second chance time

Взгляд синих глаз скользит по окружающей обстановке, и где-то слева в груди странно щемит: мужчина даже не может понять, приятно ему это или нет. Это чувство кажется уже трижды испытанным, но слишком забытым в ходе так быстро меняющихся событий в этом бешеном темпе жизни века (сказал бы он «двадцать первого века», да только сейчас он не в нем). Стивен помнил, как однажды, получив печать «годен», он впервые увидел все это – казармы, военную форму цвета хаки и как бешено колотилось сердце от его предвкушаемого «военного романтизма», осознания собственной значимости для страны. Тогда еще на голове болталась каска, не могла ровно держаться, падала постоянно, а из-за этого зеленого поля, закрывавшего обзор, если не поправлять постоянно, весь мир делился на две части: на зеленую полоску и на то, что из-под нее видно. Стратегический научный резерв, фирменную ухмылку Говарда – ту, которой он улыбался, когда предлагал Пегги заскочить на фондю, ту, которая цвела алой розой на его губах, когда он обещал оставить без электричества весь Нью-Йорк ради создания первого суперсолдата, ту, которая сочеталась с огоньком в озорства и азарта глазах мужчины во время обещания, что не сегодня, так завтра эта машина взлетит. Это все казалось таким родным и близким, как будто было буквально вчера, в крайнем случае – лет семь назад, да и, если смотреть по календарю, между этими событиями всего-то на данный момент лет десять, хотя Стив их не чувствует, ведь все здесь точно такое же. Пегги так же прекрасна, небо такое же чистое, и в воздухе витает запах родного, оставленного в двадцатом столетии драйва, которому почему-то не было места в настоящем или уже будущем две тысячи двадцать третьем году. Вселенная Роджерса будто схлопнулась, и два любимых времени слились в одно единое целое, в ту эпоху, в которой он, как ему казалось, был бы всенепременно счастлив. Из этих мыслей его неприлично быстро выдергивает меняющаяся перед глазами картинка – Тони машет черным чемоданом, тыкает в него пальцем, и Стив, глядя на этого брюнета с уже знатно поседевшими висками, улыбается уголками губ, понимая, что, кажется, их операция прошла просто «на ура», ведь частицы ПИМа у Капитана, а камень, кажется, в руках Старка. Это дает надежду, что время, которое стало Стивену родным, будет спасено от угрозы из другого конца вселенной, а Баки, возможно, снова вернется. По крайней мере, он всей своей широкой душой. Болящей за всю Америку, верит в то, что он хоть на мгновение сможет увидеть своего друга живым (в лучшем варианте, конечно, живым и счастливым, но и просто живым его, в принципе, тоже устроило бы). Роджерс подходит к Тони только тогда, когда тот заканчивает разговор с Говардом. Стив молча смотрит на своего друга и, чуть закусывая губу изнутри от глубокого чувства вины и соболезнования Старку, опускает руку на плечо брюнета, чуть сжимая его в неловком жесте поддержки. Он знает, что, если бы он смог хоть на секунду пересечься с погибшей матушкой или с отцом, он бы, наверное, не нашел, что им сказать, но почему-то ему казалось, что его родители им гордились бы, даже если бы он не был Капитаном Америкой, а стал кондитером в какой-нибудь маленькой пекарне в Бруклине, пек бы пончики. В детстве у него получалось неплохо. - Стив, – зовет железный человек, недоуменно глядя то на ладонь Капитана, то на самого друга, взгляд которого становится нечитаемым из-за темных очков на глазах, но Старку почему-то кажется, что, если снять эти очки с Роджерса, он будет похож на огромного щенка, смотрящего на хозяина. У которого что-то случилось. Но пес совершенно не может помочь, но зато приносит палочку, чтоб поднять настроение, и от этих мыслей на губах миллиардера появляется легкая ухмылка. – Стив, заканчивай меня щупать. Старк просит мягко, не раздраженно, понимая, что Роджерс со своей моралью, по размерам превышающей ту глыбу льда, в которой он когда-то застрял, сейчас определенно чувствует вину за смерть Говарда, за сокрытие убийцы, хоть и считает каждое свое действие правильным до сих пор. Тони уверен, что, если бы Стиву снова пришлось оказаться в той ситуации, он бы тысячи раз покрыл Баки, взял бы вину на себя и уж точно не сказал бы Старку, чьей рукой был убит «его создатель». Капитан, оторвавшись от мысленной планировки воображаемой пекарни с пончиками, отстранился от Старка, убедившись, что с его товарищем все хорошо, вынул из кармана ампулы. Этикетки с них, кажется, по пути отклеились, да Стив, если честно, и не читал их особо – ему только для полного счастья не хватает перечитывать всю химическую лабораторию. Ему же всего сто два, вся жизнь впереди, куда спешить! Тони принимает в руки ампулы, молча кивая своему товарищу в знак благодарности. Тони не то чтоб особо щедр на проявления эмоций, особенно рядом с Капитаном, и особенно, если эта эмоция – не гнев, но тут Роджерс и правда постарался, особенно если учесть, что он не очень-то во всем этом разбирается. Да и, будучи честным хотя бы с самим собой, Старк должен признаться, что его подсознание все еще не выкинуло картинку огромного щенка с капитанским лицом, держащего палочку и ожидающего похвалы за то, что не погнался за белкой. Старк оставляет одну колбочку в руках Кэпа, но, замечая, как тот панически осматривает свой костюм и браслет на руке, вздыхает, едва слышно выдавая «точно», будто подтверждая собственные мысли. И как он только мог забыть, что Стив сам не сделает ничего с браслетом, потому что ему уже выдали костюм, готовый к перемещениям. Тони легко встраивает ампулу с частицами в нужное место сначала Роджерсу, а потом самому себе, и мужчины, молча глядя на часы друг друга, выставляют время – сначала Тони, а потом уже Капитан, сверяя все, в точности до миллисекунд. Пальцы мужчин одновременно нажимают на нужную кнопку, и на месте, где буквально только что стоял брюнет в деловом костюме с высоким широкоплечим блондином в военной форме с бейсболкой и солнцезащитных очках, уже никого нет, два человека исчезли, словно никогда их тут и не было. Переход из одной эпохи в другую заканчивается быстро. Мужчин резко выталкивает из этого разноцветного межвременного квантового тоннеля, и они буквально падают на землю, получив при этом хорошее ускорение от вселенной. Волшебный пинок от вселенной в подарок нарушителям временного континуума был хорош – если Тони еще повезло, и он выпал из «тоннеля» вторым, то Стивен, вылетевший первым, пропахал собой землю, собрав коленями всю грязь с асфальта, лицом протащившись по бордюру, а на спину получив приятный подарок в виде упавшего на него плейбоя двадцать первого века. - С задачей своей справляешься, Кэп. – усмехнулся Старк и, поднявшись с мужчины, отряхнулся, протягивая руку мужчине, который, морщась недовольно, повернулся лицом вверх и поднялся на ноги, безжизненно глядя вокруг. А хотя как еще может глядеть вокруг человек, на которого только что упало шестьдесят с лишним килограмм живого веса? – Надо сказать, если у Америки есть такая подушка безопасности, страна может спать спокойно. Роджерс, оперевшись на протянутую руку Старка, поднялся с асфальта и слегка смущенно кивнул. Он не очень любил просить в бою помощи, да и в повседневной жизни все для него было точно так же: Как это он, человек, прошедший войну, будет просить помочь ему подняться. Обращать внимание на свои раны или ссадины. - Мне кажется, до ситуации, в которой ты не будешь говорить про мою задницу, я просто не доживу. – беззлобно усмехнулся Роджерс, чуть морщась от ощущения того, как по лицу стекает капля крови с разодранной скулы, и утирая ее ребром ладони. Пока Капитан стряхивал со своей одежды собранный телом песок и прочую уличную грязь, брюнет осматривался. Он ничего из этого не помнил – ни эти дома, ни плакаты на доске объявлений с девушками в ярких юбках, с кудрями и красивым, но не броским макияжем, ни спокойные улицы с движением машин не на бешеной скорости и не в большом количестве, как это было ему привычно. Все это оставалось на подкорке осязаемым ощущением - Тони ощущал что-то знакомое, но для него все, что он видел перед собой будто покрыто туманной дымкой, спрятано от него самого подсознанием. Старк размашистыми шагами подходит к доске объявлений и, глядя на нее, резко сорвал одну из бумажек, вглядываясь в нее. Мужчина бегал глазами то по желтой изрядно потрепанной бумажке и тексту на ней, то по портрету кудрявого юноши, скрестившего на груде руки. Черно-белая фотография уже неплохо потерлась и, если бы Тони знал юношу, он бы точно его узнал, но внимание мужчины куда больше привлекла надпись. - Исчезновение Питера Уинстона, случившееся 18 марта 1978 года, до сих пор остается нерасследованным. Если кто-то видел юношу, просим обратиться по адресу! – начал зачитывать Старк, произнося каждое слово все громче и срываясь на явный гнев, а после засовывая листок между другими на доске, чтоб он хоть как-то держался, и оборачиваясь к блондину. – Ничего не хочешь сказать? Мы где вообще, Роджерс? А точнее, мы когда вообще, Роджерс? - Не понимаю. Почему ответа ты ждешь от меня, если разработкой, созданием, выставлением времени на часах каждый раз занимался ты сам? – уточнил Капитан, особо не надавливая, но ясно давая понять, что коэффициент его вины тут минимален. - Роджерс, все бы сработало, если бы кто-то принес нормальные ампулы. Чем ты смотрел, скажи мне? Своим достоянием Соединенных Штатов? – иронизировал Старк, широкими шагами приближаясь к Капитану и глядя на него с вызовом и явным недовольством, зная, что Стив не очень любит такое грубое вторжение в его личное пространство. Тони поднял руки вверх и, делая ими странные неопределенные жесты, будто пытаясь изобразить, как сильно его бесит сложившаяся ситуация, словно диаметр его гнева помещается между двумя разведенными в стороны ладонями. – Скажи мне, Капитан Гениальность, неужели было так сложно взять из лаборатории две обычных ампулы, принести их мне и не облажаться? У тебя не было даже шанса тупить, Роджерс, но ты и тут это умудрился сделать! Я читал, конечно, что тебе в твоем саркофаге суперсолдата втрое увеличили только мышцы. И, конечно, я знал, что мозг – не мышца, но я не был готов к тому, что со временем он у тебя будет уменьшаться в геометрической прогрессии! - Тони! – попытался прервать его Капитан, чтобы наконец прекратить этот обстрел колкими выражениями и фразами, слетающими с острого язычка филантропа. - Помолчи! – резко прервал его Старк, продолжая идти вперед и останавливаясь только тогда, когда широкая спина Капитана уперлась в доску объявлений, отрезав этим все пути отступления от источника гнева. – Неужели, скажи мне, твоя деменция – перевожу для тех, кто не может отличить частицы ПИМа от воды в баночке, – глубокий старческий маразм настолько тебе мешает нормально думать, что ты не можешь даже собрать три буквы в название вещества?! И, самое главное на данный момент, это то, что у нас нет времени здесь торчать с камнем бесконечности, потому что вселенная уж точно не будет ждать, пока ты наиграешься в свои временные игрушки! И, скажи мне, пожалуйста, золотой мальчик Америки, гордый ты наш орел, что нам со всем этим дерьмищем, в котором мы не без твоих, разумеется, трудов и приложенных усилий, оказались, делать! Я, конечно, тебя не тороплю, Роджерс, но позволь мне тонко намекнуть – еще немного, и это, как я сказал… Напомнишь? Ах. Да. Мораль мешает! Придется самому! И это дерьмище, как большое болото, засосет нас внутрь! Поэтому, если вдруг у тебя есть варианты, что делать в этой ситуации, сейчас самое время рассказать, потому что единственное, что я могу сделать – впечатать тебя в этот стенд информации, и лучше посильнее, чтоб задействовать все доли твоего головного мозга, а то без этого он не функционирует! - Для начала, прекрати орать про камни на всю улицу. Не мы одни охотимся за ними, и ты это знаешь, – тихо и почти спокойно произнес Капитан, укладывая широкие ладони на бицепсы Старка и стискивая их с контролируемой силой, чтобы вернуть мужчину в реальность и отвлечь от гнева, но не причинить ему физической боли. – после я предлагаю тебе вспомнить, что твои хвалёные частицы я в глаза не видел ни разу в жизни. Так что принес тебе то, на чем висел нужный ярлык. И ты, конечно, можешь потратить еще пару часов на истерику, ведь, сколько бы мы не провели здесь времени, в 2023 году пройдет всего минута, так что мы успеем решить эту проблему. Из вариантов: в этом времени мы знаем Пегги, так что предлагаю отправиться к ней, потому что иначе мы можем пойти только к Говарду, но там ты пересечешься с самим собой, а это может сломать временной поток. - О, нет, И даже не думай! – отмахнулся от Капитана Старк, чуть успокоившись, когда ему предоставили варианты дальнейшего действия. Все уже не выглядело так безнадежно, да и не очень ему хотелось ругаться сейчас с Роджерсом, ведь они, конечно, могут друг друга загрызть, наговорить гадостей, но возвращаться назад им нужно все равно вместе, а ссоры и примирения займут достаточно времени. Вдруг опять два года разговаривать не будут? А Тони не хочет жить тут два года! Конечно, его и в 2023 ничто не ждет – с Пеппер у них не сложилось, детей не было, но задерживаться в прошлом веке он не горит желанием хотя бы потому, что он обещал себе вернуть к жизни мальчишку, которого не сберег в космосе, Питер ведь не заслуживал смерти. Как и все распыленные. – Никаких твоих Пегги! Даже не заикайся! Нет! Исключено! И не пытайся даже меня переубедить своими аргументами, что она работает в СНР и может помочь! Не может! Для тебя – не работает! Тони явно злился, но уж точно он не хотел показать Стивену, что ему абсолютно плевать на чувства Роджерса, хоть они и с истекшим сроком годности. Просто Тони слишком хорошо знал, сколько времени нужно убить на то, чтоб Стив заговорил хоть с какой-нибудь девушкой, а в случае, если она симпатичная, так еще и нравится или когда-то нравилась Капитану, это не просто умножение чисел друг на друга, это их факториал, а Тони не проживет столько. - Скажи мне, пожалуйста, сколько мы ждали, чтоб ты просто пригласил свою блондинку на свидание? – ответил на немой вопрос Капитана, застывший в голубых глазах, Старк, сбрасывая с себя чужие руки и давая понять жестом, что он абсолютно спокоен. – А сколько мы вашего поцелуя ждали? Два года? Два года я каждый день на базе только и слышал от Наташи, что о тебе, бедном несчастном, никакая дамочка не заботится! А напомни мне, пожалуйста, что же было, когда мы всей командой скинулись и на твой день рождения заказали тебе проститутку? -О нет! Я не хочу вспоминать, Тони, оставь свою любимую историю для лучших времен! – отмахнулся Роджерс, явно смущенный тем, что это всплыло снова, но, кажется, филантроп может вечно говорить о трех вещах: о капитанской заднице, о «Language!» и об этой ситуации. - Правильно, Кэп, - будто не слушая чужие возражения продолжил Тони, медленными шагами перемещаясь по тротуару спиной вперед и не сводя взгляда с идущего следом за ним Капитана, щеки которого непроизвольно алели (как и каждый раз, когда Тони рассказывал эту историю). - ты больше трех часов рассказывал ей про историю Америки, про своих друзей, показывал ей фото и свой дурацкий компас! Мы, пять взрослых человек и один Питер, три с лишним часа нарезали круги вокруг базы, и что же мы увидели, когда пришли? Как ты завариваешь ей чай, вытаскиваешь из духовки поднос с пирогом и вещаешь ей, как хорошо вы с Баки дружили в сороковых! Так вот теперь, Капитан, у нас совершенно нет времени пускать слюни на Пегги и ждать. Когда ты созреешь поговорить с ней, а я, как сын Говарда, не хочу, чтоб ты мне разбил лицо из-за того, что я предложу ей фондю. - А я тебя недооценивал,– хмыкнул Роджерс, скрестив на груди руки и медленно кивнул, подсознательно понимая, что Тони на самом деле прав, и поездка к Картер потребует много времени, чтоб Капитан просто начал нормально говорить, а уж тем более описать сложившуюся ситуацию. – Я думал, у тебя три случая, которые ты будешь мне до гроба припоминать. Но нет, у тебя их коллекция. - Работа у меня такая, Капитан. Миллиардер, филантроп, плейбой, коллекционер! – усмехнулся Старк и, выставив руку в сторону трассы, попытался поймать такси, терпеливо ожидая, когда хоть одна машина остановится. - И что же ты коллекционируешь? – уголками губ улыбнулся блондин, радуясь, что их конфликт закончился, не успев начаться. Правильно все же писали в той книжке по психологии: общие проблемы иногда очень сближают. Может, через неделю Тони уже и передумает искать место, где можно справить двухметровый труп героя Америки. -Твои косяки, Роджерс. – отозвался брюнет и, когда перед ними наконец остановилась машина, мужчина легко сел на переднее сиденье и, убедившись, что его спутник разместился сзади, уже хотел было назвать адрес, но ощутил, как чужая ладонь нетерпеливо теребит ремень безопасности рядом с плечом Старка, иногда задевая мужчину, на что брюнет закатил глаза и, вздохнув шумно, давая понять, как бесит его эта правильность, все же пристегнулся. Два щелчка ремней безопасности гостей из другого времени прозвучали друг за другом, и Старк наконец назвал адрес, где его точно всегда ждали. Всегда, сколько он себя помнил.