Второй во дворце

— Ты придёшь ко мне в Запретный Город? Их прошлые встречи легко можно было пересчитать по пальцам одной руки. Однако сейчас, полулежа под раскидистым деревом на его плече, в тишине райского островка, вопрос кажется своевременным и очень уместным.   — Конечно. А ты хорошо подумала? Сяо Лин приподнимается, заглядывая в глаза Хунжиму, удивлённо выгибает бровь.  — Это мой вопрос, особенно после того, как ты согласился… Мужчина лишь притянул её к себе, обнимая крепче, бегло целуя в висок, поглаживая по светлым волосам, смотря хитро, но удивительно проницательно.   — Я уже взвесил все за и против. И любой аргумент ломался об факт — там будешь ты. И можно будет не прятаться. — Так легко поступишься… Свободой? — Я и так несвободен. — Улыбается, берет хрупкую ладонь Императора, прижимает к своему сердцу. — Но рядом с тобой я хотя бы снова могу дышать. Сяо Лин чуть сжимает руку на его груди — и действительно, стук сердца оглушает, и кажется он не врет. — Ну что за повеса! — С умиротворением выдыхает она, пряча лицо у него в шее. — Запудрил мозги девушке из приличной семьи красивыми словами! Как не стыдно! — Совсем не стыдно. — Хунжим забавно ерзает от теплого дыхания в шею, сжимает кулак, но дразниться не перестаёт. — Поэтому и спрашивал, хорошо ли моя госпожа подумала! Приводить в дом кого попало… *** Она влюбилась неожиданно, как снег посреди лета, и совершенно точно — взаимно. Не было сил выкраивать жалкие минуты в ущерб сну или делам государства, Хунжим должен был остаться с ней по всем правилам, если она хотела видеть его чаще, чем раз в неделю даже что бы просто поговорить… Вэнин первым заподозрил, что что-то не так, и его супруга отводит взгляд, прикусывает губы, отстраняется — и выглядит виноватой. Сяо Лин дико от мысли что ей дозволено привести в Запретный Город кого она пожелает, более того, Великая Вдовствующая Императрица на этом настаивала — дворцы не должны пустовать. Или ты хочешь, что бы по Цин ходили слухи, что у госпожи-Императора не все в порядке со здоровьем? Этой традиции века! Но… Как же А-Нин? Это не разобьёт ему сердце, разве не пробудит… Ревность? Но для этого времени это нормально! Здесь так принято! Только… Отменяет ли это чувства.? Сяо Лин жалела, что так и не нашла пока верный ключ к душе юноши, по политическим соображением ставим её мужем. Он всегда такой… Отстраненный, и куда больше напоминает советника, чем мужа. Не то что бы он часто улыбался ей… И она совершенно точно не настолько смелая, что бы говорить об этом с ним открыто. *** Хунжим знает, что он не единственный, госпожа Император уже замужем, но это беспокоит его как урожай репы в южных провинциях — весьма посредственно. Самодовольный, нахальный, но неизменно влюблённый как щенок, он без малейшего стеснения приходит к ней, что бы остаться, как он сам сказал — до конца своих дней. Император церемониально кивает, едва удерживаясь от того, что бы не послать к черту этикет, и не бросится к Хунжиму на шею. Это будет, но позже, нужно лишь потерпеть…! Заставшая их у входа во дворец Вдовствующая Императрица одобрительно хмыкает, оценивая экстерьер мужчины как породистого коня. Неплохо. В принципе дети могут получится… Удачными. *** Уже ближе к полуночи, выкупанная и готовая ко сну Сяо Лин начинает тревожится — физическая близость все ещё немного пугает её. Уже не невинная, но так и не постигшая сполна радости любви, страшилась неизвестного. Для своих восемнадцати лет Император была весьма… Неопытна, а из Вэнина был хороший советник и сдержанный спутник, но не любовник. Скорее всего юноша сам был совершенно чист и непорочен, стеснялся и боялся гнева монарха — но причинил боль, а увидев на белых простынях и кровь, а на лице- слезы испугался того, что натворил, и с тех боялся коснуться Сяо Лин снова. Она тоже боялась… Ещё большей боли… И разочаровать его. И не только... Пожалуй эту ночь она проведёт одна. *** Хунжим освоился в Запретом очень стремительно, будто прожил здесь всю жизнь. И спустя лишь пару недель уже с самого утра долго и нудно уламывал Тухая отпустить их на прогулку с Сяо Лин одних, без советника и телохранителей- да, он владеет мечом, он сможет её защитить! Нет, он глаз с неё не спустит! Да, он понимает, что говорит о безопасности наследницы трона Дракона! Сяо Лин лишь мирно стояла в сторонке, пряча за скромным веером улыбку, и едва не смеясь — Хунжим так напоминал сейчас кавалера, отпрашивающего дочь у излишне строго отца! Старый военный уже начал раздражаться, а в какой-то момент обнажил собственный клинок, с яростным шипением *Так докажи, мальчишка! * Хунжим продержался с минуту, но куда ему было до опытного бойца! И все же… Тот был слегка, самую малость впечатлен. *Что же, раз так, надеюсь что вы с госпожой хорошо умеете бегать! * *** Это почти свидание они заслужили, Сяо Лин светилась счастьем в обычных, скромных одеждах, без короны, с единственной простой заколкой в волосах, в совершенно неформальной обстановке — глоток воздуха, в тяжёлых имперских буднях. Прогуливаясь мимо чьего-то особняка, Хунжим заметил из-за высокого каменного забора персиковое дерево — очень похожее на то, под которым они встретились впервые. Прошло время, и цветы сменили сочные, уже практически совсем спелые плоды, и в голову молодого мужчины пришла идея.  — Лин-Лин, постой на стреме минутку? Я быстро.  — Что..? — Император на миг даже потеряла дар речи. — Если ты хочешь… Пойдём купим!  — Лавки скоро закроются, мы не успеваем. — Он легко подпрыгнул, зацепившись за край, без особых усилий подтянулся, оказавшись на ограждении верхом  — Они же чьи-то.!  — Именно, дорогая. Ворованные намного слаще, ты разве не знала?  — Хунжим, я Император Цин! Если я попрошу, мне дадут…! — И все же Сяо Лин послушно озиралась по сторонам, заглядывая за угол. Им повезло, что было чисто.  — Таких не дадут! — Грациозно спрыгнув, и заботливо обтерев персик об одежду, протянул его Императору. — А теперь давай-ка поспешим отсюда! На быстром шагу Император, раздираемая любопытством, все же решилась на первый укус, чувствуя себя соучастником преступления.  — Черт побери… Ты был прав. Сладкие.  — Вот как? Дай попробовать. Сяо Лин без задней мысли развернула к нему целый бок персика — но кто знал, что он наклонился, что бы крепко поцеловать её в губы?  — Так ещё лучше, согласись? Определённо несносный мальчишка. *** Только вернувшись с прогулки, Сяо Лин разглядела на шее Хунжим свежую царапину. Когда успел…?  — Это все твой Тухай. Я был самую малость… Недостаточно быстрым. Ерунда.  — Я… Посмотрю? Хунжим уверенно кивнул, собирая в руку волосы, открываясь. Но от первого же прикосновения Сяо Лин к коже поежился, чуть прикусив губу.  — Неужели больно?  — Щекотно.  — Вот как? Тогда я попробую… По другому? В конце концов если ему дозволено безумства, почему нельзя Императору? Присев рядом на постель, она уже сама слегка отвела в сторону чёрные пряди, а после нежно коснулась ранки губами. Хунжим вздрогнул, с силой стиснув рукой простыни, но послушно чуть отклонил голову в сторону, и… Зря он расслабился. Сяо Лин поняла, что её прекрасный дьявол боится щекотки, и пользуясь что он оказался открыт, повалила его на кровать, атакуя совершенно безжалостно — ребра, подмышки, шея, любое местечко заподозренное в чувствительности получило свое порцию внимания. Хунжим почти перешёл на писк, уходя в глухую оборону, то ли боясь, то ли действительно не в силах скинуть с себя девушку, и только повторял мольбы о пощаде, перемежая их с громким, искренним смехом… Лишь когда из его глаз потекли слезы, Сяо Лин остановилась как отрезвленная — и протянула руку, ласково их утирая.  — Прости, если я.? Они оба тяжело дышали, и Император хотела было слезть с него, но Хунжим обнял её, никуда не пуская, а ещё… В попытке найти положение поудобнее, Сяо Лин наткнулась бедром на что-то твердое и горячее даже сквозь шёлка. Мгновенно зарделась, а Хунжим лишь мягко улыбнулся, отводя в сторону колено, давай ей почувствовать все пусть и через ткани, но сполна.  — Госпоже… Интересно продолжить?