***
И все-таки к Пригову Серега припозднился. Спешил как мог: подгонял Евсея, чтобы пошевеливался, а не тащился по территории тренировочной базы КТЦ как замороженная моль, выбрал такой маршрут, чтобы не увязнуть в заторе, но… Погода подвела. Яростный и не по-летнему холодный ливень разразился как раз в тот момент, когда Серега парковал машину. Подземный паркинг оказался закрыт, поэтому пришлось выбрать местечко под открытым небом да поближе ко входу, а затем бежать как на марш-броске. Но он все равно вымок до нитки и по пути в кабинет Пригова завернул в комнату отдыха, к своему шкафчику с запасной формой. Евсей верной собачкой мчался следом. Расстались они лишь возле спортзала, куда Серега запихнул своего подопечного чуть ли не силком. А перед начальством ему делать было нечего — не дорос еще, пусть дальше тренируется. Перед Приговым Серега оказался ровно в час дня и еле успел неуловимым движением стереть с шеи дождевые капли, которые стекали с влажных волос за шиворот. — Под дождь попал, — не спросил, а констатировал генерал, буквально на секунду оторвавшись от каких-то документов на своем столе. — Бывает… По выражению его лица — задумчиво-напряженному — Серега не понял, случилось что или просто не понравилась какая-то строчка в писанине, с которой тот не сводил глаз. Гадать не стал — это же Пригов, бесполезно, проще разглядеть будущее в кофейной гуще. Чтобы отвлечься, Серега посмотрел по сторонам. Кабинет хоть и был небольшим — ну совсем не генеральским, но занимательного в нем хватало. Взять хотя бы пару картин из-под кисти самого Пригова. Или нож, к созданию которого генерал так же приложил руку. Серега как раз рассматривал рукоять ножа, когда Пригов огорошил его внезапным вопросом: — Вот что, Физик, скажи мне, ты в Крыму бывал? — В каком смысле? — бестолково уточнил Серега. — По службе? — Да без разницы, по службе, по жизни… Бывал или нет? — В детстве. Пару раз. С родителями, — с большими паузами припомнил Серега. А про себя еще и прикинул: из Каспийска в Крым, мягко говоря, топать и топать. Тем временем Пригов хитро прищурился, будто задумал что-то дерзко-грандиозное, и сказал как отрезал: — Каспийск отменяется. Учения там и без тебя проведут. Своих спецов хватает. — А я в Крым, что ли? — не понимая, в чем подвох, спросил Серега. — Молодец, догадливый. В Севастополь, то есть в поселок в окрестностях Севастополя. Несколько секунд Серега переваривал новые вводные. Вдруг, как со дна моря, всплыли давние черно-белые, точь-в-точь фотографии в альбоме, воспоминания: море, солнце, ракушки, песчаные замки. — А что я там делать буду? — растерялся он. — Загорать! — рявкнул Пригов, видимо, от кого, от кого, а от Сереги ожидавший вопроса поумнее. — Следи за мыслью… Генерал встряхнул перед собой тонкую кипу документов и приготовился рассказывать. А Серега приосанился и навострил уши. — Пятнадцатого июня, то есть неделю назад, со склада воинской части города Севастополь пропали несколько десятков тонн отходов взрывчатки. У них там были взрывные работы, вот после них и осталось. Должны были сдать на утилизацию, но то ли не успели, то ли отложили, то ли поленились. Не суть, в общем. Сами по себе эти отходы безвредны, но в умелых руках и банка сгущенки — оружие. — Под «умелыми руками» вы кого-то конкретного подразумеваете, да? — спросил Серега. — Конкретного. — Пригов отложил два листа, а третий пододвинул к Сереге. — Арсений Скворцов. Прозвище Грек. В прошлом моряк. Двенадцать лет назад стал баловаться контрабандой, потом заделался террористом. Подался в лагерь боевиков в Северной Европе. Причастен к двум десяткам диверсий от Скандинавии до Средиземноморья. Последние два года ни слуху ни духу. А тут вот… Серега взял со стола лист: распечатку с черно-белой фотографией и несколькими скупыми строчками биографии. Лет сорока пяти, крепкий, стриженный налысо, с мясистым носом и тонкими губами — Грек легко мог затеряться в толпе. Даже Серега с натренированным взглядом вряд ли бы заподозрил в нем опасность. Единственное, что и то не сразу привлекло внимание: один глаз у Грека был чуть прищурен, то ли случайно дернулся, когда снимали, то ли такой дефект. — По агентурным данным, именно его люди проникли на склад. Также есть основания полагать, что Греку помогли изнутри, то есть кто-то из части. Возможно, двое контрактников, они исчезли за три дня до происшествия. Генерал помолчал, глядя в одну точку, куда-то сквозь Серегу, и продолжил: — Есть подозрения, что взрывчатка и Грек еще в Крыму. Под Севастополем. Там россыпь поселков, львиную долю занимают курорты, санатории и прочая туристическая лабуда. Народу много, но и укромных мест хватает. К тому же Грек местный, вряд ли напрочь забыл родные угодья, хотя в России его не видели уже лет семь. Разведка доложила, отсиживался в Греции… — Отсюда кличка? — Да. Сам понимаешь, он там не только пузо грел на солнце. Серега кивнул и задумался: что же заставило Грека вернуться? Решил пошуметь на родине? Зачем? Он посмотрел на Пригова, и тот, словно прочитав его мысли, растерянно пожал плечами, мол, вот ты и разберешься. — В общем, задача-минимум: найти взрывчатку и отправить наконец на утилизацию. Не хватало, чтобы рвануло в разгар сезона. Местные ищут по заброшенным складам да лесам, но территория приличная, просят помощи. Задача-максимум: взять Грека живым или мертвым. Тут уж по обстановке. — Когда лететь? — спросил Серега. — Сутки с небольшим на сборы. — Пригов зыркнул на свои наручные часы, хотя логичнее было бы свериться с календарем. — С кем? — Составная группа. Кого-то ты наверняка знаешь. Командир сейчас подойдет. Человек новый, но надежный. Перевелся с Дальнего Востока в прошлом месяце. Серега смиренно кивнул, хотя перспектива работы ищейками непонятно с кем нисколько не радовала. В дверь за его спиной дважды постучали. Серега не обернулся, но внутри зашевелилось любопытство: какой он, этот дальневосточный (или теперь уже питерский?) коллега?***
К машине Серега вернулся лишь к началу четвертого, когда от ливня остались лишь воспоминания: на небе — серые тучи, на асфальте — неглубокие лужи. Он забрался за руль и задумался. Его новым временным командиром оказался майор Алексей Чайка. Лет сорока, то есть примерно одного с Серегой возраста. Высокий, не меньше метра девяноста. Мускулистый, но не перекачанный. Со светло-серыми глазами и короткими, но чуть вьющимися волосами. Серега постарался не таращиться на него так явно, однако врожденная пытливость, как всегда, вылезла без спросу и отпихнула скромность. Пока Чайка докладывался Пригову, Серега поймал себя на мысли: а командир-то вроде ничего. Хоть будет с кем поговорить на равных, а то кругом одни коротышки: Евсей, Васька Ионов иногда приезжает, девчонки. Пока до них докричишься со своих без малого двух метров… Кстати, Мурашовой этот майор приглянулся бы… Забрести дальше Серега не успел. Требовательный голос Пригова рывком выдернул его из раздумий и буквально заставил обменяться с Алексеем рукопожатиями. Затем уже от майора он узнал полный состав группы. С ними — пять человек: от лейтенанта до майора, и лишь с одним парнем Серега пересекался раньше: бойцом из группы «Барракуды». Он кивнул, мол, понял, а сам подумал, сам ли подполковник Астанин, командир группы, отдал подопечного или его убедительно попросили? Еще час с небольшим ушел на обсуждение деталей. Из кабинета и Серега, и Чайка вышли морально помятыми, но подготовленными. В машине на Серегу вдруг навалилась физическая усталость: все-таки с самого утра гонял Евсея и еще нескольких новичков на тренировочной базе. Ел он последний раз тоже утром, часов в семь. Стоило подумать об этом, и желудок стиснуло голодным спазмом. Серега поморщился и решил подкрепиться. Едва он выехал с территории КТЦ, как небо снова разразилось ливнем. Крупные капли яростно забарабанили по крыше и капоту, и Сереге показалось: он вот-вот оглохнет. Лобовое стекло залило дождем. Серега включил «дворники», они забегали из стороны в сторону — но без толку. Видимость быстро скатилась почти до нуля. В любой другой день Серега благоразумно остановился бы на обочине или косо-криво заехал обратно на парковку, но сегодня ему нестерпимо хотелось есть, а до кафе было рукой подать: по прямой и два поворота налево. Поэтому он вцепился в руль и осторожно поехал. В небе прогрохотал гром. Впереди медленно полз светлый внедорожник. Обгонять его, пользуясь свободной встречной полосой, Серега не стал. В животе заурчало пуще прежнего. Серега поморщился. Перед глазами невольно возникла тарелка — пока пустая, и услужливый голос официанта спросил, чего Серега хочет. Он сначала вздрогнул, а потом задумался. Действительно, что он закажет? Прежнее меню ближайшего к КТЦ кафе Серегу вполне устраивало, разнообразие горячих блюд заставляло приходить снова и снова. А еще в кафе подавали блины. Но месяц назад все изменилось. Им на смену пришла пицца — разная и вполне съедобная, но… Серега очень скучал по блинам: большим и маленьким, с рыбой, с мясом, с джемом, с творогом, с медом. А искать новое место не было то настроения, то сил, то времени. Серега вздохнул и несильно тряхнул головой, чтобы мысли о еде немедленно выветрились. И внезапно услышал вскрик. То ли чужой, то ли свой собственный. Он резко ударил по тормозам и успел выхватить прямо перед своей машиной размытую фигуру, прежде чем она, как сломанная кукла, несуразно повалилась на асфальт. Девушка? А где внедорожник?.. Сердце заколотилось где-то в горле. На пару долгих секунд Серега будто одеревенел, а затем выскочил из машины. Дорога подозрительно пустовала. Крупные дождевые капли проворно затекли за шиворот и почудились горячими. В голове билась одна мысль: был удар или нет? Если был, то одного приличного толчка бампером хватило бы, чтобы сломать ногу. Или шею, чего мелочиться… Серега не ошибся. Это действительно была девушка: рыжие, чуть растрепанные волосы, черная футболка, синие джинсы, белые кроссовки. Она сидела на асфальте, ругалась сквозь зубы и, опустив голову, потирала левую ногу. Лица Серега не разглядел и ужаснулся: все-таки ушиблась?! Он торопливо подобрал отлетевшие на полметра зонт и сумку, склонился над ней и чуть не присел рядом. — Вера?.. Она резко вскинула голову, точно ее, как марионетку, дернули за веревку, и вытаращилась на него сердито-удивленно. Белая кожа, зеленые, округлившиеся глазки под тонкими бровями, закушенная нижняя губа. Если в первое мгновение Серега еще сомневался — дождь стеной, гул в голове, туман перед глазами — то теперь ясно увидел: она! Вера отшатнулась и приоткрыла рот. Серега воспользовался ее замешательством. Покосился на ногу — нет, вроде не сломана. Подхватил на руки, как ребенка, который шлепнулся в лужу и теперь напряженно раздумывал, разрыдаться или нет, и в пару ловких движений усадил на переднее пассажирское сидение. Вера не сказала ни слова и не сопротивлялась. И это хорошо, подумал Серега, морально уже готовый и к побоям, и к смертельной обиде, и к любым другим выходкам. — Ты как? — пробормотал он, когда уже успел отогнать машину на обочину, а молчание все не заканчивалось. Он уставился на Веру: с волос у нее крупными горошинами бежала вода. Тонкую футболку можно было выжимать. Джинсы потемнели. Она мелко дрожала, кусала губы и тонкими пальцами стиснула не расправленный зонт. В ее диковатой встрепанности было что-то трогательное и притягательное. Серега неловко дернулся: промокшая насквозь одежда показалась тяжелой и щекотно облепила тело. — Ну ты, Сереж, даешь, — непонятным, бледным голосом проговорила Вера. — В прошлый раз чуть не убил. И теперь тоже. По ее тону Серега, как ни пытался, не разобрал, злилась она, иронизировала или подтрунивала. — В прошлый раз я не хотел, — буркнул он, чтобы снова не услышать бестолковую влажную тишину. — А тут, между прочим, нельзя дорогу переходить. — Я думала, успею, никого же не было. А тут ты на своем монстре. Вера несильно шлепнула зонтом по приборной панели. Раздался приглушенный стук. И тут Серега опомнился: — Сильно я тебя?.. — Успокойся, — Вера выдавила болезненную улыбку. — Ты меня даже не задел. Я просто испугалась и поскользнулась. Когда падала, приложилась коленом об асфальт. Серега хмыкнул и выдохнул. Завел двигатель и осторожно глянул на нее. Она не злилась, но и не скакала очумело по машине, радуясь их встрече. А жаль. Сам Серега радовался, правда, тихонько, про себя, и дошло до него не сразу. Сначала он действовал на автомате: убедился, что Вера в порядке и не будет вырываться из машины. Затем резко стало легко и приятно, словно все после страшного бардака вернулось на свои места. А потом сердце заколотилось как в последний раз и забилось куда-то под печенку. Или это всего лишь желудок вновь напомнил о себе? Желудок. Да, точно, он ведь собирался поесть. А тут Вера — настоящая, не из телевизора, где Серега однажды увидел ее мельком, почувствовал укол грусти и тут же переключил, а затем вовсе выключил «ящик». Почему выключил? Почему не захотел полюбоваться да послушать? Да потому что спешил и… все надо делать вовремя, а не через семь лет. Почти семь лет. Вроде бы не самая большая цифра вдруг ужаснула. Серега вцепился в руль и уставился в лобовое стекло. Ливень, похоже, не собирался сбавлять обороты. Вера рядом молчала, только дышала шумно, как ежик. — А куда ты ехал? — спросила она тихо, но с неподдельным любопытством. — Блинов поесть, — думая о своем, невеселом, пробормотал Серега и тут же сам себя поругал: ну каких блинов? нет их там давно! и вообще… — А ты куда шла? На работу? Как и тогда, шаг за шагом покорять журналистский Олимп? Домой? К мужу? Хотя нет, что-то в облике Веры подсказало Сереге, что никакого, даже самого посредственного мужа нет. Тоже хотела спокойно отобедать? Возможно. На секунду ему даже захотелось позвать ее в кафе. Правда, здравый смысл вовремя намекнул, что лучше этого не делать — сперва неплохо бы Веру умыть и переодеть, а тогда уже… — В магазин шла. Я живу недалеко, — отозвалась она и неопределенно махнула рукой. — Ну, магазин, похоже, отменяется. — Серега с необъяснимым для себя весельем вытаращился на ее мокрую футболку. — Или ты хочешь насмешить продавцов? — Скорее уж напугать, — в тон ему хмыкнула Вера. — Тогда вези меня домой. Серега кивнул, и через полминуты машина поползла по мокрой дороге. По пути он припомнил, что раньше Вера жила в другом месте. Переехала? Наверное, недавно, иначе бы он сшиб ее раньше. — Приехали, — объявила Вера, когда через высокую арку машина попала в просторный зеленый двор и остановилась рядом с новостройкой, задорно сверкающей окнами. — Что купить надо? — спросил Серега, когда Вера стала выбираться из «монстра». Она замерла одной ногой на улице и уставилась на него так, будто он сморозил страшную глупость. Серега поспешил объясниться: — Я испортил тебе поход в магазин и я исправлюсь. Может, тебе дома совсем есть нечего? Не могу допустить твоей голодной смерти. Он говорил и выглядел серьезно, хотя губы пару раз дрогнули в полуулыбке. Несколько секунд Вера озадаченно смотрела на него и наконец рассмеялась. А затем достала из сумки чуть влажную от дождя бумажку: — Я все по старинке. Вот список. Пятый этаж, квартира сто двенадцать.***
Через час с небольшим Серега вернулся с двумя увесистыми пакетами. По пути заехал домой, скинул осточертевшие мокрые шмотки, переоделся и минут десять еще таращился на спортивную «командировочную» сумку: собрать нехитрые пожитки сейчас или еще успеется? Постоял, подумал и все-таки решил — потом, а сейчас — только Вера. Пока он добирался до магазина, пока бродил из отдела в отдел, пока ехал обратно, радуясь, что дождь наконец угомонился, его не отпускала одна мысль: что дальше? Заявится к ней, как рыцарь, и набьет холодильник под завязку, а потом? Все? До свидания? От осознания неизбежного внутри у Сереги все скручивалось в тугой, удушающий узел. Ему, черт возьми, хотелось задержаться! Но хотела ли чего-то подобного Вера? Замерев напротив стальной двери, Серега подготовился ко всему и приказал себе: зашел, дотащил пакеты до кухни, вежливо попрощался, вышел. План проще некуда. Едва он переступил порог, Вера посмотрела на него так жалостливо, что он растерялся и чуть не выронил пакеты. Молоко! Кефир! Яйца! Не смей! Внутренний голос заорал как сирена весьма кстати, и Серега покрепче перехватил ручки. Затем механически, как робот, прошел через гостиную на минималистичную кухню, поставил пакеты на стул, один за другим вытащил продукты. Боковым зрением он наблюдал за Верой. Она стояла рядом и смотрела. Пару раз попыталась помешать ему, сделать все сама. Но Серега упорно покачал головой, и она сдалась. Ее посвежевший, уютно-домашний вид: перехваченные в небрежный пучок волосы и безразмерный синий свитер, — болезненно, как будто в ране ковырялись вилкой, будил старые воспоминания. А ведь Серега запихал их далеко-далеко и обещал себе не вытаскивать до глубокой старости. Если доживет, конечно. Кое-как он закончил с продуктами и поежился. Было прохладно, окно открыто, что ли, или они забыли закрыть дверь? — Я не дала тебе поесть блинов и я исправлюсь, — неожиданно и тихо заговорила Вера. — Останься. Не хочу твоей голодной смерти. Сереге показалось, что он ослышался, и ему стало неловко. Сначала захотелось согласиться и усесться на ближайший стул в ожидании обещанной кормежки. Но затем Серега чуть не выпалил, что ему завтра с утра на службу, что он не пропадет и купит что-нибудь съедобное по дороге, что через сутки он улетит ловить злодеев, надо в путь собираться, и вообще неизвестно, вернется ли он, так что не стоит к нему привязываться… И все-таки Серега остался. То ли не смог отказать ее красивым глазам, то ли не стал обманывать самого себя. Пока Вера возилась у плиты, он сидел рядом и ловил каждое ее движение. Она ненавязчиво, но профессионально расспрашивала его обо всем и ни о чем. Серега отвечал осторожно. Понятия о военной тайне ему вдолбили еще много лет назад. Да и пугать Веру не хотелось, она и так метнула в него встревоженный взгляд, когда он не очень-то охотно произнес слово «спецназ». Серега мог и сам что-нибудь спросить. О работе, о личной жизни. Но сомневался, надо ли? Совсем скоро он уедет: на неделю, на месяц, навсегда — непонятно, и от этого Серегу грызло чувство вины. Вот если вернется и если Вера не передумает, тогда… — Готово, — сказала она, и у Сереги заурчало в желудке. Спартанский завтрак показался очень далеким — как из прошлой жизни. Тонкие кружевные блины он уплетал молча и торопливо — старая, въевшаяся в мозг привычка. Пока Серега ел, Вера смотрела на него лукаво. Он даже слегка стушевался: задумала что-то? Когда Серега подхватил с тарелки и сунул в рот последний блин, Вера вдруг сказала: — Женись на мне, Сереж. Сереге в очередной раз показалось, что ему померещилось. Он хотел рассмеяться, но с набитым ртом и перехваченным дыханием затея рисковала закончиться провалом, поэтому он просто вытаращился на нее с немым вопросом в глазах. А челюсти заработали вдвое быстрее. Забавно. Значит, Серега не ошибся и ему не почудилось, что Вера одна: ни мужа, ни жениха, ни любовника. Почему? Спрашивать неловко, тем более после ее предложения. И почему ее выбор так внезапно пал именно на него, на Серегу - взмыленного после трудного дня, полуголодного да еще и чуть виноватого из-за маленького происшествия под дождем? Совсем нет других претендентов? Полный штиль на личном фронте. Но... Но это же Вера! Фейерверк! Пробивной танк! Она не может быть одна! Или что, он просто оказался лучше всех? Значит, она вспоминала его, не забыла, что-то чувствовала. Сильно, иначе бы не рискнула... — Ты серьезно? — через несколько секунд настороженно спросил Серега. — Или это такой новый журналистский юмор? — Серьезно. — Тон у Веры был легким и спокойным, ни капли волнения, по крайней мере, внешне. Он ошарашенно усмехнулся, но опомнился и быстро глянул на нее: не решила ли, что он над ней насмехается? — И… Интересное предложение, — пробормотал Серега и машинально вытер жирные после блинов руки об одежду, совершенно забыв о приличиях. — У меня… есть время подумать? — Немного, — кивнула Вера. Навалившееся после услышанного оцепенение никак не проходило. Внутри у Сереги творилось что-то странное. Радость, удивление и испуг водили хоровод, а в центре, цокая и хмурясь, особняком стояла ответственность. Еще и здравый смысл бормотал что-то про Олю. Воспоминания о бывшей невесте никогда не поднимали Сереге настроения, наоборот, втаптывали его в грязь. Вот к чему он подал голос? Кто просил? Вера — это не Оля. Они как небо и земля. Да за те несколько дней семь лет назад Серега с Верой прошли столько, сколько большинству за всю жизнь не выпадает. И если… Если бы она появилась в его жизни раньше, он бы согласился без раздумий. Если Вера предлагает сейчас, надо соглашаться, пока не согласился кто-нибудь другой. Как только Серега проговорил это про себя, в голове будто что-то щелкнуло. Он посмотрел на Веру — точно не шутила? — и кивнул: — Я готов. Теперь, кажется, изумилась Вера: глаза ее расширились и засверкали. От радости? Или она и правда просто пошутила? Она поднялась со стула. Серега вдруг понял, что не отказался бы от пары бокалов или рюмок, чтобы мысли прояснились. Но нельзя, сегодня вступил в силу очередной в его жизни «сухой закон»: до вылета ни-ни. — Но у меня паспорта с собой нет, только удостоверение. И загсы вроде уже закрыты, — пробормотал он и подошел к Вере. Она стояла неподвижно. Серега почувствовал неловкость: сказать про командировку? Но вместо этого лишь осторожно провел рукой по ее волосам, которые оказались очень мягкими, а он и забыл. От былой встрепанности не осталось и следа. Интересно, она специально для него себя в порядок привела или просто профессиональная привычка: всегда выглядеть на все сто? Вера перехватила его руку, провела по своей щеке. Серега обнял ее, подхватил и усадил на стол. Так-то лучше, а то тянулась на цыпочках еле-еле. Он поцеловал ее в податливые, почти горячие губы. Получилось немного неуклюже, потому что волновался, думал, вспоминал их — семилетней давности. Себя — вне закона, ее — хорошего журналиста с активной гражданской позицией. — Ты целоваться разучился, — прошептала Вера с улыбкой, оторвавшись от него на секунду. — Практиковался мало, — так же тихо признался Серега и понял, что вляпался.