Яблоко от яблони

      С самого детства Муррцис любил наблюдать за разными вещами — небо, птицы, звезды, листья и, конечно же, согильдийцы. За последними наблюдать было особо интересно.       У каждого из них были свои отличительные черты характера, шерсти и привычек. Каждый был уникален по своему.       Но чаще всего котенок любил следить за своим предполагаемым отцом — Фрэнсисом.       Ему нравилось в нем почти все: начиная с расцветки на пушистом мехе и заканчивая эгоистичным характером.       Беря во внимания мельчайшие детали, сын алхимика даже не замечал, как стал воровать, хотя давайте скажем заимствовать, его привычки.       Муррцилла даже шутила что-то насчет того, что обижена на возлюбленного, ибо ее любимейший сын уж слишком похож на него.       Но ведь время не стоит на одном месте, верно? Вот и котенок начал взрослеть, хотя любимое занятие всегда было с ним.       И чем старше становился Муррцис, тем больше не по себе было Фрэнсису.       Да, он уже привык к тому, что на его спине пытаются прожечь дыру сразу две пары глаз: матери и сына.       Да, раньше он списывал все на детское обожание и желание познакомится с отцом.       Но чем дальше трехцветный уходил от возраста котенка, тем тревожнее было на душе у мага.       Фрэнсис всегда видел в Муррцисе копию его матери, особенно в этих играх наблюдателя. Яблоко от яблони, как говорится.       Но если младший всегда лишь пытался делать это скрытно, то в последнее время, не скрывая, пялился.       Тогда маг решил тоже сыграть в эту забаву, начав наблюдать за зеленоглазым.       Первые дни они просто молча обменивались взглядами.       После этого начали рассматривать глаза друг друга не больше нескольких секунд.       На следующем этапе начали прожигать друг на друге дырки.       Следующим шагом была игра в гляделки: кто первым отведет взгляд.       Последним пунктом мог быть обычный разговор, но это было не точно, просто кому-то надоели эти шалости.       — Ты пялишься, Муррцис, — как-то лениво произнес Фрэнсис, пытаясь говорить спокойно.       — Могу сказать о тебе тоже самое. — на мордочке Муррциса появляется улыбка.       — Вот как ты заговорил. Может тогда, — но договорить ему не дают.       — Я просто люблю тебя, — зеленоглазый слегка касается носом щеки рыжего и оставляет его одного.       Было ли это признанием в любви, как к отцу, или же как к партнеру, мы сейчас можем лишь догадываться.