Недоразумение под ритмы танго

У Лави Букмэна не было причин жаловаться на собственную жизнь. Ему повезло: брошенный родителями, он был найден одним миллиардером, который в кои-то веки решил прогуляться пешком и, наткнувшись на мальчишку, который тихонько просил милостыню, сжалился и решил дать тому шанс. Панда Букмэн был знаменитым игроком на бирже, а также известным в определенных кругах коллекционером древних вещей. Лави вытянул свой счастливый билет. С тех пор в его жизни не было ничего неожиданного: вечно злющий на своего непутевого приемного сына и наследника Панда, первоклассные школы, дорогая жизнь – весь мир словно на блюде. Нет, Лави, конечно, держали в ежовых рукавицах, как молодого человека, которому предстоит наследовать одно из крупнейших состояний в мире. Но всё же он вечно умудрялся найти себе приключения на задницу. Панда злился, ругал приемыша, иногда поколачивал, но потом все возвращалось на круги своя. Как ни странно, у акулы биржи по отношению к сыну были самые нежные чувства, хоть и не лишенные обыкновенной строгости старика. Последние два года школьной жизни младший Букмэн провел в пансионе с нестандартным названием «Черный Орден». Прокатолическое заведение, впрочем, без излишней агрессивности по отношению к людям не верующим или людям иной веры. Проще говоря, все те, кто изъявлял желание посещать службы в костеле при пансионе, вполне могли это сделать, а те, кто не желал, имели право не заниматься подобным. «Черный Орден» для своих выпускников был фактически пропускным билетом в мир большого бизнеса и политики, обеспечивая отпрыскам элиты беспроблемное будущее на высоких постах по всему миру. Однако ученики расплачивались за это великолепие годами жизни под замком. После радостного во всех отношениях выпуска, Букмэн решил взять год отдыха перед поступлением в университет. Помотаться по миру, посмотреть его. Панда, хоть и не был в восторге от идеи, но отпустил, строго приказав без пополнения в коллекцию не возвращаться. *** - Блин, я ненавижу своего опекуна, - устало выдохнул Аллен Уолкер, разглядывая карту мира. Рядом на столе лежал неординарный компас-навигатор, который подсказывал мальчику, где в данный момент находится его дорогой попечитель. Мариан Кросс, который некогда дружил с отцом Аллена, бесспорно был гением в науке и технике, а также совершенно безответственным человеком, подгоняющим все вокруг под свои желания. Впрочем, не смотря на полную безответственность, он не только умудрился сколотить состояние, но и за пять лет натаскал пацана по школьной программе с опережением на три года. Аллен своего опекуна как-то странно не то ненавидел, не то любил. Лави так и не понял до конца его отношение к этой персоне. На выпускной своего подопечного Мариан поступил как всегда эпатажно и неожиданно: по почте Аллену пришло устройство под названием «Тимканпи», своего рода компас, который указывал, где находится Кросс, с отклонением в несколько километров и по времени, и приказал себя отыскать для получения его благословения на поступление в актерский. Каким образом Уолкер понял туманную записку-подсказку о том, как высчитывать отклонение и как получать новые подсказки, Лави так и не сообразил, однако был восхищен смекалкой что ученого, что его, по большому счету, ученика. - Вот бы и не ехали за ним, - хмуро отозвался еще один бывший пансионщик. Юу Канда – представитель древнего самурайского рода, которого отправили в Америку для получения наилучшего образования. Хотя для самого Канды не было ничего лучше катаны в руке, он прилежно учился, готовясь в будущем стать дипломатом. Сам Букмэн предпочитал умалчивать о своем мнении, что где-где, а среди политиков Юу не место от слова «совсем». - Да что вы, в самом деле, - сам Лави был полон сил и ожиданий. Если верить Аллену, то они уже почти нагнали его опекуна, да и вообще, чем дальше они ехали, тем ближе оказывались к Родине Канды. А ведь так интересно поглядеть на тот мир, который является родным такому недоброму человеку. – Канда, неужели ты против? Ведь, судя по всему, мы прибудем к тебе. И тебе не придется в другой раз специально ехать сюда, чтобы навестить родню. Юу лишь недовольно фыркнул – скрытный по жизни, он довольно нервно реагировал на попытки сблизиться, а всё, что касалось семьи, явно входило в категорию «очень личное». Букмэн даже удивился, что тот согласился ехать вместе с Алленом – Уолкер и Канда друг друга не переваривали совершенно, и единственное, что их сводило вместе – это пансион и дружба с Лави. - Да, завтра уже в Японию, - вздохнул Уолкер, погладив своего Тимкампи (тот отозвался вибрацией), и свернул карту. – Кстати, Лави, ты упоминал про каких-то родственников господина Панды там, - взгляд мальчишки стал вопросительным. - Ага, - Букмэн довольно улыбнулся, вспоминая про дальних родственников его опекуна – веселая пара, также добившаяся многого, хоть и не настолько помпезная в своем поведении, как представители бизнес-мира в Америке. – Тетушка Акико настойчиво предлагала к ним заехать, а я не могу отказать троюродной сестре старика в своем визите, тем более, что после поступления в «Черный Орден» я ни на секунду никуда не смог вырваться. Проклятое место. Ни одной женщины рядом за два года, сдохнуть можно. - Неужели у тебя такая голодуха, что ты готов и на старушку бросаться? – саркастично уточнил из своего угла Канда. - Как я свой голод утолил тебе прекрасно известно, - заводила их троицы хитро прищурился. – Или скажешь, не ты зажигал в Амстердаме наравне со мной? - Хватит! – взмолился Уолкер, пряча в сумку на поясе Тимкампи. – Мне, в конце концов, всего пятнадцать лет. И я устал выслушивать, Лави, про всяких... девушек. Мне вполне хватило сожительства с Кроссом, чтобы пресытиться этой тематикой на несколько лет вперед. - Пора бы уже перестать быть ангелом, - ухмыльнулся Младший. – Ну да ладно. Я разведу Юу на этот разговор в другой раз. Все помнят, что прием у тетушки и ее мужа будет маскарадом? Лица друзей вытянулись одновременно, а Лави уже в который раз принялся рассказывать, как стоит себя вести, во что одеться и так далее. *** Младший всегда любил праздники, тем более – такие. Тетушка как всегда учла все его пожелания. Много людей в возрасте до сорока лет – интересные собеседники, те, кто уже умудрен жизнью и те, кто, также как и он, только начали свой путь. Элитное общество, скрытое за стальными дверьми, бронированными стеклами, дорогими побрякушками и разговорами обо всем и ни о чем. Лави, не смотря на всю свою любовь к нынешнему веку высоких технологий, в такой же степени любил и нечто более историческое. Видимо, сказывалось воспитание Панды. Поэтому гости, в пестрых костюмах различных эпох и сословий, были вынуждены демонстрировать изысканные, канувшие в Лету манеры, танцуя разнообразные бальные танцы. Венский вальс, медленный фокстрот, медленный вальс и быстрый фокстрот. Далее, перешли к более зажигательным - латиноамериканским танцам. Букмэн отрывался на полную катушку: серьезные бизнесмены, чтобы показать – не даром выпускник «Черного Ордена»; разукрашенные девицы, пахнущие дорогими духами, чтобы проверить неистощимость своего обаяния. Благо, за друзьями по пансиону присматривать не нужно было. Аллен в наряде шута шатался между гостями так, будто потерял нечто важное – постоянно оглядываясь и озираясь. Канда гордо подпер одну из колонн, своим хмурым видом демонстрируя окружающим, что в общении не нуждается, самураи не вымерли и по-прежнему могут нести на своих хрупких плечах груз всего потолка, поддерживая несчастную колонну. Лави же носился между гостями как угорелый, стараясь выискать всех знакомых и правильно их идентифицировать – маски, у большинства на все лицо, этому активно мешали. Впрочем, чем выше становился градус алкоголя в крови, тем труднее становилось это делать, собственно как и удерживаться от экспериментов в танцах. Зазвучала очередная мелодия – явно для не бального танго – один из сложнейших танцев, когда все зависит только от того, насколько ты в свое время овладел техникой противовеса и основными шагами. И тут посреди толпы Букмэн почувствовал на себе тяжелый взгляд. Остановившись, он принялся вглядываться в лица гостей и, в конце концов, заметил стоящего недалеко от Канды рослого мужчину, чья белая маска скрывала лишь правую половину лица. Что было странно – не похоже на остальных гостей, и ведь именно правый глаз Младший закрыл повязкой, имитируя пирата времен королевы Елизаветы Первой, а также давая гостям возможность увидеть и опознать одного из хозяев вечера. Кажется, впервые Лави ощущал себя так, будто он кролик перед удавом. Конечно, взгляды Канды тоже не были милыми и многие их не выдерживали, но это!.. Тяжелый взгляд темно-карих глаз, в которых нет-нет, да мелькал золотистый оттенок, намекавший на то, что в характере этого человека много сюрпризов. Шаг. Шаг. Еще шаг. Лави показалось, что ноги идут сами – настолько он перестал себе отдавать отчет в своих действиях. Тем более он, конечно, пуританином не был, но столь явно западать на мужчину ему еще не доводилось. Незнакомец будто в зеркале повторил все движения Букмэна, вот только уверенней, напористей, явно отводя себе с самого начала роль главного. Как же хорошо, что аргентинское танго не обязывает к разнополости партнеров. Шаг, снова шаг и первый поворот. Ноги вроде и напряжены, и будто ватные, и в то же время уверенно передвигаются по паркету. Зал стих, все присутствующие постепенно отвлеклись от своих разговоров и танцев, оставляя пространство для танго двух рыжих мужчин, которые сейчас скорее вели борьбу за первенство, хотя один явно уступал другому. Перестук отведенной ногой назад, почти беззастенчивое скольжение по телу партнера – Лави будто и вовсе затерян в этом ритме. Главное – держать дыхание. И снова: Salida – L-образное шагание – Resolution – Resolution – Caza – Salida – Paseo – Candencia – Cunita – Resolution . И надо, надо улыбаться, но одними губами, сдержанно, а не улыбкой мальчишки, размякшего в чужих властных руках. Партнер уверенно поддерживает Букмэна и даже не пытается совершить недозволенного – лишь только внезапность наклонов и поворотов. У Лави кружится голова, и он понимает, почему танго считается выражением горизонтального желания в вертикали. Понимает настолько отчетливо, что хочет взвыть от этого самого желания. Вокруг кружатся огни люстр и канделябров, а также их отсветы на платьях и украшениях женщин и мужчин – кажется, начинает рябить в глазах. А вот взгляд партнера все такой же – невозмутимо-тяжело-притягивающий. И не дающий освободиться даже на секунду. Мысли смешиваются в одну безумную какафонию. И внезапно возникает такое ощущение, будто он уже видел этого мужчину ранее. Последние секунды - самые сложные - проходят под тихие аплодисменты присутствующих. У парня такое впечатление, что он сейчас или пробежал марафон, или занимался многочасовым сексом – настолько тяжело и настолько хорошо одновременно от осознания того факта, что все уже завершилось. Его партнер отступает на шаг, улыбается одними губами и глазами и кивает. - Вы весьма хороши в танце. Ваша тетушка, несомненно, была права, говоря, что Вы великолепный танцор, - Лави остается лишь улыбнуться в ответ и кивнуть. На слова уже нет никаких сил, его даже слегка покачивает. – Кстати, позвольте представиться… - Ага! – Аллен выскакивает будто из ниоткуда и напрыгивает на таинственного незнакомца. – Вот я Вас и нашел, учитель! Букмэн дергается – ему кажется, что сейчас он получил сильнейшую пощечину. - М-м-мариан Кросс? – переспрашивает он непослушными губами. Сколько раз он видел фотографии этого человека, сколько раз смеялся над Алленом, что является молодым вариантом его дорогого опекуна. И вот, умудрился совершенно не узнать при личной встрече. Да еще и чуть не сорвался, будто малолетка страдающая от не проходящего сексуального возбуждения. - К Вашим услугам, молодой человек. И я не прочь станцевать с Вами как-нибудь наедине, - Кросс – само обаяние, а вот у Уолкера явно сейчас будет сердечный приступ. – А теперь слушай меня, безмозглый ученик, ты как вообще тут оказался? Аллен, что-то возмущенно отвечает, размахивая руками и указывая на Тимканпи, на зал, на самого Лави, который сейчас слышит все так, будто находится под толщей воды. Однако чья-то рука ложится на его плечо весьма уверенно, и Младшего нагло поворачивают к себе. - Я, может, и не твоя постаревшая копия, но выразить свое желание тоже могу и вертикально, хоть предпочитаю горизонталь. А еще я больше не намерен терпеть кого-то лишнего, - слышит у своего уха Лави. Голос Канды не предвещает ничего хорошего. И наследнику Панды остается лишь ощущать, что его мир перевернулся, сошел с ума, а еще, что его нагло уводят от гостей в комнаты наверх. Что вновь невероятно – сколько раз за последние два года он уговаривал себя, что Юу Канда и однополый секс, а также заинтересованность в ком-то – вещи несовместимые. Однако все пять органов чувств не обманывают – совместимы и каким-то образом именно безалаберный наследник многомиллионного состояния стал желанным для потомка самураев. Надо бы выяснить почему… Но это можно отложить и на «потом». А сейчас, единственное, что Букмэна занимает и радует перед тем, как его опрокидывают на кровать, это то, что Аллен нашел своего опекуна, а тетушка Акико достаточно деликатна и умна, чтобы правильно скрыть и объяснить отсутствие своего дорогого племянника и его друга.