Как Люциус Малфой оказался втянутым в одно сомнительное предприятие

На юге Англии, в самом сердце графства Уилтшир стоял Малфой-мэнор, а в нем жил Люциус Малфой. Поместье было старинное, ухоженное и приятное глазу. Липовые аллеи пересекали посыпанные крупным песком извилистые тропинки, уводившие в чащу падубов и терновника, над мелкими ручьями были прокинуты ажурные мостики, а высокая кованая ограда обнимала поместье, словно чьи-то заботливые руки. Жизнь здесь была отлажена как механизм высоких часов, что стояли в простенке гостиной и вот уже сто тридцать лет с неизменной точностью отбивали каждые истекшие полчаса. Люциус Малфой был человеком состоятельным, имел жену, сына и вот уже лет семь не был замечен ни в одном противоправном деянии. Прежде с ним случалось всякое, но теперь он стал добропорядочен как кандидат в Палату общин и его ставили в пример юным джентльменам в качестве образца консерватизма и благопристойности. Однажды утром, когда Люциус Малфой собирался пить чай — другие члены семьи проводили лето на континенте, — в камине что-то подозрительно звякнуло, потом ухнуло, потом чихнуло, и в идеально чистом воздухе повис клуб золы, а следом появился тот, о ком Люциус давно и думать забыл. Со старым магом по имени Гэндальф он познакомился как-то в Хогсмиде, в «Сладком королевстве», где Гэндальф учтиво уступил Люциусу право приобрести последнее сахарное перо. С тех пор они раскланивались при встрече, но не более того, и уж точно Люциус никогда не давал Гэндальфу право на визиты без предупреждения. Тем не менее, будучи, как уже говорилось, образцовым представителем общества, он потребовал от домовика поставить на стол еще один чайный прибор и пригласил Гэндальфа разделить с ним трапезу. Тот, вопреки тайной надежде Люциуса, согласился и выпил три чашки с молоком и сливовым джемом, а потом довольно закурил. Люциус посмотрел на кольца дыма, плывущие из трубки, и подумал, как бы лучше намекнуть незваному гостю на то, что пора и честь знать. — А я ведь к вам по делу, мистер Малфой, — будто прочитав его мысли, заговорил Гэндальф. — Намечается тут у нас одно приключение… — Спасибо, — сказал Люциус очень решительно. — Приключения — это не ко мне. Это к Поттеру. — Поттер не годится, — возразил Гэндальф. — Тут нужен человек вашего ума и вашего опыта. Люциус с удовольствием проглотил лесть, но решимости не растерял. — Никаких приключений, мистер Гэндальф, — ответил он твердо. — Я добропорядочный англичанин и… Что «и», никто так и не узнал, потому что Гэндальф произнес волшебное слово. — Сокровища, — сказал он. — Много? — спросил Люциус, ставя чашку мимо блюдца. — То есть я никуда не пойду, но… — У меня есть железный аргумент, — вдруг подмигнул ему Гэндальф, от которого Люциус никак не ожидал такого озорства. — Предъявлю его вам… скажем, завтра, в пять. — Это не поможет! — крикнул Люциус в гаснущее за гостем зеленое пламя и, несмотря на ранний час, плеснул себе огневиски прямо в чайную чашку. Требовалось успокоить нервы.

* * *

На следующий день он убедил себя, что старый маг сошел с ума, а значит, никаких гостей опасаться не стоит. Самоуговоры Люциусу всегда удавались, поэтому он был немало удивлен, когда ровно в пять в камине снова загрохотало, и оттуда с недовольным рыком на паркет шагнул гном. Самый настоящий гном, из тех, что в Англии не видели добрых лет двести, — лысый, в татуировках и с огромной секирой. — Двалин, к вашим услугам, — пророкотал он. Про услуги Люциусу понравилось, в отличие от всего остального. Но не успел он пригласить гостя за стол, как камин снова ожил. Второй гном оказался белобородым и очень учтивым. Люциус едва лишь подумал, что с этим ухо надо держать востро, как из камина появились сразу двое, представившиеся Фили и Кили. Люциус еще отметил, что Фили выглядит Малфоем среди прочих гномов, и тут началось… Камин выплевывал и выплевывал гостей, домовики сбились с ног, накрывая на стол, и вскоре в столовой Малфой-мэнора сидели — виданное ли дело! — целых двенадцать гномов и, как будто так и было надо, пили, ели и громко разговаривали. Люциус при виде этого безобразия сложил руки на груди и решил, что не пойдет никуда с такой компанией даже за все сокровища мира. Именно так он и сказал Гэндальфу, когда тот наконец объявился, полой плаща стирая сажу с носа. Гэндальф нахмурился — как показалось Люциусу, несколько нарочито, — и заверил его, что если через четверть часа мнение Люциуса останется прежним, то гостей в мэноре не останется и следа. Люциус согласно кивнул, посчитав, что четверть часа ничего не меняют. — Будь добр, встреть нашего последнего гостя, — сказал Гэндальф, направляясь к столу. — Я за день успел столько, что на ногах не стою. И будь полюбезнее, прошу, — этот гном настоящий король, хоть и без королевства. «Да что я, королей не видел», едва не сорвалось с уст Люциуса, хотя королей ему действительно встречать как-то не приходилось. Но сказать он ничего не успел, потому что из камина появился последний из нежданных гостей: величественный, несмотря на рост, воинственный, невзирая на вежливую улыбку. Темные волосы укрывали широкие плечи. Он взглянул на Люциуса, и в его взгляде обнаружились вспышки молний, россыпи сапфиров и обещание таких приключений, что Люциус забыл поздороваться. Он вполуха слушал, как Гэндальф расхваливал его достоинства как дипломата и переговорщика, почти не глядя подмахнул контракт (чего с ним не случалось никогда в жизни) и даже забыл об остывающем чае. Он смотрел на Торина и понимал, что со своей долей сокровищ от этого похода уже определился. Оставалось решить, как ее заполучить. Но в таких делах, как верно сказал Гэндальф, он всегда был мастером, а значит, у него просто не могло не получиться.