Истина Нефилима

      Голос, что внезапно раздался на поле схватки и застал меня врасплох, был до жути мне знаком. Воспоминание о человеке, которому он должен принадлежать, вызывали у меня плохие ассоциации и сильнейшую рвоту, непрестанно подступающую к горлу. Рука, державшая горло Синдзи, внезапно стала вялой, словно бессильной, и разжалась, отпуская синего, как утопленника, парня на землю.       Упав на спину, Синдзи припадочно втянул в свои лёгкие воздух, неприятно подвывая и болезненно оттирая свою шею, и медленно пополз от меня куда-то ближе к тому месту, откуда шёл голос. Взгляд его, до сей поры казалось полностью растерянный и сметённый, внезапно обрёл дикую остроту, по итогу чего Синдзи стал выискивать поблизости от себя Что-то. Этим «что-то», как понятно, оказалась та самая книга явно магического происхождения, при взгляде на которую лицо Синдзи исказилось безумным оскалом. Но стоило ему только попробовать к ней приблизится, как эта самая книга, беззаботно лежащая неподалёку от него, мгновением спустя внезапно загорелась. В наставшей на какое-то время тишине чётко слышался звук потрескивающего пламени.       — Ч-что?! Моя книга горит! — испугано заревел он в безумном желании броситься прямо к своему артефакту, но резко остановился, видимо поняв, что не сможет этого сделать, потому как эта самая книга лежала буквально подле моих ног.       Взгляд Синдзи, направленный сейчас на меня, отразил такую смесь страха, бешенства, ненависти, злости, презрения, зависти и ещё чего-то такого, что просто так и я понять не смог.       Необычная книга Синдзи пылала огнём, ярко освещая ночной парк Фуюки и развеивая окутавший его мрак. Напротив меня стояла новая довольно низкая фигура, высовывающаяся из тени, столь внезапно возникшей в парке. Скатах же, закончив с Райдер, вернулась назад, встав рядом со мной.       Ей, как и мне, впрочем, вся текущая ситуация была отнюдь не по вкусу. Это вполне угадывалось по нашим эмоциям и положению тел. Я, правда, намертво приклеившись взглядом на фигуре вероятного противника, даже не смел сейчас взглянуть на выражение лица своей Слуги. Однако что-то подсказывало, что оно сейчас предельно серьёзное, собранное и холодное.       — Почему?!.. Чёрт, тушись! Почему моя книга загорелась?! — впадал в безрассудство Синдзи, пытаясь осознать происходящее.       Его разум явно двинулся по фазе. Он шёл непонятными мне маршрутами: вместо того чтобы отступить от опасного противника, покуда тот связан ожиданием нападения со стороны новой переменной в лице пришедшего союзника, Синдзи пытался потушить пламя на своём артефакте, притом явно безуспешно, и при этом уверенно оставаясь в предполагаемой зоне поражения противника.       Никогда не испытывал ни к кому ненависти настолько сильной, чтобы она привела меня к вполне осознанному желанию убить человека. Но сегодня я потерял всякую до сих пор теплившуюся где-то там, в глубине души надежду на то, что Синдзи можно спасти, вырвав из этой ямы эгоизма и тщеславия.       Именно так в тот момент я и думал. Синдзи — человек, который пошёл по иной стезе, испортившей его личность. Не контролируемая им Слуга, не та магическая книга, не кто-то или что-то ещё, а именно Синдзи был виноват в произошедшем сегодня ночью. Его отношение к человеческой жизни поставили точку моим с ним отношениям…       Оно злило меня. Вызывало откуда-то изнутри всего моего естества просто непередаваемую ярость и первобытный гнев в отношении него.       Стоило обратиться книге в пепел, как я услышал недалеко от себя странный звук, исходящий от фигуры раненной Райдер. Она словно растворилась в ночной тиши, оставляя лишь частички света после себя. Она исчезла, но была вовсе не побеждена… Появилось такое чувство, что мы с ней обязательно в будущем ещё встретимся.       Но сейчас это было меньшей из проблем.       На свет вышла низкорослая фигура с обрюзгшим бледным черепом. Это был до жути знакомый мне старик, упомянутый мной некоторое время назад. Он был одет в свою обыденную домашнюю тёмно-зелёную юкату, которая совершенно не скрывала вида его худощавого и мерзкого тела, будто бы восставшего прямиком из могилы мертвеца.       — Хм-м… Я не ждал от тебя многого, но всё оказалось гораздо хуже, ибо даже те немногие надежды оправдать ты не горазд. Я дал тебе возможность, поскольку ты мой внук, но сейчас мне ничего иного не остаётся, кроме как отречься от тебя, — расслабленно и на диво спокойно сказал старик, вставая перед нами, даже не взглянув на своего внука.       Этого человека зовут Мато Зокен и это — псевдо-дедушка Сакуры и уже дед Синдзи.       — Дед? Это ты? …       — Кто же ещё? Ты почти убил свою Слугу, столь важную для нас, и ещё называешь себя моим преемником? — ответил старик своему внуку, обернувшись к нему. Трость, что он всегда носил с собой, слабо постукивала с каждым его шагом, сделанным в нашем направлении.       — Тогда почему ты мне помешал?! Мне просто нужно победить, верно?! Я — преемник семьи Мато! Я не могу быть поверженным таким, как этот! — бросился к старику Синдзи, словно умоляя его. Поскольку он потерял собственную Слугу, то его дед остался единственным, кто способен вытащить одинокого мастера из всей этой передряги.       Взглянув на старую, сильно сморщенную фигуру Мато Зокена, я увидел блеклые всполохи света, исходящие из его тела. Эта была Прана, но она была по-настоящему необычной и какой-то… зловещей? Он совершенно точно обладал познаниями в магическом ремесле, отнюдь не маленькими, к слову, чего в свою очередь нельзя сказать о его внуке.       — …дурак. Я не ожидал победы от такого ничтожества. Я лишь видел в тебе гордость, готовность бросить вызов другим Мастерам, несмотря на немощность. Но своим убогим поражением ты опозорил имя Макири. Действительно, ты и твой отец — оба — главный позор в нашей семье, — сказал старик, смотря на своего внука, словно на насекомое… Нет, не так, намного хуже. Он словно относится к нему, как к мусору, недостойному собственного внимания.       Макири? Кто это? Разве Мато — это не его фамилия, или же… Возможно ли, что фамилия Мато — это лишь фальшь? Мне нужно подождать и разузнать об этом немного больше, но лучше пока не отсвечивать, стоять смирно и добывать информацию из их разговора, несмотря на злобу и ненависть к Синдзи.       — Что? Я такой же, как отец?..       — Нет, нет, ты заблуждаешься. Ты — намного хуже. Твой бесполезный отец оставил ещё более бесполезного сына. Я не возражал, потому что хоть и немного, но надеялся на тебя, а ты… Испортил не только семейную кровь, но даже саму свою душу. Родословная Мато закончится в твоём поколении, — с непередаваемыми простыми словами отвращением старик отвернулся от Синдзи, направляясь к нам.       Насторожившись, я шагнул на шаг назад, вместе со Скатах, которая напряглась подобно струне. Она, как и я, почувствовала нечто зловещее исходящее от старика.       — Хм… Ясно. Я не удивлён, что Райдер побеждена настолько быстро. Догадываюсь, что вы за героический дух и наслышан о ваших деяниях.       Он смог понять о том, кто такая Скатах, лишь раз взглянув на неё, или он… Взглянул не на неё, а на копьё, которое она держала? Да и при этом создалось такое ощущение, что меня оставили в дураках. Только сегодня призвав Лансер, я сразу направился сюда, чтобы узнать о ней побольше, поговорить, расставить некоторые точки над «и», но наткнулся на такое… Сколь стремительно текут события.       Моя Слуга молчала, но её взгляд чётко давал понять, что она не очень рада словам старика.       — Ладно, похоже, моя жизнь здесь и закончится. Как бы он ни был жалок, это всё же мой внук. Я должен сберечь его, даже если это означает мою смерть. Эх, сострадание к членам семьи может быть опасным занятием, не правда ли?       Он вышел против нас, пытаясь спасти Синдзи? Он преградил нам путь со Скатах, закрывая собой уползающего назад в страхе школьника?       — Уходи, немедленно. Твоя книга контракта сгорела, а потому ты больше не Мастер. Если уйдёшь отсюда живым, то есть шанс, что они не нападут на тебя вновь. Оставшаяся часть твоей жизни будет также бессмысленна, как жизнь твоего отца, — слова старика, по идее должные дать стимул проигравшему отступить сейчас, дабы вернуть долг за проигрыш потом, звучали совсем не похоже на то, чего от них можно было ожидать.       Куда как больше они походили на снисходительную усмешку, специальную попытку обидеть, унизить и уколоть побольнее.       Синдзи встал на трясущихся ногах и сжал зубы, будто бы пытаясь сдержать всю ту грязь, которую он хотел изложить, но инстинкт самосохранения в нём, видимо, всё-таки превышал все эти массы зашкаливающих чувств и эмоций. Медленно отступая, Синдзи бросил последний взгляд на старика.       Сколь же много в нём скрыто… Это взгляд был даже хуже, чем тот, который Синдзи адресовал мне.       Через некоторое время Синдзи покинул парк, убежав, словно безумец, ищущий свою жертву, но я этого так и не увидел. Мы со Скатах не отправились за ним в погоню, насторожено следя за стариком.       В то же время воздух вокруг наполнился непонятным возмущением, которым обильно повеяло от старика пред нами. Специфичный запах тухлого разлагающегося мяса тяжело повис в воздухе. Скатах на это еле-еле поморщила нос, а вот у меня подступило тошнотворное брожение к горлу, да так, что даже дыхание перехватило.       — О, так вы всё же позволите ему уйти?.. Понимаю-понимаю. Убивать такое ничтожество — только марать своё орудие, — с непонятной нам понимающей ухмылкой сказал такую мерзость о своём же внуке этот дед, заставив меня поморщиться.       Сейчас он мне почему-то напоминал какое-то насекомое или же… червя. Это не попытка оскорбить его или что-то подобное, нет, просто… эта та ассоциация, что неожиданно проскользнула в моём сознании именно сейчас.       Лансер стояла подле меня, готовая в любой момент сорваться с места, напав на своего противника. Я осознавал, что она так пытается защитить меня от Мато Зокена, но стоит ли это делать? Знает ли она, что я так же могу защитить себя, причём не хуже той самой Райдер?       Положив свою руку на древко алого копья Скатах, я был удостоен от неё лишь взгляда, полного скепсиса, но Скатах всё же опустила своё копьё, крутанула его пару раз, после чего оно уже было чуть сзади неё. Было видно, что она не поддерживает моего решения, но всё же, кажись, смирившись, осталась молча ждать.       Тем не менее, было ощущение, что ежели я сейчас не оправдаю всех тех прозрачных, словно льняных, ожиданий и того же хрупкого доверия, оказанного мне, то далее ничего иного, кроме как роли прячущегося где-то позади, за спиной, труса мне она не даст. Да и отношения наши с ней, скорее всего, от этого проигрыша сильно ухудшатся.       Хотя каких-то там отношений у нас и сейчас не было, ибо мы едва знакомы, но, тем не менее, это значит лишь то, что мне придётся работать со Слугой, заведомо негативно настроенной в моём отношении и считающей, что меня надо опекать по каждой мелочи.       Это будет… неприятно.       Хотя не скрою и того, что во мне взыграло какое-то странное желание показать себя с лучшей стороны перед красивой женщиной, но значение этого фактора было столь ничтожно мало, что его можно было и смело игнорировать.       — Мато Зокен, да? Или же стоит называть вас Макири Зокен?       — Называй меня, как считаешь нужным, мальчик. Я так понимаю, что ты желаешь получить ответы, касающиеся всего произошедшего, — после моего кивка, он продолжил. — Ты не вправе требовать от меня объяснений, Широ Эмия. Я не возражаю против вопросов, но не смогу ответить на них, пока не услышу, о чём конкретно ты хочешь знать от меня. Ну, ты и сам всё это понимаешь, правда же?       — Я о Синдзи. Как он смог стать Мастером, не обладая при этом ни знаниями, ни силой, необходимыми для призыва? Могу предположить, что вы могли ему помочь, но как и почему? — не знаю, достаточно ли оптимально я сформировал свой вопрос, но именно он первым заплясал у меня на языке.       — Так ты хотел меня об этом спросить? На подобные вопросы даже отвечать не нужно. Как ты и сказал, я выбрал его в качестве Мастера. Я ведь уже, как ты и сам понимаешь, не в том возрасте, чтобы заниматься подобным и уже давным-давно как отошёл от дел. И поскольку я не в состоянии сражаться, то отправил на поприще Войны Святого Грааля внука.       — Отошёл от дел, но продолжаешь участвовать в них? — с иронией заметил я. — Вы противоречите своим словам.       — Ты верно понял, о чём я говорю, поэтому больше мне и не стоит продолжать отвечать на данный вопрос, ибо далее мне лишь словом по дереву растечься осталось. Ты будешь вполне способен осознать всё сказанное сам.       — Вы сделали его Мастером, при том, что он имеет деградировавшие магические цепи? — не скажу, что меня прямо волновал этот вопрос, ибо, обладая схожим с той книгой артефактом, даже обычный человек смог бы поучаствовать в этой войне, но всё же. Задать его Зокену я посчитал должным.       — Верно мыслишь. Есть множество способов, для обхода ряда призыва и поддержания Слуги в этом мире, о которых ты не знаешь. Ты только сегодня вступил в эту Войну Святого Грааля, ничего толком не осознав, но уже победил одного из своих противников. Не это ли можно считать достижением?       — Откуда вы знаете, что я совершил призыв только сегодня? По времени, от силы, это произошло не более часа назад, — проигнорировав часть его слов, я задал ему вопрос, который меня насторожил именно сейчас.       — Свои секреты я предпочту хранить при себе, если позволишь. Что же насчёт Синдзи, то и ты должен понять меня — я желал доверить свою мечту своему ученику.       — Так значит вы одна из семей Магов, проживающих в Фуюки… — задумчиво протянул я, вглядываясь в старика. Насколько же я был слеп, что не заметил подобного у себя под носом?       А Сакура? Какова её связь со всем этим? Неужто у старика и на неё были такие же планы, как на Синдзи?       — Ты не знал? Семьи Мато и Тосака проживают на этой земле ещё с древних времён. Но… к сожалению, сила магии в нашей крови выродилась. Семья Тосака имеет основные права на эту землю, а семья Мато же живёт, цепляясь за свои давние привилегии, обещания и оставшуюся собственность.       Услышав его слова у меня неприятно кольнуло сердце. Мозаика начала неотвратимо складываться, вырисовывая мне цельную картинку, которая должна пролить часть правды о двух людях из моего давнего детства.       Несколько длительных секунд активной мозговой деятельности, и, как итог, со звонким щелчком в моей голове всё сложилось вместе, образовав единую цельную историю.       Это было, вообще-то, несколько даже ожидаемо…       — Так вот значит, как… — не скажу, дрожал ли мой голос в данный момент, но… — Теперь я полностью осознал, почему Сакура стала такой. Глава рода Тосака отдал Сакуру, свою дочь, в вашу семью, чтобы вы нарастили потерянное могущество… потерянное со временем, — моя злоба, что недавно была готова взорвать меня изнутри, была почти полностью перенесена в эти слова. — Старые обычаи аристократических родов магов о наследниках. Это же бред…       Со стороны мой голос был схож с металлическим скрежетом, шипением огромной змеи или же звуком дрожащей, рушащейся в самом своём основании, скалы.       — До Войны Святого Грааля наши семьи являются союзниками. Врагами мы становимся с тех пор, как ритуал набрал силу, однако мы всё равно придерживаемся общих целей. Вне войны за Святой Грааль мы являемся друзьями. Ты должен понять, Мастер семьи Эмия, что для рода Тосака куда как приоритетнее было отдать младшую наследницу нам, тем, кто является их союзниками, нежели отправлять в другие места, другие рода, другие семьи. В тот момент, когда это всё произошло, та девочка стала преемником семьи Тосака. В течение последних десяти лет я был в стороне от дел, потому не знаю, насколько талантлив его ученик, — засмеялся старик. Его голос казался радостным, но в тёмной и гнилой ауре, постоянно окружающей его, этот смех казался мне жутким.       На мгновение в моей голове всплыло изображение пылающей земли, охваченной огнём, пожирающим всё, что оно только видело на своём пути. Тот момент произошёл десять лет назад, а это значит…       — Ты как-то косвенно был причастен к пожару десятилетней давности, — опустив брови, я зло глянул на него исподлобья. Этот старик был тем, из-за кого произошёл тот самый ад, похоронивший столько жизней. И моих родителей, в том числе. Гнев во мне заполнял собственное сердце, высвобождая красные частички света, вокруг меня. Они казались подобны искре, готовой зажечься в полную силу и тем самым похоронить под своим неистовством жертву.       — Не мели чепухи, мальчик. Успокойся, — примирительно поднял глаза старик, совсем по-иному взглянув на меня. Более насторожено и более предусмотрительно. — Я застал тот пожар, но я не тот, кто его создал. Я думаю, ты должен спросить об этом двух последних Мастеров из прошлой войны за Святой Грааль.       — Прошлой войны?.. — гнев не отпускал меня, словно вообще он не собирался утихать, но силой воли я попытался сдержать его в моём теле, глубоко в сердце, сковав цепями хрустальными и нитями стальными.       Слова, которые произнёс Зокен, молнией ударили по моему сознанию. Ведь я осознал, что то место, ставшее Адом для окружающих и могилой для сотен, возможно тысяч мёртвых, было лишь полем боем тех, кто «заигрался» в героев, стремящихся исполнить свои мечты. Нечто в моём мировоззрение в тот момент поменялось, и я косо взглянул на свою Слугу.       Женщина почувствовала на себе мой цепкий взгляд, полный непонятных отрицательных эмоций. Она некоторое время молчала, но потом, вздохнув, покачала головой, словно бы говоря: «Позже я тебе объясню».       — Да. Тот пожар — последствие битвы двух Слуг, бездумно стремящихся получить Святой Грааль. К сожалению, прошлый наследник моей семьи не смог дойти до финала… Ну, даже если бы и смог, то его победить ему было бы не под силу, — таинственно произнёс старик, окружённый своей мрачной аурой из гнили.       — Вы упомянули, что Тосака ваши союзники. Выходит, семья Мато была здесь с самой первой Войны Святого Грааля?       — Да. Прежде мы назывались Макири. Мы переехали в эту страну и начали называться Мато, но, похоже, это было ошибкой. Мы так и не смогли сжиться со здешними семьями. За последние двести лет наш род сильно ослаб, и сейчас вы можете видеть полный упадок, который застали в лице моего преемника.       Так значит подсознательно я был прав насчёт его принадлежности и фальшивости названия этой семьи. Настоящая фамилия их семьи и рода — Макири.       — Если ты думаешь о том, что фамилия Мато ненастоящая, то ты прав. Это была лишь игра слов. Мы не хотели, чтобы нас узнали, но мы не могли также выбрать и совершенно другую, ничего не значащую фамилию. Пусть и ложная, но она должна быть связана с настоящей.       Мне была неинтересна в данный момент их «игра слов», ведь тут происходило совсем иное. То, что кроется внутри меня, уже давным-давно рвётся наружу, словно зверь, ищущий свою добычу.       Цепи, нити, поводки, бесспорно, помогают, но это нечто… оно рвёт игриво и даже как-то насмешливо, словно тех не замечая. Учитывая же, что эти цепи олицетворяют мой самоконтроль, меня лишь сильнее давит собственной злостью и неистовством по мозгам.       — Тогда я задам один из последних моих вопросов: Сакура является Мастером? — это, определённо, один из самых важных моментов за сегодня.       От ответа на этот вопрос вполне себе может зависеть чья-то жизнь.       — Странный вопрос. Сакура — Мастер? Конечно же нет. Похоже, что отец ничему тебя не учил, — удивлённо, насмешливо, озадаченно… не знаю, как именно был подан мне ответ, но это и не важно. Главное для себя я уже уловил.       Его слова насчёт моего отца неприятно кольнули у меня в груди, точно в сердце, будто бы пройдясь по нему куском инистого льда, пытаясь «остудить» тот пожар, разверзшийся у меня в груди.       — Всё намного сложнее, Мастер Эмия. Хотя бы потому, что в семье магов может быть только один наследник. Магию передают лишь одному, если речь идёт о благородной семье. И сестра — не исключение. Нам не нужны два наследника. Мы отдали бы её на удочерение, если бы наш род не вымирал, но никто не взял бы её, так как у неё нет Магических Цепей.       Нет Магических Цепей…       Его слова — это полный абсурд. Магические Цепи Магов — это не что-то физическое, что привыкли мы осознавать в полной мере — нет, это то, что наследуется нашей Душой от наших же предков. То есть они находятся в самой Душе и нигде более. Некоторые Маги, как рассказывал мне Сэнго, зачастую путают Магические Цепи с их физическим проводником, которым являются нервы, расположенные по всему телу.       Собственно поэтому я и не мог сказать, что его слова правдивы, но и бездумно не верить ему просто потому, что слова эти меня не удовлетворяют — тоже не стоило. Хотя бы потому, что он до этого говорил только правду, и не похоже, что сейчас он полностью сменил свою тактику.       — Она не наш преемник и даже не догадывается, что наша семья — это семья магов. Хотя я, конечно же, подумывал о Сакуре, как о возможной замене на случай, если её брат окажется совсем уж никчёмным, однако уже слишком поздно и мы проиграли. Я не стану вовлекать того, кто ничего не знает о Войне Святого Грааля, — смежив веки, он сказал это, словно пытаясь скрыть от меня свои глаза, в которых и должен, на самом деле, таиться настоящий ответ на мой вопрос.       Подозрительно.       — Так значит, вы уже отошли от дел, а Синдзи больше не является Мастером?       — Верно. Но я не могу обещать, что Синдзи не попробует выкинуть что-то ещё. Он упрямо настроен быть Магом. С тех пор, как мы приехали в эту страну, кровь рода Мато ослабла, и он — наш последний преемник. Дети в нашем роду больше не имеют Магических Цепей. Хм-м… Я не знал, как он узнал о нашей семейной тайне. Он гордится тем, что был среди избранных, и рос со знанием того, что родился в высшем сословии — среди магов. Вероятно, моя ошибка была как раз в том, что я не был с ним достаточно строг, но… у него тяжёлый характер, и его не так-то легко исправить. Бесполезно что-либо делать, если он не уймётся даже после того, как проиграл, — сказав эти слова, Мато Зокен вдруг начал исчезать, словно туманная дымка по утру.       Нет, это лишь так казалось.       Он просто тихо отдалялся.       — Так или иначе, Синдзи проиграл. Мы вышли из этой войны — но вы всё равно убьёте старика, ведь так, Лансер? — спросил напоследок уже потерявшийся из виду Зокен.       — У меня нет причин убивать тебя, пока ты не стал на моём пути. Но если при следующей нашей встрече ты это всё же совершишь, то берегись. То же касается и твоего преемника. Если он вновь пойдёт против моего Мастера — убью, как собаку, — холодно сверкнула алыми глазами Скатах.       Было в сияние её омутов нечто завораживающее в тот момент.       — Понятно, — сказав это, он продолжил исчезать. Как ему, блин, это удаётся? Мато Зокен словно таял во мраке ночи, так же, как и появился из неё. Неизменным лишь остался запах гнили.       Подавляя сопровождавшее меня всё это время чувство рвоты, я поднял пострадавшую девушку на руки и понёс её к ближайшей скамейке. Скатах молча следовала за мной, словно ожидая, что я сделаю дальше. Но мне было понятно, что она несколько противоречила самой себе. Она хотела что-то сказать, но после того, как я узнал о прошлой Войне Святого Грааля, и после той вспышки гнева всё изменилось, и в её глазах будто бы появились противоречия, но она всё же задала мне вопрос:       — Что ты собираешься с ней делать? — а голос её всё так же промораживающе холодно спокоен.       Я молчал, не желая отвечать ей. Опустив девушку на скамью, я на мгновение прикрыл глаза. В то мгновение мир вокруг меня застыл, а единственными, кто остался прежним, стала Скатах и я. В моей голове пронёсся силуэт девушки, лежащей на скамье, но не её внешний облик, а то, что было за ним. Это было нечто похожее на рентгеновское зрение, только… в магическом понятии этого слова.       Я видел все её каналы, по которым у человека проходит жизненная энергия. У девушки передо мной осталось её очень мало. Каналы, которые передавали энергию, стали размером с иглу и при этом они постоянно пытались сжаться ещё сильнее, становясь тоньше. Приложив большой палец правой руки ко лбу девушки, я начал подавать ей собственную жизненную энергию, пополняя её запас.       Я чувствовал колючий взгляд смотрящей мне в прямо спину Слуги, но не придавал этому должного внимания. Я прекрасно осознавал, что делал немыслимое, а именно — передавал собственную инородную энергию девушке. Нынешние поколения Магов, уверен, были неспособны на это, но я ведь не относился к этой категории… Звание Мага лишь номинально присвоено мне, но таковым я не являлся.       Светлая и приятная энергия, которая крутилась у меня на кончике пальца, медленно втекала в тело девушки, расширяя её сосуды жизненной энергии. Данная энергия была чем-то из ряда вон выходящим в здешнем мире, и, узнай об этом другие Маги, меня бы они настигли в кратчайшие сроки. Но вот выжили бы они после этого? Я очень сомневался в этом. Пусть я и вполне миролюбивый, это не значит, что я не дам отпора тем, кто угрожает мне и моим близким.       Через некоторое время я открыл глаза, после того, как энергия девушки была восстановлена. С текущим запасом она может прожить ещё очень долго, если не будет попадать в неприятности, подобно недавней. Она должна проснуться к утру, поэтому я не знал, что делать с ней дальше. Оставлять её тут — это верх безумия. Спасать от других таких же Слуг, поглощающих жизненную силу, — верх абсурда. Но оставаться рядом с ней тоже неправильно, да и Скатах ей видеть нельзя.       — Не беспокойся о том, что с ней делать, Мастер. Она вскоре выйдет из царства снов у себя дома, — сказала из-за моей спины Скатах, после чего подошла к телу девушки поближе и нанесла несколько красных чёрточек, состоящих из собственной Праны. Несколько мгновений спустя символы в воздухе растворились, девушка резко открыла глаза и, будто бы не видя нас, пошла прочь в другом направлении. — К восходу солнца она забудет всё, что произошло с ней в эту ночь.       С облегчением вздохнув, и, казалось, излив в это действие почти весь копившийся во мне столь долго негатив, я повернулся к Скатах. Гнев в моей груди как-то резко начал утихать от взгляда на эту таинственную женщину, с которой знаком не более двух часов. Но слова Мато Зокена посеяли во мне какое-то противоречивое чувство в её отношении. Резко осознавая ту пропасть, в которую я шагнул, я был вынужден подавить эти противоречия в своей душе. Разные мысли, разные эмоции, разные идеи — всё это необходимо обратить в прах, иначе я просто буду раздавлен собственными переживаниями, а этого допускать мне ни в коем разе нельзя.       Возможно я и вступил в Войну Святого Грааля из-за того, что сказала та девочка с волосами цвета платины, попросту испугавшись её, но причиной стал вовсе не страх… Это будто преследовавшее ощущение какого-то дежавю и неправильности самого момента. Казалось, что, не сделав этого, произойдёт то, о чём пожалеют многие. Это было то странное чувство, что стремительно затянуло меня в самый эпицентр той глубокой ямы, из которой мне и нужно теперь выбираться.       Инстинкты? Интуиция? Пресловутое шестое чувство, какая-то магическая особенность или же просто удачное стечение обстоятельств?       Да кто его знает…