Unreal

Каждый день Тэхёна проходит примерно по одному и тому же распорядку: он просыпается утром один в их с Чонгуком постели, так как альфа уходит на работу, готовит себе завтрак, занимается домашними делами, а вечером альфа возвращается уже уставшим, из-за чего они просто долго целуются и обнимаются, иногда омега балует альфу отменным минетом, а по выходным они устраивают жаркий секс-марафон, сутками не вылезая из постели. И, казалось бы, всё так прекрасно и идеально, но это слишком скучно и предсказуемо. Хочется чего-то нового, особенного. Пока они просто встречались, то постоянно делали друг другу какие-то сюрпризы, утаскивали свою пару с каких-то значимых мероприятий или событий в укромный уголок и просто стояли и целовались, хотя их могли застать в любой момент и как-то осудить, и именно это придавало моменту еще большую пикантность, а страх быть пойманными только добавлял остроты. Сейчас же они уже несколько лет, как женаты, и от былой романтики и атмосферы влюбленности мало что осталось. Нет, Чон не стал каким-то черствым сухарем и по-прежнему как-то балует своего омегу, старается делать ему подарки, но это совсем не то, чего хочется омеге. Ощущения не те. И потому парень уже минут 10 как стоит перед зеркалом, разглядывая себя и любуясь: по груди и талии расползался рисунок из черных лент портупеи, которые были аккуратно переплетены между собой и идеально сидели на хрупком теле, сверху, на шее, портупея прикреплялась к черному кружевному чокеру, а ниже, на бедрах, соединялась с кружевным пояском, к которому крепились черные чулки с кружевной резинкой. Медленно оттянув резинку чулок и резко ее отпустив так, чтобы был слышен шлепок украшения о кожу, Ким довольно хмыкнул и надел поверх своего «наряда» обычную одежду, чтобы сразу не раскрывать альфе своего сюрприза. Теперь парень выглядел вполне себе обычно в бежевой атласной рубашке и свободных черных классических брюках, в ухе поблескивала длинная сережка-цепочка, украшенная драгоценными яркими камушками, на шее был повязан песочного цвета шарф, а на лице уже красовались солнцезащитные очки. Целиком и полностью оставшись довольным, паренек подмигнул своему отражению и покинул свою квартиру, отправляясь в офис к своему ненаглядному. *** — Добрый день, мне нужен мистер Чон, он у себя? — мило пролепетал Тэхён, стоя перед стойкой секретаря и солнечно улыбаясь. В ответ на это он получил только косой взгляд омежки за стойкой и цокот языком. Тэхёну никогда не нравился секретарь Чонгука, потому что он был слишком самонадеянным и много о себе думал, но, как его уверил муж, он был просто незаменим в работе, поэтому уволить он его не мог, хотя очень хотелось за его ужасный характер. — У мистера Чона с минуты на минуту начнутся важные переговоры, и потому он не сможет вас сейчас принять — писклявый голосок омеги — еще одна причина, по которой Тэхён его недолюбливал. Он был до такой степени отвратный, что его было невозможно слушать, но, тем не менее, терпеть приходилось. — Я всего на пару минут, не переживайте, — не став дослушивать секретаря, парень прошмыгнул в холл, а там и через коридор в кабинет Чонгука. Ему было достаточно просто убедиться в том, что Чонгук на своем месте, и плевать, что у него скоро будет важное собрание, Тэхён слишком сильно придался своим фантазиям дома, чтобы хоть кто-то мог его остановить. Постучав в дверь и услышав одобрительное «Входите», парень прошмыгнул в кабинет и закрыл за собой дверь, широко улыбнувшись альфе, который опешил от вида его мужа на работе. Тэхён приходил к нему крайне редко и только по веским причинам, заранее предупреждая, а сегодня на лице любимого не видно ни грусти, ни сожаления, да и звонка от него не было. — Тэхён-а, что ты тут делаешь? — альфа взволнованно брови вскинул, а в его голосе проскочили какие-то нотки обеспокоенности и обиды одновременно, ведь он не любил, когда что-то делают без его предупреждения. Омега же вопрос альфы проигнорировал и начал по-кошачьи элегантно и плавно ступать в сторону стола альфы, по пути сначала стянув с себя шарф, за ним расстегнув рубашку и, наконец, сбросив с себя штаны. Мужчина сначала удивлённо округлил глаза, а после и вовсе встал из-за стола, подходя небольшими шагами ближе и сильнее расстояние между ними сокращая. — Малыш, что это? — тихо прошипел альфа в чужие губы, притянув парня к себе за талию и проводя носом от губ омеги к его шее. — Твой малыш решил тебя порадовать и сделать сюрприз, — горячий шёпот куда-то в район груди, хитрый взгляд глаза в глаза и закушенная пухлая губа малинового цвета. Это самое опасное сочетание из всех, что когда-либо встречал Чонгук. Потому что именно в эти моменты Тэхён становился диким и голодным зверем, и его уже было не остановить. Чонгука эта его черта всегда поражала и неистово заводила, но было одно «но». — Мне очень приятно, малыш, но сейчас у меня будет важное совещание ценой в сотни тысяч долларов. Будут иностранные гости и вообще… я думаю, у нас есть немного свободного времени…- последние слова альфа произнёс уже с придыханием, глаза прикрывая от удовольствия и голову назад откидывая. Пока альфа говорил, парень времени зря терять не стал и быстро опустился на колени, расстегнув ширинку строгих классических брюк и стянув их вместе с боксерами. Не мешкая ни минуты, Тэхён обхватил ладонью член, который сразу отреагировал на прикосновение, и взял тот в ротик на половину, обхватив ствол плотно губами и начав двигать головой. Чужие пальцы зарылись в шелковистые пепельные волосы, сжимая их у корней и направляя в нужном темпе, а Тэхён только и рад почувствовать на себе грубую власть и силу, только бы сделать любимому приятно. Расслабив горло и убрав руку к себе на колени, парень начал открывать послушно ротик шире и смотреть в бездонные карие глаза напротив, расслабляя горло и пропуская член внутрь глубже. Это было воспринято, как зеленый свет, и толчки стали более грубыми и резкими, а головка иногда надавливала на заднюю стенку горла слишком сильно, заставляя жмуриться. Тэхёну нравится такой властный и грубый Чонгук, потому что в такие моменты своей грубостью он делает приятно сразу обоим. Шаловливый язычок начал выводить какие-то узоры по всей длине члена, обводя кончиком каждую венку, пока слюна медленно стекала по губам к подбородку и оттуда тянулась тонкой блестящей ниточкой к тяжело вздымающейся груди. Омега чувствует, что альфа уже на грани и вот-вот закончит, тот начал сильнее сжимать мягкие пряди и яростнее вдалбливаться в чужой ротик, но в самый ответственный момент, когда альфа почти кончил в этот до неприличного горячий и податливый ротик, в дверь постучали, а альфу как будто кипятком ошпарило, заставив прийти в себя и быстро оттолкнув от себя омегу. Тот удивленно посмотрел на мужа, но после второго стука в дверь ручка начала медленно опускаться, из-за чего тот моментально схватил свои вещи и спрятался под столом Чона, за который сел и сам альфа, быстро застегивая свою ширинку на штанах и приводя дыхание в порядок. — Мистер Чон, вы тут? Иностранные гости уже здесь, — на пороге показался всё тот же дотошный омега-секретарь, который прошёл внутрь и впустил следом ещё несколько альф, которые сели за большой стол рядом с закрытым столом альфы и разложили свои папки и документы, о чём-то переговариваясь на своём языке, пока переводчики не оказались на месте. Заседание началось сразу же с важных вопросов и обещало затянуться как минимум на час. Самый волнительный час в жизни Чонгука. *** Первые минут 10-15 Тэхён сидел спокойно под столом Чонгука, послушно сложив ручки на коленях и ожидая, когда же это всё закончится. Только вот ему это быстро наскучило, и сначала альфа почувствовал, как молния его штанов медленно начала расстегиваться, после шаловливые ручки омеги проникли к нему в штаны, поглаживая слишком чувствительный стояк, который даже не думал утихать с момента начала заседания. Чон про него благополучно забыл, но парень решил ему об этом напомнить, проводя пальчиками по чувствительной головке и стволу, заставляя альфу немного вздрогнуть и старательно отвлекаться на разговор иностранных инвесторов. И у него это отлично получалось, только вот он не знал, что после пальчиков его начнут дразнить острый язычок и блядски пухлые губы одного слишком забывшегося омежки. Но ничего, он отыграется на нём, как только всё закончится. *** — С вами было приятно иметь дело, мистер Чон. До свидания, — последний завиток росписи оказался в документах, после чего последовали традиционные рукопожатия и обмен дежурными фразами. И стоило только кабинету опустеть, а гостям уйти в холл, как альфа тут же изменился в лице, схватив парня под столом за шею и вытянув наружу, усаживая на массивный деревянный стол перед собой и грубо рыча в губы напротив: — Маленький сученыш, ты хоть понимаешь, что из-за тебя мог бы сорваться мой самый дорогой контракт?! Как ты вообще посмел меня дразнить? Парень на всплески зла его альфы только сильнее заводился, выводя из себя его внутреннего зверя и желая увидеть то самое в его глазах, что заставит его течь, как последнюю сучку, и ноги начну подкашиваться только от одних прикосновений. — Накажи меня, папочка, — томный шёпот в губы, ладошки прошлись по мощной груди альфы, расстегивая пуговицы на рубашке, а ножки обвили торс, прижимая к себе ближе и заставляя почувствовать жар своего тела. Пальцы на шее начали давить сильнее, оттягивая тонкое кружево чокера и передавливая им сонную артерию. Слышится глухой стон, омежка глаза закатывает и рвано выдыхает, переводит с трудом помутневший взгляд на альфу и видит в нем то самое, от чего ноги ватными становятся и колени начинают дрожать: перед ним сейчас не его муж, не его любимый Чон Чонгук, перед ним сейчас его господин Чон, который смотрит на него темным и диким взглядом, не церемонясь с тем, нравится ли омеге что-то или нет, потому что делать он будет только так, как нравится ему. Волосы альфы сейчас немного растрепаны и влажные на кончиках, но это придает им какую-то особенную эстетичность, рубашка расстегнута и открывает шикарный вид на мощную грудь альфы, мышцы под кожей играют и не позволяют взгляда от себя оторвать, сглатывать вязкую слюну и хотеть к ним прикоснуться. Но только стоило омеге потянуться руками к такому манящему, как его руки грубо перехватили и перевязали тугим узлом из галстука, опрокидывая на стол. От неожиданности омега ахает, выгибаясь на деревянной поверхности, пока его бедра не хватают руками, приподнимая. На нежную кожу обрушивается первый звонкий шлепок, заставив омегу вскрикнуть и губу свою блядскую прикусить, мыча от острых ощущений и виляя бедрами, сильнее дразня зверя, прося ещё. Практически сразу прилетает второй шлепок, но с другой стороны, заставляя выгнуться в противоположную сторону и рвано выдохнуть. На коже расцветают яркие красные пятна-следы от ладоней альфы, но тому этого показалось мало и он перевернул его на живот, сильнее вжав своим телом в стол и обрушив на чувствительную кожу целый град новых ударов. Парень под ним извивался и царапал собственную кожу на ладонях, но не издавал ни звука, чтобы подогревать эту бурлящую злость внутри альфы сильнее. Это было подобно какой-то игре на выносливость или состязанию, где тот, кто первый даст слабину — проиграет. Игра велась немая, каждый друг друга без слов понимал и согласно принимал правила. И первым в игре дал слабину Тэхён, не удержавшись и громко вскрикнув и одновременно простонав от особенно сильного удара по слишком чувствительной коже. Победа за Чонгуком. И теперь самое бы время взять ему его сладкий приз. Проводя кончиками пальцев по чувствительной ярко-красной коже, альфа замечает на ладонях омеги кроваво-красные следы-полумесяцы от ногтей и довольно хмыкает. Определённо, это его самая насыщенная победа. Так долго и упорно малыш ему ещё не сопротивлялся, но победа все равно осталась за ним. Раздался звук вжикнувшей молнии и шорох одежды, а в следующую секунду к спине прислонилось горячее тело, начав оглаживать тэхёново и распалять ещё больше, но в этот же момент в него вошли без всякой подготовки и растяжки, что заставило парня сначала дернуться, пискнув и схватившись пальцами за края стола, а после захлебываться в собственных стонах от ласкающих тело пальцев и крышесносной смеси чоновой грубости и тэхёновой чувствительности. Это не поддается никакому описанию, это просто что-то запредельное и пугающе манящее, что проникает в кровь и сводит медленно с ума. Толчки становились всё резче и быстрее, темп всё усиливался. Тэхёна буквально втрахивали в этот стол, заодно душу из него высасывая и заставляя сходить с ума. А он и не против отдать дьяволу душу свою за это, только бы и дальше чувствовать эти сильные пальцы, грубо сминающие его бедра, и резкие толчки внутри, которые его постепенно опустошают. Простонав в очередной раз, парень уже хотел кончить и испачкать деревянную гладь, но ему не дали этого сделать, резко выйдя из него и ещё раз шлепнув по чувствительным ягодицам. — Ну нет, сучка, так просто я тебе кончить не дам, — горячий шепот на ухо и укус в шею, заставивший зажмуриться и скулить от желания члена внутри, вертеть попкой и тереться кожей о торс альфы, надеясь на его благосклонность. Омегу резко перевернули обратно на спину и перехватили ноги повыше, одну закинув на плечо и снова войдя без предупреждения, возвращаясь в прежний темп и выбивая новые рваные стоны из парня. Мысли улетучились из головы, оставив место ощущениям, тело ему не подчинялось, живя отдельной жизнью, а сам омега находился вообще неизвестно где, но явно не здесь. Потому что здесь было слишком запредельно. Слишком нереально. Просто слишком. Прикусив свою губу до крови, парень крупно задрожал, вскрикивая и изливаясь себе на живот. Его крупно трясло, а во рту вмиг пересохло, Из-за чего он не мог сказать ни слова. Только вот несмотря на пережитый только что оргазм, отпускать его никто явно не собирался, продолжая вдалбливаться в податливое тело снова и снова. На одну из ножек опустилась грубая рука, теребя черное кружево пальцами и спускаясь по ножке ниже, а пальцы другой руки снова переместились на шею омеги, обхватывая ее сильнее, чем в первый раз и не позволяя Тэхёну даже лишний вдох сделать перед этим. Тело под ним выгибалось по-кошачьи и пыталось как-то сопротивляться, но от каждой подобной попытки мужчина все сильнее и сильнее надавливал на нежную кожу под челюстью, блокируя поступление кислорода. Парень начал сжиматься весь внутри, что-то хрипя и хватаясь ручками за руку альфы, но Чон его не слушал. Резко убрав руку от шеи и скинув с себя ногу парня, он схватился пальцами за тонкую ткань чулок и начал яростно делать финальные толчки, к чертям разрывая чулки на парне с звонким треском и изливаясь в него с утробным рыком. Тело на столе сильнее задрожало, а парень за горло схватился, откашливаясь и губами воздух жадно хватая. Он чуть не потерял сознание, но получил еще один оргазм, даже не прикоснувшись к себе. Это было что-то внеземное, ТАК хорошо ему ещё никогда не было. Талию обвили крепкие руки, притягивая властно к себе и впиваясь в губы поцелуем. И Тэхён с радостью отвечает, всё еще пытаясь отойти от пережитого и отгоняя от себя мысль, что его только что чуть не задушили. Ну, а что? Такой смертью от рук Чона не стыдно и умереть.