Питер с детства любил музыку. В любых ее проявлениях: будь то игра на инструментах, танцы, пение. Еще маленьким он садился около магнитофона, брал диск с классикой и вслушивался в ноты и аккорды композиций. Именно эта любовь стала главным фактором в выборе его нынешней профессии, на пути к которой, даже несмотря на всю сказочность мечты, он был вынужден познать все муки человечества.
«Артист балета»
Родители наверняка были бы против. Успешные бухгалтер и юрист, сосредоточенные только лишь на материальном, не приняли бы выбор подростка, считающего своим призванием неприбыльное искусство.
Вот только он уже пятнадцать лет жил с любящей и проницательной тётей. С тех самых пор, как его мама с папой погибли в авиакатастрофе, едва ему исполнилось десять, забирая с собой их собственные, ненавистные Питеру планы на его становление программистом и любимое им же тепло семьи.
— Паркер, ты сегодня превзошел сам себя, — девушка, имени которой Питер так и не запомнил, игриво, откровенно флиртуя, похлопала его по плечу и, покачивая бедрами, направилась в сторону женской гримерной.
— Молодец, Питер! Это было пекрасно! — с другой стороны тоже набежали девушки в балетных пачках и с маленькими коронами на головах.
— Спасибо, — смущенно улыбнулся Паркер, взглядом ища путь к отступлению из окружившей его толпы особо " профессиональных " коллег.
Не то, чтобы ему не нравилась похвала его знакомых балерин (даже наоборот, его прельщало даримое ему внимание), но сейчас единственное, чего он хотел — это побыстрее сбежать из театра, даже не оставаясь на вечеринку вместе с коллективом. Сегодня день рождения Мэй, которая еще месяц назад забронировала в жутко забитом графике юного артиста время, чтобы отпраздновать её юбилей в любимом итальянском ресторане. А Питер, как всегда, опаздывал.
Вбежав в свою гримерную, парень наспех начал стягивать с себя узкий костюм. Он успел полностью снять верх, оставив торс обнаженным, когда его дверь нагло, с шумом, распахнулась и из проема показалась уже переодетая в повседневную одежду ЭмДжей.
— Мишель! — возмущенно крикнул Паркер, пытаясь прикрыть голую кожу откинутой впопыхах на пол майкой.
— Прости, принцесса, — она ухмыльнулась и прошла вглубь комнаты, закрывая за собой дверь. — Ну и что за уродливый гранд-плие ты сегодня сделал? Ты как гопник выглядел! Не хватало только семечек в руках. Я же сто раз говорила, что тебе нельзя прятать задницу!
— Обожаю твою прямолинейность, — Питер смешно сомкнул губы, придавая щекам вид дома для жабки. — Ты же знаешь, что меня это смущает.
— А в колготках облегающих танцевать тебя не смущает? — она демонстративно выставила левую ногу вперед, проводя ладонью от колена до бедра, якобы показывая: «смотрите, я - Питер Паркер, разгуливаю в чулках, соблазняю всех подряд, но стесняюсь лучшей подруги». Увидев вновь появившийся румянец на щеках парня, она открыто рассмеялась и похлопала того по плечу. — И не такая уж я прямолинейная, это ты у нас божий одуван.
— Да иди ты, — незло промямлил Питер, все-таки отбрасывая мятую майку в сторону. Более неловко ему уже не станет. — ЭмДжей, прости конечно, что прерываю твои попытки булинга, но мне надо бежать, поэтому долго разговаривать не могу. Ты что-то хотела?
— Ну, вообще я хотела тебя пригласить пойти со мной и Недом в бар сейчас, но, видимо, не судьба, — она безразлично пожала плечами. — Куда спешишь?
— У Мэй сегодня день рождения и она ждет меня «красиво-одетым» в ресторане, — он картинно закатил глаза, пальцами показывая в воздухе кавычки, и натянул толстовку на потную кожу. — А мне домой еще надо заскочить, чтобы принять душ.
— Ну, тогда в другой раз. Поздравь свою милую тетю от меня, — Мишель отошла к двери и открыла ее перед небрежно, впопыхах собирающему свои вещи другу. — И тебе стоит уделить душу больше времени, если не хочешь отнять аппетит у всех присутствующий в заведении, — послышалось уже из-за двери, на что Питер возмущенно фыркнул, но не смог не согласиться.
Благо он жил совсем рядом со зданием театра. Выйдя в одном полотенце на бедрах из ванной, из которой буквально вырывались клубы пара, он спешно надевает свой любимый, купленный на деньги с первого его выступления в качестве премьера*, коричневый классический костюм, подчеркивающий линии рельефных мышц ног и спины, и новенькую белую рубашку. Он не мог объяснить свою симпатию к столь простому предмету гардероба, по ценнику стоившему в разы меньше его недавно приобретенных костюмов. Но каждый раз, надевая его, он чувствует прилив сил и мотивации, будто должно случиться что-то по значимости равное причине, по которой он изначально потратился на него.
Едва не забыв взять подарок — коробочку с колье из белого золота с опалом, который, по мнению Питера, идеально подходил Мэй, он движениями, воистину присущими только супергероям, за считанные секунды добежал до своего Volkswagen Arteon, стоящего на парковке его жилого комплекса.
До ресторана он добрался почти вовремя, опоздав всего (аж) на двадцать минут, но по-доброму укоризненный взгляд родственницы ясно давал понять, что она не удивлена опозданию племянника даже в такой день.
— Мэй, привет! — запыхавшись от быстрого бега от подземной парковки до входа, Паркер подбежал к тете и заключил ее в крепкие объятия.– Извини, молю. В городе такие пробки! Но я ведь совсем немного опоздал, не так ли? — он неловко улыбнулся.
— Пит, даже не оправдывайся, — она сжала его в ответ и тихонько засмеялась, — я же прекрасно знаю, что ты задержался из-за того, что юные балерины не давали тебе уйти, — отстранившись, она подмигнула Питеру, который тихо и смущенно промямлил что-то вроде «и ты туда же». Он поклонился, вызывая смешки своей тети, и, как истинный джентльмен предложив ей взяться за его локоть, повел родственницу в ресторан.
К заранее забронированному столику их сопроводила молодая обаятельная хостес, всегда по вечерам встречавшая своих гостей лично. И хотя Паркер не был особым поклонником пафосно-богатых заведений, но именно это ему нравилось своим уютом, необъяснимой простотой и тишиной. Да и в добавок здесь часто играли на рояле, стоящем в центре помещения.
Вежливый официант принял их заказ, состоящий из спагетти для Питера, который не любил особо экспериментировать с едой, и равиоли для Мэй. Пока они ждали свои блюда, женщина расспрашивала его о сегодняшнем балете, наслаждаясь теплом чашки с ароматным кофе в руках, а Питер самоотверженно, как умел только он, пересказывал свои ощущения от выступления. И с виду ничего, кроме локации, не отличалось от их обычных вечеров.
Мысль об этом заставила юношу вспомнить о приготовленном подарке. Найдя нужный момент, Паркер уже собирался достать из кармана в пиджаке нужную коробочку, но Питер не был бы Питером, если бы не забыл её в своей машине. Под предлогом того, что не успел зарегистрировать парковочное место, он попросил Мэй подождать его за столом, а сам быстрым шагом направился обратно.
Да, иногда Питеру хочется сходить в аптеку и купить витамины для памяти. Как он и думал, подарок был в бардачке. Схватив его и на всякий случай проверив вместимое (мало ли, он и не на такое способен), он заблокировал машину и двинулся к выходу. Но в глаза бросилась пара впереди, вышедшая из безумно дорогого автомобиля. Вроде, Питер видел эту модель на одном сайте. Ее цена там превышала миллион американских долларов.
Мужчина в классическом костюме галантно открыл дверь пассажирского сидения невероятно красивой и обворожительной высокой блондинке в строгой белой юбке-карандаше и наверняка такой же дорогой рубашке. Лица самого мужчины видно не было, так как он стоял спиной к юноше, но его шикарные бедра Питер успел оценить. Отменный зад тоже.
Как только женщина взялась за протянутое предплечье спутника, они направились в сторону выхода, о чем-то беседуя и при этом счастливо улыбаясь.
«Идеальная пара», — проносится у него в голове, но он быстро разгоняет подобные мысли и вспомнив зачем все-таки спускался, Паркер снова прибавляет темп и спешит в ресторан к заждавшейся тете.
Почему он остановился и как сталкер следил за ними Питер не знал. Хотя фигура незнакомца того непременно стоила. Паркер, уже год как расставшийся со своим бывшим, невольно позавидовал красотке.
— Милый, ты там что, заблудился? — с улыбкой спросила женщина, когда парень сел на свое место.
— Разве что в поисках своей совести, — парень решил не выдавать подробности своего долгого отсутствия и сразу достал подарок. — Кстати, так и не отыскал, — произнёс он уже тише, чтобы его не слышали.
Сказать, что Мэй понравилось — ровным счетом ничего не сказать. Она была в восторге. И еще едва не прибила племянника, что потратился на столь дорогое украшение. На что Питер твердо заявил, что для любимой тети это меньшее, что он мог подарить.
Как по щелчку пальцев, незаметно появился официант, принесший им заказанное красное вино, которым иногда, по особым и не очень случаям, любила баловаться Мэй. Радость на лице женщины, буквально заменившей ему мать, вызывала у Питера по меньшей мере гордость за себя: сейчас он мог позволить себе подарить своей единственной семье то, что считает нужным. И еще, смотря на родственницу, ему очень хочется ее обнять, поблагодарить за то, что она всегда рядом, поддерживает, помогает. Только благодаря ей он смог добиться того, что имеет сейчас.
Пока им открывают бутылку и разливают насыщенный алкоголь по бокалам, звонит телефон Мэй и она с улыбкой отвечает, шепотом попросив Питера подождать две минутки, пока она закончит.
Мысли Питера вновь нерационально возвращаются к замеченной яркой паре. Совсем немного, но они вызвали у него ностальгию по былым дням и скрытую грусть: возможно, он хотел, чтобы в такие дни с ним сидел и человек, которого Питер представит Мэй как своего возлюбленного. Не то, чтобы Питер бесконечно любил своего бывшего - Джейкоба -, хотя тот и был довольно привлекательным и милым. Юноша даже не может утверждать, что испытывал к нему особо романтичные чувства. Джейкоб тогда первым предложил встречаться, а Паркер согласился, не найдя веских причин отказать хорошему парню. Но проблема в том, что Питер такой человек, которому важнее всего доверие и полная отдача. Если он занимается чем-то — то делает это от всей души. Если дружит — то по-настоящему. Если встречается — отдаёт всего себя партнёру. А еще, несмотря на зрелость и самостоятельность, он чересчур наивен. Считает, что если и заводить отношения, то только с расчетом на долгое совместное будущее.
С Джейкобом, который, как оказалось спустя полгода, любил отношения без обязательств, они в этом мнениями не сошлись, хотя изначально он признался ему, что именно эта ответственная черта привлекла его в Паркере. Ну а Питеру, ни разу не ощущавшему ни к кому что-либо большее, чем просто симпатию и взаимное влечение, было больно потерять человека, которому он доверился и открыл сердце.
Из мыслей его выводит внезапная картинка, полученная периферическим зрением. Те самые незнакомцы, из-за которых всплыли неприятные воспоминания о бывшем.
Они заняли место в другом конце зала, параллельно столу Паркеров. Лица мужчины он по-прежнему не видел, хотя мысленно уже выделил ему место в своем ТОПе самых привлекательных, судя по широкому развороту плеч и сумасшедшей грации, с которой тот передвигался. Но даже при немного тусклом освещении он мог внимательнее разглядеть его спутницу. Задержав на ней изучающий взгляд, Питер заметил и дорогие украшения на шее и ее запястьях, благо зрение его не подводило, и стильный макияж, сильно отличающийся от сценического броского его коллег балерин. Одним словом — мечта всех мужчин.
Она мило улыбнулась какой-то фразе знакомого, когда тот вдруг встал и направился к стойке администратора под внимательным бесстыжим взглядом карих глаз, наблюдавших за перекатыванием мышц под тканью брюк. Женщина, заметив направление пристального взгляда Питера, улыбнулась ему самой теплой улыбкой, как только тот снова вернул свое внимание на нее, и приветственно помахала рукой. Испытав жгучее чувство стыда, Питер резко отвернулся, чем вызвал снисходительный смех незнакомки.
Как раз кстати принесли изумительно пахнущие блюда и, решив больше не позориться перед женщиной, парень принялся с аппетитом есть, только сейчас вспомнив, что за сегодня, вообще-то, ни крошки во рту не держал.
Ну а что вы думали? Вот такая нелегкая жизнь у артиста балета.
Вдруг послышались звуки аплодисментов и Питер оторвался от аппетитной лапши, переводя взгляд на центр зала. За роялем сидел тот самый мужчина, с отменными бедрами и просто очешуительной внешностью.
Большие, с темными, почти чёрными радужками глаза в обрамлении длинных и пышных ресниц. Прямой нос и изогнутые в самодовольной ухмылке губы. И эта бородка, будто только из барбершопа. Этот мужчина всем своим видом выражал гордость, самодостаточность, харизму. Да что он только не выражал! Паркер раньше не замечал за собой слабость к статным и взрослым мужчинам, но этот приковал его взгляд к себе намертво, заставляя сердце сделать кульбит и зайтись в бешеном ритме, вызывая новое для Питера ощущение бабочек в животе.
Легкими движениями пальцев, он начал играть мелодию, которую Паркер помнил как свою программу в сегодняшнем балете: ноктюрн Шопена До-Диез минор. Грустная, но невероятно чувственная мелодия. Одна из его любимых фортепианных пьес в классике.
Быстро перебегая с клавиши на клавишу, будто едва касаясь, пальцы пианиста создавали музыку, которая трогала в само сердце. Высокие ноты в начале и будто воздушная трель. Казалось, звучит не инструмент, а душа этого человека.
Весь зал перестал жевать и устремил взгляд на гениального пианиста. Не было слышно ничего, кроме чувственной мелодии. Питер тоже не мог оторваться. Ни от игры, ни от
него.
В такт покачиваясь в разные стороны, мужчина прикрыл глаза и отдался произведению, словно пропуская каждый звук через себя. Своим исполнением он погрузил всех находящихся в ресторане в некий транс, не давая возможности оторвать от себя взгляда. Столько тепла и чувств ощущались в каждой ноте, что Питер невольно задержал дыхание, вслушиваясь в игру еще тщательнее. Он, не одну сотню раз бывавший на фортепианных концертах, сейчас с уверенностью мог заявить, что это лучшее из услышанных им исполнений ноктюрна Шопена.
На кульминации, постепенно увеличивая ритм и давление на клавиши, мужчина резко распахнул глаза, встретившись взглядом с Паркером. Здравый смысл в голове парня бил тревогу голосом Мишель, приказывая срочно перестать так откровенно пялиться, но тело его не слушалось, продолжая погружаться в глубину карих глаз. Питер не знал, сколько это продолжалось. Может пару секунд, может меньше. Но для него это время растянулось на часы.
Как только зрительный контакт прервался, а мужчина доиграл композицию и встал для поклона, Питер ошеломленно перевёл взгляд на свою тарелку, с напущенным интересом разглядывая оставшиеся две лапшинки и размазанный по керамике красный томатный соус. Его сердце выбивало ритм быстрее, чем аллегро, а температура тела казалась выше, чем на изнурительных тренировках.
— Это было великолепно! — восхищенно обратилась Мэй к Питеру. О ужас, он даже забыл, что находился здесь не сам. — Ты такой красный, всё в порядке? — обеспокоенно спросила она, поднесся ладонь ко лбу племянника.
— Тетя, я выйду ненадолго в туалет, — он смущённо попытался выдавить из себя улыбку, — а то тут так душно!
Она еще раз с подозрением осмотрела парня, но все же молча отпустила того.
Добираясь до уборной через весь зал, его глаза сами, без разрешения Питера (честно!) бегло осмотрели помещение. Но не увидев пианиста, он пристыженно ускорил шаг, не желая разбираться, что же вызвало столь бурное ощущение разочарования.
К счастью, в мужском туалете никого не было. Поэтому Питер, расстегнув две верхние пуговицы рубашки и запонки на рукавах, ополоснул горящее лицо холодной водой с крана. Уперев руки на раковину по две стороны, он посмотрел в зеркало, неверяще вглядываясь в собственное отражение.
— Какой же он шикарный, — выдохнул Питер, будто сдуваясь изнутри. В голове до сих пор стоял образ того человека, а воображаемые ангелочки сыпали над ним лепестки роз.
Похоже, на прошлой тренировке Питер все-таки слишком сильно ударился головой. А ведь его просили к врачу пойти, но он пренебрежительно отказывался, глупый.
— Ты чего, малец? Тебе плохо? — доносится из-за спины и Питер буквально чувствует как от макушки до кончиков пальцев пробежала дрожь от хрипотцы в низком голосе.
С отражения в зеркале на него смотрел тот самый
шикарный пианист, на которого, аки юная девица, только что вздыхал Паркер.
Вид у него был предовольный. Будто он только что спросил не о самочувствии парня, а о том, насколько он сам этому парню понравился, при чём заранее зная ответ.
— Эм, нет, я… в-все хорошо, — запнулся на слове Питер.
— Правда? Ты так на меня смотрел, когда я играл, будто увидел привидение, — усмехнулся тот, тоже подходя к умывальнику и включая воду.
А Питер просто ушам поверить не мог: этот греческий бог заметил глупый взгляд Питера? Еще и запомнил? Какой позор! Сейчас Питер чувствовал себя неопытным малышом, хотя всегда ненавидел и подавлял в себе любое проявление подобной незрелости.
Но парадокс: сейчас, что самое главное, стоя перед этим самоуверенным незнакомым мужчиной, ему нравилось это ощущение.
— Нет! Вы просто прекрасны! — поняв, что ляпнул несусветную чушь, Питер попытался сгладить ситуацию, но получалось лишь нервно тараторить. — Нет! Я имел ввиду, что вы прекрасно играли! И этот ноктюрн мое любимое произведение! Я даже под него свой сольник танцевал!
Питер будто вернулся в свои подростковые годы, когда его основной особенностью было словесное извержение при любой непонятной ситуации. Хотя, если честно, ранее Питер еще ни разу не испытывал такой шквал эмоций из-за понравившегося мужчины, что немало пугало его сейчас.
— Хм, сольник? — мужчина потрусил над раковиной руки, стряхивая капли воды, и выжидающе уставился парня.
— Да, я артист балета, — уже спокойней ответил юноша, почувствовав себя уверенней.
— А я-то все гадал, в чем дело, — томно проведя взглядом с ног до головы парня и лукаво улыбнувшись. — Тони Старк, — он выставил руку вперёд для пожатия.
— Питер. Паркер Питер. Точнее, Питер Паркер, — он легонько пожал мозолистую и горячую руку нового знакомого.
— Свободен сегодня вечером?
А вот это было интереснее.
— Я тут с тётей, у нее день рождения, — разочарованно пробормотал Питер. — Мы еще на часик-два задержимся.
— Отлично. Я тут тоже часа на два, — он посмотрел на свои наручные часы, ст
оящие наверняка больше, чем годовая зарплата Питера, и улыбнулся своим мыслям. — Если что, я буду ждать тебя около моей машины. Даже не пытайся, — заметив, что юноша собирается его о чем-то спросить, Старк в предупредительном жесте выставил ладонь вперёд перед лицом Паркера, — ты знаешь где она стоит. Я видел тебя на парковке, — он подмигнул ему и застегнул верхние пуговицы на рубашке парня, невесомо и почти случайно касаясь кончиками пальцев острых ключиц.
Почти случайно. — Не задерживайся, Питер, — он мягким прикосновением провёл большим пальцем по линии нижней челюсти парня, не отводя взгляда от широко распахнутых притягательных глаз.
— Ага, — единственное, что смог выдавить из себя Питер.
Тони первым вышел из уборной, оставив Паркера судорожно хватать ртом воздух. Сердце грозило разорвать на куски грудную клетку, а ноги предательски подкашивались в коленях.
-Я не знаю, что я творю… но это чувство мне определённо нравится.
***
— Ты долго, пацан, — Старк сидел в салоне своего авто, наблюдая через опущенное окно за бегущим парнем. — Запрыгивай на пассажирское.
Наконец заняв место, Питер попытался выровнять сбившееся дыхание. Он задержался, чтобы заплатить за место на парковке. Но зато теперь мог не переживать о сохранности своей машины ночью. Немного успокоившись, он рассмеялся и откинул голову на сидение.
— Все в порядке? — мужчина повернулся к нему и заглянул в лицо новому знакомому.
— Да, все отлично! — он с неприкрытой радостью посмотрел на Тони. — Просто подумал, что это немного необычно для меня: спотыкаясь, спешить на спонтанное свидание, отправив тётю саму на такси домой в её день рождения.
— Я могу гордиться собой? — с наглой и довольной ухмылкой спросил тот.
— Определено, — рассмеялся парень. И, о Боже, этот смех раздался приятным покалыванием в животе мужчины. — Вы первый, кому это удалось.
От парня исходило столько энергии и позитива, что Старк чуть не сорвался и не погладил того по пушистым вьющимся волосам, едва успевая остановить руку на полпути. А его яркая улыбка вообще творила чудеса, завораживая своей искренностью.
— Кстати, а где же ваша спутница? — затаив дыхание в ожидании, Питер нервно сжал ткань своих брюк.
— За ней приехал её ненаглядный, — услышав облегченный выдох парня, он еле подавил смешок. — Где работаешь? — Старк завёл машину и направил её к выезду с подземной парковки.
— Я премьер в театре Руссо, — не без гордости сказал парень. Он не имел ни малейшего понятия, куда мужчина его вёз. Но тот вызывал такое иррациональное ощущение защищённости, что все на самом деле надёжные и не раз выручавшие из передряг чувства самосохранения будто по щелчку отключались, полностью позволяя парню довериться новому знакомому.
— Вау! Да ты у нас крутой!
— Не то чтобы, — смущённо ответил Питер. — Наш театр не настолько большой, как городской, поэтому меня и выбрали премьером из-за малого количества мужчин танцовщиков. Я пока не могу сравниться с мировыми ведущими артистами балета, до их уровня мне еще далеко.
— Я уверен, что ты уменьшаешь свои достоинства. Я хотел бы посмотреть, как ты танцуешь.
— Достану для вас пригласительный билет на наш балет, — он тихонько засмеялся. — Ну а вы кем работаете?
— Всего лишь скромным музыкантом, — он пожал плечами, а Питер недоуменно взглянул на него, не понимая, где связь между скромным музыкантом и тем гением фортепиано, которого он видел перед собой. — Так что, ты у нас любишь классическую музыку?
***
Время летело незаметно для обоих мужчин. О чем они только не говорили: и о работе, и о музыке, и о концертах, даже о новых разработках в технологических сферах. Избегали они только личных тем, ведь оба не до конца могли поверить, что можно так просто довериться едва знакомому человеку, даже не смотря на то, что им было очень уютно вместе. Настолько уютно, что Паркер, сам того не заметив, перешел на «ты», хотя обычно в общении старался всегда соблюдать субординацию и дистанцию.
По пути они заехали на заправку, чтобы купить две баночки пива, причём для Тони безалкогольное, ведь тот вёл машину, и зарядное устройство для телефона Питера, так как батареи оставалось менее десяти процентов, а у мужчины была другая модель гаджета.
— Приехали.
Питер выглянул в окно и увидел широкий пустой пляж.
— Какое клише, — он звонко рассмеялся. — Долго придумывал? Или по алгоритму действовал? — в голове кольнула неприятная мысль, что он не первый попавшийся на привлекательность мужчины, но он старательно отодвинул ее подальше. Даже если это и было так, Питер останавливает себя и думает, что не имеет права требовать от Старка ровным счетом ничего: скорее всего, этот вечер для такого идеального мужчины был одним из тысячи, как и сам Паркер. Отчего у Питера с его железобетонными принципами на душе ноет.
— Да нет, — Тони достал с багажника их покупку и серый плед. — Я часто прихожу сюда. Правда сам, — он поднял к морю глаза, в которых юноша заметил едва мелькнувшую нотку чего-то несвойственного яркому и уверенному в себе мужчине. Чего-то, похожего на ностальгию. — Тут очень красиво ночью. Взгляни на воду.
Тотчас повернувшись в сторону, куда показывал Тони, Питер застыл в немом любовании: словно ночное солнце, луна освещала гладь моря, сейчас такого тихого и спокойного. Редкие серые облака покрывали небо, светясь от лунного света. Звук глухо плещущихся волн, будто оркестром, шёл эхом по всему берегу. Вокруг ни души, а свежий прохладный воздух веет морским бризом.
Завораживает.
— Вижу ты прочувствовал атмосферу, — и Тони понимает, что впервые в этом месте обращает внимание на что-либо другое, кроме красоты пляжа. Мужчина засматривается на Питера, пребывающего в абсолютном восторге и удивлении, такого забавного и притягивающего взгляд.
— Признаю, место ты выбрал самое подходящее.
— Рад, что тебе понравилось.
Они, переступая с камня на камень, пробрались к самой воде, где твёрдая поверхность сменилась на мягкий тёплый песок. Расстелив там плед, Тони завалился на него, разминая уставшие за день плечи и шею, и, открыв свою баночку пива, упёрся локтями назад для опоры. Питер, после того, как потрогал прозрачную чистую воду, присоединился к нему, отпивая прохладный алкогольный напиток.
Несколько минут они просто сидели молча, глядя в умиротворенное тихое море, каждый думая о своем, и каждый об общем — ведь для обоих сегодняшний день выбивался из череды обычных. Питеру не свойственна сама идея пребывания ночью далеко за городом в компании буквально незнакомого мужчины, заинтересовавшего его в романтическом плане. А Тони не привык каждому встречному показывать места, куда сбегал от суеты мира. И сейчас, сидя на безлюдном берегу, они искренне не понимали, что происходит и как они оба тут оказались. Зачем Питер так импульсивно согласился на внезапное свидание? А для чего Тони было изо всех сил давить на газ в направлении своего укромного уголка? Что ими двигало? И почему сейчас так уютно сидеть рядом?
Не находя разумных объяснений своим действиям, Питер поворачивает голову и смотрит на профиль Тони в лунном свете. Вроде незнакомый ему человек, но кажущийся таким… своим? Тот глядел в даль моря, периодически опуская взгляд отражающих свет луны глаз вниз. Парень, поддавшись очередному за сегодня, необъяснимому логикой импульсу, приблизился к мужчине и прикоснулся губами к уголкам чужих манящих губ, прикрывая глаза. Секунда, еще одна, и он отстраняется, открывая глаза и встречаясь с чарующим, жгучим взглядом тёмных глаз. Искра, вспыхнувшая в ресторане, загорелась вновь, поглощая своим пламенем все органы чувств. Руки сами потянулись вперёд, чтобы провести кончиками пальцев по сухим горячим губам мужчины. Тони осторожно заправил прядь волос Питера, заставляя его сердце замереть в предвкушении. Не удержавшись, Паркер снова первым сократил расстояние и впился в податливые уста Старка. Рука пианиста соскользнула на поясницу и притянула парня ближе к себе, вызывая своими действиями мурашки по коже Питера и заставляя того сесть ему на колени и нависнуть над старшим. Он зарывается руками в густые волосы мужчины, сминая его нижнюю губу своими и надавливая на нее кончиком языка. Тони приоткрывает рот, поддаваясь, и сам проникает в горячий рот юноши. Питеру кажется, что даже если бы он захотел, то не смог бы остановиться: мозги плавятся над пожаром чувств, а движения сковывает будто магнитное притяжение к мужчине.
Они целуются, целуются, целуются, пока губы не начинают саднить. Дыхание сбито и восстанавливаться в ближайшее время явно не собирается.
— Не хочешь ко мне? — осторожным шепотом спрашивает Тони, отстраняясь первым, и внимательно всматривается в эмоции на раскрасневшемся лице парня.
— Хочу.
***
Когда Питер просыпается и, едва собрав мысли в кучу, понимает, что вчера провел лучшую в своей жизни ночь с человеком, с которым познакомился в тот же вечер, совесть, которую он так и не отыскал, довольно молчит на задворках сознания, а сердце ухает и заходится вновь, как только Тони сонно мычит и притягивает его обратно к себе. И Питер не знает, испытывал ли когда-либо что-то настолько же приятное, прижимаясь носом к теплой шее размеренно дышашего пианиста.
Тони, осознавая, что впервые впустил постороннего в свою квартиру, до этого предпочитая водить партнеров исключительно в гостиницы, понимает, что никакой уже Питер не посторонний. Этим же утром ему звонит Пеппер, которую вчера он буквально вынудил уехать пораньше, чтобы остаться с парнем. Она мягко смеется и просит Тони познакомить их с Питером немного позже: не каждый день она видит, как ее друг так смотрит на другого человека; как, рискуя конфиденциальностью своей личной жизни, Тони — один из ведущих композиторов и пианистов Америки — договаривается сыграть на рояле в ресторане, чтобы обратить на себя внимание «просто интересного паренька»; как потом, вернувшись из уборной, где договорился о свидании с Питером, весь вечер лыбится, раздражая этим Пеппер.
Позже днём они неловко прощаются на парковке, где Паркер оставил машину, и неделю не видятся. Питеру немного стыдно, Тони — страшно.
Но когда после выступления на улице Питера поджидает Тони с цветами в руках, стыд исчезает. Старк поздравляет его с успешным окончанием премьеры нового балета и искренне называет Питера лучшим артистом из всех, которых встречал.
Цветы очень красивые, наверняка ужасно дорогие. Они летят на землю, когда Старк подхватывает Питера и заключает того в до боли чувственные объятья.
Через год день рождения Мэй они встречают дома. Втроем.
