Песня Садиста

— Расходимся по постам и приступаем к патрулированию! Вольно! — Отрапортовал Павел и пошёл в сторону от группы солдат. Хоппер наконец-то выдохнул и, пиная воздух, побрел в сторону своего поста. Ночь предстояла скучная. В такие моменты он жалел, что записался добровольцем в армию Теслера. Бездумное шатание по окрестностям в поисках отступника было тем ещё развлечением, а раньше можно было уйти танцевать в клуб и наслаждаться ночью, как это делают нормальные программы. К нему подошёл зевающий Бартик и подбадривающе положил руку на плечо. Хоппер мягко улыбнулся и снова погрузился в не весёлые мысли. Работать в эту ночь совсем не хотелось. Они уже почти каждый цикл прочесывали все углы Аргона, но так ничего и не находили. Отступник всегда появлялся сам по себе. Искать было бесполезно. — А ты заметил, наш командир вечно на ночь пропадает? — Спросил Бартик, прервав затянувшуюся паузу. — Да, я его только с утра потом вижу. Интересно, куда это он девается? Темнокожий презрительно хмыкнул: — Да, диск даю, гулять идет. Всю работу на нас скинет и душа свободна. — Смотри при нем такое не ляпни. Обнулит к юзерам, — Хоппер покачал головой. С Павелом шутить нельзя было. — И то верно, — Бартик посмотрел по сторонам и устало выдохнул, — Сколько мы с тобой без выходных шпарим? Циклов тринадцать? — Четырнадцать. Вспомни, нас тогда одного лишили. А ещё и в две смены. — А, это когда нас срочно вызвали архивы разгребать. Ну да, только же мы такие умные и только мы можем файлики по алфавиту расставлять! — Передразнив архиватора, процедил Бартик. Он вообще в последнее время раздражительным стал. От усталости. — Ну хватит, остынь, — Хоппер легонько толкнул друга, — Я тоже отдохнуть хочу. Я уже забыл, когда мы с тобой куда-то выбирались. — М-да, а Павел нам быстрее руки отрубит, чем выходной даст. Противный он. Пейдж лучше, — задумчиво протянул темнокожий. — У неё дела, — скучно выдохнул Хоппер. Пейдж уехала в Систему ещё пять циклов назад, и им в командиры поставили этого урода, который только орал и иногда грозился обнулить всех и вся. Бартик рыкнул и скрестил руки на груди, смотря на черное небо, где иногда вспыхивали яркие лучи света от ночных клубов. — А может, попросишь у нашего. Ну замолви за нас, — заговорчески произнес Бартик, отчего Хоппер ошарашенно распахнул глаза. — Я?  — Программа сделала шаг назад и отрицательно помотала головой, — Нет, спасибо, я туда не пойду. Помнишь, чем наша прошлая встреча обернулась? — Ну просто сходи к нему. Ну не совсем он мразь. Я надеюсь, — Бартик уже не знал, что говорить, — Ну, ты же у нас лидер. Друг приподнял одну бровь, но все-таки кивнул головой в знак согласия. Хотя так просто соглашаться он был не намерен. - Что мне за это будет? Бартик закатил глаза: — Четыре коктейля за мой счёт. Хоппер даже не дернулся, лишь прыснул от смеха: — Четыре коктейля эта работа не стоит! Тут минимум восемь! — Пять. И на этом разговор окончен, — Бартик демонстративно отвернулся. На пару минут наступила тишина. Программа обдумывала предложение. — Ну пять, так пять. Меня все равно на третьем вырубает. Темнокожий раздражённо потёр переносицу: — Ну наконец-то! Вечно с тобой препинаться надо, - Он махнул рядом стоящему солдату, — Николай! Не видел, куда наш пошёл? *** Павел быстрым шагом ринулся от группы солдат, бегло ответив на пару дебильных вопросов нескольких сержантов и метнулся за угол. Вряд ли его кто-то увидел. Он привык быстро и незаметно двигаться. Для подстраховки он ещё раз посмотрел за угол. Можно было выдохнуть. Никто за ним не шёл. Снова оглянувшись по сторонам, убедившись, что рядом точно никого нет, офицер зашёл в дом и побрел вверх по лестнице до последнего этажа, тихо мурлыкая что-то под нос. Павела резко обдало ветром, не успел он окончательно забраться на крышу дома. Гладко прилизанные волосы тут же растрепались, превратив внешний вид программы в что-то непотребное для его статуса. Павел ухмыльнулся и ещё сильнее разлохматил волосы, как бы избавляясь от своего приевшегося образа хотя бы на эту ночь. Офицер остался один и, спокойно улыбаясь, сел на край крыши, свесив ноги. Устало прикрыв глаза, он скрестил руки на груди и,подняв голову к небу, зевнул от скуки. Вокруг тишина, только откуда-то доносилась громкая музыка клубов, но они были очень далеко. Сейчас Павел в довольно тихом районе Аргона. Программа сделала глубокий вдох, огляделась по сторонам и начинала тихо петь какую-то медленную, тянущуюся песню, закрывая глаза и полностью отдаваясь себе. Его все равно никто не слышит, можно и погромче. За спиной все шептались, что у Павела наимерзейший голос, у всех кружилась голова, когда он начинал что-то говорить. Мол, он противно шипел, как гремучая змея. Павел редко обращал на это внимание. Мнение нижестоящих программ интересовало его в последнюю очередь. Лишь бы приказы выполняли, а остальное — не важно. Только когда он пел, он реально боялся, что его кто-то услышит. Его бы просто не поняли. Он — командир армии Теслера — ,а занимается таким...придурошным занятием. Один раз только генерал случайно заметил, как поёт его помощник. Хмыкнул и пробурчал, что "лучше бы делом занялся, чем глотку драть". После этого Павел старался уходить подальше от всех, чтобы выплеснуть все, что копилось. Его собственный отсек был уже не очень безопасном местом. Часто Павел забывался и начинал петь слишком громко, вызывая вопросы у мимо проходящих программ. Звукоизоляция на корабле все-таки была слабовата. Но именно пение начинало успокаивать его растрепанные нервы. За все время, что он злился, бесился из-за тупости солдат, завидовал Теслеру, он наконец-то мог отдохнуть. Обычные программы уходили в клубы, гуляли по улицам или тупо отсыпались дома, а он сидел и пел свои любимые песни. Громкие и быстрые ему не нравились, он больше лирику любил. Такие песни были не очень популярны. Их только иногда включали утром в клубах, когда народу было мало. Павел снова оглянулся и начал петь что-то другое. На этот раз гораздо громче. Это была медленная, тянущаяся песня, тягучая, как горячая карамель. Программа-садист полностью преображалась. В полуприкрытых изумрудных глазах больше не было той жестокости, а на губах не кривилась злорадная ухмылка. Программа была совершенно спокойна, что случалось так редко. Но вдруг он почувствовал, чей-то взгляд на себе. Павел, не медля, достал диск и привёл его в боевую готовность. Такие чувства не обманывали. — Кто здесь? Выходи! Тишина. Павел подозрительно посмотрел на дверь на крышу, которая была приоткрыта чуть меньше чем на пару сантимеров, и подошёл поближе. За ней началось какое-то копошение. Офицер резко дёрнул за ручку и только собирался запустить в незванного диск, как услышал знакомый запуганный голос. — Здрасте... — Ты? Какого... — Павел опустил диск, недоуменно смотря на дрожащего солдата, — Как ты меня... Что ты здесь вообще делаешь? Хоппер виновато поднял свои карие глаза и быстро произнес: — Я... Мне... Сказали, что вы сюда пошли. Я спросить хотел, но вы... я вижу, заняты. Я потом подойду, — Договаривая последние слова он уже сделал два шага назад, предпринимая попытки к бегству, но Павел скомандовал стоять на месте. — Что тебе нужно, программа? Тот замолчал, глаза забегали в поисках места, где можно было спрятаться, если офицер впадет в ярость. Самой безопасной конструкцией на крыше была вентиляционная труба. Хоппер присмотрелся. Да, спрятаться за неё было реально. Он решительно набрал воздуха в грудь, но потом зажмурился и сжался к комок, затараторив: — Я и Бартик хотим на эту ночь взять отгул. Завтра обязательно приступим к своим прямым обязанностям. Просто мы работаем без выходных... Павел хмыкнул и снова пошёл к своему месту, убирая диск за спину: — Вали. Но чтоб завтра, как штык. Солдат непонимающе приподнял бровь, задаваясь немым вопросом "Что, все? Вот так просто?" Павел так быстро его отпустил, перед этим даже не наорав и не вспомнив, что, когда он был курсантом, он работал все время, а не тратил время на ерунду? Странно. Офицер раздражённо вздохнул и повторил приказ. — Ты плохо слышишь или плохо понимаешь? Я сказал, вали отсюда, — На "вали" он сделал особый акцент. Хоппер кивнул и осторожно попятился к двери, думая, что вот-вот Павел передумает или скажет, что пошутил. Но тот просто смотрел вдаль и тихо что-то насвистывал, пытаясь не обращать внимание на солдата. Солдат взглянул в сторону трубы и, как он думал, незаметно забежал за нее. Поняв, что его не видно, Хоппер опустился на колени и вслушался в тишину. Павел молчал, но потом прочистил горло и запел. Солдат застыл в недоумении, когда он стоял за дверью, он слышал чей-то голос, но этот голос никак не вязался с образом жестокого и знакомого Павела. Хоппер искренне думал, что офицер просто включил плеер, но сам? Нет, это было невозможно. Программа заинтересованно выглянула из-за трубы и вгляделась в лицо офицера, как будто не веря, что тот мерзкий змей, мог быть таким душевным и умиротворенным. Хоппер затаил дыхание, смотря на безмятежного помощника Теслера, проникаясь его голосом и даже немного внешностью. Лицо офицера мягко освещалось синим светом от городских улиц, волосы были так мило растрепаны. От этого солдат заулыбался, забыв все козни, которые тот строил. Лохматого Павела он ещё никогда не видел. Ему вообще редко удавалось рассмотреть командира полностью. Они редко пересекались. Вдруг офицер замолчал, Хоппер прижался к трубе и зажмурился. — Я тебя вижу, Солдат. Программа стиснула зубы, ожидая свист диска над головой, но ничего не происходило. Командир не шевелился. — Плохо прячешься, ты себя быстро выдал, — как строгий учитель, сказал Павел, все так же смотря на город, но иногда краем глаза поглядывая, как из своего "укрытия" стыдливо выходит Хоппер и смирно встаёт перед ним, — Присаживайся, может, найдёшь время поговорить. У Хоппера отвисла челюсть. Павел? Пригласил поговорить? Нет, он, видимо, заснул на посту и это все бредовый сон. Он незаметно ущипнул себя за бедро. Больно. Значит, все взаправду. Программа медленно подошла к краю крыши и села недалеко от командира. “Вот сейчас поддамся на его уловки, а он меня скинет отсюда. Что я, Павела не знаю? Та ещё мразь", — думал Хоппер, внимательно следя за офицером. Тот презрительно хмыкнул, смотря, как ерзает его новоиспеченный собеседник и снова стал смотреть на переливающиеся огни Аргона. Он давно хотел хоть с кем-то поговорить по душам. Его редко кто мог выслушать, да и сам офицер редко кому открывался. Сейчас просто этот "невинный" под руку попал. Можно было попытать удачу. — Красиво, да? Солдат поежился и пожал плечами. Павел всем своим видом показывал, что нападать он не будет, но верить было так сложно. А вообще надо было бы что-то ответить. — Говорят, в Системе красивее. Там все-таки столица. — А ты был в Системе? — Заинтересованно спросил офицер, радуясь, что вроде что-то начало получаться. — Нет. Пока не был. — Я был. Ничего особенного. Слишком шумно, слишком много программ. Я этот город больше люблю. Хоппер опустил голову и тоже решил присмотреться к Аргону. Все было привычным и знакомым. Непонятно, что Павел нашёл в этом городе. Непонятно, почему Павел вообще подпустил его к себе. Снова повисло молчание, прерываемое нервным дыханием солдата. Командир снова что-то завыл, отчего программа опять замерла, вслушиваясь. Павел моментально затих и игриво посмотрел на Хоппера: — А я не для всех пою. Хоппер непонимающе приподнял бровь. Это чем он таким выделился, что сам заместитель Теслера ему концерт решил дать? — Ну ты все равно уже все слышал, когда за дверью стоял. Я думаю, от тебя теперь скрывать бесполезно...Да расслабься, не обнулю я тебя, — Павел решил дружески хлопнуть солдата по плечу, думая, что они уже друзья, но тот вскрикнул и отскочил подальше,  собираясь бежать в любой момент. Павел первый раз за их диалог вздохнул и понуро опустил голову. — Никому не говори, что видел меня таким. Не хочу проблем. Все, иди. Можешь и завтра не приходить. Солдат растерянно раскрыл рот, желая что-то сказать, но интуиция подсказывала, что лучше промолчать и пойти к Бартику. Только какое-то ещё чувство держало его. Павела стало жалко. Каким бы уродом он не был, внутри он может был самой простой программой, желающей простого общения и признания. Хоппер заколебался. Можно убежать и никогда не вспоминать об их разговоре или... — У вас голос красивый, не скрывайтесь. Петь пока не запрещено. Тот натянуто улыбнулся и кивнул головой: — Можешь идти к своему другу. Он тебя явно заждался. Спасибо, что поговорил со мной. Вольно, — вяло прошептал Павел. Вряд ли он вообще когда-либо такое говорил, когда это было не нужно для собственной выгоды. Хоппер прикусил губу и ещё раз посмотрел на командира, виноватым глазами. Павел поджал ноги к груди и уткнулся лицом в колени, всем видом показывая, что сейчас ему никто не нужен. Солдат протянул руку, желая погладить его по голове, но на полпути остановился и отрицательно потряс головой. Нет. Павел не друг. И другом не станет. Он - зверь, готовый сожрать тебя в любой момент. — До свидания, офицер. Удачного цикла. Ответа не было. *** Хоппер уже спускался вниз, как навстречу ему выпрыгнул взволнованный Бартик. — Пользователи, я думал тебя уже зарезали. Солдат сдавленно что-то промычал. — Ну? Мы гуляем этот цикл? — Да-да. Завтра тоже. — Это чего же ты ему такое наплел, что он так раздобрел? Хоппер только пожал плечами. На нем не было лица, в отличие от радостного и ликующего Бартика. Тот начал что-то болтать про клубы и где музыка с коктейлями лучше, но слушать его что-то не очень хотелось. — Ну ты сам на себя не похож. Эй, где мой Хоппер? — Всё нормально, — Хоппер натянул улыбку, — Разговор с Павелом отнимает много сил. Бартик щёлкнул друга по носу и уже сел на светоцикл: — Поехали, герой. С меня... — Пять коктейлей. Я помню. Хоппер все никак не мог отойти. Он постоянно смотрел вверх. На крышу. Командира видно не было. Солдат догадывался, что он, наверное, отошёл от края подальше, чтоб не видели. Зачем ему лишние глаза. Да и вообще, зачем о нем думать. Дал выходной - спасибо. Вдруг программу осторожно хлопнули по плечу: — Ты водишь! Бартик заливисто засмеялся и описал круг вокруг друга, приглашая поиграть. Солдат улыбнулся и прыгнул на свой светоцикл. — Опять мне поддашься? Темнокожий цокнул языком и пожал плечами. Да, поддался бы. Он всегда давал другу победить. – Поехали уже, надоело здесь стоять. Догони меня! Светоцикл энергично заревел и, оставив светящийся след, Бартик сорвался с места. Хоппер постоял ещё несколько секунд. Он хотел услышать голос Павела, сам не зная, зачем это нужно? Офицер был далеко, его все равно не было бы слышно. Хоппер потряс головой и поехал следом за другом. Ночь манила свободой. *** Павел посмотрел вслед двум светоциклам и задумчиво хмыкнул. А, реально, нужны ли ему друзья? Пользы от них никакой. Слушать его?... Он и сам себя неплохо слушал. Не боясь замарать костюм, он лёг спиной на крышу и посмотрел на небо, слушая тишину, иногда прерываемую звуком дороги. Чтобы её заглушить, он опять запел. Только почему-то уже не получалось. Песня выходила смазанной и не лилась тем ручьём, которым лилась ранее. Душила злость. На Хоппера с его другом, непонятно почему на Теслера. Но почему-то сильнее всего Павел злился на себя. Он был одинок и это не давало ему покоя. Он отпугивал других и в последнее время стал отпугивать себя. Безрассветная песня лилась по Аргону, донося до программ покинутость садиста.