Это было 4 Июля
Мэтт бежал по забытой части парка, держа Дилана за руку. На его лице сияла счастливая улыбка, а на голове был венок из ромашек. Звонок где-то в десять часов утра заставил Дилана поднять свою задницу с постели и потянуться к телефону. — Да? — отвечает заспанным голосом. — Сегодня весь день проводим вместе, и это не обсуждается! Я соскучился, — раздаётся в динамике голос Мэтта. — Боже, ладно. — Я заеду за тобой! — гудки. Дил выдыхает, пытаясь сдержать улыбку. Смотрит на календарь. Ну, конечно. Четвёртое июля. Мэтт постоянно звал его гулять в этот праздник. Только, обычно, ничем хорошим это не заканчивается. Мэтт останавливается. — Вот об этом месте я тебе говорил, — Он оборачивается, и смотрит на Дилана. Альварес отводит взгляд от кудрявого и осматривается. Вокруг них — маленькая поляна уже отцвётших одуванчиков, освещённая золотистыми лучами солнца. Внезапно Мэтт делает шаг вперёд и падает в траву, утягивая за собой Дилана, и тут же начинает смеяться, пока вокруг них разлетаются зонтики от одуванчиков. — Мудак, — Дил начал ворошить волосы Бусека, наслаждаясь его улыбкой. — На что мне досталось такое чудо, как ты? — За все твои грехи, — Кудрявый хмыкает, поднимаясь с земли и пересаживаясь на Дилана. Кареглазый выдаёт лёгкий смешок и прикрывает глаза, счастливо улыбаясь. Чувствует, как его лицо притягивают к себе и аккуратно целуют в губы. Жёсткие чёрные волосы падают на его лицо. Сердце колотится. Он когда-то чувствовал себя более счастливым, чем сейчас? Мэтт тёплый, но руки, которыми он держал лицо Дилана, у него почему-то, всегда ледяные — А вот я так не думаю, — Фанни ненадолго отстраняется, касаясь упираясь в нос голубоглазого своим, а затем вновь притягивает Мэтта к себе. Очередное короткое касание губ, и Дил резко отталкивается руками от земли Курлзз отпрыгивает от него, тут же мягко улыбаясь. — Мы же пойдём смотреть на фейрверки? — Голубоглазый смущенно отводит взгляд в сторону, перебирая пальцы. Мексиканец усмехается, и, поднимая с земли венок и надевая его на голову Бусека, кивает. — Как хочешь, — Дил хмыкает, обвивая руки вокруг талии Мэтти, утыкаясь ему в шею и прижимая к себе. От него пахло чем-то родным, что Альварес не мог описать. Но этот запах он, определённо, любил больше всех других. Мэтти смеётся, целуя кареглазого в висок. — Я уже говорил, что люблю тебя сильнее всего на свете? Вечером они уже стояли в центре крупнейшего парка ЛА, в котором проводилось празднование Дня Независимости. Вокруг играла музыка, горели огни от различных ларьков, в которым продавались либо сувениры, либо сладости. Мэтт легко улыбался и порой брал Дилана за руку, стараясь при этом не краснеть. Они подходят к какому-то маленькому пруду, вдали от всего этого шума. — Тут лучший обзор, — Поясняет Мэттью и садится на берегу. Дил приземляется рядом, а кудрявый тут же кладёт голову ему на плечо. Альварес не упускает момента и запускает руку в его волосы. Мэтт вздрагивает и прикрывает глаза. — Тебе холодно? — задает вопрос Альварес. — Нет. — Ой да не ври, — шатен хмыкает и накидывает на кудрявого свою джинсовку, а тот снова ложится на его плечо. Мексиканец утыкается носом в его макушку. Волосы жёсткие, но приятно пахнут. Каким-то цитрусовым шампунем. Дилан тихо смеётся. — Что? — Просто вспомнил, как ты, лет двенадцать назад, постоянно выпрямлял их и как ужасно тебе это не шло. Мэтт цокает, выдавая тихое «заткнись», и поднимает голову, оказываясь непозволительно близко к лицу Дила. Тот поддаётся вперёд. Касание губами. Бусек не даёт отстраниться, придерживая лицо мужчины руками. Ему, вроде как, было холодно две минуты назад (чёртовы ночи в Лос-Анджелесе), но сейчас внутри ничего нет кроме тепла и спокойствия. А ещё непонятного трепета в сердце. Ещё один поцелуй, пока не закончится воздух. Дилан улыбается в губы голубоглазого и, когда тот окончательно поворачивается к нему, кладёт обе руки на талию Бусека, немного обнимая её. Снова нежно касается его немного влажных губ. Ощущения странные. Они целовались много раз, но Мэттью постоянно чувствовал одно и то же: безопасность и в то же время было непонятное желание закричать. Наверное, закричать о своей огромнейшей любви. Убирает руку Дилана со своей талии и берёт её в свою, крепко сжимая. Дил отстраняется. — Мэтти… — Альварес смотрит на него так, как не смотрит ни на кого. Его тёмно-карие глаза кажутся совсем чёрными в такое время суток. — Ты сам всё знаешь, — Тихий смешок. Бусек ухмыляется. — Я тебя тоже. Слышат звук фейрверков. — Я боялся, что мы пропустим их, — Дил жалобно улыбается, смотря на то, как взрываются красно-сине-белыми огнями фейрверки. В цвет флага Америки, ну, конечно. — Мэтти, — Снова обращается к кудрявому Альварес. — М? — Я скучаю по временам, когда просыпался с тобой утром. Ну, ты понял¹, — намекающе ухмыляется. — О боже, идиот, — Бусек шутливо толкает кареглазого в плечо. Они оба смеются. — А сказал, что не будешь скучать… — спустя некоторое время молчания проговорил Мэтт. — Я говорил это на эмоциях… Почти три года прошло. — Ты слишком резко всё сжёг тогда. — И уже миллион раз за это извинился. Готов ещё столько же, — Дил берёт вторую руку Мэтта в свою. — И снова мы говорим об этом именно в этом день. — Не вспоминай ни о чём, прошу тебя. Мне было пиздец одиноко без тебя всё это время, — мексиканец разжимает пальцы и перемещает кисти рук на шею кудрявого, вновь затягивая его в поцелуй. Мэтти улыбается ему в губы. Он никогда не отпустит, никогда не перестанет скучать, никогда больше не забудет, что лето значит для них обоих.I said i'd never miss you But I guess, you'll never know May the bridges I have burned Light my way back home On the Forth of July