Взгляд алых глаз

— Я вижу Вас, мой дорогой друг, уже накрыло. — спокойно сказал Пруссия. — Ха-ха, ты в своём репертуаре. — уже более спокойно сказал Российская Империя, после чего повернулся к ГИ. — Я приношу свои извинения и в знак примирения мне бы хотелось с Вами познакомиться.       РИ представлял из себя эдакого молодого человека который никогда не против повеселиться. Он будет и мил, и добр, и весел с кем угодно, даже если его оппонент будет питать к нему заметную ненависть. Был ли он так прямодушен и беспечен, Германская Империя ещё и сам не знал.       Некоторое время мужчина просто смотрел на хозяина поместья. Он не сразу заметил протянутую ему руку. В первые за всю жизнь он обратил внимание на аккуратную, с гладкой, как бывает у девушек, кожей, мужскую руку, что невольно ассоциировалась у него с известными произведениями искусства. Из раздумий его вывел осторожный вопрос: — Германская Империя?...       Мужчина поднял голову и посмотрев на Российскую Империю, что немного удивлённо склонил голову, пожал руку в знак приветствия. Холодок расстёкшийся по телу от рукопожатия пробудил его полностью и он снова услышал громкий шум в зале. ГИ стало неловко от такой ситуации и он быстро ответил: — Да-да.. Приятно... — Ох! — вздохнул его оппонент — Я уж боялся, что из-за моей неучтивости, Вы не хотите со мной говорить.       Обеспокоенность на лице РИ сменилась спокойствием, а ГИ, словно оправдываясь, пробубнил: — Нет, что Вы... Я просто немного не привык к такой яркой и громкой обстановке... — Думаете? — лёгко улыбаясь спросил хозяин поместья. Зажмурив глаза он покачал головой посмеиваясь. — Нет, поверьте мне! Это ещё не самое яркое и громкое что Вы когда либо видели! — Вот оно как... — нервно в ответ улыбнулся ГИ.       Между ними повисла неловкая тишина. Вокруг всё так же весело звучала музыка, шумели гости, шелестели платья и открывались бутылки вина. — Дорогой мой друг, мне очень приятно, но... Может Вы отпустите мою руку? — осторожно спросил Империя.       Мужчина отдёрнул свою руку и приложил к груди. На него всё так же смотрел другая страна. Только сейчас ГИ вновь заметил, что рядом всё ещё стоял Пруссия. Прикрыв немного веки и приподняв брови он смотрел на него будто спрашивая «Это что сейчас было?». Заметив, что ГИ наконец-то обратил на него внимание, его друг обратился к РИ. — Пожалуй я оставлю вас одних. Я бы сделал это раньше, но хотел поинтересоваться. Не сочти за грубость, РИ, но где Алая госпожа? — Ах вот оно что! Она в библиотеке. Могу проводить если... — Я и сам дойду. — отмахнулся Пруссия и ушёл в неизвестном для ГИ направлении.       Наблюдая за метушившимися вокруг людьми, мужчина почувствовал как кто-то взял его под руку и повёл за собой. Он повернул голову и по-левую сторону от себя увидел улыбающегося Российскую Империю, что, собственно, и вёл его. — Дорогой друг, может Вы голодны или устали в пути? — говоря громче, обратился он обходя гостей.       Такой жест со стороны нового знакомого, был немного удивителен для ГИ. Но он решил просто последовать за ним. Более ему ничего не оставалось. Знакомых по-близости не было видно. — Нет, благодарю. Я в полном порядке.       После этих слов они остановились. Блондин повернулся к нему и спокойно, даже будто бы с каким-то азартом, посмотрел на него. ГИ незаметно для себя слишком открыто пытался понять, что же задумал его спутник. — Что ж, тогда Вы не будете прогуляться со мной в саду? — улыбался он.       Пожалуй это было самая лучшая идея. Говоря про то, что вокруг и правда очень громко, и ярко, Германская Империя не врал. С облегчением выдохнув, мужчина лишь кивнул.       И вот они вместе уже идут под тёмно-синим, звёздным небом. На удивление, тучи за то время как будто исчезли открывая бледную луну. РИ уже не придерживал его, а просто шёл рядом. Они молчали, будто бы боясь заговорить. Возможно просто не могли придумать достаточно хорошей темы для разговора. Даже Российская Империя, обычно любящий поговорить, сейчас точно не знал с чего начать. Поэтому они просто разглядывали ночное небо и окружавшие их чёрные ветви деревьев. — Если пройти чуть дальше, то мы увидим пруд. Если хотите, можем посмотреть. — неожиданно, но достаточно мягко сказал Империя. — Я кстати слышал, что прошедшей зимой Вы сильно болели. Как Ваше здоровье?       У ГИ появилось неприятное ощущение после слов про пруд, а после вопроса и вовсе задумался, что возможно его оппонент знает чуть более, чем сейчас спрашивает. Но всё же спокойно ответил, опустив взгляд: — Мне намного лучше. Можно сказать, чувствую себя отлично. А Ваше? — Я всегда полон сил! — как будто бы радуясь, что ему ответили, сказал блондин. — Знаете, майские ночи здесь очень красивы и теплы. А пруд! Пожалуй, мы должны его посетить. Что думаете? — Да, можно... — немного подумав ответил мужчина.       Они продолжали идти. Темнота и едва ли не абсолютная тишина, начинали нагнетать. ГИ не хотелось это признавать, но ему становилось неуютно и даже хотелось вернуться. Как вдруг громкий быстрый топот, будто бы от женских туфлей и шелест подола платья заставили их остановиться. Но стоило ГИ обернуться как он услышал вскрик своего знакомого и шум, напоминавший быстрое падение воды. Всё что он успел заметить это быстро отдаляющуюся женскую фигуру.       Всё происходило в мгновение ока. Было мало, что понятно. Странный звук не прекращался и ГИ быстро обернулся к своему собеседнику. Тот согнув спину едва ли не дрожал. Руки лихорадочно тряслись, будто пытаясь дотянуться до головы хозяина. Ноги подкосились и Российская Империя упал на колени, а после принимая сидячие положение. Именно тогда мужчина с ужасом заметил, что из его шеи что-то торчит. Крепко сжав одной рукой плечо РИ, он немного обошёл его и осторожно, но быстро вытащил окровавленный кинжал из глубокой раны, и откидывая прочь. Раздаётся металлический дребезг.       Что ему сейчас делать? Вокруг не было ни души. Он не знал как далеко пруд, чтобы омыть рану, да и от поместья они уже достаточно далеко отошли. Пусть для страны, столь глубокая рана в шее не была смертельна и заживала более быстро, но в таких ситуациях было желательно оказать медицинскую помощь. Германская Империя, нервничая, попытался оторвать кусок ткани от своё одежды, но ничего не получилось. Он сел на колени и попытался осмотреть рану. В это время Российская Империя еле дышал. Было ощущение, что от болевого шока он был готов потерять сознание, но это было не так.       Действовать надо было быстро. Хоть как-то остановить кровотечение. Уже не думая, потеряв какие-либо мысли о других способах, мужчина обхватил свободной рукой спину раненого и в следующий миг закрыл рану своими губами. Тело РИ будто бы дёрнулось сильнее, хотя возможно ГИ показалось.       Оставалось ждать. Очень долго ждать. Черноволосый мужчина закрыл глаза. Его положение было очень неудобным, а во рту чувствовался металлический вкус чужой крови так, что до невыносимости хотелось вырвать. Но ГИ продолжал держаться и вот, не зная как много времени прошло, окружённые ночной тишиной, почувствовал как тело раненого перестало сильно дрожать. Следующим, он почувствовал как чья-то рука лягла на его плечо.       Ослабив хватку и оторвавшись от чужой раны, мужчина понял, что РИ более менее пришёл в себя. Отвернувшись в противоположную сторону, страна выплюнул кровь, что попала в его рот. — С-спасибо... — услышал он тихий хриплый шёпот. — Достаточно...       ГИ отстранился посмотрев на своего собеседника. Тот был ужасно бледен, а его голубые глаза пристально наблюдали за мужчиной. РИ попытался осторожно посмеяться, но в итоге закашлял кровью. — Вы простите меня за ... — начал было он. — Нет. Вам не за что извиняться. Это не Ваша вина... — твёрдо остановил его ГИ.       РИ лишь кивнул не в силах спорить. — Рана глубокая и мне тяжело говорить... — всё так же шёпотом сказал блондин. — И не стоит. — Подождите... Я очень благодарен Вам и буду должен... Можете помочь мне встать и дойти?...       ГИ быстро встал. Его не волновало то, через что ему только что пришлось пройти. Осторожно он помог стране подняться. Тот лишь еле стоя на ногах упал мужчине на грудь. Осторожно придерживаясь друг друга они отправились в обратном направлении. — И сколько же силы было у той девушки что это сделала... — пробормотал ГИ. — И почему она это сделала?... — Видимо одна из бывших... — прошептал РИ. — Что?! — в удивлении вскрикнул ГИ. — То есть Вы... — Да... Мне не приятно говорить о подобном в первый день знакомства... Я сплю с женщинами... — попытался объяснить Империя. — Не то чтобы мне это нравилось. Они сами этого обычно хотят... Возможно я покажусь Вам жестоким, но порой я ничего не могу поделать со своей любовью увидев красивую девушку... А когда я теряю к ним чувства они порой начинают хотеть отомстить...       Мужчина остановился. Он не мог поверить в то что услышал. Так отвратительно и грязно! — Да как же Вы! ... — Я знаю... Я и сам не хочу их обидеть, поэтому пытаюсь как то спокойно расстаться с ними... Да! — чуть громче сказал Российская Империя. — Я отвратителен! Я погрязнул в похоти... Грешник да и только, которому нет прощения...       Страна нервно дышал и ГИ даже почувствовал лёгкое чувство вины. Ему стало будто бы жалко его. Так отвратительно бросать бедных, влюблённых девушек. И всё же, тот хотя бы был страной, а как известно, страна не может абсолютно никого оплодотворить. Да только этот факт был очень мелочен на фоне столь большого преступления.       Постепенно они дошли до стен поместья, но РИ сказал чтобы они повернули на право, в противоположную сторону от выхода из зала. В ночной тишине они медленно шли вдоль широких стен пока не увидели небольшую дверь. Открыв её, им предстояло преодолеть подъём на второй этаж. Дальнейшую дорогу они молчали.       Достигнув своей цели, как оказалось которой была спальня Российской Империи, её хозяин сел на кровать. — Я не хочу тебя заставлять, — неожиданно перёшёл он на "ты", — но если после всего услышанного ты захочешь мне помочь, то можешь достать из ящика медикаменты?       Голос РИ с шёпота перешёл на тихий, осторожный говор. Мужчина не мог себя заставить просто взять и уйти. Постояв пару минут он открыл нужный ящик и достал необходимые препараты. — Спасибо... Можешь поставить здесь, а я сам обработаю себе рану.       Кто б его слушал. У ГИ были определённые понятия того что что делать. Таким знаниям он мог сказать спасибо книгам и брату, так как тот был искусным медиком. Шло время и вот даже эта работа была готова. Собрав вещи, ГИ вернул их на место. — Я даже не знаю как мне тебя отблагодарить... — голос РИ прозвучал чётче, уверенее. — Если не знаешь куда идти, можешь остаться здесь. Не советую идти обратным путём. Даже вокруг моего дома может быть опасно.       ГИ просто стоял и наблюдал за этим человеком. Он и сам не знал как ему сейчас поступить. — Можешь спать на кровати. Я могу лечь на полу, если тебе не захочется делить со мной постель. — сказал он и добавил. — Мне ещё не доводилось спать с мужчинами. А тебе? Хочешь попробовать?       С этими словами РИ снова попытался засмеяться, но в итоге из его горла вырвался лишь кашель окрашивая рукав кровью. ГИ пришёл в ярость. — Да как ты вообще можешь подобное говорить!? — едва ли не крикнул он.       Но страна будто бы не слушал его. Он просто облокотился на стену и бессчувственным, как казалось, взглядом, смотрел в окно. Но в ту же секунду ГИ увидел как по щекам страны тоненькой струйкой падает слеза. А за ней вторая и третья... — Те девушки.... Я правда их любил и хотел любить дальше... И каждый раз, когда моя, искренняя любовь угасала, я пытался вернуть её. И только когда понимал что это безысходно, я пытался разорвать с ними связи. Чтобы им не было больно. Я давал им денег. Всего чего они хотели. Всё ради того, чтобы они жили счастливо и без меня... Если бы я только знал, что со мной не так! Я низок и жалок в деяниях своих...       ГИ с ужасом наблюдал за ним. Ему казалось, что он видит живую куклу чья душа рассыпалась на множество осколков. Этого человека хотелось обнять, согреть, утешить и защитить... — Живя столько лет я понимал это... — продолжал РИ. — Я хотел что-то изменить, но не находил сил... Отвратное желание владело мной — ощущать, чувствовать...       Он повернулся и посмотрел на ГИ как будто только сейчас поняв, что тот всё ещё в комнате. Привстав, он протянул ему руку. — Точно! Убей меня! Без сожалений! Прямо в сердце! Ничтожеству такому и жизни не надо! Прошу, убей! — как будто бы в мольбе едва ли не кричит он.       И в тот же час, как будто ровно за стрелками часов, что пробили двенадцать, стремглав Германская Империя оттолкнул назад своего больного собеседника, с силой прижимая к постели. Алые, холодные как лёд и в то же время пылающие яростью, глаза уставились в болезненную синеву. — Да как ты смеешь... Да как ты смеешь просить меня о таком!?... Не смей так говорить! Услышал?!