Нить между Раем и Адом

Архангел, мирно читая какую-то старинную книжонку, лежал в цветастом гамаке. Летние ароматы цветов от непривычки забивались в ноздри, но Гавриил вдыхал всё глубже, наслаждаясь этим сладостным моментом, ведь в ближайший месяц ему больше не выпадет такой сказочной возможности. Он взглянул на ярко-голубое небо, что так беспощадно слепило глаза. Белёсые пушистые облака медленно плыли по небу, превращаясь в причудливые картины и узоры, от чего Гавриил засмотрелся, игнорируя слёзы, собравшиеся в уголках глаз из-за ослепляющего солнца. И мысли каким-то чудным образом помутнели, вызывая горькую улыбку, в его голове постепенно всплывали образы маленькой, утончённой девушки с незаметной горчинкой в грязно-голубых глазах. Её растрёпанные волосы напоминали выжженную солому, а уголки губ неуверенно подрагивали от тщетных попыток сдержать солёные слёзы, блестящие в преломившихся лучах заходящего солнца. Девушка, отдаляясь с каждым мгновением, выглядела всё более разбитой, испуганной и опустошённой, от чего её хотелось прижать к груди, закрывая от всех проблем и печалей. Уж лучше б ангелу в спину вонзили тысячу ножей и стрел, чем он позволил бы своей хрупкой демонессе чувствовать хоть каплю боли. Но он это допустил и теперь не мог не корить себя за глупость. Слёзы сами навернулись на впалые глаза от нахлынувших горькой волной воспоминаний. «Я больше ни за что не пересеку порог этого дома», – уверенно и ожесточённо вторил голос на затворках разума, забирая последние силы из ангельской души. В голове стучали всё новые и новые мысли, поглощая каждый лучик света, который остался в опустевшей голове Гавриила. Его боль разрасталась с большей силой, круша на своём пути любые счастливые воспоминания о нежной девушке, превращая её образ в искажённую и размытую картинку, будто это были лишь представленные Гавриилом мечты, а не его трепетно собранные последние воспоминания. Архангел прикрыл опухшие глаза, с головой окунаясь в омут всепоглощающей печали и пустоты в собственной зачерствевшей душе. Он даже не услышал, как дверь, выходившая в сад, со скрипом отворилась и тут же захлопнулась обратно. Лёгкая и утончённая фигура тихо ступала по вытоптанным дорожкам, направляясь в сторону расслабленного архангела. Гавриил напрягся, ощущая дыхание неизвестного гостя совсем рядом, он уже собирался открыть глаза и поскорее выпроводить посетителя из своего дома, как вдруг на него сверху будто упало чужое тело, придавив своим незначительным, но ощутимым весом. Ангел распахнул глаза и увидел хрупкое тельце своей любимой демонессы, которая с тяжёлым утомлённым вздохом, полным какой-то необъяснимой глубокой горечи, заключила ошарашенного Гавриила в самые крепкие объятия за все шесть тысяч лет их долгого существования. Рёбра архангела вот-вот должны были сломаться, но он не обращал внимание на такие пустяки, сейчас единственным действительно важным для него существом оказалась крохотная и беспомощная девушка, прижавшаяся к Гавриилу, будто он был единственным спасением её хрупкой драгоценной жизни. Ангел в неверии положил большую ладонь на острое плечико демонессы, будто проверяя не призрак ли она, не тень его горьких воспоминаний, что в миг рассеятся под нежными прикосновениями. Но девушка не разлетелась пылью грёз по ветру, лишь подняла на Гавриила свои большие, полные тоски глаза, на которых совсем незаметно выступили прозрачные слёзы, собираясь в уголках глаз и невесомо стекая по впалым щекам. Архангел аккуратно запустил руку в лохматые чёрные вихри волос, нежно поглаживая свою измотанную демонессу по голове. Они молча лежали, прикрыв глаза и глядя друг на друга. Все слова и обиды затерялись где-то в бесконечности долгих часов расставания, каждое мгновенье было наполнено лишь согревающей любовью и пониманием, которое приятной усталостью растекалось по телу. Вельзевул опустила глаза, устраивая голову на плече своего возлюбленного, который тихо и ласково прижимал её к своей широкой груди. Гавриил совсем незаметно улыбнулся, рассматривая сонное лицо своей любимой демонессы. Оно было таким простым и расслабленным, каждая острая и резкая черта становилась мягкой и плавной, поддерживая на лице выражение настоящего благоговения и спокойствия. Девушка казалась замысловатой картиной неизвестного художника, что так точно и верно выводил каждую линию в её нежной фигуре. Они молчали уже целую вечность, которая никак не смогла бы сравниться с короткими и бессмысленными часами, проведёнными вдали друг от друга. Спустя несколько минут приятной обволакивающей тишины Гавриил всё же решил поколебать молчание: – Прости меня, – еле слышно прошептал ангел, от чего Вельзевул лишь грустно улыбнулась. – Это ты меня прости, – проговорила она с не скрытой печалью в хриплом голосе, – я была неправа. Нам действительно опасно встречаться слишком часто и попадаться на глаза другим ангелам и демонам вместе. Я это уже хорошо поняла, извини. Девушка сильнее прижалась к своему светлому и заботливому ангелу, который никогда не желал ей зла, а лишь пытался уберечь от тех проблем, что могли возникнуть, узнай кто-то об их отношениях. Это был бы настоящий конец света, ну, не в буквальном смысле, но даже страшно представить то, чем это всё обернётся. От этих мыслей демонессе не стало ни чуть легче, она вновь вздохнула и закрыла утомлённые глаза. – Слушай, – раздался приятный голос, прорезав воздух, – я тебя понимаю, милая. В следующем месяце я возьму «отпуск» на неделю. Как тебе такая идея? – Вельзевул подняла полный счастья взгляд на своего возлюбленного. – Запомни навсегда: наш дом был, есть и будет пристанищем любви для нас обоих, и я буду ждать тебя здесь всегда, если что-то случится. Здесь всё всегда будет хорошо. – Хорошо, – она задумчиво растянула это слово, сплетая свои пальцы с чужими, – это будет наш дом, в котором живёт любовь, – девушка лучезарно улыбнулась, поудобнее устроившись в объятиях самого дорогого и любимого в мире архангела. Вскоре на небольшой сад опустились тёмные крылья ночи, застилая всё вокруг лунным светом. Две влюблённые души уснули, и снился им сказочный дом, в котором живёт любовь.