Прикосновения

      Тёплые руки касаются лица, длинными пальцами осторожно зачёсывая растрёпанные чёрные волосы за ухо. Касаются пальцы слишком нежно и трогают осторожно, будто боясь испортить слишком красивый профиль. Указательным пальцем проходит по виску, спускаясь до подбородка и уже у самых губ большим пальцем проводит по ним, подушечкой пальца ощущая каждую его трещинку. Целует нежно-нежно, прикрывая глаза и вслушиваясь в чужое дыхание. — Отдай мне всё своё тепло.       Цуруги шепчет, шепчет, шепчет, прижимаясь к Микуни и наваливаясь на него. Сжимает в руках крепко-крепко, вдыхая слишком родной и знакомый запах, от которого сердце слишком сильно кровью обливается. — Сначала заслужи его.       Руки гладят спину Камии, под пальцами ощущая каждый выпирающий позвонок. Тоже что-то шепчет, чуть ли не в тишину говоря свои мысли, но всё равно знает, что Цуруги его услышит. Слушает, слушает, внимательно так, затаив дыхание и губу прикусывая, лишь бы не испортить такой личный и нежный момент.       Но всё в итоге когда-нибудь кончается. Даже сейчас Микуни отстраняется от тощего тела, пальцами хватаясь за первый попавшийся цветок и срывает его беспощадно, прокручивая в руке. Обрывает ненужные листья, и впутывает стебель в волосы Цуруги, сравнивая бутон с яркими жёлтыми глазами. — Когда я с тобой рядом, мне всегда светит солнце.       Жёлтые нарциссы подходят Цуруги. Микуни плетёт из цветов аккуратный венок, вплетая в него бутоны других цветов. Жёлтый, жёлтый, жёлтый, розовый, розовый, жёлтый, другого оттенка жёлтый и так по кругу, пока в руках не оказывается красивый и жёлтый-жёлтый венок. Он опускается на слишком чёрные волосы Цуруги, придавая им более яркий оттенок и Микуни улыбается, соприкасаясь лбами с Камией. — Твоя улыбка как солнечный свет.       Цуруги смеётся слишком радостно, обнимая Микуни за шею и прижимаясь, прижимаясь к нему, как к спасительному кругу. Наваливается слишком резко, от чего Алисейн падает спиной на траву и смотрит, смотрит на слишком голубое небо. Ветер так мягко дует, что даже клонит в сон. Глаза уже сами по себе будто свинцом наливаются, прикрывая тяжёлые веки и спокойно вдыхая летний воздух.       Цуруги вновь что-то шепчет, шепчет, шепчет неразборчиво, сжимая в кулачках футболку Микуни, а потом привстаёт на руках и слишком по-детски целует парня в губы, прикрывая глаза. — Я люблю тебя.       Тёплые ладони снова обхватывают лицо, поглаживая большими пальцами щёки Цуруги и Микуни улыбается, улыбается и улыбается. — Ты же и сам знаешь, что я тоже люблю тебя. — Нет, нет, нет! Скажи это красиво и искренне!       Алисейн закатывает глаза, но всё равно улыбается, и чуть ли не по слогам говорит нужные слова. — Я люблю тебя, Цуруги Камия.       И Цуруги смеётся, от чего даже венок с головы спадает в сторону.