Bubble cum

      — И зачем ты вообще меня сюда притащила? — Анна с омерзением осматривает полки.       — Затем, что Тамао скоро восемнадцать, она в ус не дует, а боится сюда прийти! — Пирика бодро вышагивает по просторному залу. — Надо же малышке когда-то взрослеть! Того глядишь, попробует, осмелеет, парня себе найдет.       — Так она же влюблена в кого-то? — Анна сводит брови на переносице, чувствует на себе пристальный взгляд и слышит, как с прилавка что-то падает. Это продавец находит, что с полом познакомиться — самое время.       — Да, но она скромничает, — Пирика делает вид, что совсем не заинтересована в том, как темная макушка выглядывает куцым хвостиком над прилавком. Деланно перебирает пачки презервативов, будто последний знаток, наворачивает круг, чисто случайно заглядывая за кассу, не разглядывает ничего и возвращается к Анне. — Считает бедняжка, что недостойна его, боготворит — чуть ли алтари не ставит.       Анна делает сложное лицо, не понимая, то ли это Пири, как обычно, утрирует в край, то ли все действительно настолько плохо, и им надо поторопиться с покупкой «побольше и поэффективнее».       — Да и ты видела его наверняка. Младший брат твоего бывшего — Йо, кажется, — Анна передергивает плечами от упоминания Асакуры Хао и морщит носик. Расстались на непривлекательной ноте, желает забыть, да все постоянно напоминает о нем: то рассказы нетактичной Пирики о «забавных случаях», то сам своей персоной где-то посереди коридора, то вот, еще одной деталью, о которой он не упомянул.       — Такой, среднего роста и комплекции? — щурится, вглядываясь в розовые щеки и попытку натянуть кепку от униформы как можно ниже на глаза. Пирика кивает.       — Ага, — хочет обернуться, проследить за взглядом, но продавец отворачивается. Да и Анна не уступает, прикрываясь библией секса, разбитой на тома.       — Шатен, короткий хвостик?       — Ага, — вскользь наблюдает, как парнишка ежится, распускает волосы на плечи, ищет, куда деться.       — И наверняка близнец? — добивает, ухмыляясь тому, как кто-то погибает.       — Ну вот видишь, видела же где-то!       — Да что его видеть-то? Вон, за кассой стоит, членом прикрывается, — кивает в сторону парня, который на панике схватил первое попавшееся резиновое нечто и не то с коротким вскриком, не то с матом выкидывает куда-то в сторону, брезгливо протирая руки о фартук.       Пири взвизгивает, и, хватая Анну под руку, прячется за стойкой с плетками. Йо умирает за прилавком с громким «бам» — его застукали, провал.       Говорила же мама идти в цветочный — там и пахнет приятно, и обстановка располагает. Нет, блин, он послушал Рена: «Да о чем ты, какие знакомые вообще? Ты видел, сколько там платят?».       Первую неделю он стрелялся: думал, что умрет со стыда. И вот, стоило обвыкнуться, начать здороваться с Ри-Ри — секс-игрушкой в человеческий рост у главного входа как с родной — на тебе, бывшая старшего брата, да еще и с подружкой!       Есть, конечно, вероятность, что ей все равно… но что-то подсказывает, что описанная «Стерва, дрянь, распоследняя сука» чисто из чувства ущемленного самолюбия и неприязни к Хао разболтает всем о том, что его младший братец обнимается с членами, находя те очень утешительными в стрессовой ситуации.       Шершавый потолок загораживает тень, в нос ударяет запах резины — не такой, как у «черного Джо», которого обнимает всей любовью Йо, — более мужественной резины, от шипованных сапог. Асакура морщится, ловя детали силуэта и тянет руку к менеджеру, аки к спасителю.       — Фауст, спасай!       — Скажем ей? — пожив немного с мыслью, что идол лучшей подруги — продавец членов, консультант вагин, Пирика отмирает, обращаясь к Анне. Но пристального взгляда от кассы не отводит.       — И как ты себе это представляешь? — а сама Киояма мыслями далеко отсюда: знает ли Хао о том, где работает братец? Как он допустил это? И главное — как она может этим воспользоваться?       — Не знаю, что говорят в таком случае? «Прекрасная Тамао, в сексшоп скорее загляни, но пред этим на третьей быстро подрочи»?       — Откуда такие обширные познания в скоростях?       — Не знаю, — заминается. — А их разве не стандартно три?       Анна будто ждала этого вопроса. План выстраивается молниеносно, и с оскалом-ухмылкой она обращается к кассе, выглядывая из-за стойки с плетками. Смотрит, как высокий и худой блондин что-то затирает кафельной плитке.       — А вот это мы сейчас и узнаем. Молодой человек! Нам нужна помощь!       — Вот язва, — шепчет Пири.       — Пожалуйста! — взмаливает Йо, хватаясь за чужую штанину. — Это бывшая девушка моего брата, и если он узнает, где я околачиваюсь, то мне не поздоровится!       Кричит шепотом, давит на больное:       — У тебя ведь и без того нехватка персонала. Если кто-то узнает, то я труп — официально и бесповоротно труп!       — Молодой человек! — ее голос — словно молоток по наковальне. Фауст меняется в лице, оно разглаживается, отчего кажется, что он — не ходячий мертвец, и под плащом у него не огрызки человека, — а вполне себе адекватный… разумный…       — Он в вашем распоряжении, — мудак.       Анна заглядывает через прилавок, впивается глазами в Йо:       — Нам бы проконсультироваться по вибраторам.       — Д-да, сейчас подойду, — он пытается улыбнуться, найти в ситуации что-то хорошее. Но по тому, как бывшая хмыкает (он даже имени ее не запомнил, о чем вообще могли быть такие отношения?), попытки проваливаются, а на ум все чаще приходит описательная ее часть.       Йо поднимается с пола, говоря себе, что «стервами и суками» его мама ругаться не учила, и идет на свои похороны.       — Этот, — указывает на розовый с пупырышками. — «Сладкий кролик». Имеет несколько скоростей, но на высоких есть вероятность застаивания и натирания. Этот, — указывает на черный, который приглянулся Пирике. — «Карл-Майкл». Средний по мощности и по цене, однако длительный период использования без подзарядки. Есть еще этот, этот и этот, но они — такое себе: ни влагозащиты, ни выбора скорости, да и жрут батарейки — как верблюд хлыщет воду в жару.       Пирика и Анна молча переглядываются, вопрос зарождается один на обе головы.       — Хотите лучший? Вот этот, — Йо указывает на непримечательный вибратор голубого цвета. — «Черничный чизкейк». Небольшой по размерам, плавный, скользящий, одно удовольствие.       Последнее протягивает с таким жаром и пылом, что у подруг не остается сомнений вовсе:       — Вы их испытывали?       — Да, — без задней мысли.       Йо понимает только по вытянувшимся лицам, что сморозил. Однако теряться, мяться и просто оправдываться уже поздно: к ним подходит Фауст, а открыто говорить о том, что они на пару с Хорохоро на этих членах устраивали соревнование «Кто быстрее довибрирует до конца зала?» — форменное самоубийство.       Пири сочувственно смотрит на парня, затем — на Анну.       — Бедная Тами, — шепчет одними губами.       — Мы берем, — говорит вслух Анна, а сама уже не смотрит на него. Не то решая, что он потерян, не то… ну да, он потерян.       Йо воет про себя, закусывает щеку изнутри и откровенно рыдает, пробивая коробкой с вибратором лоб. Прощай мир и свет, он их любил!       — Что это с ним? — Пири дергает Анну за рукав легкой куртки.       — Расставаться, видимо, не хочет, — тем же шепотом, однако обращаться к Йо с тем же презрением или отвращением уже как-то не хочется. Если он так страдает, развлекается с вибраторами, а брат не знает, то, возможно, он копит деньги, чтобы сбежать? Например, в Европу, там лучше относятся к однополым бракам и геям, в принципе.       Со вздохом Анна кладет ладонь поверх его руки:       — Оставьте его себе, мы что-нибудь другое присмотрим.       — Что? — не понимает Пири, указывая на Йо, но Анна уже подталкивает к выходу. — Но Анна!       Анна. Точно.       — Ты… вы уже уходите? — спрашивает со смешанными чувствами, прижимает дурацкую коробку к груди и хлопает своими длинными ресницами. Анна бросает на него мимолетный взгляд, цепляя и записывая марку вибратора: не для нее, но на всякий случай.       — А ты хочешь, чтобы мы остались? — язвительный тон и скепсис. Одним своим видом она показывает: если он согласится, то она прогонит его по всей «членской» партии, а закончит блиц-опросом по резиновым вагинам без дополнительных попыток.       В конце концов, чтобы трахнуть мозг, член не нужен.       — Я так и думала, — заключает Анна с усмешкой и разворачивается на каблуках. Глядя ей в спину, Йо как-то забывает настояния матери и думает, что Хао был прав.       — Опа!       — Какого черта?       Пока он сам не появляется на пороге магазина, а вместе с ним и Рен. Предатель. Внутри все замирает, и, когда Хао переводит на него выразительный взгляд, то просто разбивается к черту.       — Да вы что, совсем уже…       — Выговор за мат, Асакура! — из подсобки выпрыгивает Фауст, и Йо взвывает вслух. Хватит!       Может, уволиться? Ему определенно не жить, так последние секунды почувствует себя свободным человеком? Впрочем, отбиваться от Хао членом в его голове выглядит забавно, да и с Хорохоро он отработал удар.       На лицо ползет улыбка очаровашки. Брат возвышается маньяком, Рен в уме прикидывает, на что потратить выигрыш в споре, а Пирика с Анной остаются наблюдать. Ему и самому, если честно, интересно, как все обернется, поэтому…       — Добро пожаловать в сексшоп «Баббл Кам».