***
Его Величество Манвэ Сулимо замолкает. Он только что закончил торжественную и очень проникновенную вступительную речь по случаю награждения отличившихся граждан государственными наградами. В переполненном зале тотчас повисает достойная некрополя тишина. Такая пронзительная, что щелчки затворов фотоаппаратов многочисленных фотожурналистов, окруживших трибуну, звучат подобно громовым раскатам. Бархатный голос государственного диктора объявляет первого из списка, и тут же статный юноша поднимается со своего места, расположенного прямо пред трибуной. Медленно обойдя ее, он направляется к самому Его Величеству, ожидающему юного героя. Присутствующим в зале хорошо заметно, что этот юноша, олимпийский медалист и призер многих чемпионатов и первенств, с самого детства привычный к публичным выступлениям и вниманию телекамер, сейчас волнуется как никогда ранее. Одно дело выступать и представлять свою великую страну на различных соревнованиях, и совсем другое получать награду за героический поступок, который чуть не стоил ему жизни.***
Один из многочисленных пляжей белокаменных Лебединых Гаваней. Огромные валы с пенистыми гребнями снова и снова накатывают на берег, потихоньку поглощая его. Темно-синее море штормит. Шторм — обычное явление для этого времени года. Но на высоком небосклоне светит жаркое солнце, заставляющее любителей прибрежных прогулок снять с себя ветровки, оставаясь в футболках и рубашках. Возле пристани, уходящей далеко вперед в штормовое море, снуют киношники, завершающие съемки очередной киноленты. Когда начинает дуть прохладный ветерок, режиссер ловит нужный момент и вновь начинает съемки. Основные дубли киноленты отсняты, но оскароносный мэтр, известный тем, что всегда снимает свои шедевры на натуре, и отчасти, как любой творец, склонный к перфекционизму, решает не останавливаться на достигнутом. Еще пара дублей, от которых никому не будет вреда, и можно начинать праздновать завершение последнего дня долгих съемок. Не так далеко от берега, как может показаться на первый взгляд, на двух белоснежных катамаранах, чьи силуэты походят на прекрасных и грациозных лебедей, располагаются актеры и члены съемочной группы. Каждая новая волна заставляет их изрядно понервничать. Кажется, очередной вал вот-вот перевернет пластиковых птиц, и тогда… Благо, что сами катамараны были предусмотрительно пришвартованы толстыми веревками к пристани, а на берегу дежурит бригада медиков вместе с местными спасателями. Брызги летят во все стороны. Гул стоит такой, что актеры и другие киношники едва слышат указания режиссера, который, устав кричать, отправляет своего помощника за мегафоном. Случайные зеваки, поняв, что до самого процесса киносъемок еще далеко, возвращаются к своим делам: одни идут загорать на лежаках и нежиться под жарким солнцем, вторые, остановившись у самой линии грозного прибоя, принимаются фотографировать бурлящее море, третьи решают продолжить свою неспешную прогулку вдоль пляжа. В это же время к месту импровизированной съемочной площадки быстро приближаются два рослых бегущих юноши атлетического телосложения и ненамного отстающий от них рыжеволосый мужчина — их прославленный тренер. Для титулованных членов сборной по плаванию пробежка по песчаной полосе многокилометрового пляжа обыденна и даже скучна. Поэтому иногда один из юношей как бы невзначай ускоряет темп, чтобы незамедлительно вырваться далеко вперед. — Курво, куда погнал?! — сердито кричит тогда его тренер по имени Макатано, в глубине души не переставая восхищаться огромным потенциалом своего любимца и возлюбленного дочери. В свои восемнадцать лет юный Куруфинвэ, именно он сейчас вырывается далеко вперед, может запросто дать фору практически любому из профессиональных пловцов, а потом почти играючи, иногда и в самый последний момент, коварно отобрать у соперника, который вот-вот установит очередной рекорд, призовое место и причитающуюся славу. Нередко случалось так, что опытные, маститые спортсмены, недооценившие поначалу этого самонадеянного, порой даже не почтительно дерзкого юнца, потом рвали на себе волосы и кусали локти. Выносливости и выдержке Феанаро поражались, молниеносной стремительностью восхищались, а про его горячий и неистовый нрав слагали легенды. «Огненный Вихрь» — так прозвали его товарищи по команде, а позже и почитатели его таланта. За карьерой восходящей звезды водного спорта пристально следили на самых верхах, поскольку до его появления плавание на открытой воде практически никогда не приносило стране медалей, а тут… — Курво, не горячись! Нам еще возвращаться! Но Феанаро, делая вид, что не расслышал тренера из-за морского гула, продолжает тренировку в ускоренном темпе. Хоть песок и осыпается под сильным напором шипованных кроссовок, что затрудняет бег, а промокшая от пота майка неприятно липнет к телу. Ему нравится бросать вызов непокорным стихиям, и он никогда не упускает такой возможности. Подставив свое прекрасное лицо лучам жаркого солнца, а развевающиеся волосы цвета воронова крыла — усиливающемуся ветерку, юноша стремительно приближается к пристани, где киношники проводят съемки. Неожиданно со стороны штормящего моря до Феанаро доносятся пронзительные крики. Всего на мгновенье притормозив и устремив свой взор на перевернутые катамараны, обмываемые вспененными волнами, он срывается с места. Макатано и Элулиндо, не сразу поняв, что случилось, а оттого немного помедлив, разбираются и бросаются за ним. За это время стремительный Финвион успевает добежать до членов съемочной группы и случайных свидетелей происшествия, которые, взяв в руки веревку, пытаются вытянуть один из перевернутых катамаранов на берег. Ведь большинство пострадавших успели ухватиться за него. Большинство, но далеко не все. Пятерых, истошно кричащих, стремительно уносит в открытое море. Сын Мириэль, яркой молнией поднявшись на длинную пристань, бежит по ней, едва не сбивая с ног мельтешащих киношников. Добежав почти до самого края и притормозив только для того, чтобы скинуть с себя кроссовки и носки, разгорячённый Феанаро сразу же бросается в довольно прохладную воду. Юноша прекрасно сознает, что немногие минуты, в которые он будет остывать на берегу, могут стоить жизни тем, кто сейчас борется с огромными волнами, изредка накрывающими тонущих с головой. Выплыв из-под очередного высокого вала, юноша быстро плывет к тем несчастным, которых неотвратимо относит в открытое море. Полагаясь на неписаное правило — «спасай того, кто ближе», Феанаро начинает молниеносно действовать. Тренер и его лучший друг только поднимаются на пристань, когда он передает галдящим киношникам и местным спасателям первую жертву коварных волн — девушку в обмокшем изумрудном платьице, пронзительно кричащую что-то про своего жениха по имени Амрот. В этот же миг бригада МЧС, вызванная кем-то несмотря на панику, выезжает на место происшествия. Медики, что обыкновенно дежурили при съемках, начинают оказывать спасенной девушке первую помощь. Находясь будто в глубоком трансе, Финвион, даже не переведя дух, вновь бежит по пристани и стремглав ныряет прямо в бурлящее море. На этот раз, рассчитывая на помощь тренера и товарища по сборной, он плывет к одному из самых дальних несчастных, начинающему уже барахтаться. В это же время общими усилиями членов съемочной группы, случайных свидетелей происшедшего и местных спасателей, один из катамаранов, облепленный промокшими потерпевшими, был с большим трудом вытащен на берег. Им сразу же начинают оказывать посильную помощь. Стоявший на пристани режиссер, не поддавшись панике и сохранив самообладание, через рупор хладнокровно раздает своим подчиненным указания. Отец олимпийского чемпиона и всемирно известного пловца как никто другой понимает, чем опасно переохлаждение и как коварно сухое утопление. В небе появляется дрон, парящий над унесёнными в море и ведущий непрерывную видеосъемку с помощью прикрепленной к нему камеры. Это помощник оператора, не ради забавы, но для общего дела, воспользовался дорогой аппаратурой. Местные спасатели, обвязав веревкой одного из своих, успевшего облачиться в жилет, пытаются начать спасательную операцию. Но огромные волны не дают их коллеге продвинуться дальше на глубину, и он вынужден бултыхаться около скользких камней пристани. Снять же спасательный жилет при таком штормящем море не позволяет ни служебная инструкция, ни здравый смысл. Макатано и Ольвион с помощью местных спасателей почти одновременно доставляют на сушу своих спасённых. Феанаро же только начинает приближается к берегу, с чуть было не захлебнувшимся мужчиной. Напор пронзительного ветра усиливается и вспененные волны становятся мощней и выше. Юноша тратит огромные силы не только на борьбу с неистовым морем, но и на удержание на плаву киношника. Коварная болтанка, в которую они попали, почти сводит на нет все усилия Феанаро. Только одно радует сейчас пловца, что именно она не дает течению унести их в открытое море. Проходит несколько долгих минут, а Финвион продвигается лишь на метр. Вспылавает мысль: «Будь я один, то я бы, конечно, выплыл…», но бросить несчастного не позволяют гордость и убеждения. Берег для Огненного Вихря теперь кажется таким недосягаемо-далеким. Одно дело тренировка и соревнования, когда ты один на один со стихией и соперниками, и совсем другое — бушующее море и несчастный, чуть было не утонувший и совсем не помогающий тебе плыть. Макатано и Элулиндо, видя с какими трудностями сталкивается Феанаро, не сговариваясь меж собой, тотчас кидаются ему на помощь. Через несколько нестерпимо долгих минут, показавшихся целой вечностью тем, кто остался стоять на пристани и песчаном пляже, все четверо оказываются на суше. К ним сразу же подбегает девушка, которую прежде спас Феанаро, окутанная в теплый плед. — Амрот! — зовет она аккуратно уложенного на деревянный лежак мужчину. — Любимый! Куруфинвэ, отойдя в сторону, сгибается и, опершись руками о колени, пытается восстановить давно сбитое дыхание. Элулиндо, его лучший друг и товарищ по сборной, сбросив себя промокший спортивный комплект, присаживается тут же прямо на холодный камень пристани и пытается сделать то же самое. Их тренер Макатано вместе с местным спасателем растирает спасенного мужчину в ожидании прихода медиков и лишь после начинает снимать мокрую одежду. — Арведуи?.. Нет! — истошно кричит девушка, когда осознает, вглядевшись в его бледное лицо, что только что вырванный из бушующего моря не её жених. — Уведите её! — приказывает подбежавший режиссер, бросив взгляд на любимого первенца, в который раз давшего своему отцу повод для великой гордости и немалого беспокойства. Да и какой родитель не будет сходить с ума, в то время как его дитя рискует жизнью ради спасения утопающего! — Тренер! — вскинув руку, испуганно восклицает Элулиндо, едва найдя своим зорким взглядом затерявшегося среди высоких волн пятого, кто был на перевернувшимся катамаране и кого продолжает уносить в отрытое бурлящее море. Тем временем Феанаро, отдышавшись, выпрямляется и быстро снимает с себя промокшую одежду. Оставшись в одних плавках, он принимается оценивать расстояние до последнего потерпевшего, бывшего на перевернутом катамаране. Светловолосого юношу давно отнесло в открытое море, и он, чудом ухитряясь держаться на вспененных гребнях волн, со звериным отчаянием борется за свою жизнь. Ведь здесь, на берегу, его ждет любимая невеста. Ведь его родители не перенесут такого горя, если он сейчас прекратит борьбу и сдастся. — Курво, даже не думай! Посмотри, какие высокие волны! — бросает Макатано, прочитав намерения любимца. — Плыть до него слишком опасно! — Нет! Амрот! Умоляю, спасите его! — неистово вопит девушка, рьяно сопротивляясь уводящим ее с пристани коллегам. — Спасите моего жениха! — Где же МЧС?! — перекрикивая гул, спрашивает обессиленный Ольвион, которому тренер помог пересесть на соседний с Арведуи лежак. — Ему не хватит сил продержаться до их приезда… Сын Мириэль, кажущийся сейчас сосредоточенным на едва заметной в море точке, обменивается многозначительным взглядом с товарищем по сборной. Если Элулиндо, стремительный спринтер, превосходно чувствовал себя в бассейне, то его друг, которого он почитал за брата, — на открытой воде. Но даже Феанаро, любитель экстремальных тренировок и заплывов во время шторма, не рискует в зимние месяцы плавать в море, когда непредсказуемые течения могут меняться чуть ли не ежедневно. — Амрот!.. Пронзительный крик несчастной девушки так дик и полон отчаяния, что присутствующие вздрагивают. Им безумно жаль разлученных коварной стихией влюбленных, но никто не в их силах предпринять что-либо, а вызванные спасатели еще в дороге. — Умоляю! Спасите! — Курво, нет! — восклицает Элулиндо, поняв, о чем думает его друг и почти брат. Юноша резко вскакивает, но освободившиеся медики, тут же укутывают его теплым пледом и, взяв под руки, пытаются увести прочь. — Не делай этого!!! Феанаро пропускает мольбу друга детства мимо ушей. В единый миг оценив ситуацию, что ухудшается с каждой минутой, он молча кивает своим мрачным мыслям. Он знает, что должен, если не спасти этого несчастного Амрота, то хотя бы рискнуть, попробовать сделать это. Тем более, что расстояние, отделяющее его от киношника, просто детское. Четыреста метров для того, кто неоднократно брал и берет призовые места в различных состязаниях на двадцать пять километров, — чепуха. Чепуха! Но непостоянные, хаотично меняющиеся течения, грозящие его и, если повезет, то и Амрота, снова заманить в смертельную болтанку, а ещё огромные волны, накрывающие с головой… Феанаро сглатывает, отчетливо понимая, что скорей всего это будет заплыв только в одну сторону. Но что это будет за заплыв! — Наренья!.. — перекрикивая морской гул, произносит подошедший к первенцу режиссер, положив на его широкое плечо пловца дрожащую от накатившего беспокойства и пережитого стресса руку. Неясное предчувствие надвигающейся беды неожиданно завладевает им. С трудом проглотив застрявший в голе ком, он силится что-то сказать, но не может. Тогда вместо слов почтенный Нолэмэ просто осторожно сжимает плечо сына. И этот жест красноречивей всего, что только может быть на этом свете. В ответ тот, кого прозвали Огненным Вихрем, улыбается отцу, и от этой улыбки отчего-то веет непередаваемой печалью и безумной горечью. Юноша для себя уже решил, что, если доведется до него добраться, он будет поддерживать Амрота на плаву до тех пор, пока сам не станет тонуть. Финвэ резко меняется в лице. Его первенец прощается с ним?.. — Наренья?.. Пронзительные звуки сирены едва доносятся со стороны далеких раздевалок. Это наконец приехала вызванная бригада МЧС. Но как ни спешат буквально летящие по берегу спасатели, стремительно ускользающее, как песок сквозь пальцы, неумолимое время все равно опережает их. И Финвион осознает, что любое промедление теперь означает смертный приговор несчастному Амроту. МЧСники просто не успеют спасти несчастного юношу. Истошно вопящую девушку еще не успели далеко увести, когда Феанаро, бросив на своего любимого отца такой пронзительный взгляд, что у Финвэ тут же больно сжимается сердце, резко срывается с места и сломя голову несется к самому краю пристани, где могучие валы разбиваются о твердый камень. Он и никто другой даст прибывшим МЧСникам драгоценное время, чтобы спасти несчастного киношника. — Курво, твою ж мать! Стой, паршивец! — яростно кричит кинувшийся за воспитанником Макатано, у которого от накатившего ужаса кровь мгновенно застывает в жилах. — С ума сошел! Куда без передышки?! Куда?! Феанаро прямо с разбегу опять ныряет в тягучие объятия бушующего моря, что на этот раз вряд ли так легко его отпустит. — Наренья!.. — только и успевает воскликнуть омертвевший Финвэ, чувствуя, как его сердце пронзает ледяное острие. Темно-синее бурлящее море, огромные белогривые волны, разбивающиеся о каменные волнорезы, и его сын, спасающий несчастного среди этого безумного кошмара. Нет, этого просто не может быть!.. Какому же родителю будет легко, когда он увидит, как его драгоценное чадо безрассудно бросается в штормящее море?! — Курво, вернись! — срывая голос, неистово кричит прославленный тренер, бегущий по мокрому камню. — И его не спасёшь, и сам утонешь! Феанаро не слышит. Упрямо ныряя под могучие валы и прикладывая неимоверные усилия, он неотвратимо приближается к несчастному Амроту, которого на берегу ждет бьющееся в истерике невеста. Полагаясь на здравый смысл и поддавшись инстинкту самосохранения, Макатано останавливается у края пристани. Посмотрев на удаляющегося олимпийского чемпиона, который часто доводил тренерский состав сборной и высокопоставленных чиновников до белого каления, мужчина на мощнейших эмоциях ругается так, что любой заводской рабочий позавидовал бы звучащей из его уст лексике. Понимая, что очередная волна может смыть его в почерневшее море, разбивающиеся о каменную кладку, он нехотя возвращается на исходную позицию. Туда, где около пустых лежаков стоит ни жив ни мертв отец его талантливого воспитанника. Мертвенно-бледный Финвэ, от прежнего хладнокровия которого не осталось и следа, с большим трудом сдерживает рвущиеся наружу сильнейшие эмоции. В ужасе содрогаясь от вида каждой новой волны, белоснежным саваном накрывающей его любимого сына, он просто не в силах отвести в сторону свой невидящий взгляд. Его тело будто парализовано. Он вынужден беспомощно наблюдать за тем, как его милый Курво плывет к несчастному актеру по имени Амрот, играющему у него в фильме одну из главных ролей. Оскароносному мэтру и в страшном сне не могло присниться, что его мальчик попадет по злой прихоти судьбы в такую жуткую передрягу, как эта. Лишь дойдя до оцепеневшего Финвэ, Макатано ощущает пронзающий холод. Все же водичка сейчас в море более чем бодрящая. Приняв у подбежавшего медика теплый плед, мужчина спешит укрыться им. После быстро подходит к застывшему статуей режиссеру, который, кажется, позабыл дышать, берет его под руку и медленно уводит с пристани. Не дело отцу видеть, как его любимый сын, сопротивляясь неукротимой стихии, теряет последние силы. Нолэмэ же, с большим трудом осознающий реальность происходящего, даже не противится и спокойно позволяет себя увести. У каждого есть свой предел. Тем временем юноша по имени Амрот держится из последних сил, и вновь и вновь наглатываясь соленой воды. Это понимает и наконец подплывший к нему Феанаро. Теперь главное — помочь несчастному продержаться до прибытия спасателей, а остальное… Только бы у него самого хватило бы сил. Бешено бьющееся сердце титулованного пловца, кажется, готово выскочить из груди, но он будто не замечает этого. Сейчас нельзя отвлекаться. Экономя оставшиеся силы, Финвион показывает несчастному, кратким жестом, что «все будет хорошо», успокаивая и обнадеживая этим. Помощник оператора, снимающий дорогостоящим дроном все происходящее в бушующем море, отлично видит, как Феанаро, рискуя самому захлебнуться и пойти ко дну, поддерживает молодого актера, который уже пользуется определенной известностью и снимается у признанных мэтров. Несмотря на сильное волнение почерневшего моря и неожиданно появившееся течение, стремительно отделяющее их от берега, Феанаро как может поддерживает смертельно уставшего Амрота, что уже прощается с жизнью. Финвиону не привыкать, хоть в таком штормовом море ему еще не приходилось тренироваться, а тем более плавать. Сейчас главное для него — спасти молодого актера, снимающегося в фильме у его прославленного отца. О том, какую страшную цену ему придется за это заплатить неистовой водной стихии, Феанаро предпочитает сейчас не думать. Запас сил и так уже на исходе, бешено бьющееся сердце вот-вот выскочит, а перегруженные легкие — разорвутся в клочья. Одно пока радует Финвиона — он сейчас так разгорячен, что не чувствует, какая на самом деле прохладная вода. Вдоль многокилометровой линии золотистых пляжей, на максимально низкой в такую непогоду высоте, стремительно пролетает долгожданный вертолёт, вызванный на подмогу давно прибывшим МЧСниками. На берегу собравшаяся толпа, переполненная сильнейшими эмоциями, с замиранием сердца напряженно наблюдает, как машина замирает посреди моря, над двумя еле различимыми точками, бултыхающимися на белоснежной гриве высокой волны. И в то же мгновение на тросе спускается спасатель, облачённый в гидрокостюм и в водолазное снаряжение. Из последних сил Феанаро, поддерживая на плаву уже впавшего в апатию Амрота, доплывает до спасателя, которого течение отнесло чуть в сторону. От нехватки кислорода у Финвиона начинает темнеть в глазах, но он все равно, с присущим ему неслыханным упорством, помогает спасателю закрепить на Амроте пояс с прилепленным к нему тросом. В то время как несчастного актера стремительно поднимают на борт вертолёта, очередная белогривая волна с головой накрывает МЧСника, оставшегося в бушующем море, и вконец обессиленного Феанаро. Помощник оператора, который все это время наблюдает через дрон, непрерывно ведущий съемку, содрогается в ужасе и начинает что-то кричать. — Силы небесные, где он?! — вопит присутствующий тут же в операторском трейлере Элулиндо, закутанный в плед и заметивший, что минуту назад выплыл на поверхность один только водолаз. — Тренер, я не вижу Курво! Ольвион с отчаянной надеждой смотрит на помрачневшего Макатано, который лишь молча качает головой и тяжело вздыхает. Его талантливый воспитанник, которого он любил как родного сына, сегодня показал себя настоящим героем. И бывает так, как это ни прискорбно, что герои, спасая жизни других, сами погибают. На то они и герои… Чувствуя невыносимую боль, мужчина сжимает плед, плащом висящий на его широких плечах. Не думал и не гадал он, что именно так закатится яркая звезда того, кого прозвали Огненным Вихрем… На светящемся экране широкого монитора отлично видно, как спасатель, качаясь на больших волнах, отчаянно пытается найти второго пловца. Наблюдающий за этим Финвэ, сидящий рядом с помощником оператора, не выдерживает напряжения. Содрогнувшись, он резко наклоняется вперед и дрожащими руками закрывает искаженное горем посеревшее лицо. Отец Феанаро не желает верить в реальность этого жуткого кошмара, в который в одночасье обратились обыкновенные съемки. — Нет! — Куда, щенок?! — кричит Макатано, едва успев схватить стремительного Элулиндо за руку, когда тот резко сдвинулся со своего места. — На дно к Курво захотел?! Капитан сборной по плаванию яростно пытается вырваться, но хватка у маститого тренера очень крепка и жестка. Выплеснув в пронзительном крике накопившиеся эмоции, юноша все же успокаивается и отводит потемневший взгляд от тренера. О, как он желает быть сейчас рядом с названым братом! Время замедляет свой ход до такой степени, что кажется, будто всего на один стук сердца уходит целая вечность. Наступившая тишина давит могильной плитой, но никто не смеет произнести ни слова. В то самое мгновение, когда отчаявшийся спасатель, качающийся на гребне высокой волны, решается подать знак, чтоб его, наконец, начали поднимать вверх, происходит невероятное… — Силы небесные! …Гробовая тишина, царящая в операторском трейлере, тут же разрушается пронзительными криками полными радости и пьянящего облегчения. Скинув оцепенение, Макатано и Элулиндо, не веря глазам, толкаясь, пробираются к широкому экрану… — Курво! …Чуть не захлебнувшийся Феанаро, более минуты пробывший под толщей воды, с неимоверными усилиями, практически на одном лишь желании жить, все же выплывает на поверхность. Едва откашлявшись, юноша сразу же, впервые в своей жизни, начинает тонуть. Чудом заметивший его спасатель, быстро плывёт к нему, больше всего на свете боясь просто не успеть. Периодически погружаясь с головой в холодную воду, Финвион из последних сил борется с неистовой стихией, которая, похоже, на этот раз выйдет победителем… Силы не равны, и измождённый юноша все реже и реже всплывает на поверхность. — Наренья!.. — смотря на светящийся экран монитора как заворожённый, выдыхает Финвэ, выглядящий постаревшим сразу на десять лет. Тренер и отец Нерданель, возлюбленной его доблестного мальчика, стоит рядом и, осторожно приобняв за плечи, нагнувшись, севшим голосом говорит что-то успокаивающее. — Курво! Держись! — восклицает Элулиндо, когда его названый брат в очередной раз показывается из-под толщи воды. — Только держись! Спасатель настигает захлёбывающегося юношу в тот самый момент, когда он начинает терять сознание и чуть было не скрывается под очередной волной. Последнее, что видит Феанаро, перед тем как провалиться в темную бездну, — расплывчатая оранжевая фигура водолаза, протягивающая к нему свои щупальца.***
Улыбнувшись доблестному юноше, который ради спасения утопающих готов был пожертвовать жизнью, Его Величество крепко пожимает его руку, и они оба поворачиваются к журналистам, стоящим в стороне большим полукругом. В то же мгновение их буквально ослепляют вспышки многочисленных фотокамер. Сын Мириэль тут же начинает щуриться и отводить взгляд. Он еще не до конца оправился после двухмесячной глубокой комы и мельтешение перед глазами ярких огней его раздражает. Проходит, кажется, целая вечность, прежде чем Манвэ Сулимо наконец берет с бархатистой подушечки золотистую медаль и прикрепляет ее к лацкану пиджака юного героя. В то же самое мгновение переполненный зал сотрясает оглушительный шквал громоподобных аплодисментов. Присутствующие под влиянием сильнейших эмоций вскакивают со своих мест. В эту минуту все от чистого сердца чествуют Куруфинвэ Феанаро Финвиона, прозванного Огненным Вихрем, даже Его Величество. Держа в руках свидетельство о присуждении ему высокого знания «Героя Валинорева», Феанаро лишь немного печально улыбается. Кидаясь в бурлящее море и плывя сквозь яростные волны к тонущему актеру, он в последнюю очередь думал о возможных наградах и почете. Ведь он — настоящий герой, для которого спасенная жизнь — высшая награда. — Каждый, окажись он на моем месте, сделал бы то же, что и я, — произносит в середине своей речи Феанаро, возвышаясь над всеми с трибуны. Ответом же ему в конце выступления стали бурные овации восхищенного зала. Так чествуют настоящих героев, каким был смущённый юноша, вернувшийся на свое место в первом ряду.***