Навсегда

Жёсткие рамки, которые сдерживают их чувства друг к другу, стоят испокон веков. Отчасти, они сами не замечают, что глубоко внутри себя страдают, что поверхность их естества изнывает от этой несправедливости. Но ощущения настолько привычны, какое-то скребущееся чувство внутри настолько обыденно, что даже жаль. Если они и наберутся смелости когда-то соприкоснуться, всеобщие убеждения будут преградой. Существовать парой придется урывками, когда никто не видит. Когда некому будет осуждать их за запретные действия и страсть быть рядом. *** – Ноль... Я хочу быть вместе с тобой. Плевать на всех, на законы, главное, чтобы ты принял меня. Мне больно ощущать, как ты отвергаешь меня. Мое тело и душу разрывает на части одновременно от того, что ты рядом, и от того, что нет. – Я хочу этого. Так хочу, что трудно сдержаться. Но прошу, пойми меня, Обелюс, я стараюсь. Стараюсь не отталкиваться машинально, как только оказываюсь рядом. Вся моя сила воли уходит на то, чтобы идти вопреки природе. Ради тебя. Обелюс приблизился к нему, перебивая, наклонился, а затем прикоснулся впервые. Казалось, сам мир остановился, когда это произошло, когда их естественные начала соприкоснулись. Электрический импульс будто прошёлся по их воплощениям. На них обрушилось такое давление, как будто вся масса неба посчитала своим долгом проучить их за такое кошмарное свершение. Нестерпимые ощущения от неправильности происходящего едва не лишили их рассудка, но в то же время облегчение, затопившее их внутреннее пространство, было настолько сильно, что боль отошла на второй план. – Я больше не отпущу тебя, – устало раздалось со стороны Ноля. – Я... Знаю. Чувствую. Отныне мы связаны навечно, дорогой. Даже будучи стертым с лица земли, я приму это наказание за наконец-то настигнувший нас покой. Потому что знаю, что мы заслуживаем этого. *** Как два магнита одной направленности, Ноль и Деление провели свою жизнь в безрезультатных попытках сблизиться, но, в отличие от первых несчастных влюбленных, у них получилось восторжествовать над миром. Пусть их счастье длилось какое-то жалкое мгновение, этого было достаточно, чтобы пересилить безысходную тоску всего их существования. У них... появилась надежда. Что там, дальше, всем и каждому будет наплевать на то, что они Ноль и Деление. Только им теперь известно, какую цену пришлось заплатить.