— Почему ты так выглядишь, Вик? Я с трудом выдавливаю смешок. — Есть причины.
Сейчас еще раннее утро, я иду в ванну, пытаясь не шуметь, чтобы не усугублять свое положение. Стараюсь не смотреть в еще одно зеркало, установленное над раковиной. Для чего нужно иметь столько отражающих поверхностей дома? Как будто это так важно — запоминать свою внешность. Когда я более-менее привела свое лицо в порядок, дома уже все проснулись. Мне не хотелось спускаться вниз и завтракать со всеми, однако все мое тело жаждало получить хоть немного пищи, которую я не видела в глаза вот уже третьи сутки. И все же я сидела в комнате и пыталась уговорить свой желудок потерпеть до школы, ведь там я смогу купить себе что-нибудь. Но мои планы разрушились, когда дверь распахнулась и зашла мама. Она оглядела безразличным и отстраненным взглядом мою спальню и затем меня. Я ждала ее слов. — Можешь идти завтракать, дорогая, — она попыталась сделать голос мягким и немного извиняющимся, но по глазам можно было определить, что ей абсолютно плевать. — Хорошо, мам, — отказ означал новое наказание, так что я собрала все свои оставшиеся силы в кулак, встала и пошла за ней. Внизу уже сидело все семейство: отчим, его сын и только что севшая к ним мать. Эту обстановку я бы назвала идиллией, и так оно по сути и было. Без меня. — Доброе утро, — произнесла я хрипло, пришлось откашляться и повторить свою фразу. Стив посмотрел на меня и хитро улыбнулся. Мерзкий. Отчим и головы не повернул. Я села рядом с мамой и с горящими глазами посмотрела на омлет с томатами и бутерброды с колбасой. Остервенело начала поглощать эту прекрасную еду, толком не разжевывая и запивая все горячим чаем, обжигая язык и горло. — Ты прощена. Еще раз подобное повторится, ты знаешь, что будет, — отчим даже не смотрел на меня. — Но… Стив действительно... — Виктория, ты глухая? Или ты настолько тупая, что смысл слов не доходит? Мне еще раз доходчиво донести до твоей башки, что ты врешь? — вот это уже плохо. Похоже, он снова начинает закипать. Ты действительно тупая, Вик, снова заикнулась о причине твоего очередного избиения и наказания за «неправду».— Что ты говоришь? Это ложь! А ну скажи, что это ложь! Чего ты добиваешься, а? Я спросил, чего ты добиваешься, Виктория? Ты хочешь разрушить нашу семью? Чем тебе насолил Стив, что ты решила сказать такое… А ну иди сюда, сука! — Пожалуйста…не надо…
Да, Джаред, твой сынок ничем мне не насолил. Лишь пытался изнасиловать, пока вас с мамой дома не было. — Нет, я поняла. Простите, мама, Джаред и… Стив. Спасибо за завтрак, я пойду. — Пожалуйста, дорогая, удачи в школе! — мама широко улыбнулась очередной улыбкой, одной из своего многочисленного арсенала. Эта выражала напускную доброжелательность. Отчим был как всегда равнодушен, братец тоже засобирался вслед за мной. Я надела куртку, обувь и выскочила на улицу. Чем я заслужила такую жизнь? Что сделала не так? Разве обычный семнадцатилетний подросток заслуживает избиений за малейшие провинности и жестоко-безразличного отношения со стороны, казалось бы, самых близких людей — семьи? Хотя от семьи у меня есть только одно название. Мама никогда особо мной не занималась, слишком увлекаясь своей профессией менеджера одного крохотного ресторанчика, поэтому своим воспитанием я обязана отцу. Папа… мы давно с тобой не общались, я обещала позвонить, но из-за чертового Стива меня заперли на два дня в комнате. Бедный мой папа, ты — все то светлое и хорошее, что есть в моей жизни. Жаль, что нам запрещают видеться, из-за чего приходится иногда прогуливать уроки, лишь бы поговорить вживую. И как же жаль, что по причине твоего абсолютно несущественного тюремного срока тебе не позволили при разводе с мамой забрать меня к себе. Я скучаю по нашим вечерним посиделкам, по нашему прошлому… Я бы хотела все вернуть. В носу защипало, глаза начали слезиться, и далеко не от ветра. Однако пришлось быстро взять себя в руки, потому что Стив все-таки нагнал меня. Это плохо. — Хэй, кукла, почему не подождала своего братика? — он хлопнул меня по спине, после чего его рука плавно спустилась вниз по позвоночнику на мою талию. Отвратительно. Ужасно. Противно. «Братец» ехидно улыбался. — Отвали, Стив, — я грубо ударила его по руке, чтобы убрать ее. Стив охнул и толкнул меня в ответ. — Будешь распускать руки, кукла, я расскажу отцу. — Если ТЫ будешь распускать руки, то я оторву их тебе и запихаю в твой зад, — такая речь не свойственна мне, и поэтому угроза прозвучала сомнительно, отчего Стив захохотал. — Ну да, конечно. Тогда я точно все расскажу отцу, и он тебя сотрет в порошок, — «братик» откровенно издевался над моим статусом в семье и упивался своей свободой действий. — Что ты привязался ко мне? Иди себе спокойно со своими друзьями, а меня не трогай. — Ты сама знаешь. Ты мне нравишься, Вики. И в любом случае, я добьюсь своего. Просто подумай, будет это по согласию или нет. До встречи! — Стив сжал до боли мое лицо в ладонях и, как бы я ни пыталась сопротивляться, поцеловал в щеку, после чего убежал в сторону дома своего друга. Я осталась стоять на месте, справляясь с наступающей паникой и оцепенением. Его слова, касания, домогательства вселяют в меня страх. Я ничего не могу поделать с этим, я чувствую себя, как зверек, загнанный в угол хищником. Это липкое и мерзкое ощущение не покидает меня никогда. Я не хочу существовать, ведь это значит чувствовать. Рыдания подступают к горлу, и теперь я не сдерживаю их, задыхаясь от спазмов в горле и боли в грудной клетке. Мне нужно выплеснуть это, иначе я взорвусь от накопившихся подавленных эмоций. Сажусь прямо на асфальт, чтобы не упасть. Так, нужно глубже дышать. Вдох — раз, два, — выдох — три, четыре. Постепенно успокаиваюсь, хотя слезы все катятся и катятся по моим щекам. Ну и зачем, собственно, нужно было делать макияж?.. — Эй? С Вами все в порядке? — какой-то парень подошел ко мне, я увидела лишь ноги. Покачала головой и ответила: — Нет… — Вик? Это ты? — он меня знает? Медленно поднимаю голову и тут же быстро вскакиваю с земли, отряхивая одежду. О Господи, только мне могло так повезти, боже. — Скотт, привет, — я наверняка выгляжу как полная дура и уродина, но все же глупо давлю лыбу. — Что случилось с тобой? Тебя кто-то обидел? — Скотт тепло улыбнулся, отчего я полностью поплыла. Его красивые карие глаза смотрели озабоченно. Блин. — Что? Ах, нет, все в порядке. Просто я… я подвернула ногу, хах, и упала… Да, упала, вот и все, — почему я не могу нормально формулировать свою речь при нем? Точно дура. — Больно? Может, тебе помочь? — прекрати так улыбаться, иначе я умру прямо сейчас. — Нет! То есть, нет, все нормально, честно. Спасибо, Скотт, — поднимаю сумку с дороги и снова глупо улыбаюсь. Парень смотрит по-доброму, и мои тяжелые мысли улетучиваются. Ладно, вот еще одно хорошее в моей жизни. — Хорошо тогда. Увидимся в школе! — Да, пока… — он не дает мне договорить и уходит дальше. Я пытаюсь привести свое лицо в порядок. Выходит не очень, но все же. Черт, я уже опаздываю! Только бы добежать до звонка. — Ты опоздала! — Прости, пожалуйста, Адель, я упала по дороге, — ненавижу оправдываться и лгать, но я не скажу о «брате» даже своей подруге. — Выглядишь паршиво. Тебя опять запирали в комнате? — я молчу. Адель смотрит скептически. — Что ты там опять натворила? — как же раздражают ее допросы, но она ведь волнуется за меня, так что оставлю позади свое буйство. — Да ничего, поругалась с отчимом. Ты знаешь, он темпераментный. — Это еще легко сказано. Ты помнишь, что завтра у Джейка вечеринка? Мы идем, — Адель хищно улыбнулась. Джейк — ее давняя безнадежная любовь, так что она не явно не хочет упустить возможности с ним сблизиться. — Что? Адель, нет, я же недавно из-под домашнего ареста вышла, меня попросту убьют дома! — Вик, ты первый день живешь? — подруга закатила глаза. Да, я не любитель шумных компаний, в отличие от Адель, поэтому прикрываюсь суровостью семьи. — Скажи, что нам задали парный проект по какому-нибудь предмету, и ты пойдешь ко мне его делать. А мы сходим на тусу и вернемся к одиннадцати. Наври, блин, что-нибудь, мне тебя что ли учить? — Я не уверена, что… — Вики, будь проще. Расслабься уже, сколько можно взаперти дома сидеть и бояться высунуть носа в общество? К тому же, — девушка сощурила глаза и хитро ухмыльнулась, — там будет Скотт, они ведь с Джейком лучшие друзья. Я оживилась и посмотрела на Адель. А ведь правда — сколько можно? Я только хуже себе делаю, сидя дома и боясь шевельнуться. Жизнь юной девушки проходит мимо меня, пока я изо дня в день реву в подушку о своей тяжелой жизни. Может, потому она и тяжела, что я зацикливаюсь на своей семье и прошлом? Нужно прекращать все это и действительно расслабиться, сходив на вечеринку. Это мой шанс наладить свою жизнь и, возможно, этим самым обратить на себя внимание Скотта. — Ну… ну ладно. Я согласна, Адель. Буду проще. — Ну наконец-то! А то думала, что дружу с зомби, — подруга крепко меня обняла, — завтра в шесть у меня, будем решать, что надеть. Поняла? — Да, мэм!