Мир в красной нити

Руки у стражи были освобождены от перчаток: нити судьбы не позволяли. Здесь каждый человек имел красную яркую нитку на пальце. Говорят, что она появляется, когда человек влюбляется. И когда на виду у влюбленного появляется возлюбленный или любовница, то нить тянется от самого пальца к нити того человека, если таковая имеется. Однако, маленькое красное колечко из нитки на пальце могут увидеть все, а вот когда нитка распускается и тянется к другому человеку, увидеть это может только обладатель той самой влюбленности. В Виире у каждого стражника не было правой перчатки. Или, лучше сказать, почти у каждого, ведь невозможно, чтобы каждый человек здесь был влюблен. Хотя это даже не удивительно. Наверняка, она появляется, как только те трахают какого-то мальчишку лет тринадцати, ну или, на худой конец, до двадцати лет отроду. Виирийцы не любят, они лишь насилуют друг друга, так всегда думал Дэмиен, и сейчас думает, чувствуя чертову красную нитку стражница на своем предплечье. — Раздеть его, — приказал надсмотрщик и махнул рукой. На его ладонях было по два килограмма золота, однако красной нитки видно не было. — Будешь прислуживать Принцу. Полностью оголеного Дэмиана вытолкнули из коридора в королевские ванны. Среди небольшого пара, не отчетливо, но выделялись яркие светлые волосы и синие одежды, полностью прикрывая все, что только можно — от шеи и запястьев до голени. — Мне еще долго ждать? — бесстрастно кинул Лорен.

***

Дэмиен уставился на свое запястье. Ярко-красная нить туго обвивала его мизинец. И Принц это ощутил. Резко обернувшись, он отплыл от бортика и уставился на него. Совершенно не возбужденный и без красной нити. Полная противоположность Принцу Акиэлоса. — Стража. На крест его! Нитки точно не было, когда он входил в ванны, и еще точно не было, когда он прислуживал принцу. Что же тогда происходит? Наказание не заставило себя долго ждать, через пару минут он был туго привязан к огромному столбу, стоя полностью босым на опилках. Зрение размывалось, но красная полоска на мизинце выделялась ярко и четко; казалось весь мир потускнел, кроме неё. Первый удал лег на его спину, вырывая из горла сдавленный рык. Сколько еще ударов обрушилось на него он не желал считать. Только чувствовал, как трется его оголенная кожа о жесткое дерево, как кровь брызгала в разные стороны, окрашивая опилки ярко-красным; однако не достаточно ярким, чтобы он различал этот цвет. Мир действительно потускнел. Когда удары закончились, он все еще чувствовал, как его лупят плетью, такой крепкой, что он больше никогда не хотел ее чувствовать на своей спине. Только когда спина онемела, а взор стал немного четким, он различил те самые светлые пшеничные волосы, синие одежды и белую-белую кожу с яркими голубыми глазами. Вот он, яркий цвет. Действительно различимый среди черно-белого мира. Дэмиен увидел, как красная нить выпрыгнула из колечка и, удлиняясь с каждым мгновением, тянулась к Принцу Виира. Почему?

***

Лорен почувствовал, как что-то обвивает его шею. Словно тонкая нить давила на шею, грозя вот-вот расчетвертовать его — голова отдельно, тело отдельно. Он прощупал пальцами шею — ничего нет. А боль все больше сдавливает шею, передавливает артерию, перекрывает трахею, мешая дышать. Лорен закашлялся. Сдавливающее чувство не позволяло свободно глотать накапливащуюся слюну. Он не слышал торопливых вопросов стражников. Лишь поднял взгляд. Встретил карие глаза, нахмуренные брови. — Бейте! Чего остановились?! С новыми ударами по окровавленой спине, Дэмиен отвел взгляд от Лорена и нить порвалась, вернувшись на палец хозяина. Виирийский Принц глубоко вдохнул и с болью сглотнул. Развернувшись, он поспешно ушел.

***

На шее до сих пор осталось ощущение тонкой нити, сдавливающей шею до немоты, словно вот-вот перережет горло. Пальцы до сих пор растирали то место, словно не веря, то ли что он выжил, то ли что она вообще там присутствовала. Что это было, Лорен не знал, да и вряд ли хотел знать. Перед глазами не стоял злой взгляд раба, никак нет. Обеспокоенный, скорее. Акиэлоский принц, замаскированный под раба, убийца его брата — разве не возможность отомстить? Оказалось, что нет. Красная нить рвется и сплетается, но не указывает на настоящую судьбу. Поэтому Лорен совершенно не обратил внимание на красный шелк на мизинце, что обволакивал фалангу так нежно, будто его там и не было. Мысли его были заняты рабом, которого едва ли две минуты назад оставили в тюрьме под его охраной. Красная нить на его пальце появилась внезапно, даже очень. Вот Дэмиен растирал масла ему по плечам, а тут вдруг что-то жестко чиркнуло его по лопаткам, и Лорен сразу узнал эту красную нить. Всего мгновение? Или сколько встреч на самом деле понадобилось рабу, чтобы влюбиться в него?