Как выжить, если ты мафиози.

      Бьякурану было ужасно скучно. Скучно-скучно-скучно. Он даже дошел до того, чтобы кидаться зефирками в своих подчиненных. Одно и то же в каждом мире. Быть всемогущим — весело только первые пять-десять разрушений миров, а потом все это приедается. Одно и то же на повторе кого угодно сведет с ума.       Бьякуран просто играл с этими детишками, и в который раз все шло по намеченному сценарию. Только сладости хоть как-то скрашивали его бренное существование.       В детстве папа часто говорил ему, что насилие — не выход, и им ничего не решить. Впервые эту казавшуюся непреложной аксиому Ран-Ран решил проверить лет в семь. Тогда он подрался с одноклассником и победил. Жаль, тот мальчик неудачно упал и разбил себе висок об угол парты, после чего пролежал в больнице два месяца. Бьякурана начали бояться. Именно тогда он понял, что отец бывает не всегда прав, и некоторые дела только насилием и решаются.       Будучи маленькой личинкой злодея, Бьякуран не задумывал ничего масштабного. Так, по мелочи. В основном, чтобы опровергнуть лично для себя «непреложные истины» взрослых. Врать нехорошо, — говорили они. Бьякуран врал, и это всегда, — всегда! — было только к лучшему.       Еще одна галочка в воображаемом списке.       Бьякуран был красивым ребенком. Ангельская внешность, пронзительные фиалковые глаза, миловидная улыбка, все к нему притягивало взгляд. Его отец был боссом семьи Джессо, а это значило, что у Бьякурана всегда было все, что он только пожелает.       Вседозволенность развращает. Хочется все больше и больше, такова уж суть человека, что имеющегося ему всегда недостаточно.       В юношестве он весело прошел через все пороки, присущие человеку. Впрочем, не найдя ни в каком из них ничего особенно интересного. Да, занятно и забавно, но на один раз, поиграться.       Душу грызла мерзкая пустота, требуя неизвестно чего. Ему нужно была настоящее дело. Что-нибудь недоступное обычному разуму, сложно достижимое даже для самого Бьякурана. Добиться абсолютной власти — вот цель, действительно достойная его величия.       На втором курсе университета у Бьякурана умер отец и он стал лидером семьи Джессо. Чуть позже нашел сильных хранителей. Объединился с Джиглио Неро, одновременно с этим с помощью кольца Маре продолжая получать знания других версий себя из разного времени из параллельных миров. Колесо Сансары было запущено.       Белые одежды прекрасно вписывались в созданный образ.       Энергичный и веселый нрав не давал Бьякурану просто сидеть на месте, но за добродушной улыбкой скрывалась жесткая и безжалостная личность с сильным, чистым пламенем Неба и несгибаемой Волей.       Бьякуран без сомнений и сожалений уничтожал всех, кто вставал на его пути, относясь ко всему, как к некой игре.       Для достижения абсолютной власти было необходимо полностью собрать Тринисетте. Бьякуран окунулся в новую игру с головой. Это как паззл: какие-то кусочки есть у него самого, какие-то утеряны и их надо найти, а что-то можно и отобрать у других. Чтобы собрать воедино кольца Вонголы, Маре и пустышки Аркобалено, ему следовало постараться.       Нападая на семью Вонголы и их союзников, а также создав радиацию, убивающую аркобалено, Бьякуран редко задумывался, каким же будет следующий шаг: эта проторенная дорожка была проложена им же еще до него. Вот такой вот веселый парадокс.       Его Хранители как всегда веселились, громогласно споря между собой. Интересно, а у Вонголы так же? Было бы забавно.       На его добродушное приветствие Кике ответил веселым смешком.       — Подумать только, вы удостоили нас своим присутствием, Бьякуран-сама.       Бьякуран равнодушно пожал плечами.       — Ну, разве это не естественно? Сейчас я ничем от вас не отличаюсь. Я один из игроков. Видите? Я даже подобрал боевое снаряжение и все остальное.       Перед этим Бьякуран около получаса провертелся перед зеркалом. Черная форма на нем самом смотрелась чертовски непривычно, но поразительно красиво подчеркивала цвет глаз и волос.       — Ты так круто смотришься, Бьякуран! — восхитилась Блюбелл и весело похлопала в ладоши.       — Не обращайся к нему так, — грубо одернул ее Закуро.       — Вы уверены, что вам стоит пачкать свои руки, Бьякуран-сама? — не скрывая своего волнения, обратился к нему Кике. — Возможно, нас и меньше, но мы сильнее, а кольца Маре — величайшие из колец. И эти исключительные коробочки, которые будут сражаться за вас, за нашего прекрасного Бога.       — Оя-оя, Кике. Я прямо тронут. — Бьякуран картинно прижал руку к сердцу. — Но я буду сражаться.       Судя по реакции вонгольцев, сотворить собственное огромное лицо из облаков было прекрасной идеей. Как забавно они ужаснулись! Но это лирика.       Какая прелесть, детишки пришли абсолютно все. О, и даже прихватили с собой взрослых! Впрочем, им же хуже. Прибыть с небес казалось довольно символичным.       На самом деле, это была даже не голограмма, а специальный прибор, сделанный самим Бьякураном непосредственно к Чойсу. Впрочем можно было считать это неким «тестом» для вонгольцев. Кольцо гиперпламени системы перемещения работало от выброса колоссального количества энергии. Пять миллионов огненных вольт — столько потребуется энергии, чтобы переместить всех на поле «Выбора». Смогут переместиться — игра продолжится. А нет… Игры кончатся здесь и сейчас.       Бьякурану и правда было интересно, успеют они до двенадцати часов, или нет? Успели.       — Вот и хорошо. Да начнется Чойс! Создание поля для «Выбора» оставляю на вас. Вы же знаете правила? Просто выбери карту, Тсунаёши-тян~.       — Карта поля — молния! — крикнула ему в ответ молодая Вонгола.       — Отлично! — Бьякурану становилось все веселее. — Начали!       В центре пустого города среди огромных сверх-небоскребов состоялась их первая встреча лицом к лицу.       — Детки выглядят так, будто мы уже много раз встречались, — издевательски начал Бьякуран. — Это точно наша первая встреча, Тсунаёши-тян?       — Бьякуран! — оя, а на лицах обеих Савад такая злость, такая злость, можно даже засмотреться. И если выражение лица старшей смешанно с отвращением, то на лице младшей красуется кристально чистая ярость. Какая прелесть, кажется, его действительно хотят убить!       — Мы здесь ради битвы, — как ни в чем не бывало продолжил он. — Правда, хорошее место? Здесь никого нет, кроме нас. Начнем следующий выбор?       — Хватит выборов! — громко рявкнула на него Тсуна. — Просто сразись со мной один на один, ты, ублюдок! — на руках чисто инстинктивно зажглось пламя, ведь это он, — он! — был виноват во всем произошедшем. — Из-за тебя сорвалась моя свадьба! Я даже предложение не успела сделать!       — Оя? — Бьякуран заинтересованно на нее посмотрел. Этого не было ни в одном из параллельных миров. — А с кем? — поинтересовался он.       — Не твое дело, — буркнула покрасневшая Тсуна, не обращая внимание на удивление всей своей Семьи.       — И все же?       — Выиграешь поединок один на один — скажу.       А она умеет интриговать. Бьякуран ненавидел, когда срывались его планы. Но еще больше он ненавидел чертову интригу и неопределенность. А еще то, что никто из его параллельных версий не знал, с кем же в будущем собиралась сочетаться браком юная Вонгола. А Бьякуран должен быть всеведущ. Черт с ней, с девчонкой.       Будет ей поединок один на один.       — Поле для Чойса ведь подойдёт? ***       Едва объявили о начале сражения, Тсуна, не задерживаясь ни на секунду, атаковала Бьякурана. Моментально появляясь за спиной ничего не подозревающего противника, Савада проводит несколько удачных ударов. Вокруг раздаются удивленные голоса.       — Когда она успела стать такой сильной?       — Как быстро.       — Савада всегда была такой агрессивной?       Тсуна, не обращая внимание ни на что вокруг, сильным ударом вбивает Бьякурана в землю. На что тот лишь весело смеется. Новую атаку он блокирует лишь пальцем, чем сильнее выводит из себя Тсуну. Бьякуран одной сильной атакой пламенем отправляет раздраженную девушку в землю, создавая ее телом приличный кратер. И, будто красуясь, создает за спиной сверкающие белые крылья.       — У тебя какой-то странный фетиш на белый цвет, что ли? — рычит Савада, сплевывая кровь. Во время падения она умудрилась прикусить губу. — Я просто тебя уничтожу.       Оба противника вкладывают свою решимость в кольца, создавая сильный ветер.       — Оя-оя, попробуй~. Прекрасный дух, Тсунаёши-тян, я восхищен. Наша игра становится все опаснее, — Бьякуран весело подмигнул Тсунаеши. — Я пришел сюда, чтобы развеять скуку. Так что ты просто обязана меня развеселить. Тсуна атакует и атакует, но не наносит никакого урона. Бьякуран разочарованно вздыхает и отправляет в девушку белого дракона.       — Нац, камбио-форма, — на Тсуне появляется черный плащ, помогающий отбить атаку.       Небо Маре вновь призывает дракона к себе. — Что же, неплохо, но мне приходилось сдерживать довольно много его мощи, — Бьякуран улыбается.       Из-за огражденной зоны наблюдения за боем Тсуны с Бьякураном напряженно наблюдают их Хранители.       Ханна и Бьянки что-то подбадривающе кричат, Асура хмурится.       Бьякуран вновь отправляет дракона в Тсуну. Раздается взрыв и девушку закрывает облако пыли. Когда пыль рассеивается, становится видно, что дракон не причинил Саваде никакого вреда, ведь Тсуна применила прорыв точки нуля и покрыла зверя толстой коркой льда.       — Нац, пора становиться серьезными, — Тсуна нахмурилась. — Камбио-форма, модо-атако, — её плащ исчез, зато перчатки поменяли форму и стали намного массивнее.       — Так Нацу может принимать несколько форм! — удивленно произнес Хаято, внимательно рассматривая перчатки.       — Это же… Митена ди Вонгола Примо, сильнейшая атака, — ахнул удивленный Дино — Говорили, что когда Примо Вонгола использовал свою сильнейшую атаку, его перчатки меняли форму.       — Сильнейшая атака у Тсуны — это… — начала Ханна.       — Х-баннер, — закончила Бьянки.       — Ось большого взрыва! — и в Бьякурана тотчас же полетел большой шар пламени, от которого он не стал уворачиваться. Бьякуран хлопнул в ладоши, с легкостью разрушая чужую атаку.       Не давая Тсуне сориентироваться, он тут же ударил её кулаком, отправляя девушку в стремительный полет на землю. Не успела Савада подняться на ноги как её схватила гигантская черная рука, неприятно сдавливая. Рядом опустился Бьякуран и неторопливо подошел к не имеющей возможности что-либо сделать Десятой Вонголе. Усмехнувшись, он сильнее сжал девушку, вызвав у нее болезненный стон.       — Тсуна, — Савада краем глаза видела, как её друзья хотят ей помочь.       — Оя-оя, Тсунаёши-тян, твоя воля слаба, как жалко.       — Не вмешивайтесь, — прохрипела Тсуна — Это мой бой. И я его закончу. Так или иначе.       — Тсунаеши, неужели твоя решимость вернуться домой с Семьей так мала? — издевательски протянул Бьякуран.       Конечно же, Тсуна хотела вернуть всех домой. Увидеть маму, Бьянки из её времени, и даже свою школу. Пламя на кольце девушки начало разгораться все сильнее и сильнее. Однако и Бьякуран не отставал. Постепенно Пламя на кольцах стало бить во все стороны, пока в какой-то момент не превратилось в сферы вокруг Небес, которые медленно росли.       — Что происходит? — Тсуна удивленно посмотрела на Пламя. Внезапно послышался монотонный стук, исходящий из колец. Стук становился все громче, пока в один момент к ним не подплыла еще одна сфера.       — Тсунаёши-тян, ты разве не знала, что когда Небеса Тринисетте одновременно высвобождают невероятное количество пламени, это создает просто уникальнейшею ситуацию!       Когда сферы перестали расти, к ним примкнула сфера с Юни.       — Теперь у нас есть сцена на троих, на которую никто не сможет ступить.       — А я никому и не давала приказа мне помогать, — зло выдохнула Тсуна, не оставляя тщетных попыток выбраться из ловушки.       — Какая же ты упрямая, — усмехнулся Бьякуран и сжал призрачную руку сильнее. — Пора заканчивать.       Тсуна от боли потеряла сознание. Пламя на её лбу потухло и перчатки вновь стали обычными. А Бьякуран с голодной хищной улыбочкой направился к Юни. — Твой черёд, моя красавица. Вонголе Дечимо просто не повезло родиться. Стать боссом мафиозной семьи, попасть в это время… Ей много в чем не повезло, — Бьякуран зло улыбнулся.       — Вот тут ты ошибаешься, зефирный человек, — с трудом дыша произнесла Тсуна, медленно поднимаясь с земли. — Да, в этом времени больно и трудно, здесь многие погибли, и не так много счастливых воспоминаний. Но всё, что случилось здесь со мной — делает меня мной. Это моё счастливое время. И что бы ты не говорил, но благодаря мафии и Реборну я встретила своих друзей, — быстрый взгляд на хранителей, — своих соулмейтов, — взгляд на Ханну и Бьянки, что пытались сдержать слезы. — свою Семью. И я никогда не пожелаю изменить это.       — Я услышал твои слова, Дечимо Вонгола, — над полем неожиданно разнесся чей-то громкий голос.       Внезапно кольца всех хранителей Тсуны засветились, и из них появились голограммы Первых Хранителей Вонголы.       — Мы всегда рядом — уверенно произнес Хранитель Дождя.       — Вы ведь не сдадитесь здесь? — спросил Хранитель Солнца       — Как жаль, что даже если вас загнали в угол, то вы не измените своего решения, — хмыкнул Хранитель Тумана. — Хотя это слабость, в которой Вонгола не нуждается.       — Дечимо говорит то же самое, что и босс, — вздохнул Хранитель Грозы       — Она наследует нашу Волю, — сказал Хранитель Дождя       — Значит, вы не против? — вновь спросил голос.       — Мы уже давно их приняли — вздохнул Хранитель Урагана, — можешь даже не спрашивать. Просто делай, что хочешь. Как и всегда.       — И правда, Джи, — кольца Вонголы вновь ярко засияли. — Десятая, я согласен с твоими словами. Я хотел бы и сам помочь своей истинной преемнице, но, к сожалению, я не могу. Взамен, — из перчатки Тсуны появился большой герб Вонголы, — я избавлю тебя от уз. Они были необходимы при разделении колец, для соблюдения традиций. Ты доказала, что достойна стать Десятой Вонголой, и это наш подарок. Кольца, ярко засияв, изменили свою форму.       — Это истинный вид Колец Вонголы. — Произнес Примо Вонгола, — а теперь покажи этому мальчишке, чего ты стоишь.       — Как невежливо, мистер-я-уже-давно-мертв, оя-оя. Я давно уже не мальчишка, между прочим, — Бьякуран картинно оскорбился.       — Велико достижение — пафосной речью вызвать пра-пра-пра-прадеда. А если бы тут и ко мне кто-нибудь пришёл, мм? — продолжил ломать комедию Джессо. Они, впрочем, сами виноваты: прервали его на самом интересном! — А я, может, тоже, Семью свою защищаю.       — Нет у тебя семьи! — зло рявкнула Тсуна, уверенно поднимаясь на ноги. Предок восстановил её Пламя и она чувствовала себя прекрасно.       А вот это и правила было обидно. Но, пожалуй, правдиво. От себя по крайней мере Бьякуран не скрывал, что с легкостью пожертвует любым человеком, своими Венками — в том числе. Может даже в первую очередь.       Ситуация была не ахти. Никто не знал, что делать дальше. На взгляд Тсуны, Бьякуран не выглядел враждебно. И вроде бы даже не собирался нападать. Тсуна продолжала стоять с горящим Пламенем, не сводя глаз с Бьякурана.       — Кстати, с кем у тебя там свадьба должна была быть, ты мне так и не сказала. Только не говори, что со мной. Потому что сейчас, — конкретно сейчас, — ты так на меня смотришь, — внезапно перевел тему Джессо.       — Что? — Савада зависла от столь неожиданного вопроса, — так ведь ты еще не победил.       — Ну давай, самой же хочется все рассказать, — продолжил подначивать её Бьякуран.       — Я из-за тебя не смогла даже сделать предложение, — зло фыркнула Тсуна, — а ты спрашиваешь про свадьбу.       — Так сделай сейчас, — насмешливо ухмыляется он.       — Ты скажи честно, — устало вздохнула Десятая, — ты надо мной издеваешься? Ты вообще собираешься драться дальше?!       — Не-а, — качает головой Бьякуран. — Я передумал. Мне все надоело. Хочу пригласительный на свадьбу. И торт. Говорят, на свадьбах они чудо как хороши. Я ни на одной пока не был. На похоронах — часто, а вот на свадьбе — ни разу. — Иногда Бьякуран сам не знает, издевается он или серьёзен. В последнее время границы становятся слишком размытыми.       — Я не смогу тебя пригласить на свадьбу, пока не вернусь в свое время, — моментально находиться с ответом Тсуна, молясь всем богам чтобы на трибунах их разговор никто не слышал.       — А почему? — как-то по-детски наивно интересуется Бьякуран.       — Эх, — Тсуна тяжело вздохнула и аккуратно подошла к Джессо. Интересно, он опять придуривается, или босс Мельфиоре и правда, ну… такой. — Наклонись. Я скажу на ухо, не хочу портить сюрприз.       — Ну ладно, — подозрительно протягивает Бьякуран, но все-таки подходит к Тсуне и наклоняется. — Попытаешься меня убить — сразу умрешь на месте.       — Своим соулмейтам, — тихо шепчет Тсуна, чувствуя как уши и щеки горят от смущения.       — Соул…. кому? — на лице Бьякурана проступает искреннее удивление.       — Ты не знаешь, кто такие соулмейты? — теряется Савада.       — Не имею ни малейшего понятия.       — А хочешь, мы и тебе соулмейта найдём? И будет уже у тебя свадьба.       — Хочу, — Бьякуран смотрит на Тсуну завороженно.       Ками-сама, что за ерунду Тсуна сейчас несет, и почему это вообще работает?! Тсуна вздыхает. Бьякуран ну как дитя малое, честное слово.       Так, а теперь надо сосредоточиться. Когда-то давно Реборн показывал ей как еще можно найти своего соулмейта. Тсуна медленно покрывается мягким Пламенем Неба, которое тоненькой струйкой стремиться к удивленным Ханне и Бьянки. Пламя, оказавшись возле девушек, обвивает их запястья, превращаясь в красивые и изящные браслеты из пламени.       Асура тоже решает кое-что проверить. Её пламя мягко перекликается с Туманом Мукуро, будто заигрывая, и обвивает его руку тонким браслетом буквально в одну линию. Они стоят рядом, плечом к плечу, поэтому просто молча переплетают пальцы, тайком влюблённо поглядывая друг на друга.       Рядом появляется еще одно пламя. Тсуна поворачивает голову и с удивлением наблюдает, как Юни повторяет за ней. Пламя девочки, достигнув не менее удивленного Гаммы, формируется в массивный браслет.       Тсуна переводит взгляд на Джессо, завороженно смотрящего на их манипуляции.       — Попробуешь? — мягко улыбаясь спрашивает у него Савада.       — Попробую, — полушепотом вторит ей Джессо.       По ощущениям Тсуны его пламя сильное, колкое и острое, как и сам Бьякуран, но в то же время обволакивающее и затягивающее в трясину, из которой только один путь, и тот работает только на вход.       И как этот чудик с такими внутренними противоречия относительно нормально жить умудряется. Определённо, Бьякурану нужен кто-то такой же странный. Эм, многогранный, как он.       Пламя ищет, но не находит. Останавливается возле руки испуганно рискнувшего Шоичи их десятилетнего прошлого, но так и не решается обернуться вокруг чужого запястья.       Бьякуран разочарованно качает головой. — Мой Шо-тян — не эта плакса и тряпка. Мой Шо-тян, — Бьякуран мечтательно улыбается.       Как вдруг его пламя стремительно стрелой врезается в сердце Шоичи, и центре розового дыма появляется он же, только нормальный, — как и положено, на десять лет старше.       Без раздумий пламя обвивается вокруг чужой руки, образуя живую огненную татуировку в виде массивных кандалов чуть ли не до локтя.       — Поймал! — радостно восклицает Ран-Ран. — Ты мне лгал, — нежно-нежно говорит он.       — Ты мне тоже лгал, — пожимает плечами Шоичи. Бьякуран никогда не покажет, что от предательства Ирие ему было на самом деле больно. И пусть это не успело произойти конкретно в этом мире, но во всех то других мирах…       — Больше никуда не пущу. — Улыбается Джессо. Милого Шо-тяна Бьякуран ещё с университета ощущал как свою личную собственность. Совратить Ирие-куна ещё тогда, в институте казалось хорошей идеей. Но, как выяснилось потом на практике — абсолютно безуспешной. Шоичи краснел, бледнел, психовал, и не давал. А Бьякурану только одно и надо. Ну, кроме Всемогущества и власти над этим миром. Они оба друг другу лгали, но отличие Бьякурана в том, что он видел Шоичи насквозь.       — Я люблю тебя, — внезапно говорит Ирие и твердо смотрит Бьякурану прямо в глаза.       И почему-то вместо «Да люби, ради Бога» с губ Джессо срывается тихое: — и я люблю тебя.       И такой привычный обиженно-мстительный взгляд сменяется яркой открытой улыбкой. Предназначенный только ему одному.       Бьякуран мысленно смеётся. А ведь Шоичи уже признавался в любви ему-не-ему в других параллельных мирах.       Неужели каких-то жалких три слова могут настолько все изменить?!       Тсуна не хочет прерывать такой романтичный момент, но её время, между прочим, тоже не резиновое.       — Это все, конечно, прекрасно, но как мы вернемся домой? — напоминает об основной проблеме Тсуна.       — Для этого надо воскресить Аркобалено, — выбираясь из объятий Гаммы произносит Юни.       — Это ведь та техника? — напряженно спрашивает Реборн.       — Да, — кивает девочка.       — Не вздумай, — внезапно рявкает Реборн.       — А в чем собственно дело? — аккуратно спрашивает Тсуна.       — Небо аркобалено способно воскресить остальных аркобалено, но это очень опасно. Требуется огромное количество пламени. И может закончиться смертью.       — А если использовать не только пламя Юни? — чуть подумав, спрашивает Тсуна.       — Если добавить мое пламя, удастся обойтись без смерти?       — Боюсь ты тоже погибнешь, — тихо отвечает Юни, что-то подсчитав в уме.       — А если я помогу? — сзади к ним неслышно подкрался Бьякуран       — Думаю, у нас троих все получится, — сияет Юни.       Небеса Тринисетта встают возле сосок аркобалено и аккуратно, по чуть-чуть вливают свое пламя в пустышки. Вокруг повисла напряженная тишина, все внимательно следили за их манипуляциями. Медленно пустышки начинают светиться.       — Все, мы заполнили пустышки, — устало произносит Юни и, пошатываясь, присаживается прямо на пол. Окончательно упасть ей не даёт Гамма, тут же подбегая к своей принцессе.       Рядом тяжело садятся прямо на землю выжатые Бьякуран и Тсуна.       Спустя пару минут пустышки начинают светится.       Появление Возродившиеся аркобалено все встречают с радостью.       Лар Милч со слезами на глазах зацеловывает куда придётся Колонелло. Асура сразу же бежит обнять Верде, но за два шага до цели останавливается. Уместно ли, да и никогда не хранитель Грозы не любил «все эти сюсюканья». Верде закатывает глаза и решительно обнимает её первым.       Тсуна, радостно улыбаясь, следит за этими милыми сценками. Сзади к ней подходят Ханна и Бьянки и одновременно осторожно приобнимают ее.       — Вы возвращаетесь домой? — грустно спрашивает Скорпион.       — Да, скоро мы вернемся, но пока нам пора возвращаться на базу.       — Народ. — Тсуна повышает голос, привлекая внимание. — Нам пора возвращаться на базу. Бьякуран, ты идешь с нами.       — Мм? Ладно, — рассеянно отвечает он. Бьякуран не собирается отлипать от своего любимого Шо-тяна, не в ближайшие лет десять, и это минимум.       — Бьякуран-сама? — ошарашенно спрашивает Кике, но Джессо понимает, что тот имеет ввиду.       — А, да, вы тоже с нами. И давайте быстрее, пока я не передумал.       Тсуна понимающе смеется. Когда она только встретила девочек, ей тоже было сложно держать себя в руках. ***       Пока Ирие настраивал машину для переноса и отбивался, — впрочем, без особого энтузиазма, — от настойчивых домогательств Бьякурана, у Тсуны и ее друзей было время попрощаться.       Ламбо и И-Пин висели на несопротивляющемся Фууте и радостно разговаривали, обещая играть с маленьким Фуутой.       Бьянки давно хотела поговорить с маленькой Тсуной. И сейчас, прижимая удивленную девушку к стене, она чувствовала себя как никогда счастливо.       — Думаю, я-из-прошлого не обижусь, если я-настоящая украду твой первый настоящий поцелуй? — на ухо прошептала скорпион, опаляя ухо Тсуны горячим дыханием.       — Боюсь ты не успела, — хихикнула Савада, — ты-из-прошлого уже украла мой первый поцелуй.       — Уже? — Бьянки хмыкнула, — Шустро.       — Да, — и не дожидаясь ответа Тсуна поцеловала не ожидающего такого девушку в губы.       — Так и знала, что застану вас целующимися. — хмыкнула Ханна наблюдая за девушками.       — Что? Тоже хочешь? — усмехнулась Бьянки, отрываясь от Десятой.       — Вот ещё, — бурчит слегка покрасневшая Курокава. Бьянки воспринимает это как вызов и пытается поймать уворачивающуюся девушку в объятья. Тсуна лишь счастливо смеётся.       Оставив явно наслаждающихся девушек дальше играть в догонялки с хорошо известным ей исходом, Тсуна отправляется искать сестру. На одном из поворотов она случайно врезается в Асуру.       — Я как раз тебя и искала — Тсуна сразу же лезет обниматься. — сестрёнка.       — И когда ты успела стать такой язвой? — смеется Асура, прижимая к себе сестру.       — Может, это ты на меня так повлияла? — улыбается Тсуна.       — Так зачем ты меня искала? — напоминает Асура       — А, точно, я из этого времени просила извиниться за глупый поступок. Я нашла письмо. Кстати, — Тсуна заговорчески хихикает, — я думаю в этом году вас ожидает свадьба.       — А, так ты нашла это письмо. — Асура треплет волосы сестры. — Я видела его, и надеюсь, ты права насчет свадьбы. И…       Асура не успела договорить, как мимо них пронесся Моска, едва не придавив девушек. За ним спешил Спаннер.       — Ты нас убить хочешь? — Асура недовольно прищуривается и грозно упирает руки в бока.       — Спаннер, что ты делаешь? — интересуется Тсуна, не «замечая» негодование сестры.       — Проверяю Моску, — как ни в чем не бывало отвечает механик. — Но видимо, мне не казалось, что левый двигатель немного странно себя ведет.       — Это Моска Анти-Бьякуран! — гордо ответил он. — А что, вы уже со всем закончили? Быстро, однако. Простите, я забываю обо всём, когда погружаюсь в работу.       — Я все, — улыбнулся Шоичи. Он довольно быстро настроил машину для переноса даже не смотря на то, что Бьякуран мешался вокруг.       — И с помощью этой штуки мы правда сумеем вернуться в прошлое? — с сомнением спросила Тсуна, подозрительно глядя на странное сооружение гениального техника.       — Да Обычно десятилетняя базука позволят оставаться будущем только пять минут, но эта машина использовалась, чтобы помешать возвращению. Все, что нам остается сделать сейчас — просто выключить ее. Все необходимые рассчеты я уже произвел. Вам не стоит волноваться о временных искажениях. — Ирие улыбнулся продолжил.       — Все здесь? Отлично! Время пришло. Но сперва я бы хотел, чтобы вы оставил здесь свои коробочки. Их не существует в прошлом, если вы заберете их с собой — случится парадокс. В свое время они у вас появятся снова. Спасибо. Теперь начинаем перемещение во времени! Спасибо вам за все. Прощайте!       Шоичи нажал кнопку, и машина времени запустила свой ход.       Тсуна и ее хранители благополучно вернулись домой после приключений в будущем.