Наверное ты хочешь поинтересоваться, почему я здесь? что сделал не так и зачем Боги меня отправили сюда? Ну конечно я расскажу, можешь не волноваться. Да и не сбегу, ты же сразу поймаешь меня, как бы далеко и быстро я не бежал. Что ж, начту свой рассказ. Моя самая интересная история началась в пограничном городе, почти на самой границе со Спартой…
Сидя за столом в захудалом постоялом дворе, где пахло жареным тунцом и свежевыпеченным ячменным хлебом, я пытался успокоить бешено стучащее сердце и дрожащие руки. «До сих пор не верится, что смог уйти с проклятой горы.» — Хейре, Агн! — на плече опустилась рука, заставив меня вздрогнуть всем телом. — Оу, друг, что с тобой? Ты себе места не находишь и весь дрожишь… Рассказывай давай, что с тобой опять случилось!!! — На соседний стул сел спартанец, облаченный в хитин с металлическими вставками. Они блестели на солнце, но кое-где проглядывались вмятины и царапины, заботливо выправленные кузнецом. Серый хитон был припорошен пылью и имел вышивку алыми нитями. Адростос положил руку на стол, звякнув наручами, и подозвал хозяйку двора. — Элина, принеси нам вина и кружки! — Адростос! Какими судьбами?! Конечно же принесу! Дай минуту и ты насладишься прекрасным виноградным вином, что привезли прямо с полей Диониса! — пышная девушка, взмахнув полами пеплоса и яркими рыжими волосами, стремительно пересекла зал. — Ну… Ты расскажешь о своих приключениях или нет? — Вопросительно поднял бровь Адростос и стал нетерпеливо и с любопытством взлядыватся в мои глаза. — Ээээ, Адростос, Адростос, ты даже представить не можешь с кем я говорил!***
Поднимаясь по склону горы вслед за зайцем, я беспечно следовал каплям крови. Никогда не был умелым лучником и сейчас это выходит боком. Пробираясь через заросли кустарника, наконец-то вышел на поляну, что заливало полуденное солнце. Солнечные лучи скользили по росе, щедро разбросанной по траве, и отражались в них, создавая блики, что еще больше освещали полянку. Из гармонии зеленого, коричневого и солнечного яркой дорожкой выделялась кровь, что тонкой ниткой вела к пещере, находившейся в тени деревьев. Держа наготове лук со взведенной стрелой, я старался тихо подкрадываться к темному провалу пещеры. Мелкие камушки до сих пор скатывались вниз, когда быстроногий заяц проскочил по ним. Подойдя вплотную, я заглянул туда, куда солнечный свет никогда не попадает. С удивлением и шоком, в далеке, увидел пятно нестерпимо белого света, который угас в следующую секунду. Любопытство, что дремало вот уже долгое время, подняло голову и с интересом стало подгонять меня туда, вглубь, к неизвестности. Отложив лук и меч, что были моими верными напарниками, поглубже в тень, а колчан повесив на сук, я отправился вперед. Медленно продвигаясь вперед и ощупывая стену справа, размышлял о том, что я найду. «Будет ли это простой блик, отраженный в подземном озере, или же что-то божественное? Как же прекрасно раскрывать чудеса этого мира!» Мое сердце трепыхалось, словно пойманная бабочка. Пальцы рук мелко дрожали, смахивая пыль и песок с шершавых стен пещеры. Я все дальше и дальше продвигался вперед, пока мои глаза, уже привыкшие к темноте, не выловили мелькнувший дальше по проходу силует. Борясь со страхом и опасением, я крикнул в след тени: — Подождите! Стойте! — Мой голос гулко прокатился до поворота и вернулся обратно эхом. —Я не причиню вреда вам! Внезапно у меня за спиной раздался голос вперемешку с шипением. Осознание накрыло с головой. Медузы… Так жутко было в раз осознать то, что ты оказался в руках Горгон и так трепетно, что ты сможешь их увидеть в живую. Правда ли они страшны? Правда ли, что их головы украшают змеи? Их тела покрыты чешуей и перьями, а когти медные и острые? Неужели сейчас я найду ответы на все эти вопросы, что мучают меня еще с детства, когда впервые услышал о трех сестрах-Горгонах, дочерях морских титанов Форка и Кето?! Лишь только это толкнуло меня на глупую храбрость, или же было еще что-то кроме любопытства? Раздавшиеся голоса были грубыми, сорванные в многочисленных криках, и низкими, будто говорили не девушки, а прокуренные старики. — Нам-то ты не причинишь вреда, а вот зайцу, что ты загнал прямо к нам в руки, ты уже причинил немалый вред.- За спиной еще сильнее зашипели змеи и я решился повернуться и принять свою участь. Свет заслонили две фигуры. Верхняя часть тела была женской. И голой. Сильные руки были сложены под грудью, приподнимая ее. Глаза так и норовили спуститься вниз, к ним. Руки были покрыты шрамами, оставленными от мечей и стрел. Многие раны были обработанными огнем, что добавляло жути к сестрам. Подняв голову еще выше, хотя и рост мой составлял метр восемьдесят, что выделяло меня среди моего пола, я увидел прекрасные лица Сфено и Евриалы. Как я понял, что это они? Только Медуза могла сразу убить живое существо, две же ее сестры контролировали свой дар, из-за чего и получили свое прозвище. Горгоны — молниеокие. Собрав в кулак свое достоинство и смелость, я со всем уважением и красноречием обратился к дамам, опуская взгляд в пол и едва не закричал. В темноте не было видно, но меня окружали два змеиных тела. Коротко покосившись на продолжения змей понял, что это нижняя часть тела сестер. Шумно сглотнув я все-таки продолжил, стараясь, чтобы мой голос не звучал жалко и не дрожал: — Я прошу прощения за свое вторжение на вашу территорию. Признаю, я охотился на зайцев, но я был голоден и… - в подтверждение моих слов мой желудок громко заурчал. - Я прошу прощение за это. Смиренно прошу вас сохранить мою жизнь, чтобы поделиться с миром тем, что я узнал за последнее приключение. Я человек слова, и если вы все же хотите убить меня, я готов заключить с вами сделку. - Подняв голову я спокойно и с достоинством посмотрел на двух, когда-то прекрасных, бессмертных девушек. Они переглянулись и что-то прошипели друг другу. Позади, в темном пролёте свода пещеры раздались гулкое эхо шуршания. К шипению Сфено и Эвриалы присоединилось третье. Камни мягко перекатывались, следуя за третьей сестрой, Медузой. Не смея обернуться, я, с замиранием сердца смотрел вперед, на солнце, что проглядывалось между двумя фигурами. Внезапно наступила звенящая тишина. -И какого твое условие? — Мягкий голос, словно звучание арфы вечером, нежным шелком коснулся моего уха и полетел дальше, к выходу из пещеры. На плече легла изящная рука с длинными медными ногтями. Они были узки и остры, словно кинжалы. По спине покатился холодный пот. Стоящие впереди дамы усмехнулись и показав длинные раздвоенные языки, довольно облизнулись. "Они чуют страх! И ждут. Возможно реакции на их движение, а возможно и ответа. Стоит поторопиться.» — Позволить рассказать в Риме о Геракле и о том, что он освободил Прометея. - Рука на плече сжалась с такой силой, что плечевой сустав вышел из суставной впадины и ноги подкосились от боли. — Геракл, еще один полубог, что слепо следует за Зевсом и сделает любую команду, что он скажет. А этот дурак, Прометей. Признал вину и из подтишка твори свои дела, но нет, он гордый титан. Все делает как завещал ему его Любимый братец.- Когти сильнее впивались в плече, а кость уже начала дробиться. Боль была невыносима, но я не мог позволить себе закричать. - Не замечая, что он творит, словно пропуская всю ту грязь, что разводят верховные Боги. И ты хочешь, чтобы я отпустила тебя, распространителя хвалебных слухов, в мир? Чтобы ты и дальше разносил эту грязь по миру?! — меня резко развернули, при этом чуть не оторвали руку, и в лицо зашипела женщина, с кровавыми потеками от глаз. Змеи, превращенные из волос, шипели вместе с Медузой, а с их клыков капал яд. — Если вы не хотите, чтобы весть о сыне Зевса распространилась, вам придется убить как минимум половину населения всей Греции, ибо я сильно задержался в пути.- Я говорил ровно, стараясь контролировать свой страх. Одновременно с этим, разглядывал лицо младшей сестры Горгон. Прямой нос и кроваво красные губы, искаженные в оскале. Боясь смотреть в глаза я уперся взглядом в эти самые губы. - Но я могу рассказать вашу историю, если вы позволите. Долгое молчание заполнилось шуршанием хвостов и тихим шипением. Нет сомнений, что сестры переговаривались друг с другом, решая, что же сделать с незваным гостем. Тишину разорвал тихий вздох и самая старшая сестра Сфено обреченно сказала: — Делай как считаешь нужным. Мы отправляемся на охоту. Задержимся на три дня, так что не скучай. - Над плечом промелькнула рука и старшая потрепала по плечу младшую. Змеи на голове ласково потерлись об руку и отпрянули от нее, внимательно наблюдая за мной. Радовало, что шипеть перестали. Кольца хвостов, что скрутились вокруг меня медленно раскручивались, иногда задевая меня жестким боком и царапая голые ноги железными чешуйками.- Грайи должны придти через неделю и принести овощи и специи. Не забудь. — Пф, как же, забудешь о вас, Цикадах. - В голосе Медузы проскользили нежные нотки, а рука опустилась с моего плеча. - Можешь открыть глаза, я привыкла ходить с закрытыми глазами, так что не бойся. Идем, выпьем вина и я расскажу то, что немногие знают, но надеюсь, узнают все.***
— Начну с того, что я самая младшая из сестер.— Медуза говорила тихо, ее голос растекался по большому помещению словно дым табака, оседая клубами на поверхностях.- Трое, Грейи, Пемфредо, Энио и Дино выглядят как старухи, — на этих словах девушка усмехнулась и поиграла с бокалом вина. — другие, Сфено, Эвриала и я уродились до безумия красивыми, с золотыми крыльями, что ослепляли всех. За нами бегали не только мужчины, но и женщины. Мы сводили с ума царей и феодалов. Простых бродяг и спартанцев. Именно наша красота стала тем, что привело меня к беде. Мягко поднявшись со своих колец она приблизилась к стене, где в нише под самым потолком была картина, припорошенная пылью. Если бы не мощный длинный хвост, вряд ли Медуза смогла дотянутся до пятиметрового свода. Приблизившись к креслу, в котором я сидел и распивал вино, девушка протянула картину. Стряхнув пыть и сдув ее остатки, лицезрел прекрасных девушек. Рослые, сильные, упругие. С мощной спиной и плечами, за которыми возвышались крылья, затмевавшие солнце. Туники алого цвета, оголявшие ноги в разрезе до середины бедра, не скрывали тренированных ног и изящные линии бедер. Сандалии с множеством ремешков приковывали взгляд к ступням и аккуратным пальчикам. Позади стояли три слепые женщины, с длинными руками и шеями, отдаленно напоминающие шеи лебедей. Тела спрятаны в хитоны серого цвета, закрывая старые и дряхлые тела, а в шкатулке, что держала самая высокая из них, был наверняка единственный глаз, подаренный Гелиосом. — Это случилось в жаркий полдень в месяц сбора урожая. Когда ко мне вышел рыбак, в голубом хитоне и белом гиматионе. Высокий, зеленоглазый и с курчавой бородой до груди. Помню, он долго рассматривал меня и наконец произнес: — Ты же Медуза? Одна из тех самых сестер красавиц? Не желаешь быть со мной? — Его грубый голос заставил что-то во мне всколыхнуться. Захотелось сбежать от него как можно дальше. — Даже если и так, то что? Я никому не принадлежу, а теперь освободи мне дорогу! — Глупа я была, не смогла разглядеть за внешностью простого загорелого рыбака Посейдона. Он разозлился и схватил меня за руку. — Как ты смеешь разговаривать со мной…— Испугавшись крика и его руки на своем плече, я заставила окаменеть его запястье. Резко дернув рукой, увидела как камень, падая на землю, превращается в воду и исчезает под обувью мужчины. У меня волосы дыбом встали, когда поняла, что произошло. Не оглядываясь, я поспешила улететь с площади, но не тут то было. Мою ногу оплел водный хлыст, а после меня с такой силой швырнуло о камни, что я на миг перестала дышать. Прошла секунда, всего секунда, а он уже возвышался надо мной в своем истинном обличии. Высотой в пять метров, с голым торсом, а так же был рыбий хвост, что превращался в воду. Она бурлила у самой земли, заставляя меня вздрагивать каждый раз, когда холодные соленые капли попадали на разогретую жарой и солнцем кожу. Не помня себя от страха, я царапала землю ногтями, пытаясь убежать от него. — Куда же ты собралась, Горгона? Не уж то я тебе противен? Так и скажи, я не убью тебя за правду.— Он насмехался надо мной, с радостью наблюдая за тем, как меня душат водные змеи. Они заползали через нос и рот, душили кольцами за шею. Тогда меня спасли сестры. Они налетели на него, отвлекли, чтобы Грейи воспользовались своими чарами и призвали меня к себе. На минуту воцарилось молчание, а когда я уже собрал всю свою храбрость в кулак, Медуза продолжила. В ее голосе была такая мука, такая боль, что хотелось подойти и утешить ее. — Они спрятали меня. Здесь, в пещере. Но на исходе третьего месяца, не в силах сдерживать себя от опрометчивого поступка, я вышла в мир. Глупая, свободолюбивая девчонка. Сунулась в руки бога, которому нанесла унижение такой силы, что это проклятие меньшее, что могло со мной случится. Кончик хвоста нервно подергивался, а змеи на голове беспрестанно шипели, заставляя сильнее вжиматься в спинку кресла. — Был поздний вечер, когда я вышла на волю. Солнце золотило облака, отдавая последние теплые лучики кронам деревьев. Весело напевая песню, я начала спуск вниз, к городу. Наплевав на маскировку, что мне настоятельно рекомендовали сестры, я светилась словно костер в ночи. Мои крылья мелко подрагивали и излучали свет моих эмоций. Только подойдя к городу, я ощутила слежку. Кто-то постоянно прятался в кустах дорог и деревьях, не спуская глаз с меня. Но отринув в сторону все свои тревоги, я отправилась на площадь. Запахи накрытых праздничных столов, вынесенных на улицу, щекотали нос приятным запахом. Музыка звала танцевать, и ее прекрасному зову было не суждено устоять. Я танцевала открыто, смело, порхая как бабочка от одного партнера к другому, не разбирая, женщина это или мужчина, старик или ребенок. Под утро я сильно устала и присела отдохнуть на камни у храма Афины. Солнце уже начало восхождение на свой небесный трон, предвещая еще один жаркий день. Рядом появился грустный мальчик и присел на камень. Я подивилась этому, ведь все дети ушли в полночь, а до рассвета остались лишь самые стойкие к усталости и вину. — Почему ты еще не дома? — поинтересовалась у мальчика, болтая ногой в воздухе. Они почти отошли и я собиралась с силам, что бы отправится обратно, к сестрам. — Перед уходом хотел помолиться Афине за душу моего отца, погибшего в битве у «Большого Рва». Да вот боязно идти. Она хоть и мудрая, но на расправы скора. Жрецы говорят, Афина до сих пор не отошла от поражения на «Могиле кабана» у города Стениклер, хотя у «Рва» мы и отыгрались за смерти товарищей. — понурился юный спартанец. Ворот шерстяного серого хитона открыл секрет ошеломительный побед спартанцев. Вся шея и плечи были в синяках, где-то уже сходивших, а где-то только набиравших силы. Детей в семилетнем возрасте отправляли в лагеря, спрятанные глубоко в лесах и горах. Там их учили выживать, а так же терпеть боль. Побои, поджоги, пытки. Все это закаляло как тело, так и дух. Были те, кто не справлялся с ношей, воздвигнутой на их плечи. Тогда их выставляли в смертельном спарринге. На них учили убивать. — Идем, со мной тебе нечего боятся.— протянув руку к ребенку я встала с камня. Поразмышляв пару секунд, мальчик взялся за руку и мы вошли в храм. Высокий стрельчатый свод терялся во мраке, но белые колонны отражали первые лучи солнца и постепенно в здании становилось светлее. Это конечно не храм в Парфеноне, но и он был по своему красив в своей простоте и аскетизме. У подножия статуи лежало множество маленьких букетиков жасмина и оливковых ветвей, подвязанных простыми веревками из липовой коры. Пройдя до середины длинного холла, в конце которого находилась статуя богини, Медуза остановилась, а после мягко подтолкнула мальчика вперед. — Иди, помолись. Только не забудь про свой букетик. Настала тишина, которую изредко нарушал мальчик, то начиная слишком громко шептать слова молитвы, то шелестя хитоном по полу. Медленно продвигаясь к выходу, что бы оставить мальчика наедине с молитвой, я наткнулась на человека. Бога. Это был Посейдон. Он схватил мои запястья одной рукой, а другой закрыл глаза и крепко прижал к себе не давая вырваться, как бы я не билась. Затаскивая меня в небольшую коморку для отпевания тел, Бог моря велел парню отправляться обратно в лагерь, иначе его убьют на месте. Услышав топот ног, я отчаялась. Никто больше не мог мне помочь. Призванные змеи обвивали мои ноги и руки, заставляя меня обреченно повиснуть над столом в распятом состоянии. Руки обвисли, а крылья стали тяжелыми от влаги. Он стоял и наблюдал за тем, как мокнет моя одежда и прилипает к телу, а после… После он начал меня насиловать. Особенно ему доставляло удовольствие мои стоны и крики. Я кричала, звала на помощь Афину. Но все были глухи к моим просьбам. Медуза замолчала у внимательно посмотрела на меня. Сглотнув, я опустил голову вниз, судорожно пытаясь найти слова поддержки. А после, он меня избил и вырвал крылья. Я задыхалась от боли, стараясь забиться в угол как можно быстрее, а он продолжал издеваться. Соленая вода стала собираться к моим ногам и поползла выше, заставляя кричать от боли, когда вода накатывала на раны. Она собиралась в сферу, центром которой была я. Воздух заканчивался, когда он снова захотел меня. Насилуя меня, он душил и заставлял захлебываться водой. Так продолжалось несколько часов. Он ушел. И сразу же появилась Афина, смотря на меня как на прокаженную. — Да как ты смеешь трахаться в моем храме?— наставляя на меня копье заявила дочь Зевса. — Что? Но это же он… — Я не могла поверить в то, что Афина, богиня мудрости, покрывает это мерзкого бога. — Замолчи! Да кто ты такая, что бы судить Посейдона! Он, один из трех величайших Богов этого мира, а ты… — Она мерзко улыбнулась и взмахнула копьем. — Ты всего лишь грязь на его ногах. А теперь, прими наказание. — Проткнув меня копьем, она провернула его и резко вытащила. — На крови твоей написало проклятие. В крови твоей змеи крутся. Дак будь же ты той самой змеей, что на другом конце земли зовутся Василисками. Пусть твои ноги превратятся в змеиный хвост, а волосы превратятся в ужей и кобр. Меня скрутила такая боль, что твое сломанное плечо на ее фоне, будто занозку посадил. В эту же минуту меня опутал нестерпимый свет, а после… Мои ноги начали меняться. Тазовые кости стали дробиться и соединяться с крестцом, кости ног тоже начали дробиться и соединялись в ребра. Мышцы начали рваться и заново срастаться. Кожа грубела, а после лопалась на чешуйки. Было ужасно, а после меня вышвырнули, как нашкодившего щенка, на улицу. В полдень. Тогда, когда на улицах много людей. Все кричали с старались убежать от меня. Но некоторые смотрели мне в глаза. Тогда они становились каменными статуями. Мне больно от того, что погибло так много людей только от того, что они взглянули на меня. Но чего я не могу простить ни себе, ни богам, это смерти детей. Маленькие, еще совсем не умеющие говорить, они смотрели на меня и превращались в камень. Когда я наконец добралась до дома, сестры были в шоке, а после приняли решение, что Сфено и Эвриала примут подобие меня и разнесут весть, что Медуза Горгона ушла на север. Это спасло меня от тех глупцов, что верят богам и идут на смерть, попадая в лапы сестер. Да, я знаю что у тебя крутиться в голове. — Медуза мягко поднялась и приблизилась ко мне. Опустила руки на плечи и с ее ладоней потекла сила, что вылечила мое плечо и царапины, и ушибы. — Ведь столько слухов ходит о том, что грозная Медуза убивает путников, а после обгладывает их кости и хранит у себя черепа. Все это ложь. Да и не воин я. Лекарь, заклинатель, но никак не боец. Это сестры оберегают мой покой. Ты выслушал мою историю, а теперь убирайся отсюда и никогда не возвращайся. — Медуза махнула рукой и воздушный поток унес меня в сторону выхода из пещеры и бережно поставил на землю. Я долго не мог собраться с силами, но все же крикнул в темноту: — Я вернусь, обещаю!***
— Вот такая история приключилась со мной, Адростос. Хочешь верь, хочешь нет, но я и вправду видел Медузу. И разговаривал с ней. — Агн, я безмерно рад тому, что Горгона отпустила тебя. И твоему рассказу верю. — Немного помолчав, Адростос словно засветился и нагнувшись ниже над столом прошептал, — Давай вместе сходим к ней? Я тоже хочу на нее посмотреть. Не успев ответить, Агн заметил как к ним идет молодой человек. Высокий, в походной одежде, с хорошим мечем, он внушал уважение свои видом. — Хайре, не будете ли вы против, если я присоединюсь к вам? Быстро переглянувшись между собой, друзья отодвинулись и на свободное место сел незнакомец. — Меня зовут Персей, а вас? — представился парень и задорно улыбнулся. — Хайре. Меня зовут Адростос, а моего друга Агн. Откуда ты, Персей, что-то я тебя не видел здесь. — Задорно и с восторгом ответил Адростос, начиная вытягивать из нового знакомого информацию. — Я сын Данаи, Аргосской царицы. Долгий путь прошел, но чувствую, что не окончится он да тех пор, пока мой «хозяин», — на мгновение Персей скривился и сплюнул на пол, — Полидект, не усмирит свою жадность. — Э-э брат, тебя и занесло в наши края. — покачал головой я, незаметно пиная ногой Адростос, — Прости нас, наш новый друг, но нам пора идти, дорога зовёт нас в путь. Прощай. — Прощайте, друзья, стелящейся вам дороги, — Кивнул улыбаясь Персей и залпом выпил вино. Выйдя на улицу, мы неловко помялись, но Адростос предложил завтра выйти в полдень, а не спозаранку. Легко согласившись на это, я попрощался с ним и дошел до дома, в котором только и ночевал. Долго проворочавшись с боку на бок, все же смог заснуть. Наступил обед, когда Адростос наконец-то подошел к воротам города. Весь взмыленный и в саже он недовольно бурчал на всех подряд. — Адростос, — Я прошипел настолько сильно, что он вздрогнул от неожиданности и схватился за рукоять своего ксифоса. — я конечно понимаю, что чистить трубы весьма увлекательное занятие, особенно если это происходит в доме прекрасной молодой девушки, но поимей совесть!!! Мы договорились встретиться в двенадцать, а ты заявился в пол второго!!! Какого, как говориться, хрена?! — Агн, прости меня, мой старый друг, — Адростос схватился за грудь и изобразил приступ сердца. Это выглядело настолько нелепо, что стоящие рядом женщины захихикали от этого представления, делая вид, что не заметили задорных подмигиваний от спартанца, — Но я и вправду чистил трубы. Наказание получил от десятника, что приперся поздно вечером. Ладно, забудем печали прошлого и отправимся вперед, к приключениям! — Задорно хлопнув меня по спине, этим чуть не лишив меня легких, спартанец вышел за черту города и направился прямиком на север. Путь был легок, дорога мягкими изгибами извивалась под ногами, а пещера была все ближе и ближе. И чем больше мы приближались к входу, тем настороженнее становился друг. Внезапно он вытащил свой меч и правой рукой задвинул меня за спину. — Готовь лук, мы здесь не одни. — В одно мгновение из смешливого пацана Адростос превратился в матерого воина, повидавшего на своем пути многое. Не доверять его словам я не мог, поэтому в один миг снял со спины колчан и достав сложенный лук, натянул на него тетиву. Мы крались словно звери, прислушиваясь к каждому шороху, каждому дуновению ветерка. Выйдя в зал мы замерли. Половина свеч, что освещали помещение, были потушены, а остальные создавали полумрак, скрывающий ужасную картину. Везде была кровь. Перевернутая мебель и разбитые бутыли с вином. Мелкая утварь была разбита или отброшена в пылу сражения. Апофеозом была длинная туша змеи. Громко сглотнув, Адростос начал осторожно ступать между обломками стекол и дерева, обходя тело слева. Я же отбросил лук, за что получил негодующий взгляд от друга, и быстрым шагом обошел диван за котором оставалось тело Медузы. Без головы. только пара небольших змеек лежала у плеч. Руки были вытянуты вперед, а ногти обломаны до мяса, будто девушка ползла, волоча за собой неподъемную ношу. Впрочем, так оно и было. Позвоночник ниже спины был перерублен, а сам хвост во многих местах был порезан до костей. Мягко перевернув за плечи тело, увидел что в животе что-то шевелится. Я сумел сдержать тошноту, а вот Адростос нет. Его вывернуло на некогда белую шкуру неизвестного животного. Шевеление начало затихать, поэтому не давая себе даже секунды, что бы задуматься, выхватил кинжал и начал аккуратно вспарывать живот мертвой девушки. Взор начала застилать пелена, когда я понял, что плачу. Но время утекало сквозь пальцы и взяв всю свою волю в кулак, смог вытащить на свет двоих… Существ. Одним существом был конь с крыльями. Он неловко размахивал ими, стараясь поймать равновесие и сильно дрожал от холода. Вторым был мальчик. Несмотря на то, что он родился только что, в руках он держал золотой меч, и когда я хотел его забрать у него, что бы, не дай Боги, он не поранился, мальчик заголосил так, будто с него шкуру живьем сдирают. Оставив ему меч, осторожно прижал к себе этих двоих и начал качать на руках, стараясь не кричать на Адростоса, которого снова выворачивало на шкуру. — Адростос, быстро найди мне какую-нибудь тряпку и поживее. — И минуты не прошло, как он протягивал мне руки, закутанные в шерстяные одеяла. Сначала передав ему мальчика и понаблюдав за тем, как он уже льняной тряпкой вытирает его личико, сам укутал жеребенка, сложив ему крылья так, что бы он не раскрыл их. Из тоннеля раздалось гневное шипение, и в следующий миг в зал влетели две рассерженные сестры Медузы. — Да как ты смел, явиться сю… — Именно в этот момент обе сестры учуяли запах крови и нас, держащих на руках свертки, которые недовольно шевелились и что-то пищали. — Нет, не может быть… — Это ты! — Внезапно разъярилась одна из сестер, молнией метнулась ко мне и взяв за шею, начала душить. Подавив желание бросить жеребенка, я остался висеть в руке Горгоны словно куча тряпок. — Это ты убил сестру и захотел забрать ее детей! Тебя послал этот ублюдок! — Нет! — Закричал Адростос, вместе с тем укачивая маленького ребенка у себя в руках. — Ваша сестра сама отпустила его вчера. Он рассказал мне, а после мы решили вдвоем придти и принести кое-каких украшений для вас и вашей сестры, вот возьмите мой мешок. — Он подопнул небольшой сверток и он раскрылся не выдержав силы пинка и раскрылся, заставив кольца и ожерелья рассыпаться по полу. — Мы пришли сюда только пол часа назад и обнаружили здесь это. И вам нужно благодарить Агнеста за то, что спас ваших племянников, а не убивать его! Словно смутившись его слов, Горгона опустила меня на землю, а ее сестра осторожно подползла ко мне и попросила подержать своего племянника. С такой же просьбой старшая обратилась к Адростосу. — Да конечно, забирай, вот только не забирай у него меч, он начинает пищать так сильно, что кажется скоро пойдет кровь из ушей. — На его шутку никто не обратил внимание, но он и не надеялся разрядить обстановку. — Вы уже выбрали имена? — я поинтересовался у Горгон, наблюдая за тем, как они возятся с детьми. — Да, жеребенка назовем Пегас, а мальчика — Хрисоар. Это Медуза выбрала имена, будто знала кто родиться. — С тоской произнесла сестра поменьше ростом. — Что вы будете делать? — Полюбопытствовал спартанец, собирая колечки и ожерелья обратно в мешочек и кладя на чудом уцелевший стул. — С вашими… кх, габаритами, вы мало где спрячетесь. Сестры переглянулись и вскоре их внешность поплыла, словно краски на холсте. А уже через пару секунд рядом с нами стояли две абсолютно заурядные девушки, все так же держащие на руках детей. — Понял, вопрос закрыт. Что ж, мы вам ничем помочь не можем, поэтому уходим, только подскажите, где тут по близости ручей? Этому удальцу, — друг кивнул на меня, — нужно как следует помыться перед тем как возвращаться в город. Пока младшая из сестер объясняла дорогу, я подошел к девушке и сказал, что история Медузы обретет свет и что ее мучения послужат примером, какими Боги могут быть. — Не зря, все-таки, Медуза уговорила нас оставить тебя в живых. — Она горько усмехнулась, убирая остатки крови с личика мальчика. — Если тебе понадобиться помощь, то отошли с голубем эту ленту. Мы тебя сами найдем. Она отдала мне ленту, что когда-то украшала волосы Горгоны и была зачарована на удачу. Со слов конечно же самой Горгоны. — Хорошо, что ж, на этом мы прощаемся? — Невесело улыбнувшись сестрам, я кивнул на прощание и неторопливой походкой пошел к выходу, прихватив за собой и спартанца. Мы распрощались у границы города и сразу же разбежались по своим делам. Только вечером, когда улеглись волнения и мысли о том, кто это сделал и зачем, я встретился с другом. Так мы не напивались с самого моего окончания учебы у Гомера. Да-а-а, пили до глубокой ночи, а после поддерживая друг друга завалились спать в мою квартиру. Что произошло дальше, я не помню. Воспоминания размыты, а самое свежее, это когда я увидел тебя, мой друг. Потрепав рукой по носу одной из голов Цербера, Агнест неспешно спустился к Стиксу и забрался в лодку к другу. Отдав положенные два золотых, он завел разговор со спартанцем: — Адростос, это наше с тобой последнее путешествие, может быть расскажешь на последок одну из своих смешных историй, пока их все не унесло течение реки? — Для тебя, мой друг, я запомню их все, даже не смотря на реку. Ладно, слушай. В спарте слабых и некрасивых мальчиков скидывают со скал… А что делают со слабыми и красивыми тебе лучше не знать… — Пф, не мог получше рассказать? А, уже не важно и вообще… Мы с вами знакомы?