Спи, сладкий

Время очень позднее. Теодор прижимается к Томасу, что сейчас крепко спит. Тот же, как обычно, даже и не думал подарить своему парню хоть каплю внимания. Вся причина игнора с его стороны в том, что Торд был наказал. Черноглазый слишком избаловал своего мальчика до такой степени, что тот уже начинал капризничать, не получая нормы желаемого внимания в день, а иногда требовал и больше, хотя раньше все было хорошо - Торд добился его и вёл себя прилежно и влюблённо. Поэтому однажды, не выдержав, дойдя до придела и поставив всё в штыки, Том даже из общей комнаты его выставил. Торд долго ругался матом и бил по двери, а потом и вовсе плакал под нею. Внутри Тома терзала вина, что довёл своё сокровище до слёз, что избаловал его и без наказания не обошлось и теперь ему приходиться слушать эти рыдания. Чувства берут вверх и он, открывая дверь, берёт рыжего себе на руки, заносит в комнату и укладывает на постель, предупреждая, что хоть они и будут спать вместе никакого внимания ему ждать не следует - наказание есть наказание. Прошла не первая ночь, темперамент Торда поостыл, у них снова всё нормально, но любые попытки близости пересекались Томом, что оставляло неприятный осадок недосказанности и незавершённости недавней ссоры. Сейчас Теодор лежит и, осмотрев парня, всё же отворачивается. Черноглазый заставляет гореть и стынуть внутри и Торд решает уснуть, пока это возможно, но уже через пару часов просыпается от жары. Его сильно обнимают и горячим дыханием опаляют голую шею, при этом на нём одеяло, а окно открыто уж совсем не широко. Мальчишку всё бесит, он ёрзает, желая найти ногами прохладную часть простыни и убрать с себя лишнее, как чувствует, что-то твердое, знакомое... И стоило двинуть зад обратно, то, удивившись, он почувствовал причиндал партнёра в полной боевой готовности. Развернувшись к старшему лицом, Торд начал всматриваться и проверять, спит ли тот так же крепко, как и несколько часов назад и, убедившись в этом, мягко целует любимого в губы. Торд пожалел, что идея приставать к черноглазому пока тот спит не пришла к нему раньше. Рыжий скинул с себя одеяло и чуть подвинул парня, параллельно задирая ему футболку. Прерывисто вздыхая, Торд засмотрелся на широкий торс Тома. Как бы Ларссон сейчас не злился на него за тот поступок, он ведь любил его, а жажда плоти лишь выросла за всё это время «разлуки». Склонившись, Теодор стал целовать грудь любимого, чуть прикасаясь губами сосков и выводя вокруг них круги. Он опускался ниже и ниже, пока не дошёл до живота и не прикусил немного, от чего Том заёрзал и окончательно перевернулся на спину. Рыжий выжидающе смотрел и, убедившись, что Томас не проснулся, перешёл к следующей стадии «приставания». Торд стянул боксеры со старшего и оголил стоящий причиндал. Член Ридуэлла пульсировал, изливался смазкой, из-за чего иронично встал вопрос, что же могло присниться парню и от чего такая активная реакция. Облизнув губы, устроившись поудобней в ногах, Торд склонился, припав губами к горячей плоти любовника. Он водил языком по головке круговыми движениям и чувствовал, как подрагивают ноги черноглазого. Тот издавая тихие вздохи, похожие на стоны, прошептал имя младшего, что ввело того в экстаз и теперь вместо баловства мальчик начал заглатывать член опуская голову всё ниже, наслаждаясь своими действиями. Жара была невыносимой. Отстранившись, Торд быстро разделся и вновь прильнул к чужой плоти. Дотянувшись до своей дырочки и войдя пальцем в узкое колечко, мальчик двигался внутри и наслаждался, пока желание заполнить себя возрастало. Посчитав всё готовым, сероглазый забрался на Томаса и подставил его головку себе в проход. Начиная не быстро насаживаться, он чувствовал, как «заполненность» била разрядом по пенису, от чего тот подрагивал. Опустившись до самого основания, Торд издал сдавленный стон и, слегка закатив глаза, расставил руки по сторонам от Тома. Он то сжимал, то разжимал его внутри себя - привыкал. Том невольно начал жмуриться, издавая шипение от того, что он внутри чего-то узкого и горячего, а стоило рыжему начать медленно двигаться черноглазый приоткрыл рот и ахнул, прикусывая нижнюю губу. Медленно открыв глаза, и, наконец просыпаясь, парень понял, что всё, что он ощущал во сне происходит на самом деле. Его драгоценность сейчас прыгает на нём. Широкой рукой Томас размахнулся и шлёпнул младшего по заднице, тот издав громкий стон, чуть ли не вскрикивая, падает на большую грудь и, тяжело дыша, утыкается в плечо своего парня. —Что...Что это такое!? Почему ты вытворяешь непонятно что пока я сплю?! Томас был по большей мере сонным и злым, но также чертовски возбуждённым. Торд поскорее поднял глазки на любимого, покрываясь ярким румянцем от стыда. Раздаётся еле слышный писк и мальчик, поднимаясь на руках, снова усаживается, нервно вздыхая в поисках нужных слов. —Прости....Прости, п-пожалуйста, прости, что так поступил, я... Торд, не заметив продолжения возмущения, стал медленно обвивать руками шею Томаса. От виноватого тона Ларссон перешёл на более томный и мягкий. —Прости... Я так тебя люблю, я хочу тебя... Сероглазый поцеловал партнёра в губы, задерживаясь на них подольше, ожидая ответа от растерянного Тома, который через секунды, вздохнув, стал ласково отвечать. Теодор муркнул и полностью расслабился, наслаждаясь лаской, однако через секунду неожиданно распахнул глаза и чуть сжал ноги, что были возле бедер старшего. Задрожав, он начал издавать протяжные стоны из-за того, что Томас стал двигать бёдрами. Двигаясь в Торде, Томас наблюдал за его выражением лица - тот выглядел очень слабым и очень пошлым, приоткрытый рот, что ему не возможно закрыть, полу-закатанные глаза, что смотрят в пустоту и стоило активу стать быстрее, мальчик воткнулся ногтями в плечи любовника, не затыкаясь, пока член, что так быстро двигался внутри него, не запульсировал и кончил. Следом за Томасом рыжий излился между их животами находясь в прострации с закрытыми глазами. —Ты уснул? —М-меня вырубает.. —Ты весь подрагиваешь, всё еще хорошо?) —Да-а... —Ну-ну, наслаждайся, потом ещё поговорим. Черноглазый спокойно водил рукой по пояснице любимого, пока тот пытался нормализовать дыхание. Том наконец решил выйти, на что Торд, простонав, плотнее прижался к родному телу и его тут же укрыли одеялом. —Спи-спи сладкий.