Même si j’en ai vu des cas Son Q.I moi, me rend coi… Devant telle érudition
Когда-то я услышала словосочетание «семантические удовольствия». Сейчас, отвечая на его вопросы и слушая его комментарии, я как никогда понимала его смысл. Даже неожиданный опрос по всем пройденным темам не заставлял меня думать о нём в негативном ключе. Это же тема моего диплома. Глупо было бы в ней не разбираться. Пара закончилась удивительно быстро. Одногруппники были рады этому факту и поспешили поскорее покинуть аудиторию. Многие недолюбливали Садова, называли его Садистом, а я, влюблённая по уши в него и в толкование, никак не могла понять, в чём причина такого негативного отношения. Подошла к преподавателю именно в тот момент, когда последний одногруппник покинул аудиторию. Его голос прозвучал резко, а от взгляда разило льдом. –Поначалу меня даже забавляли Ваши опоздания. Но Вы зачастили с этим нелепым привлечением моего внимания, — мужчина смотрел на меня свысока даже не в силу разницы в росте — в силу своего превосходства. — Лучше бы старались выделиться Вашими знаниями. Вашими, Смирнова, а не интернета или соседа по парте. К сожалению, сейчас я не имею возможности по достоинству оценить именно Ваш уровень знаний моего предмета. Поэтому жду Вас в этой аудитории после… сколько у Вас сегодня пар?.. –Четыре… — глухо ответила, стараясь бороться с нахлынувшим на меня раздражением. Отчего-то хотелось крушить всё вокруг и плакать одновременно. –Отлично. Жду Вас здесь после четвёртой пары. –Как скажете, — постаралась не прорычать в ответ. — Я могу идти? –Да, Вы свободны. Замечательно! Какой же Вы, оказывается, ублюдок, Николай Александрович!.. … –Он сказал, что ему осточертели мои опоздания, — я нервно стряхнула пепел, стараясь не смотреть на обеспокоенную моим состоянием подругу. — Вик, он сомневается в том, что я действительно знаю его предмет. Я!.. Когда я едва ли не дышу этой темой!.. –Милая, плюнь ты на него! — девушка ободряюще сжала моё предплечье. — Мы все прекрасно знаем, что ты… –Он назначил отработку сегодня после моих пар. Боги, как это унизительно… — я присела на корточки, снова затягиваясь. — Никогда не думала, что такое дерьмо может со мной произойти. Как будто я специально опаздываю на его пары, чтобы он обратил на меня внимание! — зло воскликнула в пустоту, но потом немного смутилась своей горячности. — Прости, Вик, я просто… –Ты просто зла на того, кто даже не удосужился узнать, чем отличились его студенты. –Его можно понять. Всё же я не с ним пишу, — едва слышно протянула. — Меня раздражает другое. Чёрт с ними, со статьями, с дипломом. Он считает, что все мои ответы на его паре — результат помощи одногруппников или интернета. Это… уязвляет. Впрочем, знаешь… — я резко встала и улыбнулась. — Нет ничего, с чем бы я не справилась. Да и… всё, что происходит, происходит не зря. Наверное, у этого тоже есть какой-то смысл. –Вот это правильный настрой! Вика, не сдержавшись, крепко обняла меня, пока я верещала что-то о том, что я могу прожечь её любимую куртку… … Снова ненадолго остановилась перед аудиторией, переводя дух. А что-то со временем не меняется… –Ещё раз здравствуйте, Николай Александрович, — хмуро произнесла, стараясь не смотреть на своего преподавателя. От меня наверняка пахло сигаретами больше, чем обычно, и я просто желала оказаться как можно дальше отсюда. От этого человека. –Вижу, Вы чем-то недовольны? — раздалось насмешливое совсем рядом. –Да, — спокойно ответила, но хотелось кричать. — То, что Вас не устраивают мои опоздания, не является поводом сомневаться в уровне моих знаний. –Хорошо. Давайте заключим сделку. Если Вы правильно ответите на мои вопросы, я сделаю то, чего вы так отчаянно желаете, и буду спускать Вам эти опоздания. Если же нет… — мужчина окинул меня странным взглядом. — Вы будете на каждом семинаре выполнять письменную работу, чтобы я не усомнился в том, что Вы действительно заслуживаете допуск к экзамену. –И чего же я так отчаянно желаю? — скрестила руки на груди в защитном жесте. –Вы хотите, чтобы я произнёс это вслух? — на его губах заиграла пошлая ухмылка, и я резко вспыхнула, понимая, что именно он имел в виду. Мне хотелось сейчас же влепить ему пощёчину и сразу же направиться в деканат, чтобы покинуть к чёртовой матери это учебное заведение. Но, с другой стороны, что такого он сказал? Сейчас, например, я отчаянно желаю оказаться как можно дальше от него. Тем более, что он наверняка уверен в том, что я не смогу сама ответить ни на один его вопрос. А это значит, что он уверен в собственной победе. Щёлкнуть по носу преподавателя? Да я только за. –Хорошо, я согласна, — кивнула, собравшись с мыслями. –Ну что ж. Тогда, пожалуй, начнём. Что Вы знаете об эволюционном толковании, Смирнова? — он скрестил руки на груди, опираясь пятой точкой на стол. Некстати вспомнились слова одной песни…Qu’il a les rondeurs d’un «Rodin» J’aime! Ça m’incite à…
Тряхнув головой, я скопировала его позу, опираясь на парту. Значит, так уверен в том, что завалит меня? Что ж… –Занятно, что Вы решили задать вопрос, который вы ещё не освещали на лекциях или семинарах, — мои губы тронула лёгкая улыбка. — Наверное, у неумёхи вроде меня нет и шанса выиграть этот спор… — протянула ехидно и, вмиг растеряв всю весёлость, посмотрела прямо ему в глаза, бросая вызов. — Эволюционное толкование изначально было введено ЕСПЧ как весьма занятный принцип… — только то, что я смотрела прямо на него, помогло заметить тень удивления на идеальном лице. — Благодаря которому ЕСПЧ приобрело возможность толковать положения Конвенции по-разному с течением времени. Разумеется, всё это во имя постоянно изменяющихся общественных отношений и в целях наиболее эффективного использования норм. ЕСПЧ обезопасил себя возможностью применять новое толкование взамен устаревшего. Я читала диссертацию Коваленко на эту тему. Весьма… занятно, — тонко улыбнулась. — Если хотите, можете удостовериться, что у меня не было возможности воспользоваться чьими-то подсказками, чтобы ответить на Ваш вопрос. –Обязательно удостоверюсь. Позже, — мужчина не поменял позы, уже более заинтересованно глядя на меня. — Возможно ли отождествлять эволюционное толкование с телеологическим? –Это бред, хоть некоторые считают, что эволюционное толкование является разновидностью телеологического, — я склонила голову чуть вбок. — Телеологическое толкование исходит из цели нормы, а эволюционное — из современных условий её применения. –А с историческим? –Тем более нет, — фыркнула я. — Историческое толкование требует анализировать условия принятия нормы. Я думала, вопросы будут сложнее. Хмыкнув, преподаватель ещё минут пятнадцать закидывал меня разными вопросами, не всегда связанными друг с другом, словно старался уличить в жульничестве. На некоторое время мне даже показалось, что сейчас я сдаю зачёт преподу, который отчаянно хочет меня завалить. Вот только не заваливаюсь никак. Досадно, правда? Опрос закончился так же резко, как начался. Мужчина просто подошёл ко мне, заставляя выпрямиться, и молча действительно осматривал меня на предмет хотя бы каких-то шпаргалок, жучков или наушников. Вот только ничего не находилось. Только мы двое в весьма провокационной позе… Недоумённая я и удивлённый он. Слишком близко. Слишком тесно… –И откуда такие познания, Смирнова?.. — спросил мужчина, однако единственное, о чем я могла думать, это его губы совсем близко к моим и его руки, непостижимым образом оказавшиеся на моих ягодицах.Il sait la douceur de mes reins Qui oscillent…
Я смотрела в его глаза, как затравленный зверёк, и ждала, когда его губы накроют мои, сметая последний барьер на пути к тому, о чём я втайне мечтала уже два месяца. –Ну же… всего лишь маленький вопрос… последний… И ты получишь то, о чём умоляют меня твои глаза, — мужчина хмыкнул. — Всё-таки я держу данное слово. Последняя фраза немного отрезвила, и я чуть отстранилась, рассмеявшись. –Знаете, Николай Александрович, Вам нужно чуть больше интересоваться вашими студентами, — покачав головой, тихо пояснила: — Я пишу диплом по толкованию. –Значит, я был в заведомо проигрышном положении? — он притянул меня к себе ещё ближе, хотя мне казалось, что такое невозможно. –В каком была бы и я, если бы знала лишь то, что давали Вы. Тем более, я не видела смысла указывать Вам, насколько Вы заблуждаетесь, таким образом, — я опустила взгляд на его губы и невольно облизнулась. — Это было бы слишком скучно. –Действительно… — чуть хрипло произнёс мужчина, переводя взгляд с моих губ на мои глаза. — Итак, чего же Вы отчаянно желаете? –Минут двадцать назад я сказала бы Вам, что и тут Вы заблуждались в предположениях, потому что я отчаянно хотела уйти отсюда как можно дальше, — честно прошептала, прикрыв глаза, чтобы не сталкиваться с испытующим взглядом. И без того сердце колотилось как бешеное. — Но сейчас Вы слишком близко… –И чего ты хочешь?.. — его лицо было так близко, что я буквально ловила его дыхание. Даже резкий переход на «ты» не смутил меня. –Вас… — едва слышно прошептала в его губы, но он услышал. Поцелуй, которого я так ждала, буквально выбил почву из-под ног. Его ладони чуть крепче сжали мои ягодицы, а я слишком по-хозяйски зарылась пальцами в его волосы, желая чувствовать его как можно ближе. Его пальцы на своей коже, его возбуждение своим телом, его губы своими губами…Il sent la tiédeur de mes mains J’aime! Ça l’incite à…
–Подожди секунду… — мужчина нехотя оторвался от меня и закрыл аудиторию на ключ. А я даже не подумала о том, что сюда кто-то может зайти… Закончив с дверью, Садов повернулся ко мне. Не знаю, кто первый подался вперёд, я или он, но через какое-то мгновение мы снова были невыносимо близко друг к другу, словно каждый старался впечатать другого в себя, сделав своей неотъемлемой частью. Это была страсть. Дикая животная страсть, на фоне которой меркла моя дурацкая влюблённость. Сейчас хотелось одного — чувствовать его. Кожа к коже. Непослушные пальцы выпутываются из его волос, и я, не отрываясь от его губ, вытаскиваю рубашку из брюк. Пытаюсь расстегнуть пуговицы, но, снедаемый таким же нетерпением, как моё, мужчина просто снимает свою рубашку через голову. А после стягивает с меня свитер и со свистом выдыхает, понимая, что на мне нет бюстгальтера. Резко оказываюсь сидящей на почти пустом преподавательском столе, а его горячие губы поцелуями обжигают кожу шеи. Короткие поцелуи-укусы опускаются всё ниже, пока мужчина не доходит до груди… С уст срывается стон, и я обхватываю бёдра мужчины ногами, прижимаясь теснее, чувствуя его возбуждение и сильнее возбуждаясь. Даже в самой своей откровенной фантазии я не могла представить себе то, что происходит сейчас… Он немного отстраняется и стягивает с меня джинсы, с силой проводя пальцами по бледным бёдрам, оставляя красные полосы и заставляя с шипением выдыхать воздух. Никогда не думала, что мне нравится нечто подобное, но сейчас мне хотелось, чтобы он снова с силой сжал мою кожу. Чтобы остались следы. Красные, саднящие. Как напоминание о самой моей приятной глупости. Поцелуи всё глубже и ненасытнее. Он буквально с силой вжимается пахом в мою промежность, недвусмысленно давая понять, насколько сильно он сейчас нуждается в разрядке. Чёрт побери, я нуждаюсь в ней не меньше! Мысли путаются. Отчётливо понимаю только одно: он ещё слишком одет, чтобы, наконец, довести это безумие до логического завершения. Вот только раздеваться до конца мужчина не спешил. Сжал молочно-белую грудь, пробежался пальцами по выпирающим рёбрам, легонько шлёпнул по бедру… и стянул с меня трусики. Какое-то ничтожное мгновение — и его пальцы внутри меня. Заставляют издать низкий гортанный стон удовольствия, цепляясь за твёрдые плечи. –Ты так покраснела тогда. Я подумал, что ты девственница… — протянул он хрипло, двигая пальцами. –Была бы девственницей… — я резко втянула носом воздух, когда увеличилась амплитуда толчков. — Ушла бы сразу же после ваших слов. Ох чёрт!.. Его губы ласкали ставшие слишком чувствительные соски, в то время как пальцы резко двигались внутри меня, подводя к грани удовольствия. Было нестерпимо тяжело дышать, казалось, воздуха осталось настолько немного, что я вот-вот задохнусь. Кожа горела там, где он её касался. Но мне всё равно хотелось большего. Вот ненасытная… Протянутые к ремню руки перехватили, чуть насмешливо и высокомерно глядя на меня, но в этот раз было плевать. Я задыхалась. Мне было жизненно необходимо почувствовать заполненность им. –Пожалуйста… — тихо простонала я, глядя прямо ему в глаза. — Вы нужны мне… –Как я тебе нужен? — он склонился надо мной, не выпуская тонкие запястья из захвата. Я прикрыла глаза и тяжело сглотнула. –Глубоко внутри меня… — произнесла тихо, но твёрдо, втайне удивлённая своей смелости. –Хорошая девочка… — прошептал мужчина и отстранился. Мой протестующий стон затих, так и не начавшись. Какие-то считанные секунды потребовались ему, чтобы стянуть джинсы вместе с боксерами и раскатать не ясно откуда взятый презерватив по довольно внушительному достоинству. Откинула голову назад, сглатывая. Осознание того, что он прямо сейчас войдёт в меня, сносило крышу. Желание сводило с ума, и в голове крутилась только одна мысль: «Резче… глубже… сильнее…» Первый же глубокий толчок, и тело разрывает на миллионы крохотных осколков. Неожиданный оргазм накрыл с головой, вот только оправиться мне не дали: пара мгновений, и мучительно медленные фрикции буквально выбивают из меня всё новые стоны. Это совсем не романтично. Кожу спины холодит твёрдая поверхность преподавательского стола. Его руки слишком сильно сжимают мои бёдра, пока он толкается глубоко в меня, прожигая моё распластанное перед ним тело жадным взглядом. Однако это сносит крышу, заставляя толкаться ему навстречу, в отчаянном жесте цепляясь за его запястья. На бёдрах останутся синяки? И пусть. Не смогу некоторое время нормально ходить? Плевать. Сейчас важно лишь одно: только бы он не останавливался. Только бы продолжал толчок за толчком доводить меня до исступления… Не знаю, сколько времени прошло прежде, чем наши движения стали ещё резче, ещё ненасытнее, предвещая финал. Последний, слишком резкий и глубокий толчок, и тело снова накрывает мелкая дрожь. Французы называют оргазм маленькой смертью? Что ж. Кажется, я умерла сегодня дважды. Это делает меня счастливой. Как и слишком удивлённо-довольное выражение лица мужчины, который, казалось, только сейчас осознал, что здесь произошло, но всё же не считает это фатальной ошибкой. Даже испытывает некоторое удовольствие из-за случившегося. Он настолько не верил в мои знания, что согласился на секс, если проиграет. Да и я слишком заигралась. С другой стороны… Произошло бы это всё, если бы он знал тему моей дипломной? Вряд ли. Как я и говорила Вике, всё, что с нами происходит, не зря… –C.Q.F.D… — чувствуя себя невероятно превосходно не только в физическом плане, но и в ментальном, прошептала я. –Что?.. — рука на моём бедре чуть сжалась. –Ce qu'il fallait démontrer, — произнесла чуть громче. — Что и требовалось доказать… — и тихо рассмеялась, глядя на недоумённого мужчину. Я знала, что этот раз — первый и единственный. Знала, что потом буду страдать, наверное, ещё больше. Но сейчас на это было плевать. Я чувствовала себя такой же счастливой, как когда-то давно в школе, когда мне единственной удалось доказать одну сложную теорему. Такая тщеславная…Longue est la route de nos plaisirs… …Sémantiques!