Уныние

Страх - самый сильный мотиватор. Эмоция, которая заставляет людей идти на самые отчаянные поступки, лишь бы избавиться от него. Он растекается по венам, проникает в каждую клетку тела, сковывая движения и отключая рассудок. Страх словно болезнь, отравляет, медленно, но верно. Люди боятся самых разнообразных вещей. Кто-то боится высоты; кто-то собак. Блум же боялась Обсидиана. Кромешной темноты. Ей раньше часто снилось, как ее снова и снова душат Белладонна, Лилис и Тхарма в обличии Мандрагоры. Только в этот момент фея чувствовала, насколько она никчёмна, и бессильна перед ними. Перед ними она - жалкая букашка, а не сильнейшая хранительница огня дракона, о которой слава разлетелась на многие планеты волшебного измерения. Сон был пыткой, три древние ведьмы были ее палачами. Девушке казалось, что боль, которую она чувствовала из раза в раз, не ощущал никто из ныне живущих. Ее тело непроизвольно расслаблялось, и все, что держало её в воздухе, – руки Мандрагоры, душившие Блум. Дышать было невозможно, силы покидали, тело немело, разум отключался. Просыпаясь, она вскакивала с кровати с глухим кашлем и подбегала к зеркалу. На её шее каждый раз появлялись фиолетовые следы от удушья. Винкс рассказывали, что во сне она урывками превращалась в фею, то возвращалась к изначальной форме. Фарагонда как-то раз сказала, что это воспоминания, которые ей посылают специально во сне, и, когда она его видит, то проживает тот самый момент. Но разбираться не было времени, а потом сны прекратились. Блум тогда на некоторое время вздохнула с облегчением. Ей не хотелось опять во сне умолять о смерти, потому что другого выхода не было. Сейчас её страхом и главным ночным кошмаром был сон, где она каждый раз убивала Валтора. И ей это приносило боль сильнее, чем тогда, когда ее душили ведьмы. Прошёл месяц с начала отшельничества феи в Гардинии. К родителям она заглядывала не более раза в неделю, не желая видеть волнение в глазах родных людей. Телефон все это время был выключен, но раз случайно его включив, она увидела кучу пропущенных от Винкс и Ская, которые, вероятно, уже в курсе о её обмане. Хранительницу это взволновало, и к Майку и Ванессе она перестала заходить, остерегаясь быть замеченной кем-то из подруг или же настоящими родителями. Блум не исключала варианта, что кто-то из волшебного мира уже был в гостях у земных предков, но знала, что вероятно её поиски уже идут. О последствиях своего «побега» она старалась не думать, да и не было времени думать об этом, когда все мысли были заняты им. Бессонные ночи хранительница проводила сидя на подоконнике, наблюдая за ночным городом, копаясь в своих мыслях и чувствах, пытаясь распутать клубок, который с каждым днём становился лишь запутаннее. Блум часто медитировала, доставая из сознания детали воспоминаний встреч с магом, анализируя вдоль и поперек каждое его слово. Что она чувствует к Валтору? С какого момента голова феи наполнилась думами о нём? Из-за чего? Почему? Вопросы скакали в её голове словно стая кенгуру, и фея никак не могла найти на них ответа. Ни на один из них. Хотелось биться головой об стену от бессилия. Блум считала, что ещё чуть–чуть, и так и будет. Куда делась ненависть? Всепоглощающая ненависть и чистейшая ярость, что питала хранительница огня дракона к своему злейшему врагу. Ни сующих свой нос везде Трикс, ни Даркара, ни чего уж там Трёх древних ведьм Блум не ненавидела настолько сильно, насколько она ненавидела Валтора. Демон всегда пытался спровоцировать её. Для него это было презабавно, игра, в которой он хищник, а она потенциальная добыча. Только ненависть, и ощущение его тёмного огня дракона пропали. В душе - пустота. Пустота, которая приносила только боль и страдания. Сам маг исчез. И уничтожила она его собственными руками. Думали ли, что будет так сожалеть? Хранительница поняла лишь одно. Что никто не сможет больше завладеть её сердцем и кровью, её душой и телом. Поняла, что его слова о том, что они одно и тоже, были правдивыми. *** Одним утром Блум решила, что ей нужно срочно заканчивать свое затворничество и возвращать свою жизнь в прежнее русло. Самобичевание в этой ситуации не поможет, выход один - занять себя чем-нибудь и забыть. Забыть и жить дальше. Наведя в квартире порядок, Блум со спокойной душой отдала хозяйке ключи. На улице светило солнышко, и фея впервые за месяц почувствовала себя легко и свободно, ей не снились кошмары ночью и не болела голова. Девушка подумала, что именно сегодня тот день, когда нужно сорвать пластырь резко. Нужно окружить себя родными людьми, смехом и позитивом, и не оставаться одной. Ведь одиночество за последний месяц стало зоной комфорта, которую даже ради родителей не хотелось покидать. Важнее было копаться в обрывках воспоминаний, дабы уловить эту призрачную надежду. Надежду понять как быть. Чёткий план действий на день уже вырисовывался в голове рыжеволосой. Начать она его решила с посещения цветочного магазина Ванессы. Ей хотелось искренне извиниться за то, что пропала и заставила волноваться. Дальше весь день хотелось посвятить прогулке по родному городку и зайти в любимую канцелярскую лавку, прикупить альбом и карандаши для рисования, дальше снова вернуться в магазин Ванессы, пойти с ней вместе домой на обед, а затем отправиться в Алфею. Еще ей хотелось поговорить со Скаем, но видеть его не хотелось. Совсем. Хотя Блум понимала, что тянуть с расставанием нет смысла. Полная сил и энергии, Блум шагала по улице. Солнышко ласкало кожу феи, будто окутывая в тёплый кокон. Птички пели, дул лёгкий летний ветерок, а люди не спеша шли на работу. Город постепенно просыпался. Хранительница чувствовала себя так, словно она тот самый слегка подвявший листочек, в котором снова просыпаются силы, чтобы полностью вернуться в прежний темп жизни. Голова была пустой и легкой, на душе отсутствовала тоска. Настрой был позитивный, а хорошая погода очень располагала. Дошла до маминого детища фея довольно быстро. Ванесса уже вовсю начала работу, двери в магазин были открыты, а сама женщина перетаскивала коробки с цветами вовнутрь. Рыжеволосая перешла дорогу, и, когда Ванесса нагнулась за очередной коробкой, Блум оглянувшись по сторонам, дабы не было прохожих зевак, взмахнула пальцем, поднимая коробку с цветами в воздух. — Ах! — удивилась женщина. — Блум! Мама схватила ящик висящий в воздухе, быстро занесла его внутрь и кинулась в объятия дочери. — Милая моя... — с печалью в голосе произнесла Ванесса, легонько покачивая рыжеволосую из стороны в сторону, затем взяв за руки, крепко их сжала, — детка, мы так с отцом волновались. Тебя не было две недели, мы уже себе всякого надумали... — отпустив руки, она отошла назад, разглядывая фею. — Ты стала еще худее, о боже, доченька, твое лицо.. у тебя синяки под глазами, ты выглядишь очень болезненно, что с тобой? У Блум сжалось сердце, а в горле застрял ком. Мама смотрела на нее такими испуганными глазами, в них было одновременно столько любви, теплоты и волнения, что ей стало так стыдно, как никогда в жизни. Майк и Ванесса - единственные самые родные люди на этом свете. И как бы это не звучало, но Орител и Марион были чужими для неё, она их несомненно любила, но совсем не так. Перед ними была непостижимая пропасть в общении. И по настоящему родителями она могла назвать только земную пару - которая воспитала и взращивала её с самых пелёнок. — Мама, со мной всё нормально, пошли внутрь, я помогу тебе, — фея тепло улыбнулась, взмахнула рукой, и две последние коробки полетели прямиком вглубь цветочной лавки, а она за ними. Ванесса кивнула и пошла следом, закрыв дверь в магазин, повесив табличку "закрыто". Девушка поставила коробки на стол начав расставлять цветы по полкам, но мама взяв за руку мягко потянула сесть на стул, а сама села напротив. — Милая... Расскажи, что с тобой происходит? — с волнением в голосе спросила женщина. — Мам, все хорошо, правда, мне нужно было просто побыть одной... Женщина покачала головой из стороны в сторону, шумно выдыхая. — Блум, я вижу, что с тобой что-то происходит. Ты знаешь, мы с отцом никогда не вмешивались в твои дела... Но три дня назад Майку стало плохо, подскочило давление, думали уже вызывать врачей, но все обошлось. Папа очень переживает за тебя, ты знаешь, он из-за любой касающейся тебя мелочи нервничает, — женщина вздохнула, — как раз это было после очередного визита Оритела и Марион. Они продолжают твои поиски. Мы опять же не сказали о том, что видели тебя, как ты и просила, но милая пойми нас, мы не можем остаться в стороне и закрыть глаза. Ты самое дорогое, что у нас есть, ты дороже нашей жизни. И я хочу знать, что происходит у моей дочери. Если ты хочешь, я могу не говорить отцу настоящую причину, скажу ему, что ты всего лишь отдыхала, но я должна знать правду. — Ванесса взяла за руки Блум и крепко сжала. Фея обреченно выдохнула. Ей не хотелось посвящать в свои душевные терзания даже таких независимых людей, как её земные родители. Но это был первый раз, когда Ванесса просила чем-то поделиться, и Блум сдалась. Может и правда, откровение с матерью поможет, и станет еще легче? — Помнишь, я вернулась на время домой, когда Ская заколдовали? — дождавшись кивка от женщины, хранительница продолжила, — это сделал Валтор. Он отличался от всех предыдущих наших врагов. Валтор был невероятно хитёр и умён, достигал своих коварных целей быстро,а победить его казалось практически невозможным. Его сила и знания были безграничны. И так вышло, что мы с ним были поразительно похожи друг на друга. Наше сходство заключалось в нашей силе - в огне дракона. Мы оказались противоположностями, его огонь был тёмный, а мой светлый. Я могла чувствовать, где он находится, чувствовать его тёмное пламя внутри себя. Знаешь как две части магнита которые не могут друг без друга, ведь между ними притяжение... Он часто предлагал нам объединится, говорил сам, что мы звенья одной цепи... — Я помню ты говорила как-то это имя, — смотря куда-то мимо Блум, женщина кивнула своим мыслям и подняла взгляд. — То есть у вас была некая связь? — Да. С каждым разом она только увеличивалась. Я ненавидела его так сильно,что меня кидало в дрожь, а разум из-за ярости просто терял контроль. Впоследствии оказалось, что он был воспитан тремя древними ведьмами, которые были причастны к исчезновению Оритела и Марион, и он тоже приложил к этому руку, — перед глазами Блум мелькали картинки воспоминания их первой встречи, — он был слишком самоуверен и это было его единственной проблемой. Он говорил, что непобедим. А я победила чуть ли не ценою собственной жизни. Фея отпустила руки матери и судорожно начала сминать кромку кофты. — Прошло полгода, за месяц до моего приезда в Гардинию, меня начали посещать воспоминания связанные с ним, я чаще стала уходить в себя. Я поняла, что тоскую по нему, что мне не хватает его. Мне даже показалось, что я вдолблена в него, — Блум усмехнулась, — даже осознала, что некоторые его привычки переняла. Я сожалею о том, что его убила. И я не понимаю, куда пропала эта ненависть, почему мне так больно от мысли, что я его уничтожила собственными руками. Почему в душе пустота... — по щеке скатилась одинокая слеза, — и за этим я вернулась домой, чтобы побыть одной и разобраться, но я не разобралась, я еще больше загнала себя в тупик. Мама, мне больно, и мне срочно нужно его забыть. Я не хочу, чтобы кто-то знал об этом, они посчитают, что я сошла с ума... Блум еще больше поникла и склонила голову, но Ванесса встала, потянув дочь за собой и крепко обняла, поглаживая медленно спину. Объятия Ванессы всегда действовали, как успокоительное, даже в детстве, когда у феи были менее масштабные проблемы. — О, детка, дорогая, не вини себя, — женщина глубоко вздохнула, — ты сделала всё так, как нужно было. То, что ты испытываешь сейчас... Я не знаю, возможно, ты и в правду в него влюбилась, потому что вы связаны, но думаю это пройдет. Тебя нужно окружить весельем, тогда ты меньше будешь думать о нём, и вскоре забудешь, — Ванесса отстранилась и мягко погладила ладонью щеку рыжеволосой, — у вас всё равно бы ничего не получилось, дорогая, такому человеку, как он, судя по твоему описанию несвойственно такое чувство как любовь. Твоей вины в этом нет. — Мама, он не человек. Он демон, — Блум подняла глаза и посмотрела на Ванессу, ожидая удивленной реакции. Но женщина отстранилась еще дальше и рассмеялась, прикладывая руку ко лбу. — Ох, никак я не привыкну к тому, что у вас в волшебном измерении всё бывает. Милая, за свою жизнь я не видела ни одного демона, и слава Богу, но не думаю, что такие создания как они умеют любить, — Ванесса покачала головой в разные стороны, — но я ни в коем случае не осуждаю тебя. Я всегда буду рядом. Мы с отцом. Блум рассмеялась и вытерла рукавом мокрые от слёз щеки. На душе стало еще легче, чем было утром. Весь негатив, что копился в ней, потому что ей некому было рассказать, рассеялся. Мама поддержала и повторила ее собственные мысли. Нужно просто окружить себя радостью и весельем, и со временем она забудет. Но в ходе разговора она осознала еще одну вещь, которая плавала на задворках ее сознания. Которая была совсем близко, но понять её не хватило духа. Её влекло к Валтору сразу, а всё, что она чувствовала после, - тоска. Принцесса Домино тряхнула головой и повернулась к матери с улыбкой на лице. — А вот теперь, когда я вижу, что тебе гораздо лучше, ты можешь мне помочь расставить цветы по полкам. — Мама!

***

После помощи Ванессе в её лавке, Блум пошла дальше исполнять задуманное. В приподнятом настроении принцесса Домино зашагала в свою любимую концелярскую лавку, что была в двух кварталах от маминого магазина. Солнце уже вовсю поднялось над городом, а людей на улицах стало больше. Блум шла с улыбкой на лице, наслаждаясь внутренним спокойствием. Хранительница огня дракона не любила никого посвящать в свои проблемы, но иногда это было просто необходимо. В ее любимом канцелярском магазине всегда пахло сиренью и свежей бумагой, независимо от времени года. Раньше, будучи ещё обычным подростком, рыжеволосая любила заходить сюда просто так, но не могла уйти без покупок, покупая любую мелочь, будь то ручка, карандаш, или ещё один альбом. В самом магазине царила необыкновенная атмосфера, чего-то волшебного и умиротворяющего. Купив два альбома, простые карандаши, и немного поболтав с милой девушкой стоявшей у кассы, фея взглянула на часы висящие у входа, решив пойти обратно к магазинчику Ванессы дальней дорогой, которая лежала через парк. В запасе было ещё сорок минут, и рыжеволосая решила не торопиться и насладиться прогулкой. Идя по тропинке вдоль парка, Блум не могла надышаться чистым воздухом слушая щебет птичек. Мимо пролетела большая белая бабочка, которая приковала к себе взгляд феи. Девушка улыбнулась, глубоко вздохнула и пошла дальше. Повернув голову, принцесса увидела небольшую очередь, стоявшую в какой-то фиолетовый шатер. В этом парке часто проходят какие-то ярмарки или распродажи разных фермерских товаров, поэтому рыжеволосая не заострила на нём своё внимание и двинулась ускоренным шагом дальше, все же боясь опоздать на обед. Пройдя мимо, завернув дальше по тропинке, хранительница и оглянуться не успела, как ее кто-то схватил за руку, вцепившись мёртвой хваткой, и зажав рот рукой, поволокли в сторону шатра. Блум даже не успела сообразить и начать паниковать, насколько это быстро случилось. В мыслях лишь промелькнула догадка, что это кто-то из Магикса. Иначе быть не могло. Кому она нужна? Тут так много людей, никто бы не решился на ограбление, или чего хуже среди белого дня. В Гардинии преступления совершались крайне редко, он считался одним из безопаснейших городов в стране. Фея сообразила укусить похитителя за руку, но тот лишь шикнул, и в одно мгновение они преодолели границу из плотной ткани и оказались внутри шатра. Похититель резко высвободил её из своих оков, слегка толкнув вглубь. — Кто вы? Что вам нужно? Предупреждаю, я спалю это место, если вы не отпустите меня! — не на шутку испугавшись, крикнула девушка. Отойдя на пару шагов назад, Блум теперь могла сфокусировать своё зрение и осмотреться. Изнутри шатер казался меньше, чем выглядел. Пространство было пустым, кроме стола, за которым вероятно сидела девушка, чьё лицо было скрыто вуалью. Закрыв глаза, и направив свою энергию к сидящей незнакомке, Блум с точностью могла сказать, что это волшебница. И скорее всего ведьма, потому что в её магической энергии было больше тёмного чем светлого. Фея насторожилась еще больше, вдруг это проделки Трикс? Принцесса сделала несколько шагов вперёд, к столу. Незнакомка, сидящая за ним подалась вперёд, и вынырнула из тени, складывая руки в замок. — Здравствуй, хранительница. Не бойся, проходи, — девушка махнула рукой, и из темноты прилетел стул, аккуратно приземлившись рядом с рыжеволосой, — садись, — незнакомка резко повернулась, — Лео! Что ты там возишься? Парень, который притащил сюда Блум, оказался довольно крепким, но на лицо очень милым молодым человеком. Услышав голос девушки, он вздрогнул, выглянул на улицу, задвинул полог. — Мисс, я попросил людей подождать. Они готовы на всё, чтобы увидеть вас, — восторженно произнёс паренёк. Блум оглянулась по сторонам и села на предложенный стул. — Кто вы? — уже робко спросила принцесса Домино, — Вы...Ведьма? Выпускница облачной башни? Девушка усмехнулась. — Точно. Ты знаешь, что не всякий тёмный волшебник, знает как сканировать энергию? — незнакомка резко дернула вуаль, та упав на стол, открыла лицо. Оно было аристократически бледным и невероятно красивым: маленький нос, пухлые губы, родинка на правой щеке, голубые глаза. И, вероятно, только выпустилась из школы, — меня зовут Астрея. Я почувствовала твою энергию, когда ты шла мимо, и велела Лео привести тебя сюда. Прости за такой варварский метод. Блум обернулась и посмотрела на своего похитителя. Он пожал плечами, неловко улыбнулся и почесал затылок. Напряжение начало по-немногу отпускать. — Но почему вы не могли просто попросить меня прийти? — удивлённо поинтересовалась фея. Астрея хмыкнула. — А ты бы пошла? — лукаво спросила ведьма. Блум задумалась. Вряд ли она пошла бы в шатер с подозрительным парнем вместе. Печальный опыт уже имелся, когда Трикс подставляли фей таким образом, поэтому, кивнув своим мыслям в подтверждение вопроса Астреи, рыжеволосая слегка повертела головой. — Ладно. Как вы поняли, что это я? Мы ведь не знакомы... Улыбка с лица ведьмы в момент пропала. — Много вопросов задаёшь. Поясню: для земных я гадалка. Для нас, созданий волшебных, я - прорицательница. Большая разница, да? — Астрея хлопнула руками, и перед ней появилась большая ветхая книга, — однажды моя бабушка рассказала мне о неком пророчестве, которое было произнесено очень много лет назад... Блум нахмурилась. — Пророчество? Я не совсем понимаю, каким образом оно затрагивает меня? Может вы что-то путаете? — Нет, принцесса Домино, я ничего не путаю, — нервно выдохнув, сказала Астрея, — у прорицательниц моего рода есть очень важная особенность. Когда мы произносим пророчества сами, слышим его от другого прорицателя, или же кто-то принадлежащий к нашему роду, мы можем чувствовать поток энергии того человека, о котором предположительно оно сказано. Моя бабушка случайно услышала пророчество о дите Великого Создателя, и когда я выросла, она уже рассказала его мне. Это пророчество большая тайна, лишь небольшой круг высших чинов магического общества знают о нём. — Девушка открыла книгу, начав искать нужную страницу, но продолжила говорить, — когда ты спасла свою планету, я сразу поняла, что это пророчество о тебе, хранительница огня Дракона. Я искала встречи с тобой, чтобы помочь тебе, но ваша директриска, — Астрея сморщилась, — противная Фарагонда, не пускала меня на территорию Алфеи, и я решила, что встречусь с тобой позже. И вот, удача! Ты проходила мимо, и твоя энергия эхом отдалась у меня в голове. Слова ведьмы гулом отдавались в голове, не давая Блум нормально сообразить. Пророчество? О ней? Почему никто не поставил её в известность? Знала ли о нём Фарагонда? — Это..это пророчество обо мне? — почти шёпотом, в шоке от услышанного переспросила фея. Еще один вопрос, который возник в голове, вылетел сам, — о нём была в курсе Фарагонда? Выпускница Облачной башни оторвалась от поиска нужной страницы, подняла взгляд и злобно усмехнулась. — А ты думаешь, почему она не пускала меня на территорию вашей школы? Директриса знала мой род и кто я такая. Поэтому и не пускала. Боялась, поджав свой старческий хвост, — Астрея пролистнула еще пару страниц, наклонила голову, вчитываясь в текст, — нашла! Моя бабушка заключала все пророчества, которые она слышала, в эту книгу, в виде воспоминания. В книге виден только текст, но когда я поднесу свою руку, текст сложится в звуковое воспоминание, и мы будем слышать его, как-будто сами были там тогда. Хранительница глядела в книгу, будто завороженная, не в силах что-либо произнести. Её мозг не готов был воспринимать информацию, которая сейчас была в стадии жизненно важной. Находясь в полном отчаянии, фея сжала несчастный пакет из канцелярского магазина, посмотрев на Астрею, не раздумывая кивнула на вопрос, готова она или нет. — Стой, тут есть пометка...— Астрея наклонилась, чтобы рассмотреть, — обычно бабушка не делала их. Лишь только голые текста пророчеств, не более.. — в руке ведьмы загорелся небольшой фаербол, и, слегка взмахнув рукой, он взлетел, освещая книгу полностью, — Пророчество Земельды Демкисс, от десятого декабря 1968 года... Блум удивлённо округлила глаза. — Десятое декабря... Это день моего рождения. Я родилась в тысяча девятьсот восемьдесят восьмом, сейчас мне двадцать лет. А это пророчество было произнесено за двадцать лет до моего рождения... Ведьма усмехнулась. — Как символично... Такое редко бывает на самом деле... — обескураженно протянула Астрея. Девушка в предвкушении потерла ладонями. А фея задумалась, пытаясь успокоиться. Может тут нет ничего, за что стоит опасаться? В пророчестве может быть сказано о спасении ее родителей, или о том, какая нелёгкая жизнь у неё будет, со сколькими врагами ей придётся сражаться. Но она это и без того знала, давно свыкшись с этим. Ведьма поднесла свою руку к странице, текст осветило золотым светом, буквы взлетели в воздух, образуя круг: — Великий Создатель, на путь своего дитя отправит противоположность. Отродье Великого будет жадным до власти, но антипод победит, не заметив, как полюбит его. Вторая противоположность воспротивится этому, для него это чувство будет чуждо. Их союз принёс бы новую власть, но край противоположности будет близок, от отчаянной любви и отказа дитя Великого, умрёт как упадёт первый снег... Воспоминание рассеялось, и текст вернулся на страницу книги. Руки Блум тряслись от услышанного, пакет выскользнул и упал с глухим стуком на землю. Фея встала, голова закружилась, ноги заплелись, но Лео вовремя подоспел, и рыжеволосая буквально свалилась в руки парня. В ушах принцессы Домино звучал текст пророчества, а картинка в голове сложилась сама собой. Одна за одной, слёзинки текли по щекам. — О нет... Это.. Это.. Я.. Валтор.. Страх всегда возвращается. Овладевает телом и разумом, надевая на них железные путы. Проникает в каждую клеточку тела. Последнее, что видела Блум, смазанное испуганное лицо Астреи.