глаза. — Мне пора в больничку, — усмехнулся парень над своей съезжающей крышей и снова лицезрел на морде чёрного непонятное выражение лица. «Да, именно лица. Господи». Кот ухмылялся так, что его щёчки на половину перекрыли глаза, которые стали похожи на два полумесяца. «Корейский кот», — подумал Кан, отмечая их узость. Всё дальнейшее утро кореец следил за котом, спокойно проводящим время на диване и периодически закапывающим своё говно в туалете. Ёсан понимал, что ничего необычного в нём нет, но сердце, едва не остановившееся утром, чувствовало непорядок в доме, а оно его, как известно, никогда не обманывало.***
Ласковое весеннее солнце освежало голову, а лёгкий ветерочек на улице хорошенько продувал мозги, именно поэтому выйти прогуляться было для парня наилучшей идеей. Он просто шёл вперед, гулял между домами, заходил в какие-то ранее неизвестные переулки и ближе к обеду решил перекусить в любимом кафе, куда не приглашал ни одну из своих девушек, а уж тем более не звал друзей, которых со школы у него не было. Это было тем кафе, в котором нужно сидеть в одиночестве, чтобы тебе стало лучше. Ёсан имел необычное ощущение, как будто он отгорожен невидимой стеной от всего происходящего: от этого прекрасного дня, от яркого солнца, от самой лучшей за последний год погоды, от аромата еды в кафешке, от девушек, улыбающихся ему, сидя за столиком — он видел всё, но не хотел смотреть. Взгляд был прикован к тому дальнему столу в углу у огромного панорамного окна. Заказ его был стандартным, состоял из эклера и горячего чая с малиной. Его глаза смотрели на пустую и пыльную дорогу, по которой изредка проезжали машины, поднимая грязь за собой. В какой-то момент ему показалось, что в пыли стоит человек, но ведь такого не может быть? В ответ на свой вопрос парень отвернулся к еде и сделал первый глоток вкусного и такого простого напитка, любимого с детства. К счастью Ёсана, он успел проглотить набранную за щёчки жидкость, прежде чем повернул голову снова к окну. Перед стеклом стоял тот самый парень из его «задней камеры» в ёсановой одежде и огромными («буквально кошачьими», по мнению нашей жертвы) глазами, широко глядящими то на него, то на его эклер. Выглядело так, будто тот винил Кана в том, что он не поделился с ним — даже ротик был приоткрыт, как-то обвинительно исказившись. Парень с чёрными волосами хмуро посмотрел на второго, и тому показалось, что он уже дважды за день каким-то неизвестным ему способом умудрился обидеть незнакомого мужчину с улицы (или знакомого?). Ёсан выбежал наружу, вновь ощущая себя в этом весеннем облаке счастья, создаваемом погодными условиями, но никого не увидел, там было по-прежнему пусто, и только машина, проехавшая мимо, подняла очередной клубок пыли и грязи с дороги, загораживая тем самым яркое солнце на небе. — Вы видели… — «кота» почти сказал парень по неведомым причинам, но вовремя себя остановил, — парня за окном? — спросил он у официантки, стоящей с каким-то подозрительно красным лицом. — Нет… — тихо ответила девушка, упрямо глядя в пол и крепко прижимая к груди пустой поднос. — Как так? С чёрными волосами, в моей одежде, — будто бы она знала всю его одежду из гардероба, — с такими большими глазами коричневыми, — «которые блестят на солнце рыжим, как пламенеющее солнце… фу, что», — промелькнуло в его голове. Ёсан всё ещё не встретил понимания в девушке и в итоге сдался, можно сказать, сам себе: — Ну, красивый такой. Официантка, явно воспрянувшая духом после слов о красоте неизвестного сталкера её любимого постоянного клиента, улыбнулась и ответила, впервые смотря Ёсану в глаза: — А, да, видела. Но, как только Вы вышли, он пропал. — Что значит «пропал»? — Исчез. Играть в подбирание синонимов к словам Кан не собирался, поэтому поспешил выйти из кафе, не забыв доесть заказ и купить ещё один такой же эклер. Выйдя из кафешки, Ёсан увидел небольшую человеческую жопку с большим отличием в виде торчащего из копчика чёрного хвостика, вильнувшего и снова исчезнувшего в пыли от проехавшей только что мимо машины. Кажется, он начал догадываться, но эти догадки были у него где-то очень глубоко «на задней стенке» его умной головы. Когда он вернулся домой, то увидел своего чёрного кота, пыльного и грязного, как будто его только что изваляли на той самой трассе, что проходила вдоль кафе. Он улыбнулся, как сумасшедший, так полностью и не осознав смысл происходящего. Его последние здравые клеточки мозга отказывались верить в столь фантастическую картину, что представала перед ним, а в голове пульсировал лишь один вопрос: «Как?». У нас же должен возникать вопрос — зачем Сонхва решил именно сейчас показать себя? Ответ не будет очевидным, но всё же является банальным и связан с тем, что ему надоело депрессивное состояние хозяина. Нет, конечно, это не так. Он влюбился. Первым делом парень понёс отмывать кота в ванную, предварительно положив в холодильник эклер, который непонятно зачем принес с собой. Чёрный зверь абсолютно спокойно, с некой негой, ленью и нежностью в отношении хозяина совершал абсолютно все телодвижения. Его мелкие глазки неустанно следили за реакцией Кана буквально на всё — он просто смотрел на него, даже когда ему намыливали жопу и яйца. — И где же ты так испачкался? Я вроде закрыл все двери и окна. Как можно было просочиться? «Ключ под ковриком и твой домик в безопасности, когда я выхожу…», — промяучил Сонхва, но, естественно, остался непонятым. На следующий день молодой человек отправился на работу. Работа дизайнером была, впрочем, подходящей для него. Он любил рисовать, любил рассматривать людей, оценивать их с точки зрения моды и стиля. Ему нравились красивые люди. Ёсан идеально вписывался во всё, что связано с красотой. Его окружали одни девушки и лишь небольшое количество мужчин, которые не сильно отличались от девушек по поведению и настрою по соблазнению светловолосого парня. К слову, его бывшая (или несколько) была именно в числе тех красивых работниц их дизайнерской фирмы. — Доброе утро, — сказал Сан, ставя на стол стакан с кофе. Сана почти можно было назвать его другом. Усложнялось это только тем, что Ёсан не хотел так его называть, поскольку тот не отвечал некоторым критериям, по которым Кан отмечал своих «лучших друзей». Они виделись только на работе, общались только там, даже дома по телефону или в переписке общения не было. Зато, смотря друг другу в глаза, могли прочитать все мысли, что были на тот момент в голове. Именно поэтому ловить взгляд друг друга было почти травмоопасно, ведь никогда не знаешь, что на тот момент у другого в голове. И однажды, когда Кан не вовремя поднял голову, он прочитал три слова в тех глазах напротив, хозяин которых находился ровно через стол от него. Скорее всего, вы уже догадались, что это были за слова. С тех пор их отношения стали лучше, что довольно удивительно для таких обстоятельств, сложившихся ранее. У Ёсана порой были мысли по типу: а может, он мне тоже нравится? Хотя каждый раз, приходя в офис, он убеждался в обратном, ведь его сердце уже давно не испытывало ничего, что похоже на трепет, а живот не чувствовал тех бабочек в животе, которых он ловил при первых встречах с Наын. Иногда они переговаривались тем, что смотрели друг на друга, и для остальных коллег это было жутко и непонятно, поэтому почти все предпочитали не поворачивать свои головы в сторону парней, сидящих у окна напротив друг друга. И сегодня одно «доброе утро» и Кан ловит Сана за руку, что только что опустила кофе на его стол, поднимая глаза к верху. — Сан~и, я хочу поговорить. — Я уже понял, — усмехнулся парень, кивая в сторону выхода из отдела. Они вышли, и Ёсан уставился в пол, несколько раз глубоко вздохнув. Было очень тяжело выудить странные и непривычные для него мысли из той части головы, что была всегда крепко заперта на ключ. Он ещё пару раз перемялся с ноги на ногу, пока Чхве терпеливо ждал его речи, вполне понимая, что с его чувствами к Кану это никак не связано (он уже давно утратил веру во взаимность). Он постоял ещё немного, а после взял в ладошки лицо Ёсана и поднял его кверху, уставляясь в самые печальные глаза на свете, по его мнению. — Мне кажется, мой кот — человек, — тут же выпалил Ёсан на выдохе. Сан не показал ни единой эмоции на лице, но в душе у него у него образовалось явное беспокойство за «друга». Изначально все рациональные мысли пришли в его голову, они кричали о том, что Кан переработал, ему нужен отдых, возможно, он пересмотрел каких-то фантастических фильмов или дорам. В любом случае, с ним явно произошло что-то, что заставило его с такой серьёзностью произнести эту интересную фразу. А после слишком очевидные мысли стали замещаться эмоциями в совокупности с пониманием этого человека, стоящего напротив. Чхве Сан был из тех людей, кто мог верить в то, во что верит его близкий человек, а Ёсана он считал близким, не смотря на их неоднозначные отношения. Да и Кан тоже так считал, а ещё знал, что именно этот темноволосый парень с седыми прядями на чёлке поймёт его, поэтому пришёл именно к нему. Не это ли называется «лучший друг»? — Я не буду просить доказать это. Я верю тебе, — он убрал свои ладони с лица парня и улыбнулся так, как умеет улыбаться только Чхве Сан. Второму же захотелось запрыгать от счастья и обнять его так крепко, как только сможет, но он не шевельнулся. — Ты уже видел его в человеческом обличии? — Если я не совсем спятил, то да. Он высокий, с чёрными волосами, большими карими глазами, с очень пух… — Я понял, что он тебе нравится. Не продолжай, — на этих слова Кан съёжился, осознав, что слегка переборщил в изысканном описании своего кота. Или человека. Своего человека. — У меня есть одна идея.***
Тишина. Дом на конце улицы. За ним лес. Пустая и по-прежнему пыльная от долгой засухи дорога. И ни единой души, кроме двух молодых парней, усердно всматривающихся в окна дома Ёсана. — Ты видишь кого-нибудь? — Я вижу, что кто-то на кухне: посмотри, дверца холодильника открыта нараспашку, — из-за стены действительно виднелась открытая на всю дверца холодильника. Сан прижался крепче к стеклу: — Получается, он что-то жрёт? Ты что, не оставил ему кошачьего корма, когда уходил? Зачем ему продукты из твоего холодильника? — Спорим, на одном сухом корме всю жизнь ты бы не прожил. Вот и мой котик не может так жить. — И что, по-твоему, он ест? Сосиски? У тебя есть сосиски? — Да вроде есть. Хочешь зайти на чай? — Ёсан усмехнулся и толкнул бедром Сана, от чего тот чуть не упал и, чтобы этого не случилось, схватился за первое, что ему попалось — стекло, ни в коей мере не спасающее от падения. Оно лишь противно издало звук от удара по нему, и Кан шикнул на Чхве, присевшего на асфальт из-за потери равновесия. — Чай с сосисками? — он засмеялся, но на него ещё раз шикнули, из-за чего пришлось замолчать. Поднявшись, темноволосый парень увидел, как высокий красивый молодой человек выходит из кухни, уминая за обе щеки эклер. — И зачем я купил ему эклер? Теперь он попадёт в ветеринарку. Эх. — Что? Ты купил ему… — Сан не успел договорить, так как был быстро опущен вниз, на асфальт. — Он вышел из дома, прям только что. Видимо, услышал твой шум, — свалил всю вину светловолосый. Они повернули головы прямо и увидели, как этот самый высокий и красивый брюнет стоит перед ним, всё ещё жуя и попеременно вылизывая каждый свой пальчик после сладкого десерта. Он не смотрел на них — его взгляд был прикован к своим длинным и липким на данный момент пальчикам: — Что вы тут делаете? — спросил он, продолжая заниматься слизыванием крема с руки, — Айщ, я так испачкался, — покачал головой парень. Его взгляд поднялся и устремился на двух ошарашенных парней, сидящих на асфальте и прижимающихся спиной к кирпичной стене. — Вообще-то, это мой дом, — первым подал голос Ёсан, уже более-менее привыкший к этому странному парню, который, возможно, был его котом, — а вот что ты… — Это дом кота. Точнее, каждый дом, где живёт кот, принадлежит ему, — он довольно улыбнулся, заканчивая свои процедуры шершавым языком, — поэтому он мой. — Но, если тебя выкинуть на улицу, он уже не будет твоим, — едко и с ухмылкой ответил Чхве, поднимаясь с асфальта и близко подходя к парню напротив, по-прежнему оставаясь ниже его примерно на голову. — А кто сказал, что я кот? Кто-то вообще верит в подобную фантастику? — Сонхва продолжал улыбаться, только его улыбка стала шире, он показывал все свои белые зубы и сильно округлял глаза, будто бы увидел добычу, на которую собирается наброситься. — Тогда кто ты? — Ёсан тоже встал, но не рискнул подходить так близко к этому черноволосому парню. — Я — твой сосед, — на этих словах он развернулся и пошёл в дом, за ним последовали и парни. Сонхва очень по-хозяйски прошёл на кухню и поставил чайник греться. Так же по-хозяйски он присел на кухонный диванчик, и из-за его спины выглянул чёрный хвостик, который, по мнению увидевшего это Ёсана, махал ему. Тогда-то Кану и показалось, что крыша не поехала, а очень давно уехала, и он посмотрел на Сана, чтобы убедиться, видит ли это он, ведь, когда они шли за черноволосым, ничего подобного из его жопы не торчало. Сан же, в свою очередь, прожигающе смотрел своими донельзя узкими глазами в раскрытые и ухмыляющиеся глаза Сонхва. — Ну и что ты меня гипнотизируешь? Нравлюсь? — он облизал губы и улыбнулся, прогибаясь в пояснице и ставя локти на колени. — Очень. Сонхва вполне понимал, что совсем не нравится другу своего хозяина, поэтому за ответом Сана от него последовал сладкий воздушный поцелуй, направленный прямиком к Чхве. — Что за страсти! Прекратите, — нахмуренный Ёсан (и немного приревновавший непонятно к кому и кого) поднялся со своего места и пошёл наливать всем чай, — у нас дружеская встреча. Видите, мы пьём чай. Чаепитие. Успокойтесь, — он снова сел и сделал глоток, не понимая, что делать, говорить и что будет дальше. — Я, кстати, нашёл твои трусы, что ты потерял месяц назад, — сказал черноволосый и остальные парни дружно выплюнули чай на стол, — ты оставил их под кроватью, когда трахался с той… Наён? — Наён? — Сан пристально уставился на Ёсана. Его в меньшей степени интересовало то, что кот подсматривал за любым интимным процессом, происходящим в доме, а вот то, что его коллеги крутили роман у него под носом, ошарашивало куда больше. — Она же капризная, Ёсан~и, — как-то жалобно протянул Сан. Из-за своих чувств он хотел для «друга» только лучшего и как-то глупо расстраивался из-за того, что тот был «не с тем», по его мнению, человеком. — Ну да, пока ты пускал по нему слюнки, он был здесь с этой шваброй, — сказал кот. — Эй! — Зато он кувыркался на твоих несчастных и наполненных болью и слезами глазах, а я был в счастливом неведении. — Вы можете молча пить чай? — Нет, — ответ последовал хором. Запретная тема превращения кота в человека и обратно не обсуждалась. Сонхва не хотел начинать этот разговор первым, его очень забавляло и увлекало то, как парни реагируют на всё это. Ёсан элементарно боялся произносить это вслух, а Сан и без вопросов понял, что Сонхва именно тот говнюк, который будет продолжать жить под боком с Ёсаном и даже спать у того под одеялом, пока его друг трусит с ним об этом поговорить. К сожалению, сделать он ничего не мог, а выкидывать животных за порог дома не привык. Да и бесполезно это было бы в данном случае. Однако главное, чтобы Сонхва не был влюблен в своего хозяина. «Это ли не очевидно?» — проскакивало у Чхве в голове, но сразу же отторгалось, — «может, он всех любит?». Вскоре Сан решил пойти домой, как только чай был допит, все едкие и колкие взгляды и замечания закончились, а разговоры на отвлеченные темы с котом были исчерпаны. Сонхва также поспешил удалиться в другую комнату, подальше от Ёсана, из-за чего у того вызвал явное недоумение. Кан последовал за ним. Сонхва сидел на подоконнике, как обычно делает кот, поджав ноги и смотря на проезжающие мимо машины. Он отлично делал вид, что не замечает Ёсана, и на вопрос того «Ты на что-то обиделся?», лишь нервно дернул хвостом, неожиданно появившемся буквально прямо на глазах из упругой попы. — Зачем ты привел его в наш дом? — В «наш» дом? Сонхва повернулся на него и посмотрел с выразительно читающимся вопросом в глазах: «Ты тупой?» — Да, в наш. — Но я тут живу один. С котом. Кстати, не видел его? Он такой пушистый, чёрный, вечно с грязной жопой ходит и не любит вычёсываться, — с презрительным взглядом и нажимом в голосе сказал Ёсан, складывая руки на груди. Сонхва медленно развернулся к хозяину, недоумевая, он действительно ничего не понимает или сам Сонхва потерял ту тонкую связь между сарказмом и его разоблачением. Он всё ещё не отходил от подоконника, нервно постукивая по нему пальцем и хвостиком и недоверчиво смотря в глаза Кана, прямо перед которым длинные чёрные ушки вылезли из головы стоящего напротив парня. Сонхва склонил в голову вбок, как бы всматриваясь в глаза хозяина и пытаясь его разоблачить, на что тот сказал: — Так видел? — он хитро улыбнулся, еле сдерживая свой смех от таких напуганных глазок напротив. Естественно, Ёсан всё видел и уже давно всё понял, но видеть кота в таком растерянном состоянии, было одно удовольствие с огромным желанием заржать на весь дом. К счастью, наконец он добился того, что из длинного и красивого человека неожиданно появился здоровый и красивый котяра, в прыжке приземлившийся на кровать. Ёсан сел к нему и взял на руки, прижимая к груди и целуя в голову. — Вот так мне гораздо комфортнее. Пока что, — он улыбнулся и лег под одеяло, забирая с собой под него и мурчащее животное.***
Прошло достаточное количество времени, чтобы Ёсан привык жить не в одиночестве, а Сонхва привык лазить в холодильник, не скрывая это от хозяина. Не сказать, что жили они душа в душу, всё-таки характеры обоих порой срывали крышу окружающим, а друг другу — тем более. Однако спустя какое-то время их притирка закончилась, а Ёсан точно знал, что Сонхва ненавидит воду и не будет мыть посуду никогда в жизни (хотя моется он вполне исправно, хоть и быстро), а Сонхва точно знал, что он не сможет больше поцарапать мебель и вообще поточить когти о диван, так как его тут же кастрируют. А допускать кастрации было нельзя, ведь он ещё не показал Ёсану всё, на что был способен. К слову, они ещё даже не целовались. Да, они спали вместе, гладили друг друга по вечерам и перед телевизором, но каждый стеснялся того, что должно было рано или поздно произойти, ведь симпатия обоюдна и это очевидно обоим. — Ёсан~и, — жалобно протянул Сонхва снизу, лёжа на его коленях. — М? — Ёсан наклонил голову к парню, и тут же на его макушку легла чужая рука, надавливающая достаточно сильно, чтобы Ёсан согнулся и коснулся своими губами губ Сонхва, после чего тот тут же ослабил хватку, а губы Кана не собирались покидать чужие. Спустя пару минут светловолосый поднял голову и улыбнулся, глядя в счастливые глаза своего котика. Он ткнулся носом ему в щёку и мягко боднул, после чего подмял под себя второго и расставил руки по обеим сторонам от его головы, хитро улыбаясь. — Разбежался! — воскликнул тот и с огромными от удивления из-за такой наглости глазами ловко перевернул Ёсана под себя, прижимая его кисти к дивану, — и ты серьёзно думал, что будешь сверху? Кан постарался выбраться, но у ничего не вышло. Однако он и не был против, а пребывал в состоянии полного счастья, ведь изначально он в принципе так всё и хотел. Стоило лишь раззадорить одну слишком «немартовскую» кошечку. — А как ты часто думал, что будешь сверху? — он подмигнул ему так, как умеет только Кан Ёсан, и закусил губу, вызывая нетерпеливый рык и резкое движение бедер в свою сторону. Их игрища продолжались недолго и в скором времени переросли во что-то очень нежное, жаркое и трогательное, как бывает только в первый раз (в первый раз с мужчиной, как вышло у того, у кого всё не клеилось с женщинами).***
Ёсан, как всегда, собирался на работу, приводя себя в порядок после бессонной ночи. С утра всё не задалось: горячую воду отключили, его любимые хлопья на завтрак закончились, а курочку с вечера они всю подъели. Он проспал, не услышав будильник, не погладил свою одежду, забыл дома телефон, из-за чего ему пришлось возвращаться. Сонхва лишь бегал по квартире и думал, как ему помочь. Помочь всё же вышло: он приготовил ему завтрак, быстро сложил в сумку все необходимые вещи, даже успел с утра поставить его телефон на зарядку и вообще в принципе был тем, кто его разбудил, так как кошкины часы внутри его работали исправно (только опоздали в этот раз на 40 минут). Как только Кан покинул квартиру, в его коте поселилось одно из самых неприятных чувств — ревность. Она возникала каждый раз, когда Ёсан уходил на работу «к своему Сану», как думал Сонхва, но в этот раз его особенно сильно что-то задело. «Может быть, утренний звонок от друга и беспокойство скоро ли Кан доедет до работы? А откуда он знает, что тот опаздывает? Когда Ёсан успел написать ему?» — всё это терроризировало его голову, и черноволосый был сам не свой, расхаживая по квартире в разные стороны. В итоге он не выдержал и решил отправиться за своим хозяином на работу, про местоположение которой знал совсем немного, кроме того, что до неё можно дойти пешком, зато имел очень чуткий нюх и прекрасно знал, как (вкусно) пахнет его хозяин. Кан и Чхве встретились на улице, тут же обнявшись друг с другом. Чёрный кот сидел неподалеку на лавочке, агрессивно впуская ногти в её мягкое дерево и сдирая коричневую краску. — Ёсан~и, — сказал Сан, и у Сонхва сморщился носик, — я хочу тебя познакомить кое с кем, — Сан счастливо улыбался, — я познакомился с ним в интернете. — Оо, он сейчас подойдёт, да? — Ёсан впервые был так счастлив за другого человека. — Нет, я приглашаю вас с Сонхва сегодня вечером в ресторан, хочу представить Уёну своих друзей. — Уёну? — Да, так зовут того, кто избавит твоего кота от ревностных страданий, — Сан широко улыбнулся, а его ямочки на щёчках стали глубже, — можешь так ему и передать, — на этих словах парень кивнул в сторону лавки, на которой сидел чёрный кот, и усмехнулся, подмигивая тому.