Release Me

— Да… да… Отлично, зая… Артурино, главное, не забудь… Я тебе напишу завтра после интервью… — говорил Иньяцио по телефону, созвонившись со своей девушкой и предупредив о предстоящей поездке. — Всё, солнышко, целую… Давай, до завтра… И тебе спокойной ночи, любимая… Всё, целую. Иньяцио бросил трубку и посмотрел на сидевших в машине. В салоне царила гробовая тишина: только по звуку мотора и клацанию кнопок от айфона Джана можно было распознать какие-либо признаки жизни. Шофёр молча вёл машину; Микеле сидел на переднем пассажирском сидении и, казалось, слегка задремал; Джанлука переписывался с мамой по WhatsApp, а Пьеро смотрел задумчиво в окно, откинув голову на сидение и следя, как мелькает вереница фонарных столбов, являющихся единственным источником света в покрытой тьмой дороге, не считая скоплений звёзд, терявших свой блеск от фонарного освещения. — Пье, во сколько у нас завтра интервью? — спросил у друга Иньяцио. — У тебя ж в папке наверняка записано. — В ответ ему было лишь молчание. — Эй, — нахмурился он. — Ты что, оглох что ли? — спросил он погромче. Пьеро, казалось, не слышал его вовсе. — Человечина, я к кому обращаюсь! — дёрнул его Инья. — А, что? — всполошился Бароне, вернувшись в реальность. — Чего надо, Боско? — недовольно спросил он. Только что его мысли витали далеко от дел насущных, а тут его так грубо оборвали. — Я спросил, во сколько у нас завтра интервью? — повторил свой вопрос Боскетто. — А… — проморгался Пьеро. — Сейчас посмотрю, — чуть тише ответил он и открыл свой смартфон с заметками. — В 9, — сказал он, тут же выключив телефон и снова уставившись в окно. — Ааа, опять поспать не дадут, — пробурчал Иньяцио. Будучи по природе полуночником, он терпеть не мог ранних пробуждений, а уж тем более по будильнику. — У Рикардо отоспишься, — вставил Джанлука. — Да с вами поспишь, — сквозь зубы сказал Инья. — Вон, — кивнул он головой на Пьеро, — в ванной с утра пораньше начнёт оперу свою орать, хрен заснёшь потом. Да, Пьеро? — уже с улыбкой обратился он к нему, но тот будто снова был не здесь, а где-то далеко за пределами реальности. — Пье! Хватит в своей Пьероландии витать! Да что с тобой? — Он неслабо пихнул своего друга в плечо, отчего Бароне невольно вскрикнул и разбудил задремавшего Микеле. Он же, будучи привыкшим к такого рода шуму, ничего не сказал ребятам и снова закрыл глаза. — Ай, ты чего дерёшься! — огрызнулся Пьеро, потирая ударенное плечо. — А ты чего сидишь, будто воды в рот набрал, — бросил в ответ Иньяцио. — Стой-ка… — неожиданно сказал он, присматриваясь к Пьеро. — Что такое? — напрягся Бароне, вытаращив глаза. — Ты что, втюрился что ли? — с хитрым прищуром спросил Боскетто. — С чего ты взял? — раздражённо спросил Пьеро, забегав глазами по сторонам, что свидетельствовало о вранье. — Да ты чуть не светишься, — засмеялся Иньяцио. — Я тебя таким со времён Валентины не видел. Джанлу, ты хля на него, хля, а? — лукаво сказал он. — А я уж думал, что мне показалось, когда ты завис с той девушкой… как её зовут, забыл… — Магдалена, — сердито вставил Пьеро. — Да ты смотри на него, он даже имя запомнил, — включился в разговор Джанлука. — Ооо, дело серьёзное. Всё, наш авторитарный опять крышу потерял, — подтрунивал Инья. — Только Instagram сопливыми сториз не засоряй, ладно? — Будто ты туда часто заходишь, — буркнул Пьеро. — Да ладно тебе, я же так, шутя, — улыбнулся Инья, обняв обидевшегося Пьеро, отчего он немного смягчился. — Если чувства взаимны и у вас всё сложится, я буду только рад за тебя, — потрепал он друга по плечу. — С ней же ещё подруга её, верно? — Да, Грета, — ответил Джан. — Ооо, — потёр руки Иньяцио, — чувствую, каникулы будут весёлыми! Ты тоже у нас теперь из неровнодышащих? — Да не особо, — поморщился и пожал плечами Джинобле. — Не думаю, что с ней что-то серьёзное будет, но на пару недель побегать за ней — сойдёт. — Ну, с таким декольте как у неё о чём-то серьёзном и речи быть не может, — усмехнулся Пьеро. — Кто знает, — поджал губы Джанлука. — Иногда самые серьёзные вещи начинаются с невинных глупостей…

***

— Грета, ты на всю жизнь что ли собралась к Рикардо ехать? — иронично спросила на следующий день Магдалена, увидев количество чемоданов, которые собирала её подруга. — А что, тут всё важное и необходимое, — невинно ответила Грета, утрамбовывая неутрамбовымаемое. — Ага, особенно шпильки 20 сантиметров, — засмеялась Магдалена, взяв упомянутую ей пару обуви. — Да мало ли что, — настаивала на своём Грета, ложась плашмя на чемодан и тщетно пытаясь его застегнуть. — Грета, мы всего лишь едем в загородный дом на море, а не в Ибицу на вечеринку, — не переставала смеяться Магдалена. — Тут половину из того, что ты напихала, надо вытащить. Вот, например, зачем тебе это коктейльное полупрозрачное платье от Versace, которое… — девушка внимательно рассмотрела взятое ею платье, — …которое на рыбью чешую больше смахивает, чем на платье? — Чтобы Джанлука его оценил, — важно ответила Грета, выхватив у подруги платье. Магдалена насмешливо на неё посмотрела и покачала головой. — Тебе не кажется, что ты чересчур стараешься? — скептически спросила она. — То есть? — не поняла Грета. — Я, конечно, не эксперт и всё такое, но мне кажется, что Джан не оценит твоих стараний. Ты из кожи вон лезешь, чтобы ему понравится, но где гарантия, что он воспримет тебя серьёзно. Как только ты рядом с ним, ты сразу прикидываешься какой-то недалёкой дурочкой. — Потому что мужчины не любят умных женщин, заруби себе это на носу, подруга, — сказала Грета. — Мужчины-то об этом не догадываются, но мы, девушки, всё равно умнее и даже хитрее. Даже самая глупая женщина может закадрить самого умного мужчину, поверь. — Но это же не значит, что надо строить из себя дурочку. Всему же есть предел. Ты пойми, в голове у тебя есть чёткий план, как заманить Джана, но где гарантия, что он правильно поймёт все твои намёки; он-то не знает, по какой схеме он должен работать, а в итоге ты будешь у разбитого корыта. В этом и заключается главная проблема взаимопонимания между мужчиной и женщиной: мы, девушки, не желая открыто в чём-то признаваться, пытаемся послать мужчинам определённые знаки, а вторые в свою очередь, не зная нашей первоначальной схемы, нас не понимают, а потом жалуются, что женщины — странные существа. — Ты к чему всё это ведёшь? — сдвинула брови Грета. — К тому, что тебе надо немного остыть, подруга, — улыбнулась Магдалена. — Ты же всё равно не знаешь, какой Джанлука на самом деле. А что, если он не такой, каким ты его себе представляешь? Потом будешь плакаться, что угробила на него столько сил и времени, а в конце осталась ни с чем. Не стоит так унижаться. В конце концов, кто он такой этот Джанлука? Он должен бегать за тобой, а не ты за ним. — Ну как за ним не бегать, это же Джанлука, — выпятив губу, усмехнулась Грета. — Я понимаю, — усмехнулась в ответ Магдалена, — но и себя тоже надо уважать. Ты же сама мне говорила, что Джан — эстет, любит много читать, так загни ему какую-нибудь умную философскую мысль, чтобы он на два дня с ней засел, а потом будете вместе размышлять, что есть истина, а что ложь. — Ты знаешь, — призадумалась Грета, — а ведь ты в чём-то права. Не стоит терять чувство собственного достоинства даже ради такого обворожительного и ослепительного как Джан. Всё, надо распаковывать чемоданы! — всплеснула руками девушка и начала энергично очищать их содержимое. — Вот это дело, — весело сказала Магдалена, — хоть перевеса теперь не будет и быстрее доедем. — Подруги громко засмеялись и стали разбираться в вещах Греты, чем немного разозлили Лучиано, который устал ждать девушек.