Мотыльки летят на свет

Третью ночь она встречала с бокалом сухого вина. Таблетки давно перестали помогать отключить голову от навязчивых мыслей и заснуть хоть на пару часов. Глотки приятно жгли горло. Лёгкий туман в голове. Рабочий день был окончен, задачи выполнены, и даже Эдриан — отправлен в постель. Два часа ночи. Подъем в полшестого. Опуская бокал под струю холодной воды, чтобы смыть следы "преступления", она подумала, что месье Агрест, должно быть, уже давно видит пятый сон. Гнусные мысли. Шелковые, непростительные, грязные. Санкёр холодна, но знал бы кто, каким углём жжётся под рёбрами каждая полуночная идея. Лечь рядом, не дать вспомнить треклятый хрустальный гроб. Забыться, неслышно шепнуть "Габриэль" и больше никогда не просыпаться. Натали уверена — он знает, что ей не спится. Иначе куда ещё пропадает вино? Впрочем, его лояльность заканчивается там, где начинаются проблемы его сына. Необходимо следить за Агрестом младшим, беречь, как не смог бы он сам. Стать ему матерью? Глупость. Хоть Натали и великолепно справляется с любыми задачами, эта — ей никогда не будет по плечу. Именно поэтому она всё ещё рядом, всё ещё рука об руку. Рука об руку. Талисман Павлина стал своего рода проклятием и даром. Быть Маюрой ещё более утомительно, чем домоправительницей в богатом особняке, но она успела по достоинству оценить туман власти, буйствующий колкой теплотой по кончикам пальцев. Помогать месье Агресту — великое счастье для неё. Видеть горящие от предвкушения успеха глаза, шаг за шагом толкать его к цели, быть невидимой опорой. Ради редких моментов взаимной теплоты и неловкого касания не страшно было и умереть. И она была близка к этому неоднократно. Множество аргументов "против" мешали быть рядом, тёмным сплетением путали цели и ориентиры. Но Маюра ближе Бражнику, чем Натали — Габриэлю. Они партнёры. Она нужна ему. А Маюра нужна ей. Интересно, супергерои так же мучаются? Впрочем, это как раз не важно. Слабый стук каблуков известил о подъёме наверх в жилые комнаты. Натали на секунду остановилась возле комнаты Эдриана — тишина. Хорошо, что он не знает своего отца таким, каким его знает Санкёр. Он бы никогда не понял. А ведь это Эмили привела её в дом Агрестов. Добрая подруга, свет Габриэля и Натали, настояла на приеме на работу, познакомила с мужем и обеспечила достойную жизнь. Санкёр уже и не помнила, что было "до" и как трудно ей приходилось. Строгая семья, кризис, потери. Агресты стали её новой семьёй, домом во всех смыслах слова. Но кто же знал, чем всё обернётся… Хрустальный гроб в зелёном подвале стал её персональным ящиком вины. Совесть точила и грызла Натали ещё в те дни, когда она видела их вместе: таких светлых, счастливых, преданных, полных любви. Ей оставалось только служить Агрестам верой и правдой, но когда с Эмили случилось несчастье, ей вдруг стало… невыносимо. Груз ответственности и печали давил ежечасно. А слезы Габриэля стали как яд. И всё же она не могла их оставить: чувствовала, что сейчас нужна им, как никогда. Натали бы давно проявила свой внутренний стержень и обратила внимание хозяина на себя, но, зная, что она лежит там, холодная и неприкаянная, не могла. Безусловно, ему и так всё было понятно. И это больнее всего. Перед дверью в спальню Габриэля было тихо. Кромешную тень перебивала лишь тонкая полоска лунного света, касавшаяся носка туфель. Цель — крайняя дверь направо. Но зайти хотелось именно сюда. Именно сейчас. Натали закрыла глаза и бесшумно толкнула дверь. Габриэль спал в кресле, прикрыв колени альбомом с рабочими зарисовками. Ночь была так светла, а он даже не закрыл шторы. Снова засиделся допоздна. Натали застыла напротив — сейчас был тот редкий момент, когда его хмурое и безрадостное выражение лица озарилось светлой пеленой спокойствия. Должно быть, ему снилась она. Тихим призраком Натали склонилась и мягко убрала из рук альбом. Уложив ему на колени плед, она слегка коснулась серебристых волос и улыбнулась. Холодными губами припала к тихому пульсу виска и вдохнула еле заметный запах парфюма и кожи. Нет, она никогда не заменит ему Эмили. Никогда не станет для него и Эдриана тем светом, каким была она. Её удел — поддерживать тень, чтобы Габриэль и Бражник продолжали биться за их будущее. Натали открыла глаза и отошла от двери. Всё-таки незачем беспокоить хрупкий сон господина. Мотыльки просыпаются лишь по ночам, но летят — туда, где светло. Натали не похожа на свет. И Габриэль никогда его в ней не увидит.