Сердце из пены морской

В этой главе мы узнаём, что Доффи тоже умеет любить...по-своему. также звучит философская беседа и крики чаек) — Не мог бы ты перестать молчать? Даже не представляешь, как меня в своё время бесило молчание Росинанта. А потом понимание, что он не хотел со мной разговаривать все эти годы… Они сидели на открытой площадке с видом на море. Погода была чудесная, где-то вдалеке плакали о своей несчастной судьбе чайки. Ло сюда привели под конвоем, Дофламинго лениво следовал за ним. Трафальгар со смешанными чувствами смотрел прямо перед собой, старательно игнорируя факт нахождения одного мерзавца рядом с ним на садовых качелях. Места было достаточно, и, помня своё обещание, Доффи не прижимался к нему и не дотрагивался. Но его чёртовы нити… — Не мог бы ты убрать свои нити? Ты говорил, что не прикоснёшься ко мне до свадьбы. И разве по моему виду не ясно, что я никуда не сбегу? — Ло для пущего эффекта дёрнул руками, на которых красовались браслеты из кайросеки. — Но мои нити — это не совсем я, — приторно улыбнулся Доффи, ловя солнечные зайчики стёклами очков. Трафальгару даже не нужно было поворачиваться в его сторону, чтобы почувствовать насколько он наслаждается ситуацией. — Убери их, или забудь о разговорах, — пожал плечами Ло. Он мечтал уйти в собственные мысли, не реагируя на внешние раздражители в мохнатых розовых шубах. — Что ж, если ты просишь, — с сожалением произнёс Дофламинго, делая еле заметное движение пальцев. Ло тут же почувствовал себя лучше. Как будто сбросил со спины парочку булыжников. Доффи, продолжавший плотоядно пялиться на него, неожиданно постучал по крышке внушительного контейнера, который притащил с собой. — Пришло время перекусить. Ло, ты голоден? Трафальгар отзеркалил ему горящий взгляд, но вложив в него всю ненависть, на которую был способен. — Решил меня покормить? А я всё думал, чья голова спрятана в этом контейнере. — Это мы всегда успеем, милый. Сегодня я хотел бы просто отлично провести с тобой время. Как раньше. Побеседовать. — Ты никогда не стремился к беседам со мной, — фыркнул Ло. Он сказал чистую правду. В прошлом, когда Ло был ребёнком, Джокер общался с ним за обеденным столом при всех, или давая указания перед очередной операцией. У них не было доверительных разговоров. Хотя… Ло дёрнул головой, отгоняя досадные мысли, и чувствуя, что бледнеет от ярости, вспоминая. Несколько раз Джокер вызывал его к себе в комнату и просил почитать ему. Это всегда были разные книги. Сказки, истории о путешествиях… Доффи засыпал под его, Ло, чтение. Тогда Трафальгар, искренне желавший следовать за Дофламинго, испытывал непонятный восторг от того, что этот сильный и жестокий человек расслабляется на его глазах и засыпает. В такие минуты Ло думал, что мог бы расстаться с жизнью, чтобы защитить сон Доффи. Ему казалось, что он не бесполезен, и его жизнь будет иметь смысл, если Ло положит её к ногам Доффи. Он тогда, и правда, был готов умереть за Дофламинго, если понадобится. Очередной крик чайки, пронёсшейся высоко над их головой, вернул Ло в реальность. Рядом сидел человек, которого он люто ненавидел. И чем больше Ло поклонялся этому идолу в прошлом, тем омерзительнее чувствовал себя рядом с ним сейчас. Дофламинго, тем временем, извлёк два бумажных стаканчика с напитками, в которых торчали пластмассовые трубочки. Сунув под нос Ло трубочку, он довольно резко сказал: — Пей. Если ты сейчас не будешь ничего есть и пить, то не получишь пищи и воды до самой свадьбы. И Ло решил с ним не спорить. Что скрывать, он ничего не ел с того момента как проснулся, его мучила жажда и желание перекусить. Хотя пить из рук Доффи казалось ему отвратительным. Ублюдок, молча, улыбался, наблюдая за его поражением перед лицом голода. Затем достал несколько коробочек, палочки для еды, и, подхватывая, то рисовый шарик, то кусочек жареного мяса или креветку, принялся скармливать их Ло. Если Ло не съедал предложенную пищу сразу и оставлял что-то на палочках, Доффи с наслаждением направлял это в собственный рот. Заметив эти манипуляции, Ло скривился: — Самому не противно есть остатки чужой еды? — Нет. Так я могу чувствовать вкус моего Ло, — пожал плечами Дофламинго. Трафальгар какое-то время молча жевал, ненавидя себя и своё тело, желающее исцелиться, и не чувствовать постоянной слабости, за этот очередной проигрыш Доффи. Потом хмуро отстранился, сказав: — Спасибо. Я наелся. Дофламинго какое-то время поглощал еду из коробочек и не старался продолжить «доверительную беседу». Затем он медленно потягивал напиток через трубочку, глядя на синюю линию горизонта. Ло, искоса наблюдавший за ним, в который раз пожалел, что не может видеть выражение этих глаз за стёклами очков. Очки заменяли Доффи маску, которая надежно скрывала его мысли и желания от мира. Наконец, не выдержав глухой тишины, Ло спросил: — Зачем тебе я, Доффи? Я понимаю, если бы ты меня просто убил. Или даже изнасиловал, учитывая твою природу. Но этот брак… Глупость, безумие. Кому ты хочешь испортить жизнь — себе или мне? Кого из нас ты наказываешь? Не проще ли выбрать для брака человека, который любит тебя? Например, Детку пять? Мысли о том, что история Росинанта, Доффи и Ло каким-то образом сумела разрушить жизнь Детки пять, неприятным образом ранила. Услышав ее сегодня, Трафальгар не мог избавиться от привкуса непонятной вины перед девушкой. Нет, не за то, что Доффи желает сделать его, Ло, своей любимой куклой для траха. Просто Ло не хотел, чтобы эта беда затронула кого-то ещё. А судя по словам Детки пять, Доффи позвал к себе Детку и соблазнил её в день смерти Росинанта… Доффи тихонько хмыкнул, облокотился локтем о спинку качели, подперев щеку, и снова принялся разглядывать Трафальгара, задумчиво обводя в воздухе его серьги, нос, губы. Он не касался Ло, но тот вновь почувствовал тошноту, словно руки Доффи шарили по его телу. — Что ты делаешь? — раздражённо спросил хирург. — Познаю прекрасное, — криво улыбнулся Дофламинго. — Это твоя вина, Ло. Твой вопрос мне не понравился. Думаешь, Детка пять мне подходит? Не приходило в голову, что она мне просто не интересна? Любил ли ты вообще когда-нибудь, Ло? Считаешь, что можно заставить себя чувствовать по приказу, уверяя, что перед тобой хороший человек? Трафальгар не выдержал этого едкого, прожигающего, точно кислота, взгляда, желающего отравить его душу, и отвёл глаза. На море дул сильный ветер, и волны у берега поднимались в человеческий рост. Наблюдение за бушующей стихией расслабляло. Но в голове все продолжал звучать вопрос Дофламинго. Любил ли ты когда-нибудь? Откликнувшись на вопрос Доффи, в голове промелькнуло сразу два видения. Сначала Росинант, что недавно привиделся ему в кошмаре — тонкая фигура с зажатой сигаретой в руках. А затем… Мугивара Луффи. В тот день Трафальгар бродил туда-сюда по палубе «Санни», мучаясь от солнца, бьющего в глаза. На «Полярном Тане» никогда не было столько солнца! Тут-то его и заприметил жизнерадостный Шляпа, сидевший в это время на носу корабля. Луффи, не спрашивая его разрешения, обмотался вокруг его талии ужом и рванул вверх, притягивая магнитом к самому себе. — Правда, здорово, Траффи? Здесь такой ветер и ещё больше солнца! — вещал Луффи, не делая попыток отпустить несчастного Ло, пришпиленного к нему, словно нитками к катушке. Но в тот момент хирург не возмущался. Он чувствовал неясное удовольствие от того, что сидит спина к спине с Луффи, и с палубы на них удивлённо косятся остальные мугивары. Ло впитывал энергию солнечного мальчишки, и та придавала ему сил… Почему он вспомнил это сейчас? Трафальгар не знал ответа на этот вопрос. Где бы ни был сейчас Луффи, он не здесь. А любовь… Любовь — чувство, которое Ло запретил себе давным-давно. Все его любимые люди умирали на его глазах. Он не желал никому такой судьбы. — Земля вызывает Ло, — хмыкнул Доффи, расценив его молчание по-своему и продолжая странный разговор, — я не вижу Детку пять рядом с собой. Наши с ней цели никогда не совпадали. Я всегда стремился стать сильнее и восхищался теми, кто способен бросить вызов мне. Но она — другая. Она ищет стену, человека, за которым может спрятаться. Это меня не привлекает. — Бросить тебе вызов? Тогда тебе подойдет Мугивара Луффи. Но ты хотел его убить, — Трафальгар не преминул воткнуть булавку в собеседника. — Я могу отличить розу от крапивы, Ло. И тебе рекомендую научиться, пока не поздно… Я давно очарован тобой. Это похоже на проделки судьбы. Ты с самого начала бросал мне вызов. Даже, когда был совсем мальчишкой, и заявился в логово бандита, обвешанный взрывчаткой. Но, главное, Ло, нас связывает прошлое. С Мугиварой никогда такого не будет. И ты не можешь это отрицать. Трафальгар и, правда, не мог. Каким бы мрачным не было прошлое, оно навсегда соединило его с маньяком Дофламинго. И, если подумать и сравнить эти отношения с Луффи, то всё равно, что представить поляну, залитую солнцем, в дремучем лесу. Луффи был той самой поляной. Но поляну окружали тенистые деревья, а за ними и вовсе поросший мхами бурелом. Внутренний мир Ло состоял из тени и мрака, его, увы, было в сотни раз больше, чем места для солнца. И чёртов Фламинго об этом догадывался. Нет, он видел в Трафальгаре только это. И это был ещё один повод презирать Доффи и самого себя. — Любимых людей не заковывают в кайросеки, Доффи и…не насилуют, — ответил, наконец, Ло, переставая копаться в себе. Рядом с Дофламинго даже его разум затуманивался и загрязнялся. — Я должен преподать тебе урок дисциплины. Ты слишком высоко взлетел. Пришло время падать, Ло. И я этим полюбуюсь. — Ты… хочешь продолжать это и после свадьбы? Зачем тогда лишние разговоры? — Потому что я соскучился не только по твоему телу, но и по твоей красивой душе, Ло. И, чтобы предупредить тебя. Я не прощаю предателей. Ты понесёшь наказание за то, что предал меня однажды… И если предашь вновь. — А только что говорил о красивых вещах и любимых людях, — хмыкнул Ло, — ты собираешься делать больно тому, кого любишь? — Спасибо моему отцу, Росинанту и тебе, Ло. Вы научили меня, что любимые люди могут и имеют право причинять боль, — с холодком ответил Доффи, продолжая невозмутимо тянуть сок через трубочку.