***
— Ох, ну и эффект… — голос Стаса донесся сквозь пелену, застилающую сознание, но Антон даже не отреагировал, лишь громко простонав, чтобы привлечь внимание и, наконец, получить хотя бы немного прикосновений. Чувство стыда пропало совсем. Осталось лишь желание, выжигающее изнутри и заставляющее раздвигать ноги настолько сильно, насколько это возможно, так как терпеть не было сил. Хотелось просто получить что-нибудь в задницу. Что-нибудь побольше пальцев, растирающих ту злосчастную смазку парой минут ранее. Член уже стоял полностью, а на живот успела натечь небольшая лужица смазки. Вот сейчас повязка и связанные руки играли самую неприятную роль — ощущения обострялись максимально из-за невозможности видеть, а сил терпеть возбуждение уже не было. Оставалось лишь извиваться на кровати, с трудом сдерживаясь от того, чтобы начать умолять прикоснуться к себе. — А с моего ракурса вид вообще огонь, — голос Жени на пару секунд вернул его в реальность, а Артем, решив воспользоваться моментом, сжал его член у основания, прошептав: — Я же говорил, что ты будешь умолять нас. А если нет, то, что нам мешает просто взять и свалить отсюда, оставив тебя в таком состоянии? — последнюю фразу он добавил после того, как Антон отрицательно мотнул головой, попытавшись отвернуться, и она действительно возымела действие, а широкие ладони на бедрах окончательно его добили. — П-пожалуйста… — он совсем не узнал своего голоса: просящий, жалобный, тихий… — Что-что? — в разговор включился Стас, легонько прикусив ключицу, от чего Антона подкинуло на кровати, а из горла вырвался громкий стон. — Жжется, пожалуйста, хватит меня мучить… — все тело горело невыносимо, но в особенности — задница, что заставляло его ерзать по сбившейся простыне все сильнее и сильнее, пытаясь унять зуд и сделать хотя бы немного легче. — Неужели ты просишь, чтобы мы тебе вставили? — после этой фразы шея, лицо и уши покраснели еще больше, чем раньше, а их хозяин лишь закусил губу, не смея сказать и слова, как вдруг все прикосновения пропали. И ласковые поглаживания бедер, и немного жесткие поцелуи, и даже легкие поглаживания по голове от Артема. — Да! Да, черт возьми! — этот выкрик был больше похож на мольбу, но, видимо, этих троих все устроило, так как все сразу же вернулось на круги своя. На секунду Антон даже поверил, что его так и оставят, привязанным к кровати и с афродизиаком в крови, но все обошлось. — Какой хороший мальчик, — ласковый шепот лишь сначала мог показаться таким, но если прислушаться, то можно было заметить в нем те самые превосходство и надменность, которые сквозили в каждом взгляде и действие Артема. Этот гад определенно наслаждался ситуацией. — Жень, приступай. Используй ту же смазку. — Нет! — Антон попытался вырваться, но желания тела одержали верх над разумом и он обмяк, почувствовав жесткий поцелуй в губы. — Тебе разве не понравилось? — Стас насмешливо хмыкнул, практически невесомо обведя его член лишь кончиком пальца, распаляя еще больше. — Это будет сл… Агрх! — в этот момент Женя ввел в него сразу два пальца, не дав закончить, определенно позволяя ему прочувствовать абсолютно все прелести этой чертовой смазки, которая практически довела его до безумия, обжигая изнутри и заставляя хотеть чего-то более весомого. — Может, отвяжем его? Сейчас он точно не в состоянии вырваться, — Стас на пробу дернул одну из веревок, слыша в ответ тихое шипении и более громкий стон Антона. Видимо, парни согласились, так как через секунду повязку с глаз сорвали одним резким движением. Веревки последовали за ней, только даже после этого двигаться ему не дали, перевернув на живот, пресекая на корню все попытки сделать хотя бы что-то. Свет в комнате был приглушен, но даже это заставило его зажмуриться на мгновение, чтобы глаза привыкли, чем и воспользовались Стас с Артемом, уложив Антона так, чтобы было удобно именно им. Артем сел перед ним, прижав к себе горящее тело, а Стас устроился рядом с Женей, о чем-то тихо с ним переговариваясь. В принципе, сейчас Антону было абсолютно плевать на то, что происходит вокруг него. Плевать на твердый член, упирающийся в живот, плевать на грязные словечки, которые кто-то из них шептал на ухо. Плевать, потому что все его ощущения сосредоточились внизу живота, не давая переключить внимание на что-то еще и доводя до безумия возбуждением, которое не находило выхода. — Пожалуй, уступлю тебе, — услышав это от Стаса, Антон хотел привычно обернуться на голос, но крепкая хватка в длинных волосах не дала ему этого сделать, а в следующее мгновение он почувствовал, как, покрывая поцелуями дрожащую от напряжения спину, в него, наконец, входит лучший друг, преодолевая не слишком сильное сопротивление мышц и вызывая нетерпеливый стон из горла. Боли не было абсолютно, несмотря на не слишком хорошую подготовку — наслаждение просто перебивало ее, не давая просочиться сквозь бурю ощущений. Первый толчок вызвал дрожь наслаждения, второй лишь усилил ее в несколько раз, а дальше Антон не считал, уже не осознавая, где он находится, от удовольствия, волнами растекающегося по телу. Беспорядочные движения члена внутри, окончательно сбившиеся с ритма, заставляли чуть ли не плакать от остроты ощущений, а тихие стоны лишь добавляли удовольствия, когда он осознавал, что здесь именно его хотят до черных точек перед глазами. — Господи, какой же он узкий и горячий внутри… — хриплый голос вырвал его из полубессознательного состояния, заставляя встретиться взглядом с затянутыми поволокой возбуждения глазами Артема, который уже явно с трудом сдерживался от того, чтобы отогнать Женю, заняв его место. Очередное движение, на этот раз более сильное, заставило его всхлипнуть от неловкости и постыдного наслаждения, заставляющего поджиматься пальцы на ногах, и прервать зрительный контакт. — Ты натянул резинку? — не менее хриплый голос Артема, наконец, пришедшего в себя, заставил Женю остановиться, вызывая тихий скулеж Антона, которому прямо сейчас плевать было на такие формальности. Его раздражало вплоть до разорванной простыни, что в нем прямо сейчас находится длинный крепкий член и не двигается. — Подожди, солнце, сейчас он продолжит, — неожиданно нежный тон обычно грубого парня, заставил его привстать от неожиданности, но он тут же сменился привычным, по отношению к Жене: — Ну и какого хуя? Мы же договаривались, что только с презиками. — Ой, да какая уже сейчас разница. Антону плевать, а мы не заразны, — Стас включился в разговор неожиданно, положив холодную, по сравнению с его горячим телом, руку, на поясницу, заставив вздрогнуть и сжаться от неожиданности, вырывая изо рта Жени громкий стон. — Д-двигайся, пожалуйста… — Антон бы сейчас не узнал бы свой голос: хриплый, еле слышный, лучащийся похотью и мольбой… Он даже попытался дернуться пару раз, когда на его просьбу никак не отреагировали, в попытке насадиться самому, но три пары рук тут же пресекли это, а их владельцы явно что-то задумали, судя по подозрительной тишине. — Ты сейчас серьезно? — Стас явно был в шоке. Возможно, раньше Антона это бы испугало, но сейчас все эмоции и чувства сводились к твердому члену внутри и собственному, истекающему смазкой. — Мы же обещали ему, так что да, — руки Артема прошлись по крепкому телу, покрытому испариной, собрав все самые чувствительные точки, и остановились у самого входа, пальцами обводя растянутые членом мышцы, которые тут же сократились, вызывая тихий скулеж их владельца и громкое шипение Жени, явно сдерживающегося с огромным трудом. — Ты долго не продержишься, так что давай, заканчивай с ним, и мы начнем. Последние слова Антон благополучно пропустил мимо ушей, так что возобновившийся темп стал для него неожиданностью. Резкие движения, задевающие простату, три пары рук, ласкающих тело, тихий шепот на ухо, из которого он, если честно, понимал только свое имя… все это, да еще и начавшееся слишком неожиданно, доводило до грани, но кончить лишь от члена внутри ни в какую не получалось. Оргазм, будто поддразнивая, накатывал и вновь становился будто недостижимым, заставляя чуть ли не плакать от бессилия и тихо всхлипывать от особо сильных толчков, выбивающих весь воздух из легких, уткнувшись в крепкую шею Артема, время от времени кусая ее, когда терпеть становилось совсем невмоготу. Неожиданно, изнутри обожгло чем-то горячим, а через секунду Женя вышел из него, напоследок шлепнув по заднице, тем самым заставляя сжаться, осознавая, насколько стало пусто внутри. Стало обидно до слез, которые сдержать так и не удалось, неудовлетворенность отдавалась во всем теле пустыми бессильными спазмами, а член все еще был болезненно возбужден и упирался в простынь, насквозь промокшую из-за смазки. Разочарованное мычание все-таки привлекло внимание парней, как и ритмичные движения бедрами, в попытке вернуть то удовольствие, выжигающее изнутри. — Ох, какой же ты горячий и нетерпеливый, когда не выделываешься, — тихий шепот на ухо заставил вздрогнуть, немного придя в себя. — Не переживай, сейчас все будет. Даже больше. — Жень, добавь еще этой яблочной хуйни, пока мы его готовим, — смысл фразы, произнесенной тихим уверенным голосом Стаса, окончательно привел в сознание и Антон, осознав, что именно собираются на него вылить в очередной раз, попытался вывернуться из крепкой хватки. Вот только ничего не удалось, он лишь усугубил свое положение, соскользнув вниз по крепкому торсу и уткнувшись носом прямиком в твердый член, слыша тяжелый хриплый выдох Артема сверху. — Ну уж, нет, я, конечно понимаю, что ты хочешь мне отсосать, но перед этим я хотел бы выебать тебя так, чтобы ты забыл свое имя, — насмешка в голосе этого гада заставила покраснеть еще сильнее, чем было до этого, и окончательно смутиться, — а после — я с удовольствием наслажусь горловым в твоем исполнении. — Да пошел ты… — Это ты сейчас пойдешь туда, Тош, причем в прямом смысле, — с этими словами Артем поднялся с кровати, пуская на свое место Женю. Теперь Антон был крепко прижат к телу лучшего друга, пока его собственное все еще изнывало от неудовлетворения. А вот Женя, видимо, решил воспользоваться положением, надавив ему на голову, чтобы он спустился вниз, и недвусмысленно проведя головкой члена по пухлым губам. Антон даже не сопротивлялся. Просто, лизнув на пробу, взял сразу на половину, чувствуя, как член давит на заднюю стенку горла, не желая проникать глубже, тут же перекрывая воздух. Опыта в этом деле ему явно не хватало, но, судя по тихим стонам сверху, Женю все устраивало, и это странно радовало. На поясницу начала литься та самая жидкость с запахом яблока, стекая под углом к лопаткам и шее, и тут же растираемая немного подрагивающими от наслаждения руками. Привычный жар, только на этот раз усиленный собственным возбуждением, прошелся вдоль позвоночника, пуская дрожь по телу и заставляя прогнуться в пояснице еще сильнее, ощущая, как побаливают затекшие колени. — Ох, черт… — тихий голос только что обернувшегося Стаса слышался, будто сквозь вату, сейчас все внимание было сосредоточено на тяжелом крупном члене во рту и жаре, затопившем сознание окончательно. Он буквально чувствовал, как собственный член истекает смазкой, капая на белые простыни, немного дергаясь от невыносимого возбуждения. — Будем использовать ту же смазку? — Да-а… — Артем, видимо, тоже не остался равнодушным по отношению к картине, которая открылась перед ним, тут же подходя ближе и сразу проникая внутрь тремя пальцами, разводя их в стороны. Антон аж дернулся, от неожиданности принимая глубже, чувствуя, как головка проникает в горло, непривычно растягивая, а внутри, наконец, не так пусто, как было до этого. Дышать стало нечем, так что пришлось отстраниться, чтобы сделать глоток воздуха, и именно этот момент выбрал Стас, чтобы одним плавным движением войти внутрь, вызывая громкий всхлип из его горла. Наконец-то… — Не отвлекайся, — крепкая хватка в волосах и насмешливый голос Артема не дали насладиться ощущением заполненности, а накатывающее возбуждение, в прямом смысле обжигающее изнутри, дало понять, что они опять использовали ту смазку, от которой ему в прошлый раз снесло крышу. Черт… — Сейчас будет еще лучше, — в рот вновь вошел твердый член, до сих пор влажный от его слюны и собственного возбуждения, и Антон отвлекся на него, чувствуя, как сознание начинает уплывать, окончательно сменяясь похотью, а бедра — двигаться. Неожиданно, к члену присоединяется один, а затем два пальца, растягивая до предела, и осознание будто ударило обухом по голове. Только не… — Я же у тебя спрашивал, сможешь ли ты принять два члена за раз, помнишь? Ты тогда промолчал, а молчание — знак согласия, Тош, — с этими словами Артем, добавил третий палец, с явным наслаждением слыша громкий возмущенный стон Антона и тихое шипение Стаса, который уже с трудом сдерживался от того, чтобы начать двигаться. — Х-хватит!.. — вот сейчас стало страшно. Они же порвут его, мать вашу. Но возмущаться долго не удалось, Артем добавил смазки, а после этого Антон больше не мог думать ни о чем другом, кроме того, чтобы как можно быстрее получить разрядку. И плевать на то, что именно будет в нем и в каком количестве. Жене явно не понравилось то, что он вновь отвлекся на что-то другое, так что, вплетя пальцы в длинные волосы, он вновь притянул его к собственному члену, тут же начиная двигаться, явно наслаждаясь теми стонами, которые Антон уже не сдерживал, отдающимися прямо в напряженный орган. — Черт, какой же ты ахуенный, Тош… Он совсем не заметил, как Артем оказался прямо под ним, проведя языком от пупка до чересчур чувствительных сосков, которые он тоже не обошел стороной, легонько покусывая, доводя этим чуть ли не до экстаза и так измученного парня. — Господи, как же сильно ты течешь… Неужели, эта штука действительно настолько сильная?.. — Артем кончиком пальца провел от основания к головке, наслаждаясь громким нетерпеливым стоном и последовавшим за ним шипением Жени, который этот стон прочувствовал на себе во всех красках. — Стас, сдвинься немного, чтобы всем удобно было. — Мгм, — промычав что-то, означающее согласие, парень выполнил просьбу, сдвигаясь немного назад, а Антон, понимая что ноги больше его не смогут удержать на весу, все-таки расслабился, завалившись на Артема, который будто только этого и ждал, тут же положив руки на крепкие бедра и приставляя головку члена к растянутому входу. На этот раз боль была довольно ощутимой, но смазка делала свое дело, сводя ее к минимуму, а афродизиак превращал ее в сплошное удовольствие, от которого в глазах темнело, а дыхание сбивалось, давая понять, что, если эти двое прямо сейчас не начнут двигаться, он сможет кончить просто от ощущения наполненности, попутно принимая в горло третий член. Вот только когда они все-таки начали двигаться, вместо темноты перед глазами зажглись звезды, а мозг окончательно отключился от наслаждения. Черт, Стас с Артемом абсолютно не обладали чувства ритма, так что двигались вразнобой, с каждым толчком переставая сдерживать стоны все сильнее и сильнее. Все тело дрожало от напряжения и горело от афродизиака, член, не переставая, сочился смазкой, немного подергиваясь от беспрерывных толчков по простате. От остроты ощущений хотелось плакать, что он, в принципе и делал, ощущая, как по щекам текут слезы из-за невыносимого возбуждения и желания кончить, а в горле во всю орудует член Жени, который он вытаскивает каждые две минуты, позволяя набрать полную грудь воздуха, чтобы продолжить. Кажется, что это не закончится никогда, но, неожиданно, Стас замирает, входя особенно глубоко, за ним следует и Артем, изливаясь внутрь, и для Антона это становится спусковым крючком, он кончает так, как не кончал никогда в жизни, буквально ощущая, как сокращаются абсолютно все мышцы, его бедра сжимают две пары рук, продолжая двигаться, тем самым вновь доводя до слез от невыносимой остроты ощущений, а в горло изливается Женя с громким стоном, в который раз повторяя, насколько Антон прекрасен. Сознание уплывает медленно, но верно, и он все-таки вырубается, не в силах вытерпеть все то, что на него навалилось.***
— Кто-нибудь будет уходить? — Стас сидит на краю кровати, натягивая джинсы и наблюдая за тем, как Женя укладывается рядом, укутывая сопящего Антона в одеяло. — Он же завтра встать даже не сможет, так что ему лучше помочь, — Артем ложится с другой стороны, докуривая сигарету, а после — откидывая бычок в сторону, предварительно его потушив. — И то верно, я его если что у себя на съемке могу приютить, — Стас следует примеру ребят, укладываясь поудобнее на широкой кровати. — Ага, конечно, тогда к тебе на съемку переезжаем все мы. — Вот именно, а то решил себе присвоить Тоху, я смотрю. — А почему бы и нет? — Ну уж нет, теперь он наш, — Артем приподнимает голову Антона, укладывая ее к себе на грудь и, наконец, спокойно выдыхает, расслабляясь, чтобы уснуть. Надо будет все-таки сказать спасибо Карине за все это…