Рейвен думает, что вела себя через чур как сука последнее время. Да, ей было хреново после смерти Майлза, но это плохое оправдание её выпадам, горьким уколам и наплевательскому отношению почти ко всем.
А всё началось с того, как они вновь спустились на совсем уж негостеприимную Землю. Встретила она их прохладно и также же прохладно отпустила. Блеск. Именно это они и заслужили. Планета вывела паразитов, сама же от них избавилась, а им пришлось отправиться дрейфовать по просторам далёкого космоса.
«Нас не исправить, — думает Рейес. — Мы всегда только и будем делать, что разрушать, разрушать и разрушать, пока ничего не останется».
А затем им всем лучше сгинуть, ведь они просто ужасны. Всюду, где ступает их нога, следуют войны, голод, разруха и… смерть.
Смерть следует по следам, медленно и изворотливо обходя их и лишь других забирая. От этого ещё смешнее её треклятое имя теперь звучит. Она — смерти предвестник, и иной роли ей, кажется, не дано.
***
Кларк держится из последних сил. После смерти матери она не ощущает ни голода, ни холода, вообще никаких эмоций. Их просто нет. Всё, что есть — маска, которую она натягивает так умело, что и не распознать подмены.
Она просто так сильно устала. Ей хочется бросить всё и забыться. Она мечтает сбежать обратно в мирную и спокойную жизнь с Мэди, но не может бросить своих людей. Людей, которые пару недель назад о неё ноги вытирать были готовы, а сама она — бросить их на смерть в той Долине, но времена мира прошли, сейчас они вновь на войне, и нет у них лучше лидера, чем небесная принцесса.
***
Дом, который Кларк забирает под их местное прибежище, Рейвен нравится. Но ей кажется, что он слишком просторный и слишком чистый для них. Она думает, что они такого не заслуживают.
Но кто её спрашивает?
Ей выделяется отдельная комната, пусть и небольшая, но уютная. Тут много света и кровать на двоих. В сердце вновь ощущается боль от потери Майлза, но Рейвен спешит унять её поскорее. Ей не впервой, она справится. Она должна. По-другому и быть не может.
Стук в дверь ощущается раскатом грома средь белого дня — такой он неожиданный и резкий, ведь в комнате тишина — Рейвен разглядывает новое место заворожённо, кажется, даже не дыша.
— Открыто, — подаёт голос, когда после секунды стука никто не заходит, а затем видит Кларк.
На девушке нет лица, а в правой руке у неё какая-то сумка.
— Ты в порядке? — спрашивает Рейвен, как-будто ожидает, что Кларк правду скажет, но она больше, чем просто уверена, что Гриффин как всегда соврет.
Но девушка удивляет её.
— Нет, на самом деле нет.
У Рейвен всё в груди сворачивается. Она и представить не может, что сейчас Кларк чувствует. На самом деле всё она может — ей тоже терять мать приходилось. Но, в отличие от Кларк, она ощущала эту боль дважды. Правда, ни в один из этих случаев легче ей позже не становилось.
— Кларк, мне так жаль, — она приободрительно хватает девушку за руку и сжимает, глаз от неё не отводя. — Мне и правда очень жаль.
Сколько слов она сказать должна, чтобы Кларк правда поверила? Ответ Кларк прост и понятен: ни одного. Кларк хватает лишь взгляда, выпада в сторону убийцы её матери и стойкости перед ней, чтобы понять — Рейвен переживает тоже самое, что сама Кларк старается подавить в своей душе, чтобы не раскрыть себя. Ей хватает осознания того, что Рейвен любила Эбби также сильно, как это
делает делала Кларк. Эбби для Рейвен тоже матерью была, и они заботились друг о друге. Кларк понимает, как Рейвен жаль и что любые слова тут излишни. Она притягивает Рейвен к себе и крепко-крепко обнимает. Это то, что им обеим сейчас нужно, и это самое главное.
Но как бы приятно ни было обниматься, объятья заканчиваются скоро. Но им обеим слишком комфортно снова стоять бок о бок, быть на одной стороне, вновь являться не врагами, а лидером и его правой рукой, вновь стоять во главе их народа — или того, что от него осталось.
Если Кларк и Беллами — это сердце и голова, то Кларк и Рейвен — голова и руки.
Девушки, что сёстрами никогда не были, являются ими по своей сути.
— Я подумала, что тебе может понравится это, — Кларк протягивает ей ту самую сумку цвета земного песка, и Рейвен принимает её тут же, без лишних слов.
Было принято решение найденную одежду разделить поровну, но Рейвен пока даже попыток разузнать ассортимент не предпринимала, она думала, что могла бы и обойтись теми вещами, что есть у неё сейчас, но у Кларк другое мнение.
В мешке красная куртка — своеобразный символ, отличительный знак Рейвен Рейес, и Кларк помнит. На губах Рейвен появляется усмешка.
Она цепляет пальчиками резинку для волос с прикроватной полки и затягивает кудрявые, ей совсем чуждые, волны своих волос в тугой хвост, пару прядок около лица всё же вытащив, дабы придать причёске её новый изменённый характер, и красную куртку натягивает рывком. Ей нравится результат, и она благодарно Кларк улыбается, а та — ей.
И никто из них не думает о том, что их отношения могут претерпеть ещё какие-то изменения. Они простили друг друга и, кажется, вместе точно до самого конца.
