Принц, Блэк и Лесная земляника. Часть 3.

      Неделя шла за неделей, Северус не вылезал из лаборатории — Лорд, вероятно, хотел, чтобы зельевар за месяц отработал два года, все знакомые, даже шапочные, едва им стоило узнать о мастерстве, пытались что-то у него заказать — да еще и по дешевке. «Тебе же нужно сделать имя, тебе нужны клиенты». Но Принц знал, что имя у него и так есть, а если кто-то пытается получить высшее зелье по низкой цене, то он не туда обращается. Он научился ценить себя еще в Италии. Мастер Веленозо доходчиво ему объяснил, что цена зелья зависит не от имени изготовителя, а от его качества. А у Северуса все зелья получались наилучшими. А еще они с дедом пытались удешевить зелье против атипичной драконьей оспы. Определенные успехи были, но зелье все еще оставалось дорогим. Старик Нотт же и вовсе провел ритуал с принесением в жертву ягненка. А когда аврорат попытался привязаться к нему за незаконное проведение ритуалов, он просто не пустил их на порог. — У вас в маноре было совершено жертвоприношение! — А вы докажите! — нахально заявил старикан, улыбаясь во весь рот. — Пропустите нас для осмотра алтаря. У нас есть сведение, что вы купили черного ягненка. — Купил. И съел. — Тогда вам нечего бояться — дайте осмотреть алтарь. — А с чего вы взяли, господа, что я пущу вас в свой ритуальный зал? — Мы вернемся с ордером! — Вот когда будет ордер, тогда и поговорим!       Пока авроры спешно оформляли все необходимые документы, и так неспешно работающая бюрократическая машина буксовала — то секретарь неожиданно заболеет, то пропадет ключ от сейфа с печатью… Сиятельный Люциус Малфой расхаживал по Министерству и приветливо улыбался главному аврору, встречаясь с ним на выходе из кабинетов. Аластор Моуди скрипел зубами, но сделать ничего не мог. В общем, когда на третий день они все же получили документ, следов жертвенного ритуала, естественно, было не найти. Конечно, ведь Нотт уже давно провел очищающий ритуал, и все сверкало новизной и чистотой. Барашек, чье мясо и внутренности стали такими же черными, как его шерсть, из-за принятого на себя проклятия, был давно сожжён и развеян. Правда, вряд ли кто-то еще смог бы воспользоваться такой хитростью. Моуди таки выбил себе специальное разрешение у министра на осмотр алтарей при подозрении в проведении запрещенного ритуала. Поэтому Принцы продолжали свою работу. Фракция чистокровных пыталась продавить закон о возможности проведения ритуалов для излечения от болезней по специальному разрешению. Но споры и дебаты затянулись не на один день. Закон провести не удавалось еще и потому, что зачастую не получалось собрать кворум — большинство магов, входящих в Визенгамот, было пожилыми или даже старыми, и потому предпочитали сидеть в своих домах и никуда не ходить. Дело шло медленно. А маги болели. Некоторые умирали. Цена на единорожье молоко, которое само по себе не давало излечения, но несколько сдерживало развитие болезни, взлетела до небес. Колдомедики в Мунго сбивались с ног. Атипичная драконья оспа процветала.

***

      Северус написал Лили о том, что хотел бы встретиться с ней в тот же вечер. Сова принесла очень короткий ответ, суть которого сводилась к тому, что Лили сейчас очень занята с малышом и не имеет сил, желания и возможности общаться с кем бы то ни было. Северус уже всерьез раздумывал, не написать ли мерзкому Поттеру, а может, и самому Дамблдору, когда наконец в ответ на очередную просьбу о встрече получил приглашение на первое сентября. Поскольку Темный Лорд не выказывал никакого беспокойства по поводу пророчества, даже как будто забыл о нем, Северус решил, что за это время не должно случиться непоправимое. К тому же, Дамблдор-то знал о пророчестве, и наверняка он должен был позаботиться о своих сторонниках. По крайней мере, Северус успокаивал себя этой мыслью.       Пока же он варил зелья для улучшения лактации, от колик и мазь для снятия зуда и боли при прорезывании зубок на будущее. Варил в двойном объеме — для Нарциссы и Драко и для Лили и ее сына. Однако, когда Северус обмолвился Берри, что пойдет навестить Лили и ее малыша, она заверила, что зелья — это, конечно, хорошо и прекрасно, но неплохо было бы и приобрести какой-то подарок на память. — И что ты предлагаешь? — спросил Северус, который полностью полагался на компетентность сестры в этих вопросах. — Самое необходимое у них наверняка есть. Или подарено друзьями, с которыми они более близки. Полезный подарок — зелья — ты уже приготовил. Надо что-то запоминающееся. Может быть, игрушку или книгу для малыша. — Берри, ну какие книги для младенцев? — Специальные, — рассмеялась сестра. — С большими картинками и нашитыми лоскутками разных текстур и цветов, которые можно трогать. Впрочем, можно найти и хорошую игрушку. — Ты же не бросишь меня и сходишь со мной в детский магазин? — жалобно спросил Северус. — Ладно, так и быть.       Они очутились на Косой аллее, и Берри уверенно повела его в детский магазинчик. Северус здесь никогда не был. Еще бы, когда он был маленьким, он не ходил на Косую аллею — мама не могла себе этого позволить в равной степени из-за проклятия и из-за бедности. Потом, когда он пошел в Хогвартс, стало не до игрушек, даже на необходимое денег не хватало. А потом он вырос и перестал интересоваться такими вещами. Берри в этом плане повезло больше. Она прекрасно помнила магазинчик «Волшебных игрушек мистера и миссис Регдолл». Сколько часов она провела, рассматривая витрины? Впрочем, ее больше привлекали книги и краски, чем куклы. И все же ей было приятно окунуться в атмосферу детства. Северус и Берри зашли в магазин, и входной колокольчик нежной трелью рассказал о новых клиентах. У Северуса голова пошла кругом. Тут было все — модель Хогвартс-экспресса, которая бежала по рельсам и пускала дым, а если заглянуть в окошки, то можно увидеть крошечного машиниста, маленьких волшебников и ведьму с тележкой со сластями; набор солдатиков, которые рвались в бой и лихо орудовали саблями и пиками; маленький волшебник, который то зажигал, то гасил огонек на своей волшебной палочке; игрушечные звери, которые перебирали ногами, мяукающие котята, гавкающие щенки; куклы, которые говорили «мама» и которых можно было даже накормить; волшебный конструктор, из которого можно было собрать что угодно… Глаза разбегались. И Северус, вероятно, совсем бы растерялся, если бы не Берри. — Ищете что-то в подарок, молодые люди? — спросила их низенькая добродушная волшебница в персиковой мантии и малюсенькой шляпке на голове. — Спасибо, нам нужна игрушка для новорожденного. — О, тогда прошу за мной, — и волшебница посеменила в отдел, где на полках теснились всевозможные плюшевые звери, деревянные пирамидки и кубики. — Очень хороши для самых маленьких мягкие игрушки. У нас широкий выбор, есть почти все зверье. Вот этих можно зачаровать — и они будут петь мамину колыбельную, а эти могут издавать почти любые звуки. У нас почему-то особой популярностью пользуются совы. Есть игрушки чуть на вырост — с полугода можно пробовать складывать с малышами пирамидки. Есть совсем простенькие, а вот эта, если ее собрать правильно, засияет огоньками. Или вот кубики, тоже замечательны — меняют цвет, когда касаются друг друга. Есть книжки-малышки: про фрукты, когда малыш лизнет, то ощутит вкус, про зверей — они будут издавать звуки, если их погладить, про холодное-горячее — разная температура, стоит лишь дотронуться…       Волшебница все говорила и говорила, а Северус смотрел на двух плюшевых змеек — серебристую и зеленую. Он взял серебристую, и та обвилась вокруг его руки и, кажется, начала согревать его, он погладил игрушку по спинке, и змейка нежно зашипела. — Отличный выбор, молодой человек. Эти змейки не только успокаивающе шипят, помогая малышу заснуть, но еще и слегка согревают. Очень нравятся выпускникам Слизерина. Чары, конечно, время от времени надо подновлять, но это не сложно, инструкция прилагается. — И сколько стоит? — Десять галеонов.       Внутренний скряга попытался сказать Северусу, что, может быть, зелий будет вполне достаточно, или вон те кубики вполне неплохо выглядят, но жадину быстро заткнули. — Я возьму двух, — сказал Северус. — А вторая кому? — поинтересовалась Берри. — Не для меня — кажется, я уже вырос из возраста, когда нужен плюшевый друг для засыпания, — усмехнулся Северус. — Для крестника. — Возьми ему лучше плюшевого павлина, — предложила Берри, — смотри, тут как раз белый есть. — Нет, пусть павлина ему родители покупают.       Северус заплатил за игрушки и поскорее вылетел из магазина, опасаясь, что ему захочется приобрести что-нибудь еще. В правом кармане лежала серебряная змейка для Драко, а в левом — зеленая для сына Лили. Парень успел все же забежать в кондитерскую Фортескью и купить любимых пирожных Лили, а в лавке цветочницы — букет белых лилий.       Поскольку в Годриковой впадине бывать ранее ему не доводилось, он решил прокатиться на «Ночном рыцаре». Поездка была короткой, но изматывающей. Хорошо, что Принц додумался наложить чары прочности на коробку с пирожными и сохранности на букет, а то рисковал привезти невнятное месиво из того и другого. Пообещав сам себе, что лучше в следующий раз он заплатит за портал, чем воспользуется этим жутким автобусом, Северус выкатился из фиолетового монстра на главной площади деревеньки. Часть домов выглядела откровенно маггловскими, но летающие совы и стоящие у входных дверей метлы говорили, что волшебников здесь тоже хватает. Хорошо, что Поттеры жили на главной улице, вскоре он нашел их дом — небольшой и уютный, с оранжевой черепицей и пестрящим осенними цветами садиком. Северус отворил калитку, подошел к двери и постучал. Ему долго не отвечали, и парень уже решил, что никого нет дома, как наконец послышались звуки и дверь отворилась. — Шшш, — вместо приветствия Лили приложила палец к губам и прошептала, — я еле-еле его уложила.       Северус, крадучись, отправился за своей рыжей подругой на кухню. Девушка выглядела откровенно замученной. Она немного набрала вес, кожа была совсем бледной — даже веснушки пропали, а волосы казались тусклыми и спутанными. Лили устало плюхнулась на стул и прямо с места при помощи палочки согрела воду в чайнике. Так же, не вставая, отлевитировала кружки. — Кофе? — Да, спасибо, черный без сахара. Ох, это — тебе, поздравляю с рождением сына, — спохватившись, Северус принялся вручать подарки.       Видя, что Лили откровенно не в духе, Принц сам поставил цветы в воду, кое-как трансфигурировав стакан в вазу, сам же выложил пирожные и тут же выставил ряд колб. — Спасибо, Сев, — сказала Лили и принялась разливать кофе по чашкам. — А тебе разве можно? — удивился Северус. Не то чтобы он разбирался в таких вопросах, но синьора Забини, с которой у него был роман, часто жаловалась, что не может позволить себе кофе, пока кормит ребенка. — Я не кормлю, — коротко отрезала Лили. — И, пожалуйста, не надо рассказывать, как дурно я поступаю, отказывая ребенку в молоке. Я честно пыталась — но это сплошное мучение. А из бутылочки он пьет радостно, быстро и хорошо прибавляет в весе. Сейчас очень хорошие смеси. И вообще, для того, чтобы рассказывать мне, какая я плохая мать, есть свекровь. — Ладно, Лили, я не хотел тебя обидеть. Просто тебе, наверное, не нужно зелье для лактации — вон то, кремовое. — Ты писал, что получил мастерство — поздравляю, — решила сменить тему Лили. — Спасибо.       И Северус принялся рассказывать об Италии. Лили наконец начала улыбаться и даже шутить, и он все-таки смог разглядеть за усталостью и темными кругами искры в ее зеленых глазах, как бывало раньше. Она совсем как девчонка откинула волосы назад и вгрызлась в кремовое пирожное: — Ммм, мое любимое, ежевичное! Здорово, что ты помнишь. А Джеймс то черничное принесет, то малиновое. Спасибо, я благодаря тебе снова почувствовала себя человеком, а не приложением и обслугой при ребенке. Нет, не подумай, я очень люблю Гарри. Просто эта беременность была как-то неожиданно и некстати. Джеймс, как только узнал, заставил меня уйти со стажировки в Министерстве. А я попала в такой интересный отдел — по работе с уликами, что-то вроде экспертизы. Бывают там, конечно, и проклятые вещички, но стажерам же ничего такого не дают. А Джеймс заладил, что я теперь должна думать о ребенке. Всё, я теперь всё время должна о нем думать. Выйти нельзя — я должна думать о ребенке, ведь кругом Пожиратели Смерти. В магазин — нельзя, я ведь должна думать о ребенке, вдруг с ним что-то случится. До того, как родила, даже колдовать мне толком было нельзя — я должна была думать о ребенке, как это отразится на нем. Я так устала. А еще малыш все время требует моего внимания. Джеймсу хорошо — он ходит на работу, по выходным — собрания в Ордене. Да, конечно, вечерком он час-другой потетешкается с малышом, а за это время я должна успеть убрать дом, приготовить еду и привести себя в порядок. Одна радость, когда заходят Сири или Рем, да хоть Пит. И то, стоит Гарри заплакать, я несусь к нему.       И в подтверждение ее словам сверху раздался плач. — Ну вот, опять! — Можно мне с тобой? — Ладно, — Лили пожала плечами.       Она быстро встала, привычными движениями приготовила смесь в бутылочке и пошла наверх. Северус потянулся следом. Детская была просторная и светлая. Стены выкрашены голубым. Кто-то — наверняка Сириус Блэк — нарисовал на небе звезды. Угадывались созвездия Ориона и Большого пса. В кроватке под голубым балдахином, размахивая ручками и ножками, плакал младенец. Черные волосенки торчали во все стороны, чем явственно напоминали отца. Лили подхватила сына и начала ворковать нежным голосом. Все же ребенка она любила, несмотря ни на что: — Ну, Гарри, ну, мама здесь. Давай посмотрим, что случилось? Кто это у нас мокренький? Гарри мокренький!       И продолжая в том же духе, она отнесла ребенка на пеленальный столик, сменила ему одежку, палочкой высушила и почистила кроватку. Затем уселась в кресло у окна и принялась кормить из бутылочки. — Сев, я вот даже не представляю, как справляются мамы без магии. Молли Уизли научила меня стольким полезным чарам. Она в них просто эксперт. Еще бы, она в марте родила шестого.       Северус смотрел на практически умильную картинку. Лили с черноволосым младенцем на руках смотрелась чрезвычайно гармонично. А Гарри был еще более крохотным, чем Драко. — У тебя очень красивый сын, Лили, хоть и похож ужасно на своего папашу, вот только глаза... — Мои, — рассмеялась Лили. — Все так говорят.       Покормив ребенка, Лили попыталась уложить его обратно в кроватку, но младенец тут же принялся хныкать. И тут Северус вспомнил, что для Гарри у него тоже есть подарок. Он вытянул зеленую змейку и протянул ее мальчику. Малыш инстинктивно зажал змейку в руках, игрушка уютно свилась и принялась тихонько шипеть. Как ни странно, ребенок тут же начал успокаиваться и притих. Через пару минут он уже посапывал носиком. На цыпочках взрослые вышли из детской и спустились на кухню. — Спасибо, Сев. Такая милая змейка, хоть и ужасно слизеринская. — Я купил ее в магазине Рэгдолл, мне сказали — она успокаивает и согревает малыша, сейчас отдам тебе инструкцию, — и Северус, обшарив карманы мантии, протянул Лили небольшой свиток. — Это действительно чудесная игрушка, хотя змея, конечно, странный выбор. Знаешь, у нас полно мягких игрушек, но Гарри к ним как-то равнодушен, а к змейке прямо сам руки потянул. — Может, ему понравился цвет? Или ты растишь слизеринца?       Лили засмеялась. — Главное, чтобы Джеймс не узнал об этом. Он, кстати, должен скоро вернуться. Ты останешься на ужин? — Нет, Лили, я, собственно, не думал, что задержусь у тебя так надолго. Я хотел спросить тебя: Дамблдор не рассказывал вам о пророчестве? — Каком пророчестве? Нет, я ничего не слышала. — Я точно узнал, вот только, пожалуйста, не спрашивай, от кого и как, но сведения надежные, что в присутствии Дамблдора было сделано пророчество о том, кто сможет победить Темного Лорда. — Так это ведь здорово! — Может быть, если бы речь не шла о ребенке, рожденном в конце июля. — В смысле, Сев, что ты хочешь сказать?       Северус пересказал, то что ему удалось узнать. — Лили, твой сын и еще сын Лонгботтомов подходит под пророчество. И самое опасное, что он знает об этом. Пока Лорд кажется спокойным, но он будет вас искать. Лили, я прошу тебя — уезжайте, спрячьтесь. — Нет, Сев. Ты просто пугаешь меня! Это все какая-то бессмыслица! Не ты ли сам говорил, что прорицания — совершенно бесполезный предмет. — Бесполезный, Лили, но мы не в школе. Пророчество прозвучало — Темный Лорд в него поверил. И не важно — настоящее оно или нет, вы — в опасности.       Лили тряхнула кудрями. — Нет, я не думаю, что нам что-то грозит. По крайней мере, не больше, чем обычно. Магглорожденным, конечно, неспокойно сейчас, все эти стычки. Я и так переживаю всякий раз за Джеймса. Их с Сири взяли аврорами всего после года стажировки. У нас и так хватает поводов для волнений. Думаешь, Дамблдор нас бы не предупредил, если бы все было серьезно? — Лили, может, он не знает, что Темный Лорд… — Северус, — вдруг оборвала его Лили. — Ты уже третий раз назвал Волдеморта Темным Лордом. Ты как-то подозрительно хорошо осведомлен о его делах и планах. Скажи мне, ты стал Пожирателем Смерти?       И Лили направила на него свою палочку: — Лили, разве это важно? Ты не понимаешь, что твоему сыну и тебе грозит смертельная опасность? — Не заговаривай мне зубы, Северус Снейп! Покажи мне свое левое предплечье!       Северус безвольно опустил руки — навести морок и скрыть метку незаметно от Лили он сейчас не успеет. — Ну же? Неужели это так сложно? Если там нет метки, просто покажи мне руку! — Лили! — Все с тобой ясно! Убирайся вон из моего дома! Немедленно! — Но, Лили, я лишь хотел предупредить тебя! — Пошел прочь, или я прокляну тебя и сдам в аврорат! Да скоро и Джеймс придет! Только ради нашей детской дружбы я пока не сделала этого! Уходи и не смей даже приближаться к нашему дому!       Северус молча вышел из дома и сразу аппарировал в Принц-манор. По своему опыту он знал — переубеждать Лили бесполезно. Возможно, со временем, она поймет, что ошибалась. Главное, чтобы не было поздно.       А Лили разрыдалась прямо на кухне. Она подняла глаза и увидела, что на столе стоят белые лилии — такие чистые и невинные. Она испепелила их одним движением палочки. Потом вылила все зелья, что принес ей этот Пожиратель Смерти — мало ли что он там намешал. Затем Лили вознамерилась пойти наверх, чтобы выбросить мерзкую змею. Но стоило ей забрать игрушку, как Гарри начал плакать и никак не желал успокаиваться. Она, как могла, проверила игрушку — пригодились знания, полученные за год стажировки. Затем пришел Джеймс и тоже проверил. Лили не стала говорить ему о визите Сева и о том, что у него наверняка есть метка, которую она, впрочем, не видела своими глазами. Сказала, что он прислал игрушку в подарок. В гриффиндорском сознании Лили долго боролись мысли: не предаст ли она друга, пусть и бывшего, если расскажет о своих подозрениях мужу-аврору, и не является ли предательством по отношению к Джеймсу ее молчание? В итоге она решила, что подумает об этом позже — сейчас надо разобраться с плюшевой рептилией. Джим на игрушке ничего не обнаружил. А Гарри спал в эту ночь как ангел, проснувшись всего дважды за ночь, чтобы поесть и пописать: небывалая роскошь для Лили — за этот месяц она еще ни разу не спала больше четырех часов подряд. На следующий день Джеймс забрал змею на проверку в аврорат, и они с Гарри еле дождались возвращения папы и змеи. Лили думала, что с ума сойдет от капризного ребенка, который смыкал глаза только от усталости, чтобы через полчаса проснуться и плакать с новыми силами, успокаиваясь ненадолго лишь на руках. Но стоило ему заполучить свою игрушку, как жизнь наладилась. Нет, он еще не мог полноценно играть с ней и вряд ли что-то понимал. Но теперь змея стала непременным атрибутом спокойного сна. И Лили задумалась — выходит, Сев сделал подарок от чистого сердца. Может, и в остальном он был прав? Она допросила мужа, не говорил ли Дамблдор что-нибудь такое. Но, получив отрицательный ответ, успокоилась. Директор — великий светлый маг. Они на верной стороне, и им нечего бояться.