***
Что я могу сказать: я точно не суперимба. Палочка слушалась меня, хотя я и не знала, зачем мне пока колдовать — все хозяйственные дела выполняли эльфы. Сидела я в башне замка, аки принцесса в высоком терему; только никакой Иван-царевич, а тем более Серый волк за мной и не собирались. Была я в разводе, потому что не захотела менять свою фамилию на мужнину — Хайггльботтом. Па-адумаешь, какие мы гордые… Хотя да, согласна, фамилия так себе. Дома у меня не было, отец оставил всё старшему брату — грёбаный майорат. Зато мне выделили хорошее денежное приданое, которое ополовинил мой «любимый» супруг. Я ему ещё припомню, как несчастных пророков обирать, предскажу ему что-нибудь эдакое, поприятней. Год у нас пока приемлемый, Неназываемый ещё не возродился, ведь Турнир только случится — сейчас идёт подготовка к нему — летние каникулы. Теперь осталось решить: быть или свалить? Контракт у меня, то есть у тела, открытый — пиши заявление, и через две недели прошу на выход с вещичками. Вон, бедняги Квиринус и Гилдерой вообще безо всяких отработок уволились: один совсем из жизни; другой перевёлся в психушку (по обмену опытом) — и никому ничего за это не было. Боюсь я этих «светлых» героев и их дружков — сжигают живых людей, убивают реликтовых животных, воруют ингредиенты, стирают память и вообще ведут себя как Цари Горы. Но и бежать из Хогвартса пока не вижу смысла. Там, за почти прочными замковыми стенами, вот-вот возродится змеелицый предводитель дворянства — Киса Воробьянинов — попытка номер два. А у него на меня зуб, придёт и ка-ак отлегилиментит меня вдоль и поперёк, а мне мои фанатско-слэшерские загоны выставлять перед посторонними неудобно. Там в моих мозгах трахаются во всех позах горячие красавчики в супергеройской форме — ну вот такая я извращенка! Боюсь, что Тёмный Лорд получит инфаркт от такого зрелища, а мне потом перед его шайкой отчитываться: пошто боярыню обидела?! В общем, решила я сидеть и не отсвечивать, вернее, не бряцать бусами. Я — тот самый неуловимый Джо: все про меня знают, но я никому на хрен не сдалась. Ведь в каноне Сивиллу не тронули даже страшные пожиратели Кэрроу, когда торчали в замке, наводя дисциплину среди отвязной банды малолетних хулиганов. Значит, план на ближайшее время готов: смотрим, наблюдаем, вмешиваемся по желанию; ломаем, что не нравится. Тем более что моя предшественница ни с кем не общалась и не дружила, а если я о чём-то проговорюсь, то подумают, что я выдала очередное истинное пророчество. Может, даже зарплату прибавят или премию выпишут…***
Знакомство с коллегами пришлось возобновить через три дня — педсовет, посвящённый новому учебному году. Собралась вся толпа; я тоже с трудом добралась до директорской башни, накануне допоздна возилась со своим бохо-гардеробом, пытаясь его превратить во что-то более… более носибельное. Пока не удалось, только кружавчики кое-где оторвала да срезала всякие странные блёстки и бусины (те, на которых не было нанесено рун). Кстати, нашла у себя очень интересные книжки по волшебному рукоделию, надо обязательно их изучить — магии-то маловато, а жить хочется покомфортнее. Так вот, коллег я решила пока не шокировать, в смысле, не становиться суперкрасоткой; хотя очки и сняла — от этих диоптрий голова болит и в глазах плывёт. Явилась я на собрание, забилась в уголок; внимания на меня никто не обращал, я ж говорила: неуловимый Джо! Внимательно всех оглядев, я выделила главных героев. Хотя на свои киноверсии они и не сильно похожи, но догадаться, кто есть кто, можно. Дамблдор — бородатый седой маг с голубыми глазами — его легко узнать. Макгонагалл тоже узнаваема — сухая, как палка, дама в неопределённого цвета мантии и остроконечной шляпе. Да уж, я ещё прилично выгляжу, не понимаю я эту волшебную моду. Ла-адно… Спраут — улыбающаяся толстушка — тоже зачёт. Флитвик — невысокий мужчина, довольно симпатичный; да, есть что-то нечеловеческое в лице, но почти незаметно. Снейп — недовольная чёрная шпала — самый молодой из коллектива. Чувствую, что его вредность берёт корни из попытки выглядеть взрослей перед своими бывшими учителями. Остальных не опознала, впрочем, у меня полно времени, успею познакомиться. Директор что-то журчал, Макгонагалл вносила последние штрихи в расписание занятий; все пили чай и угощались сладостями — лепота. Я чуть не задремала, когда услышала своё новое имя. Что там? Кто это смеет поминать меня всуе? А-а… Снейп Неугомонный — Его Величество Ехидность — обратил на меня свой взор. И чего этому недоделанному Дракуле надо? — … бу-бу-бу… привести себя в приличный вид, чтобы не пугать иностранных коллег… — завершил свою речь этот критик доморощенный. — Не поняла вас, Северус, простите, не могли бы вы повторить? — проблеяла я из своего уголка. — Да, Сивилла, я тоже согласна, — кивнула Макгонагалл. — Вам надо привести себя в порядок, пошить приличные мантии, да и за внешним видом проследить. — И за хересом, кха-кха, — прокашлял Снейп, пряча противную улыбочку. Ах ты, гад нелетучий, так, значит? Бедную алкоголичку обижать? Ну я тебе напредсказываю всякого-разного, только успевай запоминать. Я закатила глаза, поднялась из глубины кресла, вытянула вперёд руки и загудела: «Тёмный Лорд одинок и брошен друзьями, покинут последователями. Его слуга провёл в заточении двенадцать лет. С поддержкой верного слуги Тёмный Лорд воспрянет вновь, ещё более великим и ужасным, чем когда-либо доселе… Он захватит власть, а его змея убьёт Чёрного Мага, который служит двум хозяевам…» Тишина наступила такая, что было слышно, как где-то пищит какая-то букашка; надеюсь, что это великолепнейшая Рита Скитер ведёт свой сенсационный репортаж. Я плюхнулась обратно и приняла вид умирающей лебеди и испуганной лани в одном флаконе. Все молча пялились, кто на меня, кто на Дамблдора, кто на Снейпа. А то! Знай наших! Я предсказательница, или меня просто так сюда занесло?! — Сивилла, — зажурчал Дамблдор, — ты только что произнесла пророчество, думаю, что оно истинное. — Правда? — промямлила я слабеньким голоском. — И что там? — Как я и боялся, Волдеморт снова возродится, но теперь, благодаря тебе, мы будем готовы, — успокоил меня директор. — Это хорошо, значит, никто не погибнет, как после того раза, когда кое-кто побежал доносить моё предыдущее пророчество, — из вредности добавила я, насладившись тем, что Снейпа аж перекосило. А нечего было меня задирать! Я дама безобидная и незлопамятная — отомщу и забуду, а потом ещё раз отомщу. На этой замечательной ноте педсовет завершился. Я танцующей походкой капитана Джека Воробья направилась в свою башню, предстояло завершить ещё кучу дел до начала учебного года.***
Самая главная моя плюшка в новой жизни — у меня есть личный эльф! Зовут это чудо — Лис, и он/она вправду на него похож: остренькая мордочка, пушистые лопоушки, рыжеватые волосики, хитрые глазки — и вовсе он не страшный, как в кино, — никаких морщин и носов-рыльц. Имея под рукой такого магического ассистента, можно забыть о всяких там бытовых заклинаниях, это раз. Два — не нужно учиться аппарации — эльфо-экспресс доставит вас хоть куда. Три — они очень преданы хозяевам и буквально жизнь за них отдадут, а мой Лис — лично мой, а не школьный — в наследство от папеньки достался. Так что я решила пока не заморачиваться всякими там попаданскими экспресс-изучениями магии, а сосредоточилась на себе. Денег у меня было достаточно, Сивилла номер один особо не шиковала (покупала только алкоголь, да и тот самый дешёвый — кулинарный херес). Но тратить состояние на новый гардероб я не решилась: неизвестно, как сложится моя дальнейшая жизнь. Может, в этой ветке реальности победят тёмные силы и придётся драпать за границу, в ссылку, как товарищ Ленин, мало ли что. Вот и пригодился мне опыт из прежней жизни в условиях тотального дефицита — я, как кот Матроскин, начала строчить на швейной машинке, которая имелась в хозяйстве моей предшественницы. Чем хорош гардероб в стиле хиппи? Тем, что каждый наряд пошит из огромного количества ткани — просто завались, две меня можно завернуть. А уж эти шали! В общем, мы с Лисом затеяли собственное ателье: я перешивала, делала из одного наряда два, а он перекрашивал ткани в чёрный цвет — ну люблю я его! А то Снейп вон шарахается по замку, косплея дементора, а чем я хуже? Одновременно с этим важным делом я всё же изучала те самые книжки по рукоделию — жуть какие полезные, особенно если ты очень слабый волшебник! Оказывается, можно вышивать обереги на одежде, наносить руны специальной краской, даже зачарованные бусинки имелись (те, что я не срезала до этого с одежды). К первому сентября мой экстремально-чёрный гардероб был полностью готов. Пришлось потратиться на красивое нижнее бельё и нормальную обувь, но это не беда: кружевные бюстгальтеры и модные удобные туфли — моя страсть! Ах да, я ещё и постриглась, достали меня эти лохмы неопределённого цвета и формы. Тем более что с моим (Сивиллиным) худым лицом и тонким телом можно было спокойно оголять шею. И к тому же к новой одежде потребовался другой цвет волос, так что я теперь коротко стриженная брюнетка в чёрном. Утрись и завидуй, злобный зельевар, не ты один застолбил готичные наряды в этой школе! Что там грядущее нам готовит? Прибудет лже-Грюм, начнётся Турнир четырёх волшебников, Поттера заплюют всей школой, умрёт красавчик не-вампир, возродится наш неубиваемый товарищ, Крауча выпьют ни за что ни про что. Ужасный предстоит год… Надо бы как-то потоптаться по канону, ну нравится мне Барти-младший. Сын, преданный собственным отцом; отличник, полиглот, единственный наследник рода, за которого отдала жизнь его мать. Разве можно допускать гибель такого перспективного человека? Да и не хотел он смерти Поттера, если бы желал этого — грохнул бы Избранного ещё в школе или утащил бы этого балбеса из Хогсмида. Ла-адно, посмотрю я на его поведение, может, предскажу ему что-нибудь, чтобы прочистить мозги.***
Итак, три-два-один, мы начинаем наш шокирующий репортаж с приветственного пира. Все зрители, то есть студенты, расселись по местам; учителя взирают со своего подиума; гром и молния! Двери распахиваются, и на пороге появляется он — мужчина девичьей мечты! Деревянный протез с когтистой лапой; морда, вся изрытая шрамами, вращающийся глаз, кожаный плащ в стиле Нео… Такого героя увидишь ночью в переулке, потом кошмары будут сниться. Уж не знаю, какой там в каноне Грюм — положительный герой, но я бы такому человеку даже кошку не доверила, вернее, тем более кошку! И дело не в общих травмах героической тушки, а в выражении лица. Я, конечно, не великий физиогномист, но злобную харю точно опознать смогу. Жестокость — главная эмоция. Тупая животная ярость — побочная. Так что на фиг нам такое чудо, пусть сидит в сундуке до самой финальной сцены, а значит, Крауча надо выручать. Кстати, я — неуловимый Джо в квадрате: на моё преображение абсолютно никто не обратил внимания, даже обидно стало. Я, конечно, не красотка, но без окуляров и лохм выгляжу очень даже прилично; да и худенькая фигура весьма симпатична. Ох уж эти волшебники, под носом у себя не видят, всё зрят в какие-то неведомые дали. Не-Грюм плюхнулся на стул рядом со мной и посверлил меня обоими глазами; причём волшебный у него действительно вертелся во все стороны, меня чуть не затошнило от этой юлы. Интересно, как действует Оборотное зелье? Куда деваются ненужные части тела? Вот если «прямщас» отменить его, то у Барти будет три глаза?! А нога у него прямо в протез врастёт? Или он будет подражать попрошайкам и скакать, примотав деревяшку к колену? Сколько чудных открытий меня ожидают. Обожаю магию во всех её проявлениях! Но мне тут надо налаживать контакт с Барти, а поэтому я состряпала самую соблазнительную мордашку и пролепетала: — Как вам мой комплект? — Какой ещё комплект? — вытаращился на меня лже-Грюм. — Красный, кружевной, — застенчиво потупилась я. — Долго не могла решить: какой цвет белья выбрать в столь знаменательный день, но потом подумала, что чёрное под чёрным слишком банально, а вот красное — в самый раз. Бедняга Барти аж закашлялся и покраснел от такой заявочки. Он долго кхекал в платок, потом отпил из фляжки и наконец смог посмотреть на меня. — Мадам… — Мисс Трелони, — поправила я его. — Но вы можете называть меня Сиф. — Эм, мисс Трелони, с чего вы решили, что я вижу ваше… эм, бельё… — с трудом выдавил Барти (по крайней мере, надеюсь, что это интеллигентный Крауч, а я не заигрываю с параноиком Грюмом). — Так ведь ваш глаз видит сквозь все преграды и чары, — похлопала я ресничками (обожаю магическую косметику: полчаса в салоне — и у меня чёрные пушистые ресницы и аккуратненькие тёмные брови!). — Я не использую глаз так, — ещё сильнее покраснел мой целомудренный собеседник. — Он только при желании видит сквозь что-то; а в повседневности — обычный протез. — Ох, извините, пожалуйста, меня за столь низкие подозрения, — тут же включила я кающуюся грешницу. — Просто про вас столько болтают… странного, вот я и подумала… Давайте я вам погадаю, чтобы компенсировать этот неприятный разговор. Я на последнем педсовете выдала новое пророчество, так что моё око сейчас открыто зрит в грядущее. — Не откажусь, — слегка склонил голову Барти. — Знать будущее очень важно. — Особенно тогда, когда стоишь на пороге больших перемен, — с намёком посмотрела я на его фляжку. — Когда я смогу с вами побеседовать? — прищурился магический одноглазый Джон Сильвер. — Да в любое время! — махнула я рукой. — У меня очень мало занятий, да и писать эссе не надо. Дар либо есть, либо его нет, а детки просто ходят ко мне попить чая и поболтать о своих будущих смертях. — Прекрасно, — пробормотал Барти. — Тогда завтра, после обеда. — Договорились, милейший профессор, — улыбнулась я ему. — И погадаем, и кофе выпьем, мой эльф печёт прелестные шоколадные печеньки. Тут директор отвлёк нас всех очередной эпической речью на тему дружбы народов и мира во всём мире. Объевшиеся дети сонно лупали глазами, не понимая, что за бред несёт престарелый волшебник. Наконец прозвучала ужасная песня, и всех несчастных распустили по спальням. Ручейки студентов потянулись к выходу, преподаватели остались сплетничать, а я поползла в свои покои. Если честно, то жить в башне очень выгодно: туда не шастает кто попало, нет никакой суеты за дверью, а уж верёвочная лестница в кабинет — это вообще какой-то суперприкол для всех. Фактически, если я не захочу, в мою обитель никто не сможет попасть, ведь аппарация внутри замка запрещена. Её сумел применить только один человек: тот самый студент-слизеринец Монтегю, которого заперли (запрут в будущем) в сломанном исчезательном шкафу, откуда он смог переместиться в туалет. Вот что отчаяние делает с людьми — можно вытворить самое невозможное. Но все эти плюсы перевешивает один огроменный минус: до моей башни реально долго добираться от Большого зала. Наверное, поэтому Сивилла-первая так редко появлялась на общих трапезах, предпочитая бухать в одиночку. А что? Эльф и еду приготовит, и антипохмельного притащит, и вещички приберёт, и постирает — лепота.***
Работка у меня была — не бей лежачего — десять занятий в неделю. Представляете себе такую синекуру? То есть у меня занимаются пять курсов: начиная с третьего и заканчивая седьмым; но ходят ко мне единицы, ведь прорицания не относятся к основным предметам обучения. Соответственно, каждый курс состоит из представителей всех четырёх факультетов и приходит по два раза в неделю. Так что на каждый из десяти уроков появляется кучка из пятнадцати-двадцати подростков, чему я очень рада — ненавижу толпы людей (а особенно детей). Так вот, в чём заключается обучение предсказаниям учеников без соответствующего дара? Сивилла-первая не заморачивалась никакими планами уроков (их от неё никто и не требовал, что в каноне привело к конфликту с инспектором Амбридж). Она просто устраивала сеансы массовых гаданий в стиле ярмарочных шарлатанов, тех, которые создают мистический антураж, водят руками над стеклянным шаром и вещают банальности лоховатым клиентам. Я могла бы оставить всё как есть, но я-то пытаюсь изменить отношение к себе, и уж точно не хочу, чтобы меня прилюдно выкидывали из Хогвартса, как помойную кошку. А что для этого требуется? Во-первых, надо расположить к себе учеников, а значит, вести интересные занятия. Во-вторых, требуется приструнить коллег, а то они совсем мышей не ловят: презрительно относятся к грозной пророчице. В-третьих, Дамблдор… Хотя нет, ему на меня плевать с Астрономической башни, у него там свои заботы, не буду отвлекать; всё же дедуля скоро помрёт и сам, без моей поддержки и советов. В-четвёртых, Барти Крауч-младший, которого надо привести в чувство, чтобы он не начал творить дичь с кубком и возрождением лича. Так что дел у меня полно, надо список, что ли, составить, а то пропущу что-нибудь и забуду какой-нибудь роялище, а их у меня и так мало. Самым лёгким оказался первый пункт: я просто перестала дурить деток и пугать их скорыми смертями. На первых занятиях я устроила сеансы карточных гаданий, попутно рассказывая основы человеческой психологии. Третьекурсники слушали меня открыв рот, а я разливалась соловьём о самовнушении и эффекте плацебо. Привела пример (не называя имён, хотя это была Лаванда Браун), как я предсказала одной студентке, что с ней случится то, чего она боится больше всего шестнадцатого октября. Девочка в этот день узнала о смерти своего кролика и поверила, что я именно о ней и вещала, хотя на самом деле несчастный ушастик сдох накануне; и смерти его она не боялась — он был слишком молод. Но где логика и где внушаемые доверчивые волшебники? Дальше я разбирала самые знаменитые пророчества; объясняла, что из себя представляют ложные; даже про свою знаменитую трактирную речь поведала. Оказывается, Дамблдор не наложил запрет на разглашение! Он с чего-то решил, что Сивилла никогда не помнит своих трансов, но я нашла её дневники, в которые бедняжка записывала все свои сны и даже самые мелкие предсказания! Так что теперь каждый юный волшебник в Хогвартсе знает, что за хрень прячут невыразимцы, поэтому охранять/воровать/разбивать хрустальный шарик с этикеткой «С.П.Т. и А.П.В.Б.Д. Тёмный Лорд и?» бессмысленно. Директор даже снизошёл до того, чтобы провести со мной поучительную беседу о пользе соблюдения некоторых тайн, но я прикинулась бывшей феей-блондинкой; так что ему пришлось сдаться, закатив глаза. А что? Имею право: раз уж я ясновидящая, то и вижу сразу несколько веток развития событий, чем я хуже Луны Лавгуд? Кстати, эта девочка записалась на мой курс, и мы с ней очень мило беседовали о всяких странностях её видения мира. Так что никто задирать и обижать её не будет, сплетники тут же разнесли по всей школе (и по всей магической Британии) весть о том, что юная рейвенкловка видит иные реальности, а следовательно, имеет активный магический дар. Уверена, что беднягу Ксенофилиуса уже завалили предложениями о помолвке любители евгеники. Маги очень серьёзно относятся к родовым талантам и всеми силами стараются закрепить их в потомках. Так что с учениками я потихоньку разбиралась, знакомилась, ведь Сивилла-один даже не запоминала имена, называя всех: «мальчик», «девочка». В общем, идеальная тушка для попаданца эта Трелони: какую бы дичь я не выкинула, ни один человек не удивляется. Да и не знал эту стрекозу никто толком. Сидит кто-то в башне, иногда выползает в Большой зал, несёт какую-то чушь на уроках — неуловимый Джо.***
Барти Крауч явился ко мне, как и обещал, второго сентября после обеда. Уроки у меня прошли ещё с утра, так что я спокойно отдохнула и подготовилась ко встрече с интересующим объектом. Учебная комната была похожа на ту, что показывали в фильмах: низкие столики с удобными креслами (вместо пуфов), множество чашек и чайничков/кофейничков на полках; драпировки и ковры. Мне всё понравилось, так что менять интерьер я не стала, лишь убрав курительницы и добавив мягкого света от зачарованных светлячков, которых мне наколдовал верный Лис. Если подняться по лестнице из класса, то попадаешь в мою личную гостиную, а ещё этажом выше — спальня и ванная. Башня хоть и была довольно просторной, но каждое помещение занимало весь этаж, так что никого, кроме меня, там не обитало. Так вот, мне было интересно, как лже-Грюм себя поведёт: будет отыгрывать фанатика Света и параноика, или всё же умничка Барти уже оценил мои намёки и сделал соответствующие выводы. Исходя из его первоначального поведения, я и решила строить нашу дальнейшую беседу: нести чушь или говорить возможную страшную правду из канона. Оказалось, что всё он оценил, потому что первым делом он с лёгкостью трансфигурировал верёвочную лестницу в нормальную деревянную с перилами; поднялся в класс, потом, по моему приглашению, в гостиную; расположился в кресле и сказал: — Не надо гаданий, мисс Трелони, поговорим начистоту! Что вы видели? — Вы верите мне? — спросила я, разливая в чашки кофе и пододвигая поближе к гостю корзинку с шоколадным печеньем. — Я знаю о ваших предсказаниях, — благодарно кивнул Барти. — После одного из них пал Тёмный Лорд. — Он стал жертвой собственной мании всеобщего заговора, или преследования, — скривилась я. — С чего он вообще решил, что это предсказание про него и про Поттера? «Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда, рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца. И Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы. И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой. Тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца», — процитировала я свою предшественницу. — Где тут указание на действующих лиц? — Но ведь чётко сказано: «Тёмный Лорд». — А у нас один такой на весь свет? — усмехнулась я. — Вообще-то предсказания не делятся территориально. То есть британские ясновидящие не пророчат только о британских волшебниках, понимаете? Тот же Гриндевальд ещё жив, а ведь он тоже Тёмный Лорд. А сколько в других странах таких вот лордов? — Барти только кивнул, а я продолжила: — Даже если и так, что мы говорили о нашем местном Наитемнейшем, с чего он выбрал именно Поттера? Нет никакого намёка, что младенец родится в тот же год и именно в Британии; это мог быть любой ребёнок, рождённый после предсказания. И опять же: что значит исход седьмого месяца? Почему решили, что это июль? Может, ребёнок родился семимесячным или на исходе седьмого лунного месяца? — Но ведь Тёмный Лорд отметил его! — ухватился за факт Барти. — У Поттера есть шрам от Авады! — Уважаемый профессор ЗОТИ, — вздохнула я. — Вы, как бывший боевик, должны знать, что это заклинание не оставляет никаких следов, или я не права? Откуда все знают, что это шрам от Авады, и нанёс его именно Неназываемый? Не было свидетелей, родители погибли, а сам Гарри был годовалым младенцем. Всю историю его героической победы рассказал Дамблдор, вас ничего не смущает? Альбус, который и слышал моё пророчество, просто подогнал под него факты, вывернув их. Шрам Поттера напоминает руну, закреплённую ритуалом, подумайте об этом: не является ли этот ребёнок обыкновенной приманкой для хищников? Крауч несколько минут молчал, вглядываясь в кофейную гущу на дне чашки; я не отвлекала его. Если человек умный, то сам всё поймет, а если дурак… Кто ему доктор? — Меня ждёт что-то ужасное? — наконец глухо спросил он, даже не глядя на меня. — Могу я называть вас по имени? — увидев кивок, я продолжила: — Барти… не дёргайтесь вы так, я никому ничего не расскажу. Хотя подумайте сами, неужели директор не опознает, что вы — не его лучший друг и соратник? Так вот, он даст вам сыграть вашу партию, потому что имеет свои планы на возрождение вашего господина, вот только для вас всё кончится поцелуем дементора. Подумайте, стоит ли жизнь вашей матери такого бесславного конца? Вы только что вырвались на свободу, зачем погибать ни за что? Ваш господин возродится чудовищем. — Я верю, что всё происходит не зря, и если вы расскажете мне всё, что видели, я смогу изменить ход истории. Я только вздохнула, ну да, сложно представить, что идейный фанатик вдруг отложит свои мечты о возрождении кумира. — Тогда вам надо сделать всё самому, потому что Хвост проведёт ритуал неправильно. Нельзя использовать Поттера — во-первых, не он его враг, а скорее Грюм или Дамблдор. Во-вторых, Поттера укусил василиск, и остатки яда всё ещё бродят в его крови, что выдаст ужасный результат. В-третьих, надо брать не прах отца-магла, а лучше деда-мага. В-четвёртых, Питер не годится на роль верного слуги, жертвующего свою плоть добровольно. Он трус и отдаст свою руку под давлением страха. Так что делайте выводы, мистер Крауч, и не стоит терять свою жизнь глупо, просто ни за что. Кровь Грюма у вас есть, ритуал вы можете провести сами, пожертвуете кусочком кожи — для воплощения вряд ли важно количество, главное — намерение и магическая сила. — Я вас услышал, мисс Трелони. Сиф, — улыбнулся Барти, а меня аж передёрнуло. — Что? А… извините, всё забываю, как выгляжу в этом теле. — Да уж, рожа ещё та, — согласилась я. — А улыбаться вам вообще не стоит. Выглядите как маньяк с топором. Мы немного посмеялись, и Барти покинул мою башню, заверив, что всё сделает правильно и не будет рисковать понапрасну. Я поверила ему, а что мне оставалось? Уж лучше пусть отличник Крауч проведёт сложный ритуал, чем непонятный Петтигрю. Может, без яда василиска и праха отца-предателя результат выйдет более приятным, и мы не увидим безносую змееморду. Хотя он и в каноне не был безумцем: детей не убивал, Поттеру предлагал перемирие, захватил власть в стране. Только с Хогвартсом перемудрил: за каким фестралом он полез захватывать школу? Школу! Вот этого я вообще не поняла. Через месяц начались бы каникулы, «нежелательное лицо номер один» поймали бы; хотя он тоже тот ещё неуловимый Джо-два.***
Поттер меня не интересовал; я на него не делала ставок, уж больно в каноне он был лоховат, а свет лился изо всех дыр, что меня изрядно бесило. Ну вот такая я ужасная чёрствая особа, которая любит не главных положительных героев, а второстепенно-отрицательных. Мне было жалко Барти и Регулуса — их я любила от всей души. Умные, образованные, воспитанные, погибшие во цвете лет и сил, да ещё так глупо. Последние представители старинных семей, той самой замшелой аристократии. На Избранного мне было «покласть», а вот я его заинтересовала. Он уже второй год ходил на мои занятия, но прошлый можно не считать: они с Роном дремали на уроках или занимались какой-то хернёй, проще говоря, отдыхали — солдат спит, служба идёт. Балбесы, одним словом. Поттер задержался после урока, пока Лис убирал и очищал чайную посуду; сегодня я рассказывала детям мифы о славном Асгарде и норнах, которые плетут нити судеб. Дети внимали мне, затаив дыхание и открыв рты. Я их понимаю, сама обожала эти истории. Правда, в детстве я очень боялась жестокого Одина и до слёз жалела бедного Локи. — Профессор Трелони, могу я с вами поговорить? — неуверенно спросил меня Поттер после того, как выпнул в люк своего дружка-охранника. — Конечно, можете, — кивнула я. — Сейчас или зайдёте после окончания уроков? — Эм, лучше после уроков, у меня несколько вопросов про пророчество… то самое. — Конечно, можете прийти сегодня, я буду вас ждать в четыре часа, — согласилась я. А что? Пацан вежливый и опрятный, не воняет потом, как его дружок, так что можно и поболтать о нашем, о девичьем. Пришёл он без опоздания, взобрался по лестнице, и я тут же её убрала и закрыла люк. Нечего тут лазить всяким разным и подслушивать, а то его верные подельники-шпионы прямо изнывали внизу — так хотели подняться ко мне. Хрен там ночевал, всем спасибо, все свободны. Я полюбовалась на усталое лицо Избранного и нахмурилась: чего это он такой страшный-то? Что там в каноне происходило летом после третьего курса? А! Точно! Ему же начали видеться сны о мозговом побратиме! А ещё его потащили с собой на чемпионат — вот уж умники Уизли, защищать Избранного, конечно же, лучше в стотысячной толпе. Да ещё и нападение лже-Пожирателей, которых до усрачки напугал красавчик Барти. Правильно, нечего всяким Шанпайкам позорить славный орден. А вообще, мне интересно, сколько всякой дичи и преступлений списывали на волдемордцев? Надел маску и чёрный плащ, натворил дел, а потом кинул Морсмордре — вуаля, во всём виноваты страшные Пожиратели. Ладно, потом об этом, а сейчас послушаю, что там потребовалось от меня жертвенному ягнёнку/козлёнку. — Профессор Трелони, вы можете рассказать мне о том пророчестве? — попросил меня Гарри. — Я услышал о нём от третьекурсников, текст я запомнил, но вот не понял: каким образом оно относится ко мне? Там ни имени моего нет, ни указания даты или года; с чего вообще решили, что это я? — Мистер Поттер, — вздохнула я, — давайте я изложу вам свою точку зрения на ситуацию с вашей избранностью, а вы молча послушаете, а потом мы обсудим все «за» и «против», согласны? Я снова озвучила всё то, что уже говорила Барти, Гарри внимательно слушал, не перебивая меня. Несколько минут он просто размышлял, переваривая мои слова. А потом из него посыпались вопросы. Очень много вопросов. Оказалось, что здесь Избранный вовсе не идиот и умеет головой не только есть, но и думать. Так что ещё пару часов я освещала все те нелепые недомолвки, которые так бесят фанатов поттерианы. Откуда Дамблдор узнал, что Неназываемый убил Поттеров, у него на доме какая-то сигналка стояла? Почему хранителем фиделиуса не были Лили или Джеймс, ведь из канона мы знаем, что Артур и Билл Уизли привязывали такое же заклинание Норы и Ракушки соответственно на себя. Почему этот грёбаный фиделиус пал, ведь хранитель-предатель-Петтигрю жив; как же тогда Хагрид увидел дом и вошёл в него сразу после убийства? А Снейп? А авроры? У всех были бумажки с написанным от руки адресом? По какой причине Поттера подбросили ночью в корзинке, даже позабыв постучать в дверь магловского коттеджа? Не боялись, что его сожрут бродячие собаки? Или он замёрзнет насмерть, или встанет и уйдёт погулять — маму с папой поискать. Куда делись его документы и каким образом ключ от сейфа оказался у директора? Кто именно его передал, тоже Джеймс перед смертью, вместе с мантией-невидимкой? А сам на что жил, или им с супругой было уже всё равно, и они и не надеялись выжить, зная, что погибнут в ближайшее время? Каким образом Поттер должен был ответить на сотни писем-приглашений из школы, если он живёт у маглов, и заместитель директора (которая их писала) об этом прекрасно знала, называя Дурслей «ужасными людьми» при подкидывании младенца им на порог. Для какой цели за Гарри прислали полувеликана, который рвал к хренам весь Статут своим внешним видом? Почему Квиррелл сгорел от прикосновения в комнате с зеркалом, но остался цел в «Дырявом котле», хотя там он пожимал руку Гарри без защитной перчатки? Кто разрешил отправить детей в Запретный лес ловить безумного маньяка, убивающего волшебных животных? А как же безопасность? Разве такими арестами занимаются не мракоборцы? За что тогда им платят зарплату, если поимкой преступников занимаются первокурсники? Зачем Хагрид поручил трём балбесам отнести дракона на Астрономическую башню, и как браконьеров-спасателей на мётлах пропустил защитный купол школы? Как зарегистрировали волшебство в магловском коттедже, хотя колдовал домовой эльф, и палочку он точно не применял? Ведь чары надзора наложены именно на инструмент волшебника, а не на его хозяина. Об этом говорит заклинание Приоре инкантатем, которое выявляет последние заклинания, выпущенные артефактом, а не самим магом. Откуда все узнали, что чудовище утащило именно Джинни Уизли, ведь на стене не было написано, чьи именно кости будут вечно гнить в Тайной комнате? А ведь профессора, прочитав кровавое послание, сразу же заявили, не отходя от кассы, что украли именно седьмую рыжую. Кто дал разрешение маглокровке-нарушительнице-дисциплины-и-воровке на использование редчайшего артефакта, которые хранятся у невыразимцев под особым контролем? Если Люпин оборотень, да ещё и склеротик, забывающий принять лекарство, которое Снейп для него сварил, принёс и поставил перед чутким носом, то как его приняли на должность учителя? Он не забывал, когда и у кого надо вести уроки? Почему директор не спас Сириуса сам, ведь он и есть глава Визенгамота, и именно он посадил Блэка в тюрьму, уверяя Гарри, что его крёстный невиновен. Куда, в конце концов, свалил этот грёбаный Блэк, раз сам пригласил крестника жить вместе? Почему на чемпионате по квиддичу десятки тысяч волшебников (в том числе иностранных) убегали от десятка штук лже-Пожирателей? Для чего возродили турнир и что делать, если тебя попытаются в него втянуть против воли? В общем, если бы я начала рассказывать вам все наши предположения и обсуждения, то вышла бы такая здоровенная статья под названием «Неинтересные интриги и проваленные расследования в Поттериане». К концу нашей беседы мы оба охрипли и выпили несколько чайников чая. Лис сообразил нам перекус в виде сэндвичей, булочек и пирожков, заботясь о голодной хозяйке и её визитёре. Зато мы разобрали все спорные моменты и обсудили всё, что интересовало Поттера. У бедняги чуть мозги не поплавились ото всей информации, свалившейся на его незащищённую каской голову. Вопросы-то он себе составлял, вот только задать их было некому. Уизли-старшие не вызывали у него никакого доверия; Дамблдора он побаивался, декана презирал ещё с первого курса, после нашествия сов. Ему нравился Снейп, потому что тот единственный говорил правду, хоть она и была неприятной. Но Поттеру было не привыкать: жизнь с опекунами приучила его пропускать оскорбления мимо ушей. Вообще Избранный оказался не каноничным восторженно-туповатым наивным поросёнком, а довольно сообразительным подростком, который первым делом думал о себе. Про Уизли и Грейнджер он только пренебрежительно махнул рукой: «Они за мной приглядывают, шпионят для директора, да и хрен с ними». Ключ от сейфа он забрал себе, когда узнал, что в хранилище заходили Молли и Билл, чтобы взять монет для его покупок. До этого Поттер был уверен, что войти внутрь мог только хозяин, ведь гоблин при первом посещении его в этом уверял. Вот такой вот вышел непростой, но весьма полезный для Гарри разговор.***
Прибытия гостей из других школ я ожидала с огромным нетерпением. Барти вёл себя прилично, тоже поняв, что директор играет с ним в свою игру; а значит, до конца турнира он в относительной безопасности. Так что я с предвкушением стояла в толпе студентов перед замком, вглядываясь в гладь Чёрного озера. Конечно, летающий дилижанс меня тоже интересовал, но гораздо больше я любила корабли, а дурмстранговский являлся ещё и магическим, что повышало уровень моего любопытства. Наконец в небе показалась огромная карета, запряжённая не менее огромными крылатыми животными. Мне почему-то вспомнилась песенка Никитиных о летающих лошадях, так что смотрела я на них с умилением. Видимо, со стороны выглядело странно, что преподаватель, недавно вышедший из запоя, пялится на чужой транспорт с дебильной расслабленной улыбочкой на лице. С другой стороны, остальные скорчили морды ещё и похлеще, когда из кареты выбралась монументальная мадам Максим. Вот уж действительно — гранд дама с гранд грудью. Она довольно изящно подала свою огромную лапу Дамблдору, который тут же зажурчал комплименты, ловелас столетний. На поверхность озера вынырнул огромный красный корабль с белоснежными парусами, на которых красовался красный же двуглавый орёл. Да уж, конспирация у самой загадочной школы та ещё; никто не догадается, в какой стране располагается Дурмстранг. Делегация, состоящая из бравых кадетов и их бородатого директора, лихо сбежала по трапу на причал и направилась к замку. Вот уж действительно: тридцать три богатыря и дядька Черномор — все как на подбор красавцы, спортсмены, отличники, комсомольцы! А, это не из того кино, ла-адно… Каркаров обменялся приветствиями с Дамблдором; заговорщическими кивками со Снейпом (никакой конспирации, какие из них шпионы?!); словил ненавидящий взгляд от Грюма-Крауча и скривился в ответ. Ага, корчи морды, пока можешь, Барти на Самайн возродит своего милорда, тот тебе покажет, где василиски зимуют. Наконец всех хозяев и гостей впустили в замок и направили в Большой зал. Студенты и преподаватели расселись по своим местам, а гости устроили показательные выступления. Французы (и мальчики, и девочки) станцевали что-то лёгкое, выпустив целые стайки магических мотыльков. Довольно мило. Кадеты порадовали нас огненным шоу, выпуская из палочек иллюзии драконов. Три директора школ сидели в центре п-образного преподавательского стола, что-то обсуждая между собой с очень довольными лицами. Я скромно примостилась с краю: по иерархии я чуть-чуть не дотягивала до самого последнего места по левому флангу. Вообще, в школе было множество учителей, что они преподавали, для меня было тайной, вернее, мне это было неинтересно. Судя по тому, как равнодушно скользили по мне чужие взгляды, — кто я такая, тоже оставалось одной из неважных загадок для окружающих.***
Праздничный пир был великолепен, столько еды подавали каждый раз, что хватило бы на толпу раза в три больше, чем имелась в наличии. А мне стало интересно: куда девается всё недоеденное? Никаких свиноферм в Хогвартсе не было, неужели остатки каждой трапезы просто выбрасывали? Ужасное расточительство! Вообще, в этой ветке фанона меня многое раздражало. Первым и самым главным моим разочарованием стало то, что Выручай-комнату было невозможно обчистить! То есть туда-то попадало всё спрятанное и потерянное, но вот обратно вынести мог только хозяин вещи — у других всё просто пропадало после выхода за дверь. Ну и понятно, что никаких библиотек/лабораторий/бассейнов и прочей «малины» она тоже не предоставляла — обычный склад или комната без особых изысков. Вторым было то, что василиска давно уже распотрошили и продали, это мне Поттер рассказал. Никому доли победителя не выдали, змей был частью школы, так что вся выручка и ушла в её фонды. Ну, с другой стороны, это справедливо, я бы Избранного ещё и оштрафовала за порчу ценного магического животного. Но где я и где штрафы? В-третьих, не было тут никакой разумной магии, и она никому ничего не давала и не дарила. Волшебство было сродни мутации, типа силы марвеловских близнецов Максимофф. Так что никакая древняя кровь во мне не проснётся; и я не в демон/вампир/вейло-фике. А жаль, всегда мечтала о крыльях. Хотя Пожиратели изображали летающие балахоны, может, подмазаться к Снейпу или к Краучу, пусть меня научат. Ла-адно, о чём это я? А! Всё о гостях и о пире! Ничего особенного там не было, все были счастливы неизвестно отчего. Единственное, что меня порадовало — разнообразное меню. Я с удовольствием полакомилась запечёнными креветками, мидиями в белом вине, съела почти целый киш лорен с нежной корочкой. В общем, спасибо французам за мой прекрасный ужин.***
В прежней жизни мне было интересно: какие правила у этого грёбаного Турнира? Оказалось, что почти никаких! Бумажка с собственноручно написанным именем (которую можно оторвать от любого эссе), оценка «достойности» кубком — добро пожаловать на самоубийственные испытания, наградой которым становится тысяча галеонов! Не спорю, сумма немалая, но и не та, за которую стоит рисковать жизнью, но это только на мой взгляд. Совершеннолетние волшебники (школьники) бьются за вечную славу, но никто не помнит имён ни одного предыдущего чемпиона. Мда… И вот настал момент избрания кандидатов в чемпионы. Все затаили дыхание, глядя, как из кубка вылетают чуть обгоревшие бумажки. Барти накануне спокойненько возродил своего господина и сейчас был просто счастлив, как молодой единорог после первой брачной ночи, так что я сидела спокойно. Крам, Делакур и Диггори уже проследовали в комнатку уединения, как вдруг гадский артефакт выдал жиденький сноп искр и выплюнул ещё один клочок пергамента. Дамблдор поймал его, прочёл имя, внимательно вгляделся в зал и объявил: «Гарри Поттер». Что тут началось! Крики, свист, даже какие-то угрозы и швыряния шляп в сторону гриффиндорского стола. Мы с Грюмом-Краучем недоуменно переглянулись, и Барти проартикулировал беззвучно: «Это не я!» Угу, мне и так понятно, что не он, ему это уже и не надо. На хрена ему заморочки с ненужным не-Избранным, который не собирается никого спасать и воевать за дело Света, а на всех волшебников в частности и в общем ему «покласть» с высоты полёта его обожаемой Хедвиг. Так вот, все орали и бухтели, потом директор потребовал тишины и спросил у Поттера: — Гарри, ты бросал своё имя в кубок? — Нет, — спокойно ответил парень, даже не встав из-за стола. — А ты просил кого-нибудь об этом? — настаивал Дамблдор. — Не просил и не собирался просить, — так же равнодушно прилетело в ответ. — Но вам придётся принять участие в турнире! — влез Крауч-старший, а Крауч-младший на это только жутко оскалился. — Не собираюсь, и никто меня не заставит. — Да как вы смеете! — взвился Крауч-старший. — Имейте смелость отвечать за свои проступки! — За свои отвечу, не переживайте, — зло усмехнулся Поттер. — А вот за чужие не собираюсь, надоело, что все пытаются поиметь с меня халяву. — Гарри, ты понимаешь, что, если откажешься, тебя ждёт откат за нарушение магического контракта? Ты потеряешь магию! Поэтому немедленно иди к остальным избранным, — зажурчал Дамблдор, а я снова переглянулась с Грюмом, типа, за каким фестралом вообще тянуть никому ненужного четвёртого участника? — Господин директор, — наконец соизволил подняться из-за стола Гарри. — Так как я заявку не кидал, то и отката не получу, а словит его тот, кто на самом деле положил пергамент с моим именем в кубок. Я тут — беговой гиппогриф, на которого кто-то сделал ставку, поэтому в случае проигрыша в забеге галеоны потеряет только азартный игрок, а уж ни в коем случае не гиппогриф. Поэтому мне даже интересно, кто именно станет сквибом, когда я не явлюсь на первый этап турнира. Засим позвольте откланяться. В полной тишине Поттер выбрался с дурацкой лавки и вышел из Большого зала, провожаемый сотнями взглядов. Ух ты! Надо бы мне купить думосброс, когда разбогатею, эти ошарашенные лица можно пересматривать бесконечно! Дамблдор с приоткрытым ртом и очками, сползшими на кончик носа; бледный вампир-Снейп; мадам Максим с Каркаровым, которые приготовились возмущаться, но теперь так и застыли на вдохе; студенты в полной прострации и зеленовато-трясущийся Малфоёныш… Так вот кто у нас тут станет сквибом, наследник благородного рода, который вытворял всякую дичь, лишь бы его заметил Избранный!***
В общем, конец вечера прошёл скомканно: директора и министерские работники отправились к троице героев; дети разбрелись по общежитиям; а мы с Краучем-Грюмом отправились в мою башню, чтобы посплетничать от души. Вообще, за эти пару месяцев с начала учебного года мы с Барти очень сдружились. Он понял, что я и вправду не собираюсь его никому сдавать, а наоборот, помогаю советами, которые я почерпнула в многочисленных фанфиках, но Крауч считал, что я вижу другие ветки реальности. Ну и ладно, мне всё равно, а ему так удобнее думать, я же, типа, провидица. Так что мы с максимальной скоростью добрались до моих покоев и решили выпить за турнир и вообще за любой кипеш, в этой школе о-очень скучно. Все развлечения прошли до меня, так что ни цербера, ни волдемордоносца, ни сиятельного Гилдероя, ни склеротика-оборотня я не застала. Печаль… Хорошо хоть до турнира вселилась, а то представляю, что попала бы, например, в день финальной битвы, тогда бы сразу с тоски померла. Как только мы разлили по первой стопке огневиски (никакого винища, терпеть не могу сладкий низкооборотный алкоголь!), я произнесла тост: — За Драко Малфоя — спонсора нашего сегодняшнего развлечения! — Серьёзно? — выпучился на меня Барти. — Сиф, он что совсем идиот? Хотя… о чём это я, конечно, парень засранец, как его папаша, и малахольный эгоист, как вся его семья. — Когда Поттер сказал про откат, — захрустела я солёным огурчиком, закусывая огненную воду, — Малфой так побледнел, что слился по цвету со своими волосами. А учитывая, что они с Избранным враги с первого курса, то почти со стопроцентной уверенностью можно сказать, что мы нашли виновника. — Ух, вот бы на рожу Люциуса поглядеть, когда он всё узнает, — расхохотался Барти. — Единственный наследник — сквиб! Это даже хуже, чем сын-идиот. Некоторую придурковатость можно скрыть, а вот отсутствие магии не спрячешь. — Думаю, он что-нибудь придумает, — отмахнулась я. — Уговорит Поттера или подкупит. Надо бы посоветовать пацану пару умных вещей, чтобы его опять не развели, как последнего лоха. — Ну да, Поттера даже жаль. Я все твои рассказы о его жизни, том пророчестве и возможных вариантах будущего слил и оставил милорду, он обещал всё очень внимательно рассмотреть. — Как он? — поинтересовалась я. — Возродился человеком? — Да, — счастливо закивал Барти. — Он сейчас такой, каким был до войны. Я видел воспоминания орденцев с тех времён, когда господин только вернулся из поездки по миру и начал перекраивать Британию. Он был очень харизматичным, за ним шёл весь цвет старинных магических семей. Это потом он начал сходить с ума от ритуалов, но сейчас возродился именно тем самым разумным и волевым лидером. И мы очень благодарны тебе, милорд это тоже сказал, так что можешь не бояться новой власти. А она скоро сменится, даже не сомневайся. Я только покивала, для меня было ценно, что я в безопасности, а на остальных мне было как-то плевать, у меня ни друзей, ни близких не было. Ещё и попрошу Тёмного Лорда наказать моего бывшего мужа за то, что он меня ободрал. У меня память плохая, но я всё записываю: тупой карандаш лучше острой памяти, не зря умные люди так говорят! Где-то через час после начала нашей пьянки в комнате появился чей-то патронус — светящийся таракан. Пока мы пялились на это чудо магической силы, таракан откашлялся и робко заявил голосом Поттера: «Профессор Трелони, можно мне с вами поговорить? У меня тут… ну… по поводу турнира, я минут через десять к вам зайду». Вот это поворот! А где же благородный олень с ветвистыми рогами, или хотя бы маленький Бэмби, или на худой конец трепетная лань? Хотя… это логично: таракан выживет всегда и везде, а вот сочную оленинку сожрут в первую очередь. Барти тут же камином ушёл к себе, а я убрала алкоголь и закуску, попросив Лиса приготовить какао и какие-нибудь сладости для молодого растущего организма. Стол был накрыт, и тут же послышался стук в люк, Избранный явился минута в минуту. Он смущённо присел за столик и уставился на меня, будто я его личный психолог и адвокат в одном лице. Я налила гостю горячий какао и придвинула тарелочку с пирожными. — Рассказывайте, мистер Поттер, — предложила я ему. — Что вас подставил мистер Малфой, я уже догадалась по его бледному виду. — Ну да, я к вам от профессора Снейпа пришёл. Он меня позвал к себе, но в его гостиной меня ожидал Люциус Малфой. Он рассказал, что Драко стащил из дома какой-то артефакт, скрывающий возраст, и зелье жидкий Конфундус — так и сумел забросить моё имя в кубок. В общем, лорд Малфой предложил сделку на моих условиях, лишь бы я вышел на каждое испытание. Побеждать мне не надо, отката не будет, надо лишь дойти до третьего этапа, а там хоть сразу сдаться, хоть попробовать выиграть — на моё усмотрение. — А от меня вы что хотите? — удивилась я. — Посоветуйте, пожалуйста, что именно мне можно попросить, и какой заключить договор, чтобы меня не обдурили. Я уже знаю, что существуют разные виды обетов и магических контрактов, но мне кажется, что их можно как-то обойти. — Исходить надо из того, что именно вы желаете получить в итоге. Если вам нужны деньги, то потребуйте их — Малфои весьма богаты. Если хотите власти, можете заключить партнёрство, — бизнес там и все дела, Люциус вам поможет. — Деньги у меня есть, — задумался Поттер. — Их не очень много, но на первое время хватит. Бизнеса у нас никакого нет, есть несколько отчислений по старым патентам, они и пополняют мой банковский счёт. Власть мне точно не нужна, бр-р, ненавижу все эти толпы людей. Я бы хотел сбежать куда-нибудь подальше; мне этот Хогвартс уже поперёк горла стоит, как и волшебники, которые готовы меня то на руках носить, то прибить за какую-нибудь ошибку. Представляю что было бы, если бы вы меня заранее не предупредили о возможной подставе с турниром. Пришлось покопаться в архивах, но зато я нашёл выход. — Ну да, — кивнула я, — отличную нашли лазейку, теперь никто не посмеет вас оскорблять, да и подзаработать можно. Не советую вам отказываться от предложения лорда Малфоя, такие люди очень полезны, а вот иметь их во врагах довольно опасно. Хоть его сынок и сам виноват, но родителям всё равно, они его любого примут и поймут. А по поводу награды — потребуйте у Люциуса оплатить вам обучение за границей! А что? Поезжайте в Америку, там много школ и мастеров, которые берут учеников. Сразу после окончания четвёртого курса сбежите за океан, вас там никто не найдёт. Пусть Малфой купит вам квартиру или дом и оплатит поездку — хоть самолётом, хоть портключом. Можете выбрать школу, но я бы посоветовала вам сдать экзамены после самоподготовки, а это время лучше потратить на получение полезной, а главное, хорошо оплачиваемой профессии. Кем вы видите себя в будущем? — Эм… я хотел бы стать врачом, не магловским, а волшебным… — Целителем или колдомедиком, — подсказала я ему. — Ага, целителем, хотя… нет, всё же именно целителем, — уверенно кивнул Поттер. — Ну вот и определились. Значит, так и заявите, что хотите учиться в медицинской академии, пусть Малфой вам её подберёт и оплатит всё время обучения; плюс жильё там, где вам понравится, дорога, документы; что вам ещё понадобится? Можете всё внести в договор по пунктам, а потом заверите магией. Со своей стороны пообещаете участие в трёх этапах турнира. А ещё на весь этот год потребуйте помощь в обучении этикету и магическим законам. Да и гардероб вам надо обновить, и сделайте уже что-нибудь со своими очками. — А разве меня можно вылечить? — удивился Гарри. — Всех вылечат, не сомневайтесь, мистер Поттер. У волшебников отличные зелья и ритуалы, они даже новые конечности и кости выращивают, с чего вы решили, что плохое зрение — приговор? Вам кто-то из целителей сказал? В Хогвартсе есть хоть ещё один очкарик? — Только директор Дамблдор, — фыркнул Гарри. — Но он всегда смотрит поверх очков. — У него, скорее всего, очки — артефакт, — вспомнила я ещё одну версию фанона. — Может, он ими магические потоки видит или, как Грюм, зрит сквозь преграды и чары. — Вот это да, а я об этом даже и не подумал, — вздохнул Поттер. — А через мантию-невидимку они видят? — Грюм точно видит, — кивнула я, — а вот про директора не знаю, но рисковать не стоит. Такие вещи очень редки, поэтому лучше спрятать в пространственный кошелёк и всегда носить с собой, а то украдут. — Ага, я купил такой, — похвастался Поттер и показал мне широкий кожаный браслет с парой кармашков. — Я теперь всё с собой ношу: палочку, мантию, деньги, ключ от сейфа, разные зелья на всякий случай. Не доверяю я никому, особенно после того, как узнал про амортенцию. Ужас, каждый школьник может её сварить и подлить хоть кому. Так мы ещё немного поболтали с мальчиком-живучим-тараканом, даже набросали «рыбу» договора с Малфоем; выпили весь какао и съели кучу неполезных, но вкусных сладостей. Уходя, Гарри поблагодарил меня за помощь, я только махнула рукой — это было несложно, так что не о чем и говорить.***
Через пару дней Золотое Трио распалось. Рон Уизли всё же рассорился с Поттером, только теперь не по поводу его обманного участия, а за то, что тот «продажная шкура, которая подставляется грязным пожирателям за пару монет». Именно так он выразился перед всеми студентами во время обеда, подхватил свою тарелку и пересел на другой край стола. Грейнджер немного подёргалась, но отправилась вслед за ним (первая любовь не ржавеет!). Гарри на это только равнодушно пожал плечами и продолжил есть, только теперь уже переговариваясь с Невиллом. Всё время до финального этапа Поттер учился, каждые выходные встречаясь с репетиторами, которых нанял Малфой. Кроме этого, он наконец-то сменил гардероб, избавился от своих знаменитых окуляров, нормально подстригся и убрал лохматость. В конце концов, их семья владела патентом на средство «Простоблеск» для укладки волос! Дракона он на метле не облетал, а тупо использовал свою мантию-невидимку, через которую его не учуяла огнедышащая ящерица. И пусть он получил самые низкие оценки, но ему-то было на это плевать. Промежуточные баллы давали только лишние минуты в финале, а побеждать он не стремился. В Чёрном озере почему-то был спрятан его не-друг Рон Уизли, так что Поттер подхватил маленькую Делакур и с ней и выплыл к причалу, получив благодарный поцелуй от Флер. Рыжего потом притащили русалки, очень напоминая тот момент, когда бобёр спасал из реки простоквашинского фотографа Шарика. После такого Уизли совсем рассорился с бывшим дружком, да и с Грейнджер-предательницей, которая променяла его на «болгарский хрен». В лабиринт Гарри вошёл третьим, после него была полувейла. Он немного поблуждал в кустах, а после победы Крама его нашли, как Моисея в камышах. Почти все были счастливы; Скитер пищала от восторга, видно, Малфой ей хорошо заплатил за хвалебные статьи. Поттер равнодушно сфотографировался с остальными участниками турнира, посидел на праздничном пиру и свалил домой вместе с остальными студентами, подарив мне на прощанье коробку вкуснейших шоколадных трюфелей.***
Летом я отправилась в путешествие по Европе. Музеи и прочие исторические руины меня не интересовали, я хотела загорать и купаться, танцевать в ночных клубах, пить коктейли и встречать рассвет на пляже. В общем, морально разлагаться. Все свои «хотелки» я выполнила, отлично повеселилась, обновила гардероб и довольная вернулась в школу. Мой загар и модные платья всё так же никто не замечал, помните, Неуловимый Джо — моё второе имя. Мне в принципе было наплевать, жалела я лишь о том, что в этом году не будет Барти. Он «уволился» сразу с финала, пока все сидели на квиддичном поле: спокойно собрал свой сундук и свалил из Хогвартса. Грюма тоже не нашли, видно, Барти подарил его своему господину. Первого сентября я сидела за праздничным столом и с нетерпением ожидала появления Амбридж и скандала по поводу отсутствия Поттера. Со вторым всё было прекрасно: Дамблдор рвал и метал, но ничего поделать не мог, ученики могли перевестись в другую школу, не ставя в известность прежних учителей. Так что, извините, пожалуйста, но найти ребёнка невозможно; да он и не преступник, с какой стати требовать выдать его из другой страны? А вот с первым вышел затык, потому что вместо розовой Долорес профессором ЗОТИ и инспектором от министерства был назначен профессор Томас Гонт. Когда он появился на праздничном пиру, старых профессоров и директора буквально подбросило на местах. Ну да, они-то его помнят, учили столько лет, к тому же Риддл был старостой и префектом школы, так что не был рядовым студентом. Правда никто, кроме Дамблдора, не знал, что Риддл и Тот-Самый — одно и то же лицо. Любовь директора к тайнам и сокрытию информации сыграла с ним злую шутку: все поздравляли и приветствовали бывшего ученика, который вернулся в родную школу в качестве преподавателя. После праздничного пира новый профессор вдруг решил проводить меня до башни, галантно предложив свою руку. Мы шли по затемнённым коридорам, беседуя о разных пустяках. Уже у входа в мою башню Гонт остановился и произнёс: — Мисс Трелони, хочу поблагодарить вас за помощь в ритуале. Я посмотрел расчёты Петтигрю и боюсь, что, если бы я доверился ему, то точно бы всё пошло не так. И я не только о внешности говорю, но и о душевном равновесии, а уж о магии и думать боюсь. Так что я признаю, что именно ваши подсказки и наставления Барти в итоге принесли такой прекрасный результат. Я посмотрела на высокого статного мужчину с голубыми, а не алыми глазами и улыбнулась в ответ. — Мистер Гонт, я очень рада, что с вами всё в порядке. И не благодарите меня, ведь помощь ближнему естественна для любого порядочного человека. — Мне повезло, — хмыкнул Тёмный Лорд, — что у вас такие принципы. — Просто я видела возможное развитие событий и ужаснулась, — честно ответила я. — Вы в иной реальности кончили очень плохо. Неправильный ритуал превратил вас в чудовище, а стравливание с Поттером довело до кровавой бойни. Я не хочу, чтобы пострадали невинные дети, их и так слишком мало. Да и против вас Гарри ничего не имеет, он парень умный и давно разобрался во всех интригах директора. — Скоро Дамблдор станет обычным пенсионером, — ухмыльнулся Гонт. — Я понял свою ошибку и теперь буду действовать только мирным путём. В школе наверняка куча нарушений, так что смещу директора; в Визенгамоте тоже вот-вот будет новый председатель. А в МКМ пусть сами решают: нужен им тот, кто дискредитирован на родине? — Я рада за вас, и рада тому, что никто не погибнет — гражданская война всегда ужасна. — Не будет никакой войны, — успокоил меня Гонт. — Волшебники будут жить, заводить семьи, растить детей и наслаждаться миром. Кстати, о семьях, не хотите ли прогуляться со мной в выходные? Приглашаю вас в театр или куда вы сами пожелаете. Я ещё раз вгляделась в мужчину, который с улыбкой ждал моего решения. Красив, харизматичен, спокоен, абсолютно уверен в себе — прекрасный образчик настоящего самца. А что до того, что он Тёмный Лорд, так каждый человек имеет право на свои маленькие слабости.