Past Lives

Эстер помнит, как умерла Глендора. Прежде чем умереть самой, она, заходясь в жутком крике, держала ее в объятиях, не понимая того, что кузина уже не откроет глаз. Когда-то ей кажется, что этот момент навсегда остался в памяти как один из самых страшных в ее жизни. Со временем, поддерживая мэра и других жителей городка во мщении за бессмысленные смерти, она немного сглаживала углы этого воспоминания, но это не значит, что оно не причиняло боль. Каждый год 23 апреля он снова вставал перед ее глазами так, как будто бы происходил прямо сейчас, поэтому, помогая убивать северян, она ничуть не мучается совестью. У нее есть только этот день, чтобы мстить, и только этот день, чтобы посвящать его тому, чего она не успела при жизни. Чувства после смерти немного обостряются. И если у большинства призраков — это острая жажда мести, то у Эстер есть и такие, которые она первые несколько лет скрывает. Традиционное барбекю отвлекает ее от этого, да и общая радость от того, что хоть немного, но число убитых приближается к 2001-му, повышает настроение. Глендора же всегда находится рядом: стоит буквально в шаге от нее, подает кружки пива и всегда хватает за руки, утягивая куда-то за собой, изображая при живых зрителях легкомыслие и доверчивость. Эстер улыбается этому, думая поначалу о том, что она просто так выражает радость от грядущих убийств, приближающих их вечный покой, и разделяет ее. Но в один год во время танца, когда очередные свернувшие не туда путешественники смотрят не в их сторону, Глендора делает то, чего Эстер никак не ожидает: она хватает кузину за руку и уводит подальше ото всех. Эстер не противится, а просто идет следом, думая о том, что та хочет с ней о чем-то пошептаться, но в пути узнает место, куда они идут, и некоторое волнение охватывает ее, потому что она вспоминает себя живой. Воспоминание предстает перед ней волнующее, так и не получившее никакого продолжения. Это оказывается поляна, посреди которой растет одинокое дерево. Глендора чуть ли не пританцовывая подходит к нему, разворачивается, вновь берет Эстер за руки и, не таясь, смотрит ей в глаза. Взгляд ее отражает многое, и Эстер понимает, что она думает о том же самом дне. Глендора недолго держит паузу и сразу спрашивает: — Ты помнишь, как я впервые поцеловала тебя здесь? — Конечно, помню, — тут же отзывается Эстер, стараясь ничем не выдать своего удивления. — Кто бы тебя еще поцеловал, кроме меня? Глендора слегка краснеет, прикладывает одну ладонь ко рту, в глазах — озорство. Она хочет сказать что-то еще, но медлит, внимательно смотря в лицо Эстер. Та же, уже не скрывая некоторой растерянности, широко раскрывает глаза. Глендора же делает последний шаг навстречу Эстер, обнимает ее за шею обеими руками, а после чего тихо шепчет на ухо: — А ты не хочешь этого повторить? У призрака, к сожалению, нет крови, чтобы она стала горячее хоть малость. У призрака есть только неоконченные дела, которые могут вечность удерживать его на земле. Обе они католички, которые прекрасно знают, что за подобные желания им уготовлен ад, но кто знает, сколько еще они будут вместе до того момента, когда будет действительно убит 2001 северянин. Эстер, не долго думая, обвивает талию Глендоры и шепчет в ответ: — Конечно хочу, — чувствуя дрожь Глендоры, добавляет: — И не только это. Со временем это становится их общим планом, ведь всегда среди живых найдется дурачок, который не откажется понаблюдать за тем как целуются две симпатичные девушки, а это отличный отвлекающий маневр. Убийства начинают пьянить обеих, разжигая еще более страстные чувства. В какой-то момент совсем теряется воспоминание о том, как они умерли, а уж тем более о том ужасе, что обе испытали. В день 23-го апреля они попросту увлечены друг другом и совсем забывают о том, что это должно когда-то кончиться. Они что-то помнят о смерти, но это уже вроде как произошло и не с ними, ведь это их праздник, их веселье. Родной Плэзант Вэлли уютен. И в нем можно гореть вечно. Вместе.