***
Как такое могло случится — не ясно. Кагеяма проверил несколько раз и дома определённо никого не было. Он не занимается таким часто, но, в последнее время, стало чего-то не хватать. Так что в руках острое лезвие, отковыренное от бритвы. Обычно он слегка проводил по ноге, на внутренней стороне бедра. Ну, или около рёбер. Там, где не видно. Однако сегодня лезвие легло на запястье, холодя кожу. Метал новый, дабы не подцепить столбняк, а кран с водой включен на полную – мало ли что. Тобио не резал вены. Никогда до этого не доходило. Но сейчас так хочется попробовать. Если это поможет почувствовать нечто большее, то почему же нет, когда, определённо, да. Неумение или нервозность, которой обычно нет, но Тобио режет слишком сильно и глубоко. Перед глазами пятна, кровь струится ручьями, а ноги подкашиваются. Действительно, по-настоящему новые ощущения. Ощущения скорой смерти. Тобио не хотел умирать настолько, насколько не хотел жить. Сзади слышен крик, больше похожий на сирену. Или это и правда сирена. Сильные мужские руки обхватывают плечи, укладывая на кафель. В ушах шум, крик, голоса, говорящие неразборчиво. Веки опускаются и рот выдаёт последний вздох. Ощущения и правда в новинку. Пустота отходит куда-то на задний план. Непонятные пятна, при пробуждении, заполняют зону видимости. Яркий свет бьёт по только открывшимся глазам. Осознание, где Тобио, приходит не сразу. А, если быть точным, то не приходит, пока к нему не обращается мягкий мужской голос. — Я рад, что ты очнулся, Кагеяма. Ты находишься в центральной больнице в ходе попытки самоубийства. Я являюсь главврачом и здесь, чтобы помочь тебе. Исходя из ответов, пойму, что будет дальше. — с трудом парень разбирает речь и надеется, что всё понял верно. От него ждут ответа. Возможно, о самочувствии, но какая разница. — Это была не попытка самоубийства.— Тобио слегка приподнимается, с трудом держа глаза открытыми. — Я просто хотел что-либо почувствовать. — доктор устало вздыхает и оглядывается на дверь, где едва показываются родители. Он прощается, выходя из помещения. И Тобио снова один. На этот раз боль не приносит ничего хорошего. Тело ломает не по детски. Сколько же придётся так лежать, приходя в норму. Палата была похожа на проходной двор. Родители и доктора — куда не шло. Но около шести психиатров – достаточно пугающе. Тобио утверждал, что совершенно здоров и лишь хотел чувствовать, не желая, чтобы эти самопровозглашённые целители выискивали психические отклонения. Этот план не срабатывает, больше вгоняя в стресс окружающих. Родители совещаются за дверью и слышен только шёпот. Им нужно принять решение. Но даже конченый в край идиот поймёт, что они давно всё решили.***
Новая жилая площадь местной психиатрии в виде небольшой комнатки, рассчитанной на двоих, вполне устраивает. Тобио выслушивает инструкции, устало садясь на кровать. Минимум вещей кладётся на тумбочку. В голову продолжают вливать потоки ненужной информации о расписании, терапиях, принятии таблеток. Лёгкий кивок, успокаивающий сопровождающую. Отсутствие соседей радует и парень ложится на кровать, прикрывая глаза. Он прожил всю жизнь в одиночку, тут тоже сможет. Проходит два дня, по истечению которых так плохо, что хоть на стенку лезь. Таблетки нескончаемо поступают в исхудалое тело, взгляд тухнет с каждой минутой, а еда отвратительна. Выход, безусловно, запрещён. Особенно пока не истечёт срок, после которого ты будешь признан более менее вменяемым. Кагеяма смотрит в потолок, размышляя о чём-то своём, не слыша голоса откуда-то сбоку. — Игнорирование это ужасно. — заключает голос и Тобио подрывается, смотря на источник. — Ой, да ну?! Ты живой что-ли?! — мальчик, не иначе, так как слишком маленький, распахнул большие глаза и весело улыбнулся. — Я уже думал – не добьюсь отдачи. — Ты, блять, кто и что тут, сука, делаешь? — Кагеяма сжимает руки в кулаки, пока силы ещё позволяют. А со второй кровати заливной смех. — Я Хината Шоё и я тут потому, что тебе одиноко. — он проводит рукой по рыжим волосам и выглядит более взрослым. Похоже, что ровесник. — Чего? — вскидывает бровь Тобио, прожигая взглядом и не понимая, что несёт этот идиот. Такие собеседники бесили всегда. Таких лучше обходить стороной, так как слишком яркие, что аж глаза слепит. — Ну, я твой сосед. — он перестаёт улыбаться, когда отдача не исходит, и заберается на кровать вместе с ногами. Заключает тем, что Тобио может говорить с ним в любое время, когда того захочет. И разбираться, откуда ему известно имя — не особо-то и хочется. Друзей у Кагеямы никогда не было. Да и откуда им взяться у нелюдимого парня с ужасно скупой палитрой эмоций. Соответственно, он в них не нуждался. Тем для обсуждения не было, а те, которые были, он мог обсудить с самим собой. Компания ввиде самого себя — отличная альтернатива. Всё же, пока он не был заперт самим же дома окончательно, Тобио был знаком с несколькими парнями со своей улицы. Они никогда не горели желанием общаться, но слишком стеснялись, чтобы прогнать угрюмого парня. Естественно, это далеко не дружба. Даже близко не она. Но, на тот момент, всё устраивало, а потом, спустя время, она утратила своё значение заполнения будней. Кагеяма забил на попытки найти хоть кого-то, кто мог бы вытерпеть его, хм, странности. Сосед, имя которого парень забыл сразу же, не умолкал ни на минуту. Он нёс полный бред, рассказывая всё, что придёт в голову. Прислушиваться Тобио не пробовал, так как догадывался о незначительности информации. Он был прав. Иногда Хината замолкал, смотрел в одну точку и о чём-то думал. Это происходило редко, но выглядело весьма пугающе. А в остальном, как помело. Что радовало — он не ждал ответа. Вопросов от него не поступало и парень всегда вёл монолог. Он, скорее всего, понимал, что даже не является объектом внимания и трёп никто не слушает, но это не останавливало. Вот и сейчас несёт полнейший бред, который Кагеяма решил всё-таки отфильтровать. Делать нечего, а этот придурок лучше, чем ничего. — Она правда классная. — Шоё улыбнулся, глядя в потолок. Последние пару минут рассказ был о медсестре, иногда захаживающей для проверки. По-моему, рассказ о том, что она любит детективы. Хотя возможно и нет. За ритмом речи Хинаты сложно уследить. — Ты давно здесь? — разрезает воздух голос Кагеямы, заставляя второго замолчать и испугано уставиться, явно ожидая чего угодно, кроме ответной реакции. Это слегка даже задело. — Извини, просто ты молчишь обычно. — вернулся в своё статическое состояние горящего солнечного человека. — Я тут появился вместе с тобой. — А жил с кем раньше? Почему переселили? — Тобио кинул взгляд на соседа. Ответа не было. Только улыбка и, через пять минут, продолжение рассказа, будто Кагеямы тут и нет. И он бы спросил повторно, но понял, что абсолютно не интересуется им. Групповые занятия являлись адом во плоти. Группка из восьми человек, по очереди, делилась проблемами, психиатр ставил их позже в круг и они проговаривали своеобразный дивиз: о солнце, небе, радуге, дружбе, семье и всей хуйне от которой хочется жить. Кагеяма не планировал вступать в секту, но обязался ходить, что помогло бы для дальнейшего выздоровления. Соседа в его группе не было. И, если так подумать, его вообще нигде не было. Во время трапезы или в душе, в туалете или в коридорах, на терапии — парень не был нигде из этих мест. Только в комнате. Тобио было плевать, особенно после очередного разговора с ним. Хината молчал. Тобио тоже. Такой тишины давно не было. Она не напрягала, тем более, Кагеяма сейчас уйдёт на терапию и за получением порции таблеток. Поэтому тишина и не напрягала. Напрягал молчаливый сосед. Впервые почувствовавший любопытство, брюнет хотел было что-то спросить, когда осознал незнание имени собеседника. Это, конечно, невежливо, но и Кагеяма не в клубе для благородных девиц. — Эй, во-первых, как тебя зовут? А во-вторых, скучно как-то, не находишь? — он выпрямился, поворачивая корпус по направлению к кровати. — Хината Шоё. — засмеялся тот. — Почему же? — слегка наклонил голову, подпирая подбородок рукой. — Я задолбался сидеть в этих четырёх стенах.— парень обвёл комнату руками, за которыми следил Шоё. — Как тут может быть весело? Это психиатрия. — Просто твой взгляд сосредоточен только на четырёх стенах. У меня же их нет. — Не понимаю. — Тобио слегка нахмурился. — Возможно, мне стоит объяснить, что я имел ввиду. — Нет, не понял тут ты. — парень заложил руки за голову, откидываясь на подушку. — Не пей таблетки. — Чего? Ты что несёшь?! Чтобы я ещё хоть раз начал с тобой разговор. Я тут выйти отсюда пытаюсь, а ты говоришь не пить единственное помогающее мне лекарство?! — он вскочил, направившись к двери. Понял, что первый раз испытал негодование и гнев, лишь в коридоре. Он даже не был уверен, что это именно они, но что же ещё? Кагеяма направился на терапию. Теперь сосед стал больше молчать. И это бесило куда сильнее — пропал белый шум, напоминающий телевизор, который включили на фон. Однако начинать разговор первым Кагеяма не хотел. Не хотел до глубокой ночи. Парень часто не спал допоздна. Обычно из-за ноющих ссадин и ран, но сейчас то решил измениться. Сейчас он отходит от своего состояния, пытаясь хотя бы играть эмоции на публику. Чтобы, видимо, напоминать человека и выйти уже отсюда. — О чём ты думаешь, Хината? — проговорил, зная, что сосед не спит. Это странно, но он никогда не спал, когда бодрствовал сам Тобио. Шоё лениво бросил взгляд. — О пение птиц. — рыжик тяжело вздохнул, смотря в пустоту. Почему-то не хотелось его тормошить. — Но здесь не слышно никакого пения птиц. — закатил глаза брюнет, разглядывая деревянную дверь и строя догадки о том, насколько здесь придерживаются правил пожарной безопасности. — Поэтому я о нём и думаю. — он улыбнулся, перевернувшись на бок лицом к Кагеяме. — Почему ты здесь? Ты не выглядишь больным. — такое парень услышать не ожидал. С его то эмоциональным состоянием? — Я порезал вены, так как хотел почувствовать боль. Это единственное доказательство моего существования. — ответил на немой вопрос. — И как же ты к этому пришёл? — поинтересовался парень, внимательно что-то высматрия в лице соседа. И, правда, как? Наверное, в первый раз он почувствовал хоть что-то, после драки за школой. Это был его первый и последний год в этом учебном заведении до домашнего обучения. Одноклассники решили подловить «чудика» и устроили взбучку. В начале стало не по себе, когда туловище грохнулось на асфальт, а подошва чьего-то ботинка пригвоздила к земле. Но потом он почувствовал боль. Он почувствовал хоть что-то за всю свою жизнь. Что-то, кроме пустоты. Это и стало толчком к последующим действиям. И вот, Кагеяма теперь самостоятельно причиняет себе боль всеми известными способами. — Это глупо. — кивает сам себе Хината. — Прекрати это делать. Ты ничем не отличаешься, к примеру, в последние дни ты только и делаешь, что показываешь свои эмоции. И не перебивай меня, ты и сам это знаешь. — Я начал их испытывать только благодаря лекарствам, которые ты мне советуешь не пить. Почему? — Тобио зло зыркнул на улыбающегося соседа. Ответа не последовало. — Ты глухой? — Я избирательный. Ложись спать. А то я не могу, пока ты не ляжешь. — он снова смотрит в пустоту и уже Тобио решает проигнорировать, всё-таки засыпая. Отныне они иногда говорили. Хотя громко сказано; они перекидывались парой-тройкой фраз утром и вечером, иногда отвечали на вопросы друг друга поздной ночью. В них не было ничего такого. В основном, Шоё спрашивал про душевное состояние парня и интересовался его способами причинения себе боли. Тобио не уверен, что о таком можно говорить в психиатрической больнице, поэтому не выдавал секретов. Взамен, спрашивал о поступлении Хинаты, но тот никогда не рассказывал, начиная говорить о чём-то другом. Кагеяма забивал на это потому, что больше волновало своё состояние и эмоции, проявляющееся всё чаще. Так прошла неделя, прежде чем их беседа обрела немного другой характер, стирая какие-никакие, но границы. — Вскоре моим родителям разрешат навещать.— поделился Кагеяма, нарушая тишину ночи. — Твои тоже прийдут? — Нет. Ко мне не прийдут. — улыбнулся Шоё, заставляя второго пробормотать извинения и опустить виноватый взгляд. — Чего бы ты хотел сейчас больше всего? — Оказаться где-то не здесь. Я благодарен врачам, что ощущаю и для этого не нужно резать вены, но мне не хочется оставаться в этом здании. — Ты внушил себе, что ничего не ощущаешь, а сейчас продолжаешь внушать, что поправка из-за врачей и лекарств, но всё не так. Ты никогда не отличался от других, не нужно накручивать себя и приписывать несуществующие диагнозы. Закрывшись, благодаря «скудным эмоциям», ты сам вырыл эту яму. Просто прими себя и прекрати уже нести эту несуразицу. Даже меня это начинает бесить. — Хината потёр переносицу, надеясь, что донёс всё верно и информация поступит прямиком в мозг, а не потеряется по дороге. Тобио, конечно же, не поверил. Он был таким всю жизнь и это не чёртово внушение. «Откуда ты можешь знать?! Мы знакомы всего ничего!» — думает брюнет и злобно фыркает. Но разговор продолжается, переходя в обсуждение бессмысленных вещей. Тобио ненавидел солнце. Оно раздражало ярким светом и голова начинала кружиться. А температура поднималась до невозможности высоко, дома наполнялись духотой, а душ был единственным спасением. Дождь куда лучше описывал настроение, с помощью прохладной воды, капая на лицо, заливая глаза. Никого на улице, даже бездомные животные забились по углам. Спокойствие и идиллия. Однако не когда это гром. Кагеяма ненавидел гром ещё больше солнечных дней. Грохот бил по ушам и тело, по инерции — не из-за страха, содрогалось. Парень всегда накрывал голову подушкой и засыпал, но в грёбаной психиатрии даже это не помогало. Его достало, что туловище покрывается мурашками при каждом ударе. И это даже не потому, что он боится. Вовсе нет. Это что-то другое. В голову приходит глупая мысль. — Я могу обнять тебя? — Тобио поднимает взгляд на ошарашеного соседа. — Я не знаю, какой по ощущениям страх и это, скорее всего, не он, но мне неприятно от грозы. — второй не отвечает, только приподнимает одеяло и Кагеяма перебирается туда. Он аккуратно обнимает Хинату, чувствуя тепло его тела. Ровное дыхание касается шеи и грохот отходит на второй план. — О чём ты думаешь? — Ты странный, но я не против. — хихикает Шоё, устраиваясь поудобнее. Они заснули в таком положении, несмотря на затекающие руки. После этого, Тобио говорил с парнем чаще и, иногда, даже сам начинал разговор. Ну, а ночью, с периодичностью, просил объятий. Сосед никогда не перечил и всегда соглашался. Это радовало. Но Тобио пока не особо понимал, что чувствует радость. Он просто подумал, что неплохо завести первого друга. Хотя бы на время пребывания тут. Брюнет не влюблялся и, тем более, никого и никогда не целовал. Он видел фильмы, откуда точно знал, как это делается. Но ему не хотелось. Выглядело противно и если бы такое случилось с ним, он бы врезал любому. Парень пытался представить себе поцелуй, но даже не мог выбрать партнёра. Не из-за того, что их дохера. Нет. Просто их не существует. Никто не нравился из-за тупых чувств и эмоций, даже заставить не получалось. Но лёжа в кровати и обнимая Хинату, впервые захотелось. Тобио пробежал взглядом по лицу соседа и остановился на губах. Какого это? Шоё не худший вариант, так как они друзья, вроде, и в одном положении. Он не будет смеяться или что-то в этом роде. — Я могу поцеловать тебя? — больше сказал, чем вопросил, парень. В ответ короткий кивок и Тобио слегка наклоняется, ища нужный угол. — Точно? — Только если ты этого хочешь. — выделяет интонацией местоимение, обдовая горячим дыханием. — Не понимаю, я же предложил, как могу быть против. — Тобио касается губ, а тело бьёт с такой силой, что отдаётся в висках. Сердце стучит, как бешеное. Точно это ощущают при поцелуе? Он касается своим языком нижней губы Шоё и тот слегка приоткрывает рот, позволяя языку Тобио проникнуть внутрь. Он целовал кого-то впервые, но знал, что и как нужно делать. Не знал только, что крышу при этом сносит. Скорее всего, это всё из-за лекарств. Язык задевает второй и скользит к десне, а после Тобио слегка кусает губу, углубляя поцелуй. Руки сильнее сжимают Хинату. Это длится словно вечность, прежде чем они отстраняются и тяжело дышат. Кагеяма опускает голову, утыкаясь носом в макушку, и Шоё ничего не остаётся, кроме как лечь на грудь. Проснувшись, никого рядом не обнаруживает. В глазах темнеет и Тобио осознаёт, что в своей кровати, не на соседней, где засыпал. На соседней никого, как и во всей комнате. Хината словно испарился, когда обычно всегда был на месте. Тобио подрывается, вскакивая с кровати и начиная бегать по палате. Его нет. Где он?! Это не мог быть сон. Парень опускается на дрожащие ноги, сжимая со всей силы рубашку. Он плакал впервые. Впервые не от физической боли. Шепча заветное имя, раздирал кожу ногтями, впиваясь настолько сильно, насколько мог. Успокаивающий шёпот послышался у самого уха и тело почувствовало тёплые прикосновения. Резкий поворот головы, встреча знакомых глаз. Лицо всё в слезах, а тело прошибает. Кагеяма всхлипывает, загребая Шоё в объятия и не желая отпускать. — Я думал, что мне это приснилось. Я так испугался, когда подумал, что тебя не существует. Мне было до одури страшно. Никогда так страшно не было. Я раньше не испытывал такого. Мне кажется, я не смогу без тебя. По-моему, я люблю тебя. — истерика накатывает с новой силой и хрупкое тело вот вот не выдержит натиска. Но он должен был это сказать. Хината тот, кто не считает его больным и тот, кто рядом даже с его ужасным характером. Тобио никогда никого не любил, но он уверен, что чувствует именно это. — Успокойся. Я здесь и никуда не уйду. Я люблю тебя. — Шоё дрожащими руками гладит по голове и Кагеяма успокаивается, но с пола не встаёт, продолжая сжимать соседа с ещё большей силой. Они, наверное, теперь встречаются. Кагеяма счастлив, так как чувствует себя обычным парнем с эмоциями и адекватным душевным состоянием. Он осознал, что испытывать их начал, скорее с появлением Хинаты, чем врачей, в его жизни. И неоднократно об этом повторяет, заботливо целуя в щёку. Шоё смеётся, говоря, что Тобио идиот, так как он всегда был нормальным. И тот почти верит в самовнушение. Таблетки продолжает пить, несмотря на косые и злые взгляды парня. Но почему ему нужно прекратить — не понимает. А когда доходит, что свои Хината, похоже, не пьёт, порывается следить за принятием и ходить вместе с ним. Однако получает отказ и, не внушающее доверие, оправдание, что свои он пьёт. — Мы выйдем отсюда вместе, я представлю тебя родителям и всё будет отлично. Вот увидишь. — Тобио зарывается длинными пальцами в шевелюру. — А твои родители будут рады? — парень осекается, резко останавливаясь, а грудь болезненно сжимает. Это не то, что стоило говорить. — Эм, ну, как думаешь, когда мы выйдем? — Не знаю, но ты уверен, что мы сделаем это одновременно или что ты продолжишь общаться со мной, когда, наконец, познаешь все радости жизни? — он поднимает любопытный взгляд. — Конечно! Ты вытянул меня из этого омута, я никогда не прекращу общение с тобой! — он испугано обнимает парня, чувствуя, как тот расслабляется. — Это твоё решение. — неясно шепчет он. — Ты сможешь прекратить, когда захочешь. Просто прекрати думать и отпусти. — Вот что ты несёшь. Никуда я тебя не отпущу, и выпишут нас одновременно, ясно? Ты абсолютно здоров, как и я. Так что прекрати всё это. — в ответ какой-то набор фраз, которые Тобио пропускает, целуя макушку. Психиатр достаёт очередной тест, протягивая его Кагеяме. Мужчина искренне рад, видя изменения, причём огромные, в состоянии пациента. Тот стал улыбаться, делиться переживаниями и уверенно идти на поправку. Любого квалификационного специалиста обрадует такое поведение, особенно, на фоне отчаявшихся. Тобио быстро расправляется с вопросами, которые повторяются из раза в раз. Ответы всё те же и он не знает — плохо это или хорошо. Однако пока ему ничего не говорят, всё, вроде, в порядке. Сегодня, на предстоящей беседе, ему интересно иное. Врачам нельзя раскрывать что-либо из бесед с другими пациентами, но Кагеяма решительно настроен расспросить про своего парня. Ну, хотя бы подвести к намёкам. Так как состояние Хинаты смущает, а его мысли сложно понять. — Ты сильно изменился. — улыбается мужчина, забирая тест. Пробегает по писанине, кивает и кладёт в папку. — Совсем скоро и родители приходить начнут. — он одобрительно смотрит, выжидая ответной реакции. Кагеяма настраивается и решает начать издалека. — Я очень благодарен за Ваше лечение. Оно действительно мне помогло. Спасибо. — лёгкая улыбка и немного нервный перебор пальцами, неускользивший от внимания. — Я думал, что свихнусь ещё больше, но это не так. — Тебе нравится пребывание? Это радует. Нашёл знакомых? Тут не всем можно доверять. — приподнимает брови он, но тут же осекается. — Прости, я не должен так говорить. Это не в моей компетенции. — Да, я познакомился кое с кем. — Тобио смущённо отводит взгляд. Вроде бы момент идеальный. — Да, спасибо ещё за Хинату. — он ухмыляется, смотря на изумлённого врача. — Всмысле, спасибо, что подселили его ко мне. Я правда благодарен за своего соседа. Шоё помог мне разобраться в себе и, если бы не он, прогресс был бы гораздо медленнее. — ожидая тираду о Хинате и о том, как тот ведёт себя с врачом, возможно, даже о его «заболевании», Тобио замолкает. Однако психиатр мычит что-то нечленораздельное и быстро заканчивает встречу. Это вызывает недоумение, мягко говоря. Кормили в больнице ужасно, но всё же приходилось есть. Так как Шоё избегал этого, делая вид, что уходит на терапию, Кагеяма всегда старался унести что-то и для него. В этот раз получилось. С красным яблоком в руке он шёл по длинным коридорам, стараясь не реагировать на душераздирающие крики и людей, прилипающих по дороге. Такое ощущение, что Хината и Кагеяма единственные адекватные в этом месте, как бы иронично не звучало. Не считая врачей, естественно. — Хочешь? — не дожидаясь ответа, он бросает фрукт в руки, закрывая за собой дверь. Реакция — отрицание и брюнет хмурится, ложась рядом с Шоё. — Ты вообще ешь? — Хината заливисто смеётся, зарываясь пальцами в свои же волосы. Тобио перехватывает его руку и тянет на себя, завлекая в тёплые и, как всегда, крепкие объятия. — Я так хочу уйти отсюда. С тобой. А ты? — глупый вопрос, являющийся, по мнению парня, риторическим. — Вот о чём ты сейчас думаешь? — Ты так часто это спрашиваешь. — он расслабляется. — Мне просто хочется понять тебя. Я не могу разобраться в твоих мыслях. — Я всегда думаю о том же, о чём и ты. У нас одинаковые мысли. — Шоё поднимает свой взгляд, расцветая улыбкой. — Я не думаю о таких вещах, как пение птиц или мурчание кошек. — кривится Тобио. — Откуда ты знаешь? — сосед поднимается слегка выше. — Ты тоже думаешь об этом. Разница лишь в том, что я говорю о таком вслух. Я говорю то, что ты боишься произнести. — он нежно касается щеки. — Я просто воспроизвожу твои мысли, Тобио. — Единственное, что я понял — это то, что мне нравится, когда ты зовёшь меня по имени. — Кагеяма притягивает Шоё, кладя руку ему на затылок. Губы накрывают вторые, сразу пропуская язык. Левая рука ложится на талию, пытаясь усадить Хинату на бёдра. Тот сжимает футболку на груди парня, поддаваясь вперёд. Засыпая под ровное дыхание маленького солнышка, Тобио чувствует себя самым счастливым. Он наконец-то нашёл то, ради чего стоит жить. Осталось только выйти из психиатрии и они будут счастливы. Оба. Вместе.***
Психиатр вышагивает по коридору в сопровождении двух взрослых. Родители Тобио были приглашены немного раньше положенного и сейчас все трое направлялись к нужной палате. — Ваш сын быстро идёт на поправку. Он проявляет всевозможные эмоции и отлично проходит тесты. — психиатор пропускает несколько медсестёр, идя следом. — Ох, это же отлично. — восклицает высокая брюнетка, поворачиваясь к мужу и одаривая его своим энтузиазмом. Тот, в свою очередь, сдержанно кивает. — Он рассказывал о том, что подружился со своим соседом, и благодарил за подселение. Сказал, что с появлением «Хинаты» процесс пошёл быстрее. — все трое останавливаются у нужных дверей. — Боже, я так счастлива. У него никогда не было настоящих друзей. Спасибо. — смахивает мешающие пряди, приобнимая мужа. — Вы позвали нас поэтому? — Не совсем. — рука врача ложится на ручку. — В любом другом случае, я бы сказал, что это феноменальный прогресс и Тобио сделал скачок в своём эмоциональном состоянии. Но есть одно но. — дверь резко распахивается, открывая вид на комнату. — У Кагеямы нет соседей. — сердце падает вниз. Внутри и правда он. Что-то бормочет под нос, улыбаясь какой-то точке. Взгляд сосредоточен на голой кровати, на которой нет даже постельного белья. Парень смеётся, протягивая руку вперёд, пытаясь дотянуться до чего-то.