play with fire

Это был какой-то не сказать чтобы сильно популярный клуб. Такой же, как и остальные другие клубы среди таких же на этой улице, состоящей из увеселительно-танцевальных мест. Ван не думал, что мог выглядеть подозрительно, но, кажется, охранники на входе его мнения не разделяли, когда долго всматривались в его лицо и в целом неодобрительно открыли двери, пропуская дальше. Как только Джексон попадает внутрь сквозь чересчур придирчивую для подобного места охрану, его окутывает полумрак и мерцание софитов. Тяжёлые басы знакомой мелодии звучат довольно громко и Джексон чувствует их всем своим телом. Ему нравится это ощущение и он, неспешно выпивая на ходу приобретенный коктейль с текилой и оставляя пустой бокал на барной стойке, протискивается сквозь толпу с намерением подвигаться в унисон со всеми остальными разгоряченными телами. Проводя взглядом по незнакомым лицам, он с удивлением и каким-то благоговейным ужасом встречает среди них одно знакомое. Как завороженный, Джексон смотрит на то, что вытворяет посреди толпы Им Джебом. Джебом кидает в ту сторону, где стоит Джексон, острый взгляд. Отросшие тёмные волосы скрывают в его глазах искру узнавания. Лисья улыбка растягивает губы. Он ждёт. Зазывает своего давнего… То, кем они приходились друг другу, так не получило названия. А Джексона будто молния ударяет в макушку. Как в замедленной съемке видит себя со стороны: то как он пробирается сквозь людей, как касается пальцами открытых плеч Джебома, как ведет руками по его рукам, хватает за талию, прижимает к себе и они двигаются-двигаются-двигаются. Вправо-влево, вправо-влево, руки Джексона спускаются ниже на бедра Джебома. Тот творит ими что-то невозможное и отвратительно, просто ужасно сексуальное. Джексон чувствует чужое дыхание у себя на шее, прежде чем напротив появляются чужие лисьи глаза, а губы расплываются в многообещающей улыбке. Джексона ведет, когда чужие руки оглаживают его плечи, хватают за шею и легонько сжимают, спускаются ниже, по груди, надавливают, трут легонько уже торчащие под тонкой тканью летней майки соски. В чужой улыбке мелькает кончик языка и Джексон не сдерживает хриплый вздох, прикрывает глаза, отдаваясь чужим движениям. — Мне кажется, — звучит в ухо низкий шепот. — Кое-кто мне очень рад, — в голосе Джебома слышится усмешка. Джексон судорожно вздыхает, когда чувствует, как чужие бедра буквально трутся о его собственные. Узкие джинсы совершенно не скрывают его начинающего проявлять себя стояка. — Ты даже представить не можешь насколько, — запоздало отвечает Ван, прихватив чужую мочку уха чуть выше сережек зубами и слегка оттянув на себя. Слышится приглушенный тихий стон, утонувший в темноте и громких басах музыки, но в голове Джексона прозвучавший эхом. — Нам стоит уединиться или ты хочешь закончить эту танцевальную сессию? — хрипло произносит Ван всё в тоже ухо, ощущая, как его прижимают к себе ближе. Джебом смеётся. Ничего не ответив, Им отстраняется, закидывая руки Джексону на плечи и двигая бедрами плавно-плавно, медленно, тягуче, совсем не в ритм песни. Улыбается. Джексон улыбается в ответ, чувствует насколько жарко вокруг от двигающихся по танцполу людей, но еще жарче между ними. Во всех смыслах. — Пошли, — Джебом кивает головой в сторону предположительного выхода. Джексон кивает в ответ, нехотя убирает руки с бедер Джебома, хватает за запястье и тащит сквозь толпу, чувствуя лисий взгляд прямо на затылке.

***

— Джебом, Джебом, — шепчет Джексон, как только дверь за ними закрывается и Им прижимает его к двери собой. Его губы проходятся за ухом, спускаются на шею, прихватывают соленую от пота кожу, втягивают так сильно, что завтра там точно будет красоваться засос. — Джебом… — голос Джексона предательски даёт петуха, когда Им спускается ему на ключицу и прихватывает кожу зубами и там. Ван хватает Джебома за волосы, поднимая его голову к себе, и впивается в его губы своими. В его губы тихо стонут, когда он с силой оттягивает волосы Джебома назад одной рукой, а другой спускается по шее до груди, натыкаясь на что-то незнакомое под футболкой. Продолжая почти вбиваться в его рот языком, Джексон кончиками пальцем ощупывает это что-то и понимает. Пирсинг. Джебом проколол соски и те сейчас призывно торчат сквозь ткань футболки, обхваченные металлом с двух сторон. Джексон усмехается в поцелуй и слегка трёт один из сосков, ногтем проходясь по чувствительной коже. С губ Джебома срывается тихий всхлип. Джексон резко отпускает затылок Джебома и двумя руками вжимается в его грудную клетку, зажимая соски с пирсингом между своими ладонями и телом Джебома. Им что-то бормочет и едва слышно стонет в поцелуй, притираясь бедрами ближе, а потом вдруг с силой оттаскивает Джексона от себя. — Кровать, — сбивчиво шепчет Джебом, весьма лаконично вкладывая все свои мысли в одно слово. Джексон кивает, наступая себе на пятки и снимая кроссовки один за другим настолько быстро, насколько это было возможно. Рядом копошится Джебом, чуть наклонившись и неосторожным движением задевая Джексона бедром. Они бы почти свалились, если бы Джексон не уперся руками в стену. — Ноги не держат, — Джебом посмеивается, оказавшись зажатым между стеной и Джексоном, чьи руки сейчас по обе стороны от головы Джебома и сама голова улыбающегося Джебома на уровне головы Джексона: из-за неловкого движения Им упирается лопатками и шеей в стену позади себя, бедрами прижимаясь к бедрам Вана. Джексон буквально нависает над ним, компенсируя их разницу в росте. — Могу я подержать, — Джексон понимает, что несет полную чушь и смеется вместе с Джебомом. Тот кладет руки ему на грудь, гладит и тянется за поцелуем, мягко проводя губами по джексоновым, кусая нижнюю, вытягивая шею, чтобы углубить поцелуй. — Мы так никогда не дойдем, — говорит Джексон, разрывая контакт, отталкиваясь от стены и дергая Джебома на себя. Тот, не сразу сориентировавшись, падает Джексону прямо в объятия и улыбается куда-то в шею. Схватив Джексона за края майки, Джебом отстраняется, берет того за руку и ведет за собой, перед этим таки успешно сняв свою обувь. Короткий коридор, светлая дверь, небольшая комната и такая же кровать. Когда Джебом толкает Джексона, тот изворачивается в полете и падает набок, мягко отпружинивая на матрасе. Джебом сверху ухмыляется. — Что за показуха? — на лице Джексона усмешка, он отползает по кровати к изголовью, укладываясь поудобнее, пока Джебом двигается к нему. — Мм? Мне есть, что показать, — Джебом садится аккурат между раздвинутыми ногами Джексона, опуская руки тому на бедра, проводя ими с силой вверх-вниз. Джексон прикрывает глаза, смотря на смутно вырисовывающийся силуэт Джебома прямо перед ним: заходя в комнату, они не удосужились даже свет включить, и сейчас их освещал лишь свет луны, проникающий сквозь неплотно зашторенные окна. — Смотри на меня, — шепчет Джебом внезапно очень близко. И Джексон смотрит. Смотрит на то, как Джебом плавно выгибается над ним, почти касаясь его тела своим. Футболка Джебома касается его, но сам Джебом - нет. Потом Джебом снова делает это. И снова. Почти касаясь, сразу же уходит от него. Дразнит. — Ты решил устроить мне приватный танец? — Ван судорожно выдыхает, хватает Джебома за талию и тот, не успев отстранится, валится на него сверху. Джексон хитро улыбается, спуская руки ниже и обхватывая небольшие ягодицы Джебома ладонями. Тот в свою очередь, принимая изменившиеся правила игры, вновь прикипает к шее Вана, облизывая вздувшуюся венку, кусая и целуя нежное место под челюстью, уходя выше к уху, мягко всасывая кожу губами. Руки Джебома везде. Они трогают, мнут, царапают короткими ногтями, жмут, давят и снова трогают. Губы Джебома тоже везде. На его лице, губах, шее, на мочках ушей, на ключицах. Джебом хочет спуститься ниже, но пресловутая тонкая майка мешает ему, так что он просто дергает ее, сдвигая ворот и спускаясь насколько возможно ниже. Ван бы лежал так вечно, но чужой стояк, упирающийся в его собственный, буквально возвращает Джексона с небес на землю. Ван несколькими резкими короткими движениями отстраняет от себя Джебома и стягивает с него успевшую сильно надоесть футболку. Стягивает и смотрит. — Боже… — выдыхает Джексон, когда видит отблеск металла на сосках Джебома. Тот, все еще сидя меж ног Джексона, смотрит коротко вниз, а потом снова на Джексона. — Нравится? — лисье выражение лица становится более хитрым. Знает, что нравится, видит эту реакцию Джексона на мелкие металлические шарики на его теле. Ван протягивает руку, проводит от живота Джебома к его груди, трогает пальцами, вжимает, а потом начинает перекатывать их меж пальцев. Джебом отзывается еле слышным стоном и прикрывает глаза. — Нравится, — выдыхает Джексон и садится, сгибаясь.Руками упирается в плечи Джебома, заставляя того распрямится и губами втягивая по очереди нежные торчащие соски в рот. Джебом стонет громче, хватаясь за Джексона, куда дотягивается, сильно стискивая пальцы от ярких ощущений. Джексон мнет губами, перекатывает языком, ощущает на языке холод металла и едва различимый соленый вкус пота. Ему однозначно нравится. Его это заводит. Когда Джексон начинает ласкать второй сосок Джебома, последний дергает Джексона за майку, отрывая того от себя. — Снимай, — дыхание Джебома слегка сбито, он смотрит прямо в глаза. Секунда, Джексон кивает, отодвигается и сдергивает с себя майку, кидая ее куда-то вглубь комнатной темноты. Взгляд Джебома скользит по нему сверху вниз, руки прослеживают тот же путь. Им закусывает губу и ухмыляется. — Всё, — шепчет он, поднимая взгляд обратно к лицу Джексона. Тот медлит, не совсем понимая, о чем его просят, до тех пор, пока Джебом сам не начинает дергать пряжку его ремня на темных джинсах. Та с легкостью поддается, следом сдается пуговица и ширинка. Джексон хватает руки Джебома, отстраняет и отстраняется сам, чтобы стянуть последние предметы одежды и кинуть куда-то к майке. Взгляд Джебома становится обжигающим, пока он жадно всматривается в каждый изгиб тела Джексона. Тот усмехается. — Правила одинаковы для всех, — Ван кивает на оставшиеся всё еще на Джебоме джинсы, ступней проходясь по бедру и упираясь в чужой стояк, надавливая и сминая реагирующий член под плотной тканью. Джексон касается с нажимом, неаккуратно дергая ногой, проходится всей поверхностью ступни по члену Джебома, скрытому джинсами и боксерами, пока его не ловят за щиколотку цепкие пальцы. Джексон поднимает взгляд на Джебома — тот смотрит в ответ, притягивает его ногу к своему лицу и прикусывает за лодыжку. Джексон ахает. Зубы Джебома острые, он отпускает кожу и кусает снова и снова, пока вся лодыжка Джексона не оказывается в заметных красных вмятинках от челюстей Има. Джебом придвигается, задирая ногу Джексона выше, укладывая ее себе на плечо, целуя под коленом, влажно проходясь языком и слушая, как сбивается дыхание Вана. Руками Джебом проводит от коленей к крепким бедрам и обратно, оглаживает, мнет, сжимает с силой. У Джебома будто какой-то пунктик на поводу бедер Джексона — это заметно. Член Джексона заинтересовано дергается, игнорируемый как хозяином, так и другим человеком рядом. Чужие руки поднимаются выше, трогают пресс, давят, гладят, распаляют еще больше. Джексон дёргает ногой и хватает ладони Джебома в свои. — Снимай, или я за себя не ручаюсь, — шепчет и смотрит прямо в глаза. Джебом усмехается, убирает ногу Джексона со своего плеча, откидывается спиной на постель, задирая бедра и спускает джинсы вместе с боксерами, неловко скидывая их с ног на пол, тут же хватая Джексона за голени и подтягивая на себя. Приподнявшись, он двигается вперед и садится на бедра Вана, задевая ягодицами чужой член и слыша медленный и судорожный выдох. Джебом двигает бедрами вперед и назад, слегка делая волну телом, а Джексон тупо пялится на него снизу вверх. Джебом отвечает ему взглядом узких глаз из-под челки, упираясь руками в грудную клетку Джексона, медленно опускаясь и в который раз за вечер припадая к чужой шее. — У тебя какой-то фетиш на мою… шею? — с придыханием говорит Ван, укладывая собственные руки на задницу Джебома и сминая ее, сжимая с силой, разводя ягодицы в стороны. Тот мычит что-то в ухо Джексону, резко отрывается от него, подтягиваясь выше и выуживая будто бы из ниоткуда смазку и пачку презервативов. — Я смотрю, ты готов по полной? — комментирует Джексон, когда всё это добро оказывается рядом с его головой, а Джебом снова просто сидит на нем сверху. — По полной, — усмехается Джебом. Джексон усмехается в ответ, хватает его за талию и переворачивает их обоих, нависая над Джебомом, носом проводя по чужой шее, медленно втягивая солоноватый запах тела под ним, прослеживая свой путь языком и губами. Руки сами тянутся к чужим соскам, что так и манят к себе блестящими украшениями. Джексон крутит их слегка, мнёт, давит, а ртом продолжает изучать джебомову шею, слыша вдохи, выдохи и тихие постанывания. Голос у Джебома достаточно высокий, но сейчас звучит еще выше обычного. Джексону нравится. Джексону в целом всё нравится в Джебоме. Он думает о том, какой Джебом позже будет громкий. Ван спускается ниже, ведет носом по ключице, грудной клетке, втягивает в рот почти красные соски, слегка прикусывает их, стукаясь зубами о пирсинг, облизывает широким мазком языка и спускается еще ниже, к чужому животу, чуть выше пупка, слизывает солоноватый вкус кожи Джебома, сильно втягивает губами кожу на боку, собираясь оставить яркую метку. Джебом гладит его голову, шею, спину, всё, до чего дотягивается, слегка двигаясь бедрами вверх, когда Ван задевает особенно чувствительные точки на его теле. Джексон опускается еще ниже и перед его лицом слегка подрагивает джебомов член. Он не сильно большой, розоватый и прямо сейчас истекающий смазкой, что копится густой каплей на темной головке. Джексон тянет руку и обхватывает член у основания, приблизившись и слегка облизнув головку. Сверху слышится задушенный стон. Член в руке дергается. Джексон мягко берет всю головку в рот, втягивая щеки и поглаживая языком. Рука на основании слегка двигается, сжимая плотным кольцом пальцев, проходясь сверху вниз. Чужие руки в джексоновых волосах цепляются, тянут то от себя, то к себе, будто Джебом не в состоянии решить, как ему нравится больше. Джексон почти выпускает головку изо рта, тяжело выдыхая воздух через нос, и тут же заглатывает член почти наполовину. Пальцы в его, Джексона, волосах, сжимаются так, что почти больно. Джексону нравится. Джебом с силой тянет Джексона за волосы, управляя им, и Джексон сдается, когда чужие бедра начинают слегка подниматься в ритм грубым потягиваниям его волос. Джебом буквально трахает его в рот. Полминуты Джексон просто упирается руками в чужие бедра, затем резко хлопает Джебома по бокам, намекая на то, что надо остановиться. Тот дрожит, но прекращает. Ван выпускает член изо рта, поднимаясь и хватая подушку рядом с головой Има, подкладывая ее под поясницу Джебома. — Какая забота, — шепчет хрипло Джебом, поддаваясь чужим рукам, что подтягивают к себе, разводят его ягодицы в стороны и прохладными скользкими от смазки пальцами входят в него. Джебом несдержанно стонет, когда Джексон, согнув уже два пальца, проходится по чувствительному месту и трогает-трогает-трогает. — Да, я заботливый, — говорит будто бы сотню лет спустя Джексон, двигая пальцами внутри Джебома. Тот не сразу понимает к чему высказался Ван, но ответить ему не дают, затыкая глубоким поцелуем. Не то чтобы очень и хотелось. Когда третий палец покидает тело Джебома, тот издает особенно громкий стон. Джексон слегка отстраняется, разводя длинные ноги Джебома в стороны и вверх, обхватывая рукой уже готовый смазанный в презервативе член и приставляя головку к красному сжатому колечку мышц. — Быстрее-быстрее, — подгоняет раскрасневшийся Джебом, распластанный по постели, тянущийся к телу Джексона и хватающийся в поглаживаниях за всё сразу. Джексон поднимает голову на секунду, улыбаясь Джебому и одновременно входя. Лицо Джебома искажается от долгожданного удовольствия, а губы образуют идеальную букву «о». На счет три Джексон начинает быстро двигаться, выбивая на каждом толчке из Джебома громкий протяжный стон. Им почти скулит. В какой-то момент Джексон замедляется, меняя угол, двигаясь медленно и глубоко, с силой ударяя по точке внутри Джебома. Тот стонет громче и протяжнее, эхом отдаваясь на каждое движения внутри себя. Ван останавливается. Выходя из тела Джебома, он быстро убирает из-под него подушку и переворачивает на живот. Джексон слышит удивленный протяжный стон, когда тянет Джебома на себя и разводит ему ноги; член Джебома выделяется между бедер ярким пятном на светлой постели. Пока Джебом хватает подушку, чтобы вцепиться в нее со всей силы, Джексон снова входит в его тело, придерживая свой член у основания, и, ни секунды не ожидая, начинает двигаться в резком глубоком темпе. Ван прижимается всем телом к спине Джебома, удерживая себя на руках, а зубами впивается тому в загривок, переходя выше по шее и снова втягивая кожу в рот с намерением оставить засосы. Джексон надеется, что их будет много и они будут ярко и долго цвести. Звуки частого дыхания, громких стонов и шлепков кожи об кожу заполняют темноту комнаты. Джексон бы сказал, что это звучит идеально, если бы вообще мог об этом сейчас подумать, но все мысли занимала горячая теснота тела Джебома, его шея, спина, руки, кожа, запах, вкус. У Джексона шла кругом голова почти в буквальном смысле. — Джексон, Джексон, — слышит сквозь стоны сбивчивый шепот Джебома. Он не в состоянии ответить, да и ему кажется, что это не нужно. Джебом рвано дышит, его заметно трясет. Пару раз замерев, он обмякает, с губ срывается протяжный высокий стон. Джексон продолжает двигаться внутри него и, когда его сжимают еще сильнее, понимает, что Джебом только что кончил. Когда срывается в бесконечность и Джексон, Джебома все еще потряхивает, его тело мелко дрожит от полученного удовольствия, он широко облизывает свой рот и тяжело дышит. Джексон выходит из чужого тела, снимает с себя презерватив, завязывает и вопросительно смотрит на повернувшего к нему голову Джебома. — Да на пол кинь, боже, — улыбается Им хитро и посмеивается. Джексон неловко поднимает плечи, свешивается с кровати, сверкая голой задницей, и кладет использованный предмет подальше от того места, где возможно они оба будут топтаться. Джебом улыбается и смотрит на выпрямившегося Джексона, переворачиваясь на спину. Сощурившись, он тянет ногу к чужому опавшему члену, путаясь кончиками пальцев ног в чужих коротких волосках в паху, оглаживая член и спускаясь к яичкам. Джексон сначала смотрит вниз, вздыхает, а потом поднимает взгляд на призывно лежащего Джебома, который опирается на локти и улыбается. Ночь будет долгой. Долгой и интересной.