Одно желание

Витя не понимает, в какой момент все пошло наперекосяк. Когда его сердце начало разбиваться о грудную клетку от простого взгляда Белова? Когда он стал таким падким на комплименты с его стороны? И почему единственное место, где хочется оказаться после тяжёлого дня — это рядом с Сашей? Голова каждый раз идёт кругом от мысли, что в такой обстановке все его взгляды будут адресованы только ему одному. Иногда он всё-таки задавался этими вопросами. Выводы каждый раз были разными. Возможно, это произошло, когда пришлось тащить раненого Белова через лес. Саша тогда пытался глупо шутить и смеяться, разряжая напряжённую обстановку. Вите же было не до шуток. От пьяного угара не осталось и следа, когда в голове появилась мысль о том, что друг может умереть у него на руках от потери крови. Пчёлкин готов поклясться, что ещё никогда так не волновался и не боялся за кого-то, кроме себя. Возможно, его переклинило после свадьбы. Тогда Саша стал принадлежать не только ему, Космосу и Филу, а ещё нескольким чужим людям. В тот день он был очень пьян. А после очень трезв, когда Белов разбил ему нос в подъезде после взрыва, решив, что Виктор Пчёлкин, с которым дружит с пяти лет, готов убить его и предать все то, что было между ними. В общем, разным он тогда был. Возможно, это произошло, когда Саша решился улететь в Таджикистан один после убийства Фархада. Витя тогда остался в офисе, домой не хотелось. К тому же заснуть он бы все равно не смог. В голове мысли переплетались друг с другом. И успокоился он только в тот момент, когда Саша сам ему позвонил, сказав, что возвращается домой. Возвращается целым и невредимым. Боль от сердца тут же отступила. И никогда бы не подумал, что опять будет всё это вспоминать по пути к Саше, что считает его предателем. Ладони потеют, когда все эти моменты из его жизни пролетают перед глазами так же быстро, как они на машине проезжают каждый перекрёсток и светофор. В больнице относительно пусто и каждый шаг раздаётся громким эхом. И это почти так же, как отсчитывать секунды до своей смерти. А у этой смерти глаза серые, холодные, а в руках пистолет с одной пулей. Витя знает, что там она всего одна. На ней только его имя ещё высечь и картина сложится. Ноги не держат, и Вите кажется, что он вот-вот упадёт на пол. Голос у Саши такой же бездушный, как и взгляд, что убивает похлеще пуль и ножей. Ему закричать хочется, попросить, чтобы не смотрел так. Или, наоборот, о том, чтобы смотрел. Потому что это единственное, что у него осталось сейчас. «Как же ты докатился до такого, Пчёлкин?» — спрашивает голос в голове Вити, пока он сам лежит на переливание крови для Валеры. Соображать тяжело, не то, что рассуждать о жизни. Но он не может сейчас по-другому. Просто это единственное, что ему сейчас остаётся. Саша дал ему час. И, наверное, именно за этот час он много понимает. По крайней мере, приходит к мысли о том, что Саша всегда был ему дороже всех остальных людей. Космос и Фил его братья, он за них жизнь отдаст. Но Белов и чувства к нему — это что-то совершенно другое. Иное по восприятию и по ощущению. Потому что когда рядом звучит его имя, то сердце начинает стучать, как у девы красной. Если бы не был слаб, то точно закатил глаза. Но потом резко ничего не остаётся кроме страха, когда он видит Белова с Космосом и Максом в коридоре, что направляются точно к нему. А потом все как в тумане. Испуганные медсёстры, Кос, что падает перед ним на колени, вкладывая пистолет в ослабшие руки, сам Саша с извиняющимся взглядом. И его мимолётное, но такое тёплое касание к волосам вперемешку с охрипшим: — Прости, брат. После этих слов он как будто из темноты выныривает. Перед глазами плывет, тело слабеет. Но не из-за недавно прошедшей процедуры, а из-за того что камень с души падает. Даже дышать легче становится как-то. Правда, осознание всего здесь произошедшего всё равно приходит не сразу. Только когда перед ним оказывается камера и рюмка спирта в голове складывается пазл того, что его наглым образом хотели подставить через убийство Валеры, Космоса и Саши. В голове столько нецензурных слов, а он выдаёт лишь жалкое и уставшее: "Нехороший человек". — Почему ты нам не позвонил? — всё таким хриплым голосом спрашивает Белов, когда они остаются наедине. Космос оставил их, отойдя перетереть с кем-то по телефону. В голове уже шумит, но они ещё в нормальном состоянии. — Ты же брат нам. Витя хныкает со слабой усмешкой, туша спичку и вдыхая чуть горьковатый дым, тут же выдыхая через нос. В голове какая-то каша, ему бы поспать пару часов после переливания. Но до безумия хочется поговорить. Поговорить с тем, кто знает тебя как облупленного. Кого ты знаешь. — Я испугался, — признаётся Пчёлкин. — Просто испугался. — Пчёла, ну ты чего, — Саша брови изгибает виновато и вдруг неожиданно протягивает руку, проводя по волосам, чуть массируя. У Вити глаза закатываются от удовольствия. И он сдаётся, ластится отрыто, надеясь, что это спишут на усталость. — Мы столько дров могли нарубить, родной. — Надо просто забыть это, — выдыхает Витя, чуть отстраняясь и понимая, что его начинает развозить от выпитого и чужих прикосновений. — И просто верить в то, что Валерка поправится. Белов кивает и наливает ещё немного, так и не дождавшись Космоса, который сегодня занимается этим. Чокаются молча, выпивая каждый за своё. Разговор временно сходит на нет. Теперь у Саши есть время насмотреться Витей, что сидит прямо напротив него. Весь растрёпанный, бледный, с красными и уставшими глазами. Внутри всё скребёт от мысли, что они могли совершить ошибку. От мысли, что он вновь усомнился в том, кто предан ему собачьей верностью. Ему невероятно стыдно перед ним, а язык никак не повернётся сказать это. Но слов не нужно. Витя и так это знает. И уже давно простил его. — Пчёл, а знаешь, — нарушает тишину Белов, тянется к открытой пачке сигарет. Витя тут же спичку поджигает, давая огня, — у меня есть идея. Давай, чтобы я хоть как-то мог искупить вину, ты загадаешь одно желание, и я его исполню. Совершенно любое. — И что, даже звезду с неба? — усмехается Пчёлкин, беря ещё одну сигарету из пачки. — Ага, — смеётся и кивает Саша. — Сейчас Космос придёт, у него же там точно связи. Ему на голову они часто падают. — А я-то всё думаю, почему он такой отбитый. Громкий смех разряжает обстановку в комнате. Обоим становится легче с хорошим настроением внутри. Или может быть, это на них так спирт с усталостью действует. — Ну, ты не забудь и подумай над этим, брат, — Белый вдруг серьёзно, с огоньком в серых глазах смотрит. От холодности, что была там несколько часов назад, не осталось и следа. — Не забуду, не волнуйся. Проходит год, но Пчёла об этом так и не забывает. За этот год они столько пережили, даже засев на своеобразное "дно". Дела фирмы текли мирно, даже, несмотря на то, что после случившегося они ещё долго входили в нормальный ритм работы. Без Фила всё равно было не так. Как будто чего-то не хватает. Одной детали, чтобы механизм работал без пробелов и осечек. Витя за этот год становится отчасти другим человеком. Он вызвался вести дела Валеры, теперь на постоянные тусовки времени практически нет. Теперь у него в голове только договора-договора-договора. И слова Саши о желание. Редкими вечерами, когда удаётся спокойно побыть дома, он вспоминает о них, думая о том, что можно попросить. Хотя кого обманывает. У него есть желание и оно как раз одно. Только вот неувязочка. Попросив его выполнить, Витя скорей всего получит по лицу и потеряет друга. Но если ты не рискуешь, то ты не пьёшь шампанское. Может именно поэтому он пьёт в последнее время только водку?.. Когда в новостях появляется новость о том, что в день премьеры собственного фильма был убит Андрей Кордон, Пчёлкин практически смирился с мыслью о том, что это глупое предложение о желание стоит забыть, оставить в прошлом и просто идти вперёд. Их дело опять идёт в гору, ему некогда думать о таких глупостях. Сейчас их с Космосом ждёт Шмидт, потом инвесторы и важные документы, за которые они должны получить большие деньги. Но всем этим планам не суждено сбыться сегодня. Видимо это какое-то издевательство Судьбы. И от этого у Вити опять сердце раз за разом пропускает удар. С разбитым носом, оторванным рукавом пальто, между СОБРовцами в тесном автобусе он думает только о том, как докатился до такой жизни. Мог же спокойно окончить училище, стать этим дурацким аквалангистом, завести семью, построить дом где-нибудь в тайге и спокойно жить свой век. Но пятая точка искала приключений и вот в итоге довела его до такого. И честно сказать, Вите не весело от слова совсем. Копать снег и тяжёлую мокрую землю под прицелом автоматов — сомнительное удовольствие. Руки дрожат от холода и усталости, ноги мёрзнут и так до ангины не далеко. Но он понимает, что может даже до этого не дожить, когда звучит чуть надменное: "Ну всё, хорош". Вите не стыдно за то, что в момент, когда звучат первые выстрелы, он зажмуривается, даже отворачивается. В страхе перед смертью нет ничего позорного. И за последующие слёзы, когда их бросают в этой собственноручно выкопанной яме — тоже не стыдно. На его месте многие бы испугались. Ноги не держат после пережитого стресса и не удивительно, что он пару раз заваливается в снег, чувствуя, как медленно и постепенно замерзает. Может поэтому он так радуется тому, что их подбирает с трассы обычная фура с овощами. Перспектива идти пешком до ближайшего населённого пункта была просто отвратительной. Когда они в прямом смысле вываливаются из кузова перед зданием офиса, а Саша пускает в их адрес какие-то шуточки, Вите хочется треснуть ему по голове чем-то тяжёлым. Его захлёстывает страх и злость. Он кричит, практически хватая Белова за грудки, перекрикивая Космоса, всё ещё дрожа от пережитого. Саша не будет это терпеть. Ему не нужны истерики. Он пытается успокоить друзей, но видит в глазах панику и всё, что делает в этой ситуации — это даёт по щам Вите, чтобы хоть немного охладить этот недовольный пыл. Белов уходит, а у Вити всё ещё горит щека после удара. Пара выпитых стопок коньяка путают мысли, но становится чуть легче. С чистым разумом возвращается логическое и спокойное мышление. Он снимает с себя мокрое и порванное пальто вместе с пиджаком, оставаясь в одной синей рубашке, что пострадала меньше всего. Холодно и он согревается ещё небольшим количеством виски, пока приехавший доктор осматривает Космоса и Шмидта. — У вас разбит нос, — спокойно говорит врач, когда очередь доходит до него. Мужчина ведёт смоченной спиртом тряпкой по лицу, смывая засохшую кровь и грязь. Витя шипит, но ни слова не говорит. — А ещё царапины и, — доктор проводит руками по красным пальцам рук, вздыхает тяжело, — обморожение конечностей. Вам бы чаю и под одеяло, а не алкоголь пить. — Ну, так найдите мне это одеяло здесь, — недовольно бросает Витя, доставая из пальто пачку сигарет. Пачку промокших сигарет. — Чёрт... Кос, у тебя есть ещё сигареты? — Держи, — Космос бросает другу пачку с зажигалкой и скрывается за дверьми. Пара небольших затяжек окончательно приводит Пчёлкина в порядок. В голове только холодный расчёт. А точнее желание сжечь контору этих СОБРовцев к чертям собачьим. Когда Саша, спустя несколько часов приезжает обратно, то в офисе почти никого нет. Только охрана, несколько конторских, секретарша и Космос со Шмидтом, что нашли где-то вторую бутылку коньяка и спрятались на охранном пункте. Витя отдельно от них, всё ещё в кабинете, под одеялом, что нашли где-то в бухгалтерии. Его клонит в сон, и он почти засыпает на диване, что напротив стола. Но громкий хлопок двери вырывает из лёгкой дремоты. — Разбудил? — чуть обеспокоенно спрашивает Саша, делая несколько шагов и останавливаясь напротив Пчёлкина. Тот только отрицательно качает головой. Белов хмыкает и проходит дальше, снимая с себя пальто, чуть ослабляя галстук. — Пчёл, извини за сегодняшнее. Я просто не знал, как... — Забыли, Сань. Я всё понимаю... Как съездил? — спокойно спрашивает Витя, сам удивляясь тому, как сел его голос к концу дня. Саша бросает на него ещё один взгляд, уже более суровый, уставший. Даже слов не нужно. — Мы и, правда, настолько плохие мальчики? — Вы хорошие мальчики, — тараторит Белов, беря сигарету из пачки, что лежит на столе перед Витей. — Это просто они в край охеревшие. — Ну, это даже не обсуждается, — фыркает Пчёлкин, внимательно изучая лицо друга. Оно, как и утром, уставшее, одновременно спокойное, ни один мускул не дёргается. Вите даже страшно думать о том, что скрывает эта маска некого умиротворения или даже безразличия. — Ты в порядке? — В порядке... Просто хотел Ваньку порадовать, купить ему что-нибудь. И никак не могу определиться... — Складно поёшь. Белов фыркает, посылает Витю и возвращается к себе за стол, докуривая сигарету, чуть отвернувшись к окну. Между ними повисает молчание. Но молчание не напряжённое, воздух не обжигает кожу. Молчание, которого им так не хватает в обычной жизни. Когда можно ни о чём не говорить, зная, что человек и так понимает тебя без слов. Именно такое молчание сейчас между ними. Тихое, в своём роде даже успокаивающее. Витя смотрит на него, видя за долгое время настоящего Сашу. Даже не Белова, не Белого, а просто Сашу, который в свете нескольких ламп кажется таким уставшим, похудевшим, замученным. После того как Валера впал в кому, их жизнь стала не сахарной, а у него тем более. Редкие, но сильные ссоры с Олей, проблемы с поставками, состояние их дела на рынке. Саша всё старался держать под контролем, но про себя совсем забыл. Вите вдруг хочется обнять его, крепко, чтобы рёбра изнутри лёгкие сдавили. Тут-то он и вспоминает про желание. — Саш, — чуть хрипло зовёт Пчёлкин, привлекая внимание и заставляя Белова повернуться. — Помнишь про желание? — Опомнился, — закатывает глаза Саша. — Лучше поздно, чем никогда. Белов разводит руки в стороны, мол, я готов, давай, проси. А Витя лишь чувствует жар, что приливает к щекам. В голове просьба звучит дебильно, а в реальности ещё хуже будет. Но он замечает, как в серых глазах загорается огонь. Саше интересно. — Можно... я обниму тебя? — Витя запинается через слово, хлопая глазами и чуть отводя взгляд в сторону. Саша молчит некоторое мгновение, с неким скепсисом смотря на своего друга. И поняв, что это скорей всего не шутка, выдаёт только весёлое: — Пчёл, ты сейчас серьёзно? — Абсолютно. Белов хмыкает, но с места медленно поднимается, заставляя почти одним взглядом и Витю встать. Это обычное дружеское объятие, которые всё реже начали появляться в их жизни. Возможно, раньше и, правда, жизнь была другой, если оставалось время на такие мелочи, как объятья и обычные посиделки. Они уже так давно не были на своём любимом месте, возле беседки. Витя по-настоящему тоскует по этим временам. И почему именно сейчас, когда Белов обнимает его, сжимая в кольце рук, он загоняется ещё сильнее, мрачнея на глазах. — Пчёл? — зовёт Саша, отстраняясь, сжимая пальцами плечи сквозь рубашку. Пчёлкин взгляда не поднимает. — Витя, ты в порядке? От собственного имени, что звучит в устах Саши, даже передёргивает. Знает, что голос будет срываться, поэтому кивает, отстраняется. — Может тебя домой отвезти? Я наберу Максу. — Не нужно, Саш, — отнекивается Пчёлкин, сгребая в руки остатки пальто и пиджака. — Я возьму машину так. Или вызову такси. А тебе ещё домой ехать... Но Белову такой ответ не нравится. Ведь видит, понимает, что здесь что-то не так. Поэтому не даёт другу уйти после его скудного прощания. Хватает за руку, сжимая запястья, чуть разворачивая к себе. Витя сначала смотрит на крепкую хватку, а после в серые глаза. Саша выглядит серьёзным, с ещё неизвестной ему целью. — Скудное желание, Пчёл. Не принимается. — Что за бред?.. Обычное желание. Ты выполнил и это значит, что мы в расчёте. — Пчёл, я же знаю тебя, — Саша закатывает глаза, усмехаясь. — Мы же с пяти лет вместе... Тут какой-то подвох. Ты бы попросил что-то более стоящее. Или бы просто поиздевался. Как тогда на выпускном. Всех нас по пьяни в губы перецеловал. Витя нервно губы облизывает, отводя взгляд в сторону, нахмуриваясь. К сожалению, об этом он узнал только по рассказам на утро. Ведь и, правда, нажрался так, что себя уже забывать начал. Но Саше хватает и этих еле заметных жестов. Всё понимает без слов. — Вить, ты серьёзно? А Витя молчит. И не потому что сказать нечего, а просто потому что и без слов его поняли. Если было бы не так, то уже закатил бы очередной скандал, посылая Сашу с его домыслами. Но он молчит. И как говорится, молчание — это знак согласия. — Ты удивлён? — спрашивает Витя, когда тишина затягивается. — Честно? Нет, — Саша наконец-то отпуская Витю, чуть отходя. — Думаешь, что я не знаю, что ты не только ни одну юбку, но ещё ни один симпатичный хохолок коротких волос не пропускаешь? Не забывай, что мы... — Мы с пяти лет вместе. Да-да, помню. В последнее время я слышу это слишком часто, — Пчёлкин усмехается, но как-то печально, поджимая губы. — Может именно поэтому я и не стал просить тебя об этом. Объятья как золотая середина. И пока Белов всё это обдумывает, Витя натягивает пиджак на себя. Время уходить, чтобы не натворить глупостей и подтолкнуть других к ним. Но Саша сам себя толкнёт, ему помощь в этом плане не нужна. Два шага и Витя уже прижат к массивной двери кабинета. Саша ниже, поэтому и смотрит, задрав подбородок. А Пчёлкину на колени упасть хочется перед этим изучающим взглядом. И когда становится совсем не комфортно, он рот открывает, чтобы спросить о том, что Белов вообще собирается делать. Но спросить не получается. Потому что Саша кладёт руку на шею, заставляя наклониться, и целует. Странное чувство. Для обоих. Для Вити, потому что поверить не может в то, что это происходит сейчас. Грезил этим год и наконец-то получил, что хотел. Хочется расслабиться, почувствовать всё, распробовать на вкус, но внутри всё дрожит от паники. Для Саши, потому что это... не противно. Скорее непривычно. Ведь перед ним не хрупкая Оля или Аня. Пальцы не путаются в длинных волосах, а просто перебирают кроткие пряди. А вместо утончённости и лёгкой зажатости, напор и запах мужского одеколона. Правда, полноценным поцелуем это всё равно не назовёшь. Белов целует страстно, проводя языком по губам, но дальше не рискуя. А Витя и не нажимает на него. Только сам изредка перехватывает инициативу, кусая губы, поглаживая гладко выбритую линию челюсти. Но, как и всё хорошее, это тоже должно закончиться. Поэтому Пчёлкин первым отстраняется. Чтобы потом не так обидно было. — То, что было в стенах этого кабинета, останется в них же, — серьёзно говорит Белов, глядя в голубые глаза. А после медленно отходит, давая Вите спокойно восстановить дыхание. — Не бойся, Белый. Всё будет под замком, — Пчёлкин натягивает спокойную и мирную улыбку на губы, поправляя одежду, краем глаза наблюдая за тем, как Саша на автомате закуривает. Так происходит только в тех случаях, когда он о чём-то думает. Поэтому решает его отвлечь от всего плохого и произошедшего, добавляя тихое: — Купи ему льва. — Что? — Саша поворачивает голову, нахмуривается. — Ты говорил про подарок. Купи ему льва. Оля рассказывала, что он любит зоопарки и животных. Белов поджимает губы и кивает, благодаря этим жестом за совет. Когда дверь хлопает и Саша остаётся один, то он достаёт последнюю сигарету из пачки. С дымом уходит всё тяжёлое. На душе чуть светлеет и от осознания, что их общее желание исполнилось, становится даже легче. Они отпустили этот камень, и завтра всё будет как прежде. Саша знает, что так будет. Витя знает, что так будет. У них нет другого выбора.