От госпиталя до Эйфелевой башни

При ранении лучше всего Даньке помогала любимая сестрёнка. Своей заботой и любовью она исцеляла лучше любых лекарств и повязок. Данька чувствовал тупую боль в голове, а Ксанка сидела рядом, нежными руками обхватив его голову. Вот только голос совсем не её и слова странные: — Мсье, очнитесь. Парень инстинктивно взял небольшую ладонь девушки в свою. — Ксанка, — прошептал он. Очнуться пришлось от лёгкой пощёчины. — Мсье. Данька увидел перед собой сестру милосердия из госпиталя, правда не сразу её вспомнил… Он тупо смотрел на неё в течение нескольких секунд, пытаясь понять, что происходит. — Мсье, — обеспокоенно повторила женщина. — Как Вы? Данька огляделся. Он лежал в небольшой чистой комнате с белыми стенами. — Где я? — с трудом прохрипел он. — В госпитале кающейся Магдалины, — ответила женщина. — Вас нашли на улице без сознания. Вскоре после того, как Вы от нас ушли. Видимо Вас сбил автомобиль. Данька поморщился. Чувствовал он себя отвратительно, жутко болела голова. В памяти постепенно всплывали последние события. Ничего не добившись от Кудасова, он оставил букет цветов сестре милосердия в знак извинения за доставленные неприятности и вышел из госпиталя. Шёл по полупустым улицам под дождём. Последнее, что он помнил, — автомобиль, который двигался прямо на него… То ли показалось, то ли и вправду за рулём был кто-то очень похожий на адъютанта Кудасова. Данька вспомнил и странный телефонный звонок перед своим уходом из госпиталя. Из слов сестры милосердия было ясно, что звонил другой «племянник» полковника, а при упоминании о Даньке он замолчал. — Мадмуазель, позвольте полюбопытствовать. Тот другой племянник, то есть человек, который выдавал себя за племянника мсье Кудасова. Он приходил сюда или только звонил? — Приходил, мсье. — Как он выглядел? — Очень обаятельный, высокого роста, с усами. У него ещё небольшой шрам на щеке. Данька кивнул. Точно этот адъютант, чтоб ему хорошо жилось. В больной голове мигом родилось несколько вариантов мести: либо врезать так, чтобы на офицерской физиономии осталось ещё несколько шрамов, либо более жёстко: скинуть аж с самой Эйфелевой башни, либо то и другое вместе. Подробности Данька решил обдумать потом, когда соображать станет легче. — Кстати, Ваш дядя снова попал к нам, — сказала сестра милосердия. — Его только что прооперировали. — Ах, дядюшка! Мне так жаль, что он не захотел меня видеть, — Данька снова попытался состроить невинное личико и войти в образ любящего племянника, хотя это было уже бесполезно. По скептическому взгляду сестры милосердия было понятно, что во все эти сказки о племянниках полковника Кудасова она верит так же, как убеждённый атеист Даниил Щусь в Бога. Данька невинно улыбался, пока до него не дошёл смысл последних её слов. — Мадмуазель, а в смысле полковник снова попал к вам? Что с ним? — Он был вполне здоров и ушёл, а через пару часов его опять доставили с огнестрельным ранением, — сказала женщина с отчаянием, будто жалела, что несчастного Кудасова снова всего лишь ранили, а не застрелили наконец. Данька с искренним сочувствием улыбнулся сестре милосердия, и тут его больную голову опять осенило. — Как с ранением? А кто и где в него стрелял? — Его привезли из ресторана «Корнилов». Там сегодня была коронация русского царя. — Коронация! — воскликнул Данька и резко принял сидячее положение, отчего почувствовал лёгкое головокружение. — Мсье, Вам нельзя вставать, — забеспокоилась сестра милосердия. Схватив парня за плечи, она попыталась его снова уложить. — Прошу Вас. Но Данька и не думал её слушать. Он вскочил на ноги и едва удержался, пошатываясь от головокружения. Ногам было очень холодно — он, оказывается, был без ботинок, которые стояли возле кровати. — Мсье, Вам надо лежать! — Мне нужно на коронацию. Я обещал там быть. Понимаете? Данька спешно натянул на ноги ботинки и схватил свой испачканный в луже пиджак, который как раз заметил висящим на спинке кровати. — Мсье, Вы ещё слабы, — не отставала сестра милосердия. — Я в порядке. Парень направился к двери. Голова продолжала болеть, но деваться некуда. — Погодите, мсье! Вы забыли. Данька обернулся. Женщина аккуратно держала в руках его пистолет. С плохо скрываемой досадой она протянула парню оружие. — Это выпало из кармана Вашего пиджака. — Благодарю, мадмуазель, — Данька смущённо взял пистолет и засунул в карман. — Прошу меня извинить. — Бог Вам судья, — снисходительно произнесла сестра милосердия. Данька едва ли не скатился по лестнице и вышел на улицу. В кармане оставалось ещё несколько франков, должно было хватить на такси, и Данька оглядел улицу в поисках подходящего автомобиля. Не нравились ему эти буржуйские замашки, но сейчас выбора не было. До ресторана «Корнилов», где должна была состояться коронация, от госпиталя было не так уж и далеко. Но Данька, как ни старался держаться, успел отключиться. — Мсье, приехали! Проснитесь. Данька не глядя всучил растормошившему его шофёру купюру и выполз из автомобиля. У ресторана «Корнилов» толпились люди и что-то бурно обсуждали. Данька огляделся в поисках Валерки, но друга на улице не было. На ступеньках перед входом в ресторан парень умудрился столкнуться с одной дамой, да так, что сшиб её с ног. Женщина, ахнув, упала прямо в лужу. Данька, как ни странно, устоял. В первое мгновение, ещё не осознав произошедшего, парень прошёл вперёд, но укол совести всё-таки заставил его вернуться. Он помог женщине подняться, стараясь быть как можно более галантным. Как Валерка учил. — Прошу меня простить, мадмуазель. — Мадам, — поправила женщина, бросив укоризненный взгляд на парня. Глядя на мокрое и запачканное платье дамы, Данька ещё раз пробормотал извинения. Его взгляд упал на афишу, висевшую рядом со входом. На ней красовался портрет той самой очаровательной женщины, что сейчас стояла перед ним, и надпись «Аграфена Заволжская». Не обращая внимания на его замешательство, госпожа Заволжская продолжала буравить его взглядом. Даньке в конце концов это надоело и он снова направился ко входу в ресторан. — Надеюсь, Вы так торопитесь к своей даме сердца, юноша? Это единственное оправдание Вашей неуклюжести, — съязвила госпожа Заволжская. — У меня нет дамы сердца. И потом… я же извинился. Если я могу как-то загладить свою вину… Я… Э-э… — О-о, да Вы не только неуклюжи, так ещё и невнятны, — с ехидством в голосе сказала она. Впервые в жизни Данька растерялся перед женщиной. Вроде бы ничего особенного не произошло, а он чувствовал себя глупо. Даже забыл о своей больной голове, а может, просто на воздухе полегчало. — Прошу прощения, меня ждут на коронации. — В таком виде? Даньке некогда было задумываться над своим внешним видом, хотя после наезда автомобиля он и оставлял желать лучшего. — Впрочем, коронация всё равно уже закончилась. — Как? — воскликнул Данька. — А кого короновали? Настоящей короной? — Никого не короновали. Когда претенденты на престол прямо у трона устроили драку, прибыл полковник Кудасов, бывший начальник врангелевской контрразведки. Он публично объявил, что коронация отменяется и что корону похитили. В него кто-то выстрелил из толпы. Затем началась паника. Странно ещё, что не очередной погром. — А где теперь их высочества? Женщина посмотрела на него со смесью удивления и презрения. — Так называемые «их высочества», как я слышала, поехали на Эйфелеву башню. Данька вздохнул. И что теперь делать? Ехать к Эйфелевой башне? А зачем? Может, поискать Перова? Или лучше Валерку? Данька растерянно огляделся по сторонам. — Мадам, простите. Вы не видели случайно на коронации молодого человека в очках? Моего возраста, со светлыми волосами… — Видела одного такого юношу. Он уезжал с этими псевдо-Романовыми. То есть его повезли. Кажется, у него были связаны руки, — последние слова она произнесла полушёпотом. Данька побледнел. Мысленно он уже порезал на мелкие кусочки Перова, из-за которого не смог прийти вовремя. Теперь друг вероятнее всего в опасности. — Куда, Вы говорите, его повезли? — На Эйфелеву башню. — Благодарю Вас, мадмуазель! — Мадам, — снова поправила госпожа Заволжская. — Да, конечно, — Данька смущённо улыбнулся. — До встречи, мадам. Он кинулся вновь искать такси. Перед тем, как сесть в автомобиль, Данька снова посмотрел в сторону ресторана. Госпожа Заволжская продолжала стоять у входа, в испачканном платье, что ничуть не вредило её привлекательности. Она с интересом смотрела на Даньку, парень улыбнулся в ответ. О ней он подумает позже. Сейчас надо спасать Валерку.