***
На губах Северуса заиграла тонкая улыбка. Наконец-то он разобрался, в чем дело, и подловил Риту. Все же что-то есть в этих зеленых глазах, особенно когда она сердится. — Так, так, так, Lovely Rita. Nothing can come between us. Скажешь, какая у тебя анимаформа? Рита только прожгла его взглядом, а затем поднялась и отряхнулась. Приятного мало принудительно обернуться человеком. Вот она и растянулась, да еще и Северуса повалила. Конечно, в этом было что-то эротичное, но мисс Скитер любила все держать под контролем. Северус продолжал размышлять вслух: — Наверняка кто-то маленький, незаметный — мышка? Птичка? Думаю, тебе бы подошла колибри. Ты совсем не похожа на мышку. Он уже поднялся сам и притянул ее к себе. — Ну, не обижайся, Рита, не только тебе раскрывать чужие секреты. К тому же я никому не скажу. Рита фыркнула: — Ладно. Но как, позволь узнать, мне теперь незаметно проникать к тебе? Или ты хочешь поставить в известность весь Хогвартс? Тем более теперь, когда Дамблдор запретил мне здесь находиться? — Хорошо, уговорила. Сниму антианимагические чары, хоть я и намучался с ними. Поставить те, которые не пропустят анимага, просто, а вот с теми, которые заставляют обернуться — пришлось повозиться. Рита приподняла бровь. — О, сколько усилий для меня — я ценю. Что там со следующим туром? Она привычно подошла к камину и зажгла сигарету. Все же с вентиляцией в подземельях не так хорошо, чтобы курить просто в комнате. — Понятия не имею, — выдал Северус, усаживаясь на диван — обычно он предпочитал кресло, но в нем вдвоем тесно. — Хвала Мерлину, я хотя бы этим не занимаюсь. Я лучше почитаю, как ты это опишешь. С драконами вышло хорошо — благодаря тебе никто даже не вспомнил про самих драконов. Но могу сказать, что будет Святочный бал. — Вот как? Очень мило. Жаль, Дамблдор вряд ли пришлет мне приглашение. — Конечно, после той статьи о Хагриде и соплохвостах. Но когда тебя это останавливало, Рита? В ответ Скитер блеснула улыбкой с золотыми зубами. Северус никак не мог понять, зачем они ей. Для волшебника вырастить новый зуб не было проблемой. Очередная тайна Риты Скитер. — Ты прав, материал будет потрясающим. Первая юношеская любовь — это так трогательно. — Кстати, о юношеской любви, Рита. Если позволишь, я дам тебе совет: не очень-то поливай грязью мисс Грейнджер. — Любимая ученица? — удивилась Скитер. — Поверь — нет, она умна, конечно, но не исключительна. Дело не в этом. — Тайная страсть к магглорожденным гриффиндоркам? — заговорщически прошептала журналистка. — Мерлин, Рита, оставь свои штучки. Родители у нее, конечно, магглы. Вроде магглы. Но она приходится двоюродной племянницей леди Блэк. — Вальбурге? — удивилась Рита и замерла, как гончая, почуявшая след. — У Блэков были сквибы? — Рита, где твоя хватка? Младшей леди Блэк — Фрагарии, в девичестве Фрост. У нее мать магглорожденная. Неужели это не ты написала статью в «Пророк» о помолвке Регулуса Блэка с полукровкой? — Нет, не я, — протянула Рита. Тот шикарный материал у нее утянула коллега. Риту, естественно, на прием не приглашали, а та была на нем официально. — Это я к чему? Леди Блэк, хоть и не афиширует этого, но о племяннице заботится. Боюсь, она расстроится, если ты будешь писать гадости про девочку. — Да, да, спасибо, что предупредил, Северус. Я не хочу расстраивать кого-либо из Блэков. Но давай лучше займемся более приятным делом, — сказала Рита и уселась к нему на колени.***
Гермиона еще раз посмотрела на себя в зеркало. Просто удивительно, как может преобразиться человек, всего лишь изменив прическу и сменив привычную одежду. Тетя Берри выручила ее в очередной раз, прислав чудную мантию и платье, а также целую кучу всякой мелочи — начиная от туфель, заканчивая зельем для ресниц. Гермиона из Золушки превратилась в таинственную принцессу и была готова отправиться на бал. Вот уж действительно, тетя Берри стала для нее феей-крестной. Нет, теперь Гермиона знала, и получше многих, что феями называют совсем другие существа, которые и на людей-то похожи весьма отдаленно, а к таинству крещения и вовсе не имеют никакого отношения. Впрочем, у магов, особенно чистокровных, крестные были, хотя и это с христианским обычаем общего имело мало. Скорее просто прижившееся выражение, которое обозначало, что человек будет заботиться о ребенке наравне с родителями или, в случае их смерти, вместо них. Тетя Берри показала Гермионе и ее родителям магический мир, рассказала о правилах приличия и вообще отвечала на любые вопросы. Познакомила Гермиону с домовиками и другими волшебными существами, традициями волшебников и нормами, принятыми в этом крайне консервативном обществе. Гермионе нелегко было их принять, да и по большому счету она так и не научилась им следовать, но хотя бы понимала, что к чему. На этом покровительство леди Блэк не заканчивалось. На третьем курсе тетя Берри отговорила Гермиону от использования хроноворота ради учебы, помогла определиться с предметами, а главное, объяснила, чем могут быть чреваты шутки со временем. И не просто объяснила, а дала почитать кучу интересных книг. Оказывается, постоянное использование хроноворота может приводить к накоплению побочных эффектов, а некоторые из них приятными не назовешь: выпадение из времени, нелинейное его течение… Брр. Это уже не говоря про эффект бабочки. Обычно хроновороты используют только в лабораторных условиях, чтобы обеспечить, например, своевременное выполнение сложного заказа к определенному времени — человек может реально раздвоиться. Но никак не в условиях школы, где действует миллион случайных факторов. В общем, скрепя сердце, Гермиона отказалась от Прорицаний (и, судя по рассказам мальчиков, не зря) и Маггловедения (она и так прекрасно ориентировалась в родном мире). Более того, тетя ей рассказала, что можно напроситься на индивидуальные занятия у преподавателей, что Гермиона и сделала. По каждому предмету она дополнительно прозанималась месяц, чтобы понять самой или при подсказке учителя, стоит ли заниматься всерьез. Например, под контролем профессора Снейпа она на третьем курсе сварила оборотное зелье. Теперь она знала, что способности и усидчивость у нее есть, а вот талант, увы, отсутствует. Профессор, правда, похвалил ее зелье, которое получилось «вполне приемлемым, по меньшей мере шкурка бумсланга не пропала даром», но она так и не смогла на взгляд и запах уловить, когда нужно что-то добавить или помешать. На ЗОТИ Люпин как-то не хотел заниматься с ней отдельно — тут бы догнать программу после Локхарта и Квиррелла. У Макгонагалл на нее тоже не нашлось времени. «Все, что вам нужно знать — вы получаете на занятиях, дополнительно можете ознакомиться с литературой в библиотеке». Хорошо хоть, список этой дополнительной литературы дала. Астрономия быстро наскучила самой Гермионе. Чтобы не спать по ночам, надо по-настоящему любить звезды. Нумерология, если не считать сакральный смысл цифр, сильно отстала от маггловской математики. По крайней мере, профессор Вектор с явным интересом листала учебники мисс Грейнджер по алгебре и геометрии, а под конец вообще сделала себе копии. А еще Гермиона поняла, что ей очень нравятся чары и руны. На них она и решила сконцентрироваться. Всем бы был хорош четвертый курс, если бы Гарри не вляпался в Турнир Трех Волшебников. Зато, когда ему снова понадобилась поддержка, их дружба словно обновилась. По крайней мере, Гермиона теперь была не ходячим справочником, а действительно другом. Она нисколько не сомневалась, что Гарри не бросал в Кубок Огня свое имя, и поддерживала его как могла, а вот Рон повел себя некрасиво. Понадобилось состязание с драконом, в котором Гарри едва не погиб, чтобы до Уизли наконец-то дошло, что участвовать в турнире не так уж и весело. Вообще, Рон был кошмарен и по отношению к ней — это надо же, заявить: «Гермиона, ты же девушка, пойдем на бал?» Просто ужасно. Ничего, теперь все увидят, что она девушка. Гермиона уложила волосы при помощи специального заклинания. Волшебная мазь сделала их послушными. Одно косметическое зелье придало сияние коже, губам — яркость и блеск, другое — сделало ресницы длинными и пушистыми. Платье сидело идеально. Девушка улыбнулась сама себе — она не ударит в грязь лицом, да и кавалер у нее всем на зависть. Гермиона не сразу поняла, что ее привлекает в Викторе Краме. Уж точно не его квиддичные таланты и известность. А вот его серьезность, молчаливость, даже мрачность, полное игнорирование девушек-поклонниц ей нравились. Кто-то мог бы назвать Крама некрасивым — худой, с нездоровым цветом лица, темноволосый и черноглазый, с большим крючковатым носом… Он определенно напоминал кое-кого. Но эти мысли Гермиона засунула куда подальше. Восхищаться учителем — это нормально, если это не Локонс, конечно, но встречаться все же лучше с кем-то более близким по возрасту. Виктор встретил Гермиону у Гриффиндорской башни — в парадной форме, безупречно подтянутый. Горящие глаза были красноречивее всех слов, что он попытался ей сказать. Гермиона весь вечер ловила на себе завистливые, удивленные, восторженные и заинтересованные взгляды. Виктор виртуозно вел в танце, и она чувствовала себя настоящей принцессой.***
На лице Северуса ничего не отразилось, но он почувствовал облегчение. Бал подходил к концу — в зале оставались лишь немногие школьники и учителя. Но Каркаров с пылкостью влюбленного зазывал его на прогулку во двор. Судя по всему, и толпа студентов направилась туда с романтическими намерениями. К сожалению, большинство из них были уже достаточно взрослыми для необдуманных поступков, но недостаточно — для возможных последствий. На лавочках, да и в кустах было полно целующихся парочек, особенно разошедшихся Северус охлаждал снятием баллов. Он прекрасно понимал, что эффект будет краткосрочным, но не мог терять репутацию самого мрачного профессора Хогвартса. Наконец он ушел достаточно далеко, и рядом послышались шаги Каркарова. — Что же ты хотел мне сказать, Игорь? — Северус, все слишком серьезно. Надо что-то делать. — Не вижу, Игорь, никаких причин для беспокойства. — Как ты можешь, Северус, закрывать глаза на происходящее? — с явной тревогой возразил Каркаров, понизив голос: вдруг кто подслушает. — Тучи сгущаются все последние месяцы, и меня, не стану скрывать, это очень тревожит… — Тогда беги, — посоветовал Северус. — Беги, я уж как-нибудь объясню твоё бегство. Что до меня, я остаюсь в Хогвартсе. Каркаров что — подбивал его все бросить и бежать вдвоем? Или он надеялся услышать от него какие-то новости? Ну уж нет, он прекрасно доказал, что ему доверять нельзя. Пусть и дальше сидит в своем Дурмштранге и надеется, что Лорд до него не дотянется. Северус же займется тем, что постарается Лорда нейтрализовать. И рассчитывать в этом деле на Каркарова не приходится. Но Северусу сегодня не везло. Разумеется, этот разговор подслушал Поттер со своим дружком Уизли. И, судя по их лицам, к выводам они пришли одинаковым — два Пожирателя смерти замышляют недоброе. Заморачиваться по поводу мальчишек сил не было, когда они отошли в сторону, Каркаров попытался продолжить разговор, но Северус оборвал его. — Игорь, как видишь, здесь полно чужих ушей, не думаю, что наш разговор должен стать достоянием общественности. — Но когда нам поговорить, Северус? Ты избегаешь меня, а дело между тем серьезное. — И серьезнее, чем ты думаешь. Но у меня, в отличие от тебя, есть доказательства лояльности, ты же купил себе тринадцать лет свободы дорогой ценой. Наслаждайся же ею. Пока можешь. Северус с удовольствием посмотрел на еще более вытянувшееся лицо Каркарова и растворился во тьме. Можно было бы, конечно, погонять студентов, но он достаточно хорошо знал Риту, чтобы ожидать ее визита сегодня. С ней в любом случае общаться приятнее, чем с Каркаровым.