***
Кому можно позавидовать, так это Ричи Тозиеру, потому что он видит Эдди Каспбрака — своего любимого страстного и крайне отчаянного парня на коленях — чаще, чем стоя. Он изучил макушку Эдди, да как и всего милого парня, за которого он готов свою жизнь отдать, целиком. И не стоит спорить, что мысли балабола окружены лишь его ангельским образом. Даже когда Ричи видит перед собой маленькое тело без ничего, сидя в боксерах, сжимая свой твердый член через ткань, он помнит то выражение лица Эдди, ведь то был его первый минет, а Ричи не мог не начать смущать его еще пуще, лишь только чтобы видеть эти спелые щечки и сконфуженный взгляд, стоило ему лишь подозвать Эдди к себе, похлопывая по коленке. И когда астматик был между его ног, несмело кладя маленькую ладошку на член, сжимая, Ричи понял — вот оно. И именно с тех пор — любимое времяпрепровождение для балабола — это опускать Эдди перед собой на колени, чтобы тот поработал своим мягким и таким юрким язычком. Конечно, оба выучили свои места. И после минета стало все наиболее очевидно: Ричи — полный доминант, а Эдди — целиком и полностью сабмиссив Ричи. Иногда это переходит все границы дозволенного или нормального восприятия этой парочки, но кто говорил, что эта парочка нормальная? В самом же деле Ричи и Эдди — самая жгучая смесь. Стоило лишь вспомнить как Ричи приходил с работы, когда у Эдди был неожиданный отпуск: Лишь пары небольших хлопков по бедру, одновременно закрывая дверь на ключ, запираясь, хватает, чтобы Эдди оказался на коленях, уже как можно быстрее, чтобы угодить Ричи, уставшему после работы, расстегивая молнию на черных джинсах и получая мягкие поглаживая по макушке, в перемешку с тихими вздохами: «Вот так малыш», «Хороший мальчик», «Так хорошо знает свое место, сладкий», — то распыляет Эдди как самая важная похвала, голова сама за это ластится об ладонь, а взгляд, все же осмеливается подняться, получая табун мурашек по рукам, то как Эдди чувствует себя маленьким и нужным, пока Ричи смотрит на него сверху доверительно и одновременно строго, принуждает вырываться изо рта всхлипам, а пальчикам еще быстрее ускориться, чтобы уже достать возбужденный член Ричи. Эдди закрывает глаза, борясь с учащенным дыханием, пока чувствует тяжесть члена во рту, что заставляет собственный член течь неистово. Иногда его движения заучены, что бьют по ричиным уязвимым местам, иногда чистая импровизация, что парень сверху сразу щелкает. Тогда услужливый рот Эдди вбирает, немного уже покрывающиеся отрастающими волосами, яички Ричи, чувствуя сжавшуюся ладонь в волосах, обычно то значит, что Эдди делает все очень хорошо и правильно, мягкая своя ладошка, специально обработанная кремами, обволакивает член Ричи, а глаза устремляются вверх, и это Ричи любимый вид — Эдди смотрит на него из-под члена, пока обслуживает яйца. Прекрасно, низкий рык вырывается, смотря на своего любимого услужливого мальчика. Так, Эдди плавно поднимается по члену языком, понятное дело, что тот изучил каждый шрамик от пореза бритвой и каждую венку на Ричи, пока вылизывал его целиком и полностью, изучая каждый сантиметр. Он пускает слюну, что мешается на его подбородке, капая, когда встречается со смазкой Ричи, и Эдди иногда дает волю нежно поцеловать мягкий орган, настолько тому хочется быть послушным мальчиком, зато слыша самодовольный смешок, тот радуется, как собачка, которой дали косточку. Глубокие и низкие стоны вырываются из Ричи, под аккомпанемент с Эдди, когда головка и половина длины члена все же оказываются в жарком рту, что приходится опереться о что-то, чтоб не упасть. Голова откидывается назад, потому что все мысли и ощущения крутятся вокруг его члена, а точнее, вокруг рта Эдди. — Малыш! — кричит тот и зарывается пятерней в копну шоколадных волос, чтобы грубо и резко насаживать рот того в их любимом темпе, где каждый видит себя на своем месте. Эдди — стараясь держаться за крепкое бедро Ричи, чтоб не упасть от быстроты движений. И Ричи — грубо пользуясь любимым ртом Эдди, что на самом деле нравится обоим. Когда разрядка близко, глаза Эдди уже закатаны, пока рука Ричи в рванном ритме делает самые грубые толчки, насаживая того наиболее глубоко, так, чтобы Эдди начинал уже было задыхаться, пока жгучая сперма не попадает тому в рот. Эдди сам знает что делать в такие моменты — открыть рот и показать сперму Ричи — честно сказать, то Ричи всегда готов кончить второй раз лишь только от этого вида: Эдди в своем небесно-голубом пижамном комплекте и пушистых тапочках, одновременно с его спермой во рту и красными от напряжения губами.***
Ричи переводит грубый взгляд, о который можно порезаться, на Эдди, пока тот стоит, прикрыв ладонями рот в испуге, что намеревает на мысль: «не стоит прикрывать свой ротик, дорогой, тебе он сейчас ой как понадобится». Конечно же он не злится на астматика за то, что тот пролил горячий черный кофе на новую спальную одежду, ни капли, хотя оба понимают, во что это перерастет — Эдди Каспбрак не встанет с колен, пока Ричи будет вытворять с ним что захочет, надо же как-то извиняться. Эдди не говорит и слова, лишь только подходит к Ричи близко, с опущенными щенячьими глазами, останавливаясь, переводя их на ричины, полные ярости, пока тот генерирует, что бы сделать с Эдди прямо сейчас, хотя тот даже в том раскладе выглядит по-ангельски: в своем белоснежном кружеве с высокой талией и таким же белоснежным топом, едва прикрывающим живот. Маленькие ладошки кладутся на мокрую ткань светло-серой спортивной футболки и вид у него, словно сейчас заплачет. Эдди явно сегодня не в настроении, а Ричи не тиран, всего лишь доминант, поэтому мягко проводит большой ладонью, что полностью умещает щечку Эдди, тогда как астматик млеет от этого. Вместо всего того грубого, он предпочел целовать мокрую от кофе ткань, всасывая в рот кофе с нежностью. Ричи улыбается и гладит своего ангела по спине, так аккуратно, проводя по лопаткам, явно отыскивая крылья. «Ты не злишься, папочка?», — проговаривает малыш тихо и нежно куда-то в солнечное сплетение, поднимая снова свой взор, на что Ричи расплывается в улыбке как полнейший идиот, — «Нет, конечно, котенок», — такие сладкие моменты у этой пары встречаются гораздо чаще, чем может казаться. Совсем без грубости, только чистая, белая нежность и Ричи, что лежит на кровати под Эдди, пока тот в страсти сводит брови, а смольный взгляд проникновенно вбирает каждый момент его самого красивого партнера на свете. Эдди сам понимает, как влияет на Ричи, и предпринимает взять в свои руки процесс, толкая Ричи на стул позади, и наблюдая, как тот восхищенно смотрит на Эдди. Коленки, что уже изрядно избиты кафелем, снова становятся на привычную поверхность, принуждая лицо передать болезненность, что ощущается от соприкосновения, и Эдди, такой нездоровой любовью он любит, но сидя меж разведенными бедрами парня, сидящего напротив него в своем спортивном сером комплекте, с мокроватыми после душа кудрями, тот ощущает безопасность и счастье, пока сильная рука убирает локон отросших, каштановых волос за ухо, даря сосредоточенный взор и небольшую улыбку-ухмылку, с недавнего времени — новую эмоцию Ричи, что появляется лишь с Эдди. Эдди любит свое место, и возбуждение дает о себе знать, лишь только подумав о члене Ричи в его рту или пытаясь ощутить его фантом на работе, в общественном транспорте. Но сейчас не об этом. Мокрая, новая футболка как-то грустно слетает с Ричи и Эдди останавливается, пока руки его расставлены по обе стороны от балабола. — Привет, — говорит Ричи, встречаясь лицом к лицу с Эдди. — Привет, — тот дарит Ричи откровенную улыбку, гласящую: «сейчас я сделаю тебе отсос и я знаю, что тебе очень понравится» И когда Эдди абсолютно внезапно кладет руку Ричи себе на голову, позволяя полностью овладеть процессом, то Ричи понял, что Эдди все же помнит свое место. Тогда, совсем очевидно, озорная улыбка проскользила по лицу Тозиера, снова позволяя Эдди чувствовать свою принадлежность и спуская на землю. — Сделаешь хорошо своему папочке, да ведь, малыш? — рука очерчивает линию подбородка, тогда как голова кивает медленно, уступчиво. — Как всегда хороший мальчик. — Но не стоит расслабляться, ибо в следующую секунду тот грубо сжимает пушистую капну волос и спускает спортивки с черными боксерами, высвобождая член. Да, именно так нравится этому нахальному Ричи: грубо, страстно и быстро. Резко и дерзко, что распыляет и Эдди. Рука двигается грубо, так, что Эдди порою задыхается, приходится делать перерыв и отрывать присосавшегося Эдди от своего занятия, наблюдая за нитями, тянущимися от члена до полосок пухлых губ, затем снова продолжая насаживать податливый рот, что так старательно делает вакуум, выбивая искры из глаз и часто водит языком по головке, иногда загоняя член в щеку, для остроты ощущений, насытившись Ричи дает указания: — Закончи, милый, покажи мне как сильно любишь мой член. И Эдди не был еще таким старательным, что Ричи и не ожидал — такой техники и глубины, и когда головка даже попала в расслабленную глотку, то тот откинул голову, от вида опускающейся головы и чувственно простонал, так, что Эдди давно не слышал такого. Рука опять нырнула в волосы, оттягивая рот от члена, чтобы видеть, как Эдди проглатывает, что Ричи ему дал, затем облизываясь как кот, говорит: — Спасибо, папочка, что покормил.***
Когда, по каким-то неопределенным причинам, Эдди забирают от Ричи, к примеру рабочие командировки или дни, проводимые с подружками, то Ричи сложно найти место. Безусловно он знает, что можно написать Эдди, и он совершенно точно отвлечется от любого рода занятий или позвонить по видео связи, но он понимает что такое личное пространство, поэтому справляется лишь только фантазиями и дрочкой. Самое приятное воспоминание, это тот самый первый раз, лежа на кровати, картинки всплывают перед глазами, пока рука тянется под боксеры: — … и тот парень, его звали Гарри, в общем, он гей, представляешь, балабол. Два друга сидят вечером в доме Тозиеров, за обсуждением дневного инфоповода и им обоим по 16 лет. — Оу, Холи Щит, серьезно? Стой, он же к тебе ходил занимать… — Ричи испуганно посмотрел на Эдди, который поджал губы и кивнул. — Хээй, не может быть, вы поцеловались? — спросил неверяще Ричи, пока внутри закипала ревность, Эдди покачал головой. — Нет, он не успел, только потянулся, так я ускользнул за чаем, затем уж и выпроводил, мол стемнело, — заулыбался Каспбрак проворно, на что Рич расплылся в улыбке, на манер: вот такая у меня мамина детка. Рука начала трепать голову Эдди. — Самая лучшая мамина детка, — проговорил тот и главный вопрос застыл в голове: Эдди — гомофоб? — А как ты к этому относишься? — спросил Ричи, проникновенно посмотрев на сидящего напротив в позе лотоса Каспбрака, колени обоих утыкались друг в друга. И конечно Эдди понял зачем Рич спрашивает, ведь тот не дурак, даря Ричи скромную улыбку, Ричи так обрадовался, что налетел на Каспбрака обнимая так, будто еще чуть-чуть и сломает кости. И вот, спустя тройку месяцев Ричи уже сидел на краю кровати, целуясь с его невероятным парнем проникновенно и глубоко, пока ладонь одного не ползет на твердую джинсу другого, играя с пуговицей, что заставляет давится воздухом — Эдди, — шипит тот с закрытыми глазами. — Ты хочешь попробовать опуститься передо мной на коленки, м? , — спросил Ричи, видя тот самый градиент красного, протекающий по щекам, тогда дыхание перебралось к нежному ушку, — Давай же, Эдди-Спагетти, — рука перенеслась на коленку парня и тот сдался. Ричи все очень нравилось, не знаючи как для Эдди, вот он уже сидел снова на краю, раздетый, со стоящим членом, и именно тот момент пока Эдди медленно оказался снизу Ричи, с членом, упирающимся в лицо милого астматика, Ричи никогда не забудет. — Не бойся малыш, — проговорил заботливо Ричи и гладя по щеке, направляя головку в маленький ротик, пока астматик так мило (насколько позволило положение) принял член Ричи, что сразу же обрадовал результатом, — откровенным стоном, и Эдди честно это понравилось, находиться в таком положении, лаская этого нахального балабола. Изучая его, и удовлетворяя, пока тот наблюдал за потолком, отдаваясь ощущения и вздрагивая, понимая, что Эдди Каспбрак на коленках — это точно то, что нужно Ричи Тозиеру.